В описании пантеона богов Ригведа уступает, пожалуй, лишь «Тибетской книге мертвых» («Бардо Тёдол»). В ней присутствуют и божества-эоны (демиурги), обитающие главным образом в виде Духов, и человекобоги — архонты, живущие в двух мирах: в плотном — на земле, где живут люди, и в тонком — «на небе», где обитают эоны.
Исследователи Ригведы, принадлежащие к академической науке, пока не осмеливаются признавать иное разумное начало в Космосе, кроме человечества. Поэтому все, что касается богов, они вынуждены объявлять или не имеющей объяснения аллегорией, если гимну невозможно дать никакого логического толкования, или галлюцинаторным бредом слагающих его поэтов, если боги описаны Ригведой явственно, с портретной точностью. Безусловно, есть примеры, когда они довольно логично проводят параллель между описанием богов и астрономическими объектами. Так, почитаемые в древнем мире боги-эоны Митра и Варуна, представлены планетой Венера (культ Митры распространился и в римской империи, просуществовав до первых веков нашей эры, соперничая с зарождающимся культом Иисуса Христа).
Во всяком случае, в упомянутой книге профессора А.С. Майданова «Тайны великой Ригведы» приводятся весьма разумные отождествления, с помощью которых, с известными допущениями, находятся ответы на следующие вопросы. Например, как можно понимать такое свойство Варуны, как семеричность (VIII, 41.4)? Что это за семь сестер, которыми он окружен и посреди которых он находится (VIII, 41.2)? Что это за семь потоков, которыми он правит (VIII, 41.9)? Как понимать слова о том, что Варуна и Митра имеют много петель (VII, 65.1)? И о каких качелях идет речь в следующих стихах: «Искусный царь Варуна сотворил себе на небе эти золотые качели для блеска» (VII, 87.5)? О каком дереве говорится в следующей строфе: «В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия держит прямо вершину дерева. Ветви направлены вниз. Их основание — наверху» (I, 24.7). Между тем, можно не вдаваться порой в крайне витиеватые астрономические аналогии, если обратиться к содержанию «Тибетской книги мертвых». В описании ею «шестого дня» блуждания человека в промежуточном состоянии он встретится с богами, среди которых центральные фигуры — пять пар Дхьяни-Будд Отец-Мать. Во внешнем круге этих главных божеств четыре Гневных Божества — Стражи Сторон Света и с ними четыре Хранительницы Сторон Света: Держащая стрекало, Держащая Петлю, Держащая Цепь, Держащая Колокол, а также Будда дэвов по имени Владыка Верховной Власти, Будда асуров, по имени Крепко сложенный …
В этом тексте древней Книги присутствуют слова: «петля», которую, следуя Ригведе, во множестве имеют Варуна и Митра, и «цепь», которую возможно отождествить с «качелями». Что они означают, кому дано — узнают. Но что Ригведа описала ипостась богов-эонов, пребывающих в духовном срезе Мироздания, не вызывает сомнений.
И «дерево», которое царь Варуна держит ветвями вниз, а основание его наверху, тоже не является неразрешимой загадкой, если обратиться к другому отрывку из «Тибетской книги мертвых», в котором говорится о «лучезарных крючках милости». Их Верховные Боги протягивают навстречу людям, и крючков этих не надо страшиться, чтобы не попасть «в области Ада» под действием силы плохого жизненного опыта (Второй день). И тогда ствол — это основа — это Бог. А ветви, идущие от ствола — «крючки милости», направленные к людям и остальному живому.
Что за многоликое окружение у Варуны и Митры, поможет узнать одна из ключевых фигур Ригведы — воинствующий бог Индра. Он архонт — человекобог, в совершенстве владеющий энергией сознания, кандидат в эоны. Он то в плоти, то вне нее. Он свободно перемещается с земли на «небо» и обратно. Это он пьет «сому» с людьми, сидя на жертвенной соломе (сома - напиток, полученный выжиманием давильными камнями сока из растения эфедры, смешанного с медом или молоком, обладающий опьяняющим и легким галлюцинаторным эффектом).
Это его просят жрецы богатства: лошадей и коров. Это он с сотоварищами, руководя кочевыми племенами, разрушит матрическую культуру, убив главного ее куратора человекобога Вритру. Это о нем упоминает Тибетская книга мертвых, называя его, в приведенном отрывке, Буддой Дэвов «Владыкой Верховной Власти» (Шата-Крату). Есть у него и другое имя: «Ванпо-гьячин» — «Тот кому приносят Сто жертв» (санскр.). Упоминание об Индре, как Будде дэвов, указывает на его высокое в среде архонтов положение.
Среди исследователей древности бытует мнение, что у ариев какое-то время существовали две религии согласно политике руководимых ими богов: дэвов и асуров. Дэвы были воинственны и подвижны, асуры, напротив, вели оседлый, мирный образ жизни (Т.Я. Елизаренкова, «Древнейший памятник индийской культуры» // Ригведа: Избранные гимны. М.1972, с.19).
Во всяком случае то, что Индра был воином, не вызывает у читающих Ригведу сомнений.
В психологическом комментарии К.Г. Юнга к «Тибетской книге мертвых», созданной в период угасания матрической культуры, дэвы и асуры упоминаются в связи с шестью слогами мантры: белый путь Дэва-Локи — мир богов, зеленый путь Асура-Локи — мир демонов. И в этом контексте Индра представляется чрезвычайно мощной фигурой, как главный среди всех человекобогов. «Демонами» же, исходя из гимнов Ригведы, создаваемых во время разрушения воинствующими ариями родовых племен, арии называли оказывающие им сопротивление народы. И тогда бог Ригведы Вритра, которого убил Индра, был Буддой асуров Тибетской книги мертвых — «Крепко Сложенный» или «Вирачара» (Санскр.). Нельзя не обратить внимание и на созвучность имен Вритра и Вирачара.
Архонты составляют окружение эонов, когда находятся в духовной ипостаси. Они служат им, исполняя их волю на земле, куда они приходят в видимом людям физическом теле.
Теперь проследим, как поэты, говорившие с Индрой, описали в своих гимнах внешность и нрав этого воинствующего архонта, воспротивившегося власти эонов. К Индре (I, 33): «При полном вооружении, он увешал себя колчанами. Он угоняет коров чужого — у кого хочет. Сгребая себе много добра, о Индра, не будь скупым к нам, о возросший!» К Индре (I, 51): «От века ты рожден для убийства дасью (дасью, демонами, иноплеменниками — так арии называли покоряемые ими народы). Различай, кто арии, а кто дасью! Наказуя тех, у кого нет обетов, отдай их во власть разостлавшему жертвенную солому! Будь могуч, будь вдохновителем того, кто заказал жертву! Вместе с этим твоим подвигом, я радуюсь на совместных праздниках сомы. Отдавая во власть тому, кто следует обету, тех, кто против обета». Из VIII, 61: «Охраняй ты нас сзади, снизу, сверху, спереди, о Индра, со всех сторон! Прогони прочь от нас страх, прочь выстрелы противников богов. Каждый сегодняшний и каждый завтрашний день, о, Индра, охраняй нас, и в дальнейшем тоже! И все дни, о, благой повелитель, защищай нас, певцов; днем и ночью!»
А вот как Ригведа описывает встречи жрецов с Индрой, когда все рассаживались на соломе, вместе пили сому, восхищались его мощью и подвигами, и просили дать богатство: «К этим ячменным зернам, смоченным жиром, сюда пусть привезет Индру пара буланых коней на самой быстроходной колеснице! Индру мы призываем поутру, Индру в ходе обряда, Индру на питье сомы. Эти соки сомы, выжатые капли на жертвенной соломе. Пей их, Индра, для силы! На каждый праздник выжатого сомы Индра идет для опьянения, убийца Вритры — для питья сомы. Исполни ты это наше желание — дай коров, коней, о стосильный! Мы хотим прославить тебя прекрасной молитвой!» (I,16).
И далее: «Наслаждайтесь вволю, О Индра-Варуна, чтобы дать потом богатство, об этом мы вас больше всего просим» (I, 17).
В последней мандале Ригведы восхваляются уже два бога: Индра и Варуна. Но Варуна — эон, Дух — одно из Главных Божеств. Высшие Сверхсущности заинтересованы в достигнутой стабильности, дабы получать из земной биомассы энергию наслаждения. Им не нужна война. Но поэты, не зная этого, приписывали воину Индре «родство» с Варуной из лести. Когда же кочевые племена устанут от скитаний и войн, и популярность Индры пойдет на спад, люди вновь обратятся к богам общеарийского пантеона, среди которых и Бог Варуна.
Что касается описанных в Ригведе физических размеров богов, то они оказываются соизмеримыми с людьми, хотя, действительно, и велики. Прежде чем двинуться на сражение с Вритрой, Индра осушает три огромных сосуда с сомой. «Индра пьян, Агни пьян, все боги захмелели», — говорится в одном из гимнов. Об истинных размерах архонтов можно узнать не из Ригведы, а апокрифа «Заветы двенадцати патриархов сыновей Иакова» («Завет Иуды, четвертого сына Иакова и Лии о мужестве, сребролюбии и блудодеянии»).
Из него следует, что рост этих гигантов достигал 12 локтей, то есть около 5–6 метров. Ригведа же более донесла не размеры Индры, а умение им управлять психической энергией: «Индра умеет возникать, тем и знаменит» (VII, 62). Эти слова указывают на телепортацию.
К окружению эонов относится и божество Агни, которому, как и Индре, в Ригведе отведено большое место. Он может передавать «на небо» людские просьбы. Из нее мы узнаем, что Агни смертен, что он умирает и вновь рождается, что у богов перед ним есть какой-то долг, и они не могут игнорировать его просьбы. Сам же Агни способен жить в двух мирах: на земле — среди людей, и на небе — среди богов. Он знает какие-то врата в иной срез мироздания, откуда они приходят: «Этого Агни усиливаем мы. Наполни нас богатствами, о самовластный; ведь у тебя есть, Агни, дружба с богами. Смилуйся над нами: ты велик!» (I, 36). А здесь говорится о каком-то проклятии Богов, от которого Агни их однажды освободил и о том, как он мог приводить богов на землю: «Ты, о Агни, пламенем ярко пламенеющий, рождаясь, заполнил оба мира, ты освободил богов от проклятия своим величием» (VII, 13). «О Агни, пусть будешь ты зажжен прекрасным зажиганием, и солома пусть будет широко расстелена! И согласные врата пусть растворятся, и богов согласных приведи сюда» (VII, 17).
Не раз упоминается Ригведой и богиня утренней зари Ушас: «Она делает все пути счастливыми, легкопроходящими... Ты появляешься, как несущая счастье, твое пламя и лучи взлетели к небу. Красуясь, ты обнажаешь грудь, о Ушас божественная, блистая во всем великолепии... Ты, о дочь неба!» (VI, 64). Так кто она: архонт, появляющийся людям и возносящийся в духовный срез мироздания, или символ? Но с чем, с какой звездой или планетой можно сравнить обнаженную женскую грудь?
Сокрытые истины Библии и Корана (А. Долженков, 2007).
Исследователи Ригведы, принадлежащие к академической науке, пока не осмеливаются признавать иное разумное начало в Космосе, кроме человечества. Поэтому все, что касается богов, они вынуждены объявлять или не имеющей объяснения аллегорией, если гимну невозможно дать никакого логического толкования, или галлюцинаторным бредом слагающих его поэтов, если боги описаны Ригведой явственно, с портретной точностью. Безусловно, есть примеры, когда они довольно логично проводят параллель между описанием богов и астрономическими объектами. Так, почитаемые в древнем мире боги-эоны Митра и Варуна, представлены планетой Венера (культ Митры распространился и в римской империи, просуществовав до первых веков нашей эры, соперничая с зарождающимся культом Иисуса Христа).
Во всяком случае, в упомянутой книге профессора А.С. Майданова «Тайны великой Ригведы» приводятся весьма разумные отождествления, с помощью которых, с известными допущениями, находятся ответы на следующие вопросы. Например, как можно понимать такое свойство Варуны, как семеричность (VIII, 41.4)? Что это за семь сестер, которыми он окружен и посреди которых он находится (VIII, 41.2)? Что это за семь потоков, которыми он правит (VIII, 41.9)? Как понимать слова о том, что Варуна и Митра имеют много петель (VII, 65.1)? И о каких качелях идет речь в следующих стихах: «Искусный царь Варуна сотворил себе на небе эти золотые качели для блеска» (VII, 87.5)? О каком дереве говорится в следующей строфе: «В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия держит прямо вершину дерева. Ветви направлены вниз. Их основание — наверху» (I, 24.7). Между тем, можно не вдаваться порой в крайне витиеватые астрономические аналогии, если обратиться к содержанию «Тибетской книги мертвых». В описании ею «шестого дня» блуждания человека в промежуточном состоянии он встретится с богами, среди которых центральные фигуры — пять пар Дхьяни-Будд Отец-Мать. Во внешнем круге этих главных божеств четыре Гневных Божества — Стражи Сторон Света и с ними четыре Хранительницы Сторон Света: Держащая стрекало, Держащая Петлю, Держащая Цепь, Держащая Колокол, а также Будда дэвов по имени Владыка Верховной Власти, Будда асуров, по имени Крепко сложенный …
В этом тексте древней Книги присутствуют слова: «петля», которую, следуя Ригведе, во множестве имеют Варуна и Митра, и «цепь», которую возможно отождествить с «качелями». Что они означают, кому дано — узнают. Но что Ригведа описала ипостась богов-эонов, пребывающих в духовном срезе Мироздания, не вызывает сомнений.
И «дерево», которое царь Варуна держит ветвями вниз, а основание его наверху, тоже не является неразрешимой загадкой, если обратиться к другому отрывку из «Тибетской книги мертвых», в котором говорится о «лучезарных крючках милости». Их Верховные Боги протягивают навстречу людям, и крючков этих не надо страшиться, чтобы не попасть «в области Ада» под действием силы плохого жизненного опыта (Второй день). И тогда ствол — это основа — это Бог. А ветви, идущие от ствола — «крючки милости», направленные к людям и остальному живому.
Что за многоликое окружение у Варуны и Митры, поможет узнать одна из ключевых фигур Ригведы — воинствующий бог Индра. Он архонт — человекобог, в совершенстве владеющий энергией сознания, кандидат в эоны. Он то в плоти, то вне нее. Он свободно перемещается с земли на «небо» и обратно. Это он пьет «сому» с людьми, сидя на жертвенной соломе (сома - напиток, полученный выжиманием давильными камнями сока из растения эфедры, смешанного с медом или молоком, обладающий опьяняющим и легким галлюцинаторным эффектом).
Это его просят жрецы богатства: лошадей и коров. Это он с сотоварищами, руководя кочевыми племенами, разрушит матрическую культуру, убив главного ее куратора человекобога Вритру. Это о нем упоминает Тибетская книга мертвых, называя его, в приведенном отрывке, Буддой Дэвов «Владыкой Верховной Власти» (Шата-Крату). Есть у него и другое имя: «Ванпо-гьячин» — «Тот кому приносят Сто жертв» (санскр.). Упоминание об Индре, как Будде дэвов, указывает на его высокое в среде архонтов положение.
Среди исследователей древности бытует мнение, что у ариев какое-то время существовали две религии согласно политике руководимых ими богов: дэвов и асуров. Дэвы были воинственны и подвижны, асуры, напротив, вели оседлый, мирный образ жизни (Т.Я. Елизаренкова, «Древнейший памятник индийской культуры» // Ригведа: Избранные гимны. М.1972, с.19).
Во всяком случае то, что Индра был воином, не вызывает у читающих Ригведу сомнений.
В психологическом комментарии К.Г. Юнга к «Тибетской книге мертвых», созданной в период угасания матрической культуры, дэвы и асуры упоминаются в связи с шестью слогами мантры: белый путь Дэва-Локи — мир богов, зеленый путь Асура-Локи — мир демонов. И в этом контексте Индра представляется чрезвычайно мощной фигурой, как главный среди всех человекобогов. «Демонами» же, исходя из гимнов Ригведы, создаваемых во время разрушения воинствующими ариями родовых племен, арии называли оказывающие им сопротивление народы. И тогда бог Ригведы Вритра, которого убил Индра, был Буддой асуров Тибетской книги мертвых — «Крепко Сложенный» или «Вирачара» (Санскр.). Нельзя не обратить внимание и на созвучность имен Вритра и Вирачара.
Архонты составляют окружение эонов, когда находятся в духовной ипостаси. Они служат им, исполняя их волю на земле, куда они приходят в видимом людям физическом теле.
Теперь проследим, как поэты, говорившие с Индрой, описали в своих гимнах внешность и нрав этого воинствующего архонта, воспротивившегося власти эонов. К Индре (I, 33): «При полном вооружении, он увешал себя колчанами. Он угоняет коров чужого — у кого хочет. Сгребая себе много добра, о Индра, не будь скупым к нам, о возросший!» К Индре (I, 51): «От века ты рожден для убийства дасью (дасью, демонами, иноплеменниками — так арии называли покоряемые ими народы). Различай, кто арии, а кто дасью! Наказуя тех, у кого нет обетов, отдай их во власть разостлавшему жертвенную солому! Будь могуч, будь вдохновителем того, кто заказал жертву! Вместе с этим твоим подвигом, я радуюсь на совместных праздниках сомы. Отдавая во власть тому, кто следует обету, тех, кто против обета». Из VIII, 61: «Охраняй ты нас сзади, снизу, сверху, спереди, о Индра, со всех сторон! Прогони прочь от нас страх, прочь выстрелы противников богов. Каждый сегодняшний и каждый завтрашний день, о, Индра, охраняй нас, и в дальнейшем тоже! И все дни, о, благой повелитель, защищай нас, певцов; днем и ночью!»
А вот как Ригведа описывает встречи жрецов с Индрой, когда все рассаживались на соломе, вместе пили сому, восхищались его мощью и подвигами, и просили дать богатство: «К этим ячменным зернам, смоченным жиром, сюда пусть привезет Индру пара буланых коней на самой быстроходной колеснице! Индру мы призываем поутру, Индру в ходе обряда, Индру на питье сомы. Эти соки сомы, выжатые капли на жертвенной соломе. Пей их, Индра, для силы! На каждый праздник выжатого сомы Индра идет для опьянения, убийца Вритры — для питья сомы. Исполни ты это наше желание — дай коров, коней, о стосильный! Мы хотим прославить тебя прекрасной молитвой!» (I,16).
И далее: «Наслаждайтесь вволю, О Индра-Варуна, чтобы дать потом богатство, об этом мы вас больше всего просим» (I, 17).
В последней мандале Ригведы восхваляются уже два бога: Индра и Варуна. Но Варуна — эон, Дух — одно из Главных Божеств. Высшие Сверхсущности заинтересованы в достигнутой стабильности, дабы получать из земной биомассы энергию наслаждения. Им не нужна война. Но поэты, не зная этого, приписывали воину Индре «родство» с Варуной из лести. Когда же кочевые племена устанут от скитаний и войн, и популярность Индры пойдет на спад, люди вновь обратятся к богам общеарийского пантеона, среди которых и Бог Варуна.
Что касается описанных в Ригведе физических размеров богов, то они оказываются соизмеримыми с людьми, хотя, действительно, и велики. Прежде чем двинуться на сражение с Вритрой, Индра осушает три огромных сосуда с сомой. «Индра пьян, Агни пьян, все боги захмелели», — говорится в одном из гимнов. Об истинных размерах архонтов можно узнать не из Ригведы, а апокрифа «Заветы двенадцати патриархов сыновей Иакова» («Завет Иуды, четвертого сына Иакова и Лии о мужестве, сребролюбии и блудодеянии»).
Из него следует, что рост этих гигантов достигал 12 локтей, то есть около 5–6 метров. Ригведа же более донесла не размеры Индры, а умение им управлять психической энергией: «Индра умеет возникать, тем и знаменит» (VII, 62). Эти слова указывают на телепортацию.
К окружению эонов относится и божество Агни, которому, как и Индре, в Ригведе отведено большое место. Он может передавать «на небо» людские просьбы. Из нее мы узнаем, что Агни смертен, что он умирает и вновь рождается, что у богов перед ним есть какой-то долг, и они не могут игнорировать его просьбы. Сам же Агни способен жить в двух мирах: на земле — среди людей, и на небе — среди богов. Он знает какие-то врата в иной срез мироздания, откуда они приходят: «Этого Агни усиливаем мы. Наполни нас богатствами, о самовластный; ведь у тебя есть, Агни, дружба с богами. Смилуйся над нами: ты велик!» (I, 36). А здесь говорится о каком-то проклятии Богов, от которого Агни их однажды освободил и о том, как он мог приводить богов на землю: «Ты, о Агни, пламенем ярко пламенеющий, рождаясь, заполнил оба мира, ты освободил богов от проклятия своим величием» (VII, 13). «О Агни, пусть будешь ты зажжен прекрасным зажиганием, и солома пусть будет широко расстелена! И согласные врата пусть растворятся, и богов согласных приведи сюда» (VII, 17).
Не раз упоминается Ригведой и богиня утренней зари Ушас: «Она делает все пути счастливыми, легкопроходящими... Ты появляешься, как несущая счастье, твое пламя и лучи взлетели к небу. Красуясь, ты обнажаешь грудь, о Ушас божественная, блистая во всем великолепии... Ты, о дочь неба!» (VI, 64). Так кто она: архонт, появляющийся людям и возносящийся в духовный срез мироздания, или символ? Но с чем, с какой звездой или планетой можно сравнить обнаженную женскую грудь?
Сокрытые истины Библии и Корана (А. Долженков, 2007).
Обсуждения Тайны Великих Книг