Страницах

У принца датского недавно умер папа.
Неладно в государстве небольшом.
И вышла мать за дядюшку-сатрапа,
что тоже, не сказать, чтоб хорошо.

А дядя к брату относился скверно,
и ядовитым соком отравил.
Об этом Гамлет знает достоверно –
к нему отцовский призрак приходил.

Злодей ответит! – Гамлет побожился,
и ходит как унылое говно.
Он сделал вид, что мозгом приложился,
не радуют ни бабы ни вино.
Безумствует всё более похоже:
то слёзы льёт, то схватится за нож…
Да...

1.
Стихи мои останутся... Наверно.
Вековая даль времен,.. возможно, примет,.. —
виртуально,.. в глубине компьютерной или еще какой,
— и строки эти,.. свежие сегодня.
...некая Ступень суровых размышлений
в Будущем воспримет мысли, образы мои...
Спокойно. Равнодушно.
...в плоскости «ай-Фона»,.. и сегодня,
молодой и суетливый Взгляд
безмолвно крутится вокруг живого пальца...
Блики света,.. кнопки?.. В прошлом.
ВЗГЛЯД. Читает ...байты информации...
Уже сенсорно,.. медленно иль быстро...

Лампада луны на краю небосвода
И звёздные свечи в плену тишины.
В тревожные сны, что как клети кроссворда,
Смятением пали осколки вины.

Ты сны разгадать поутру попытайся,
Ответы приходят на каждый вопрос.
Свою, иногда, получив меру счастья,
Душа колобродит, устроив допрос.

Припев:
Душа строго спросит, взяв тебя на поруки.
Ведь ответ перед Богом обо всём ей держать.
Оттого, просыпаясь, сильней сердца стуки,
Нестерпимее боль совести мятежа.

2
Всем вещие сны предстают вереницей...

Раз за разом сжигаю сомнения,
что еще предстоит мне пройти.
Удаляю хандру и сомнения,
тяжело их уж стало нести.

Перелистываю страницы
и любуюсь зимой не спеша.
Дни несутся, как осенью птицы,
сладким снегом в затылок дыша.

Перелистываю сомнения,
вспоминаю мгновения тех дней,
что несли с собой смысл и видения,
разгоняя быстрей и быстрей.

Перелистываю желания,
все ищу, что смогу унести.
Вырезаю из сердца страдания
и из ребер - кусочки тоски.

Перелистываю...

Переверни страницу смерти,
Чтоб я – пожил ещё с Тобой!
* * *
Я падаю с обрыва вниз
И верю только в милость Бога!
* * *
Ты – вера, Господи, моя:
Всепобеждающая вера!
* * *
Я не верю в слабости свои:
Я уверен в своей силе в Боге!
* * *
Я жду Твоей во мне победы:
И я – дождусь её в себе!
* * *
Я просто отдаюсь Тебе,
Чтоб просто быть Тобой спасённым!
* * *
Я смиренно верую в Тебя,
Чтоб спасти себя – своим смиреньем!
* * *
Только Ты – спасёшь меня от смерти:
И я верую в спасение...

Моя тоска по тебе не рифмуется,
Она, из угла комнаты, скорчившись,
Целится прямо в висок…

Мне больно...

Я помню ту ночь и заснеженный город,
И тихие сонные улицы,
Где молча бродили с тобою…

Все стерто...

Моя печаль по тебе не знает границ
Она внутри вскипает и тлеет
Из памяти сердца не вырвать страниц…

Но я ни о чем не жалею.

Моя любовь к тебе бесконечна как мир
И нет ей конца и нет ей начала
Она в моем сердце,в мыслях моих

Но, я тебя потеряла...

Два лавровых листа в кастрюлю с борщом
Чистых свежих страниц белизну на стол
Осень забарабанит в окно дождем
Рифмами-каплями посыплется на стекло.

Строчки падают сами на строгий лист...
Птицы черные - акробаты на проволоке...
Снежный саван, белый-пребелый стих...
Мыслеобразы, мыслеангелы в полуобмороке...

Запахи детства, бабушка, старый дом,
Память, цветное кино снов
Тихо скрипеть половицы умели в нем
Чтобы потом откликнуться эхом слов

Дождь осенний выполнит свою роль...

шекспира повести печальней
на свете нет — в разрез тому
иван сергеич пишет повесть
муму

закрыв финальную страницу
слезу мужицкую смахну
и брошу в чёрный чай конфету
муму
© Олег Иванов

Декабрь. Морозный воздух чист.
Мир словно белая страница.
Зима юна и светлолица,
Нам дарит сполохи-лучи.

Обманчив холод декабря,
За ним укрыто пламя лета,
И солнце с фейерверком света
Вернется к нам, тепло даря.

Острее чувствуешь тепло
В плену метелей и сугробов,
С ним рядом неуютно злобе,
В нем доброты и ласки плоть.

В декабрьском сумраке и стуже
Пусть светят всем сердца и души!

Ароматом какао с корицей дышал уют.
С атмосферой морозной внезапно вошла она:
Научилась – в романах целуются и поют,
Веселилась – картинно портьеры сорвав с окна.

Пошуршала страницами полураскрытых книг,
Оставляя небрежно закладки своих духов.
Разрумянилась – чувства её не нашли улик
В экстрасистолах сердцебиений моих стихов.

Телевизор включила – куранты двенадцать бьют.
Ананасом в шампанском разбавила первый снег.
Наслаждалась уютом, попутно даря уют.
Раздевалась, балетной...