Страницах

Закрытых глаз
туманные страницы,
словно душа полночного вокзала.
Туман –
и сердце
на полслова откровенней.
Сентябрь хранит свои пейзажи,
как связки старых
пожелтевших писем,
и льют полынь дожди.
Размеренно вода
стекает по стеклу.
Есть только знаки, признаки, приметы.
Ореховые волосы твои,
как паутина ветерка.
Зари гвоздика на гвозде в прихожей.
В трёхтомнике травы
закладкой
серый дождь.
Сырой листвой обдаст прилив осенний,
как будто Арктика проснулась ото льда.
И руки...

Я листаю страницы книги,
Прочитав её многократно.
Нет в ней ни капли интриги,
И поэтому мне всё понятно.

И не надо впадать в отчаяние,
В неудачах виня кого-то.
Раз рождён ты был Белой Чайкой
Значит создан ты для полёта.

И в полёте, уже понимая,
Что свобода всего дороже,
Навсегда покидая стаю,
Понимаешь, - иначе не сможешь.

И уже не нуждаясь в советах,
Тех, кто просто летать боится,
Мир захочется бросить этот,
И мгновенно в другом очутиться.

Ничего не бывает случайно...

В красную туфельку одела ножку в шёлковом чулке.
Сердце забилось в сладком волнении. Вечер в городке.
Алого платья складки водопадом струятся вниз.
Он у неё не первый, но, возможно, последний каприз?...
Прошлых потерь обиды, пытаясь в душе не беречь,
Толкает одиночество в объятия новых встреч.
Красного цвета помада и чёрный бархат ресниц,
В своём отражении видит "строчки прочтённых страниц"…
Неужели всё повторится?..., проклятое дежавю…
А может с ЛЮБОВЬЮ сроднится вечернее...

Я становлюсь летящей пылью,
Мерцаньем звёзд невиденного сна.
Размытою, нехоженной тропою,
В собраньи брызг разбившегося льда.

Я становлюсь бихромным циферблатом,
В бокале нераспитого вина.
Возможность предпочтительная в малом,
Ошибка, если много и сполна.

Я становлюсь привычкою в привычном,
Прочитанной страницей много раз.
Неотличимым словом в безразличном,
Рассчитаном полёте беглых фраз.

Я становлюсь безмолвною улыбкой,
Прикосновением холодного огня.
В альбом случайно...

Плачет сердце. На бумагу
Льётся строчек – слёз поток.
Мысли – дикая ватага.
Чувства – спутанный клубок.
У несчастного поэта
Кто-то душу уволок.

И теперь сидит и плачет
Разобиженный поэт.
Умирает, не иначе,
Рифмоплёт во цвете лет.
Потому что от любимой
Третий час ответа нет.

Признавался так и этак:
И стихами и цветком.
Подарил ей шесть конфеток,
Шоколадку с пирожком.
А она пообещала,
Что подумает потом.

Ждёт поэт. Поэт страдает.
Ветер страсти в голове
Листья – строчки...

Я не знаю кому и зачем это нужно -
Написать книгу так, что нельзя прочитать.
Где полно лишних слов, в них вникаешь натужно,
Не уверен при этом, что и надо вникать.

Неужели нельзя объяснить всё иначе:
Заключить в пару строк смысл сотен страниц.
Мне бумаги не жаль, ведь она не заплачет,
Жаль потерянных дней, бездействующих лиц.

Да, бездействуют все, и лишь только сам автор,
Всё пытается в чём-то меня убедить.
Нет надежды на то, что прервёт он внезапно,
Свой бессмысленный текст, где...

Присела на ладони
Бабочка знаний тайных —
Книгу звезд держишь ты.

Неспроста она раскрылась
И погрузила вглубь себя,
В транс раздвоения,

Где часть нас отщепляется,
Просыпавшись возгорающимся порошком
В калейдоскоп скрытой галактики,

Вращающейся инфракрасной чакрой
В галлюциногенной голове
С внутричерепной цветомузыкой.

А нежный электроорган
Упоительным дыханием луны
Расцелует свербящее сердце

Проникновенной мелодией
Изумрудных слез
Марсианской поэтессы,

Из под пера...

Кончается день, улеглась по углам суматоха.
Украдкой смотрю фотографий немые ряды.
Одно лишь лицо… Не сдержать мне тоскливого вздоха…
Взглянув на него, изучаю родные черты.

Родные, родные…
До боли, до самого сердца.
Родные, родные…
От вас никуда мне не деться.
Родные, родные…
Морщинки у глаз этих нежных.
Родные, родные…
Скучаю… как раньше, как прежде…

Кончается ночь, а я всё листаю страницы.
На каждой из них улыбается теплое солнце.
Наверное мне, оттого совсем и не спится...

Слова, слова... пугливые синицы.
Осенний лист к стеклу опять прильнёт.
Раздует ветер лёгкие страницы,
Войдут они в небесный переплёт.

Читай душою светлой и мятежной,
Ища ответа в шорохе аллей,
У старых гор, озёр лежащих между
Таких земных и облачных полей.

Глава района постарался…
Не зря, видать, он избирался.
Чтоб станицу приукрасить…
Да и жизнь свою здесь скрасить.
Хоть и родом не из станицы…
Судьба перевернула его страницы.
По распределению на Дон попал
И как видно не пропал!
Казак судьбу свою ему доверил…
Главою выбрал и проверил.
Казаков наших, Олег не подкачал…
В станице нашел он свой причал.
Асфальт как в Европе положили…
Автобусные остановки установили.
По асфальту новому уже не плывём…
Озёра здесь убрали, как в Европе живём...