Стекле оконном

кружева табачного дыма и кофейный сумрак осеннего утра
на часах – сентябрьский ливень
на глазах могильное солнце
в плешь бульваров туманы распутал
кистью сырости ветреной воздух
воздух первых лучей с погоста
неустойчивого горизонта

промокнув влагой окон сонный взгляд рассвета плетутся будни
собираются в стаи волчьи
окрыляются жаждой льда
за душой кленовое пламя
впереди – золотое блюдо
на котором лимон листопада
отдает кислинкой дождя

кружева табачного дыма и кофейный сумрак...

Все, что мне нужно
этой ночью –
фонарных язв
и луж
сочувственный оклик,
мокрых окон
почерк
смуглянкой-росой,
да небеса
в клочья побитые
звездами.
Свет в плафоне горит
кислым лимоном
осени.
Все, что мне нужно – немое
пространство,
кофейная гуща и слезы
густых благовоний
под потолком.
Сердце проронит
музыки тонкую струйку,
и дом
наполнится тяжестью
пьяной сирени.
Пусть все окажется –
ненавящево-
свято
(вовне и во мне),
пусть все привидится
смертью во сне,
и пусть...

В Россию можно верить беззаветно,
А можно и не верить, просто ждать,
Когда число родителей бездетных
И дураков при власти несусветных
Совсем отучит нацию рожать.
И если нам статистика не врёт,
То это всё вот-вот произойдёт.

Россия лихо вниз летит с откоса,
Но выживет она и пусть с лица
Чуть пожелтеет, скулами роскоса,
Но сквозняками дух великороссов
Не выветрить с просторов до конца.
И сколько спирт в огонь ни подливай,
Спалится дом, останется сарай.

Иные времена не за горами...

Озноб пустоты
и кричащий дым сигареты.
Убитое лето
и трупный запах листвы.
Разбрызганный кофе
ночного остывшего неба.
Зализанный, бледный
лоск окон и грохот
костлявых ветвей.
Нерв огней фонарей –
электрический яд.
Полярные боги
овчиной туманов
кутят
по разбитым дорогам.
По венам воздушным
в удушливом
цвете охры
шепчу –
неплохо
для дьявольских козней
искуса ветра.
Час поздний –
день спетый –
луна льется рогом
кремнистого изобилия.
Я в парус тряпичный
глаз ласковых...

Сердцем надо не томиться
Тем, что жизнь даёт--
Скинуть лишнее решиться
На ветвях дорог.

Скинуть, то, что измотало
На земной межи,
И начать опять, сначала
Это слово--жить.

На пороге мы открытий
В новый мир людей.
Так позвольте же открыто
Жить душе своей!

Боль потерь переживая,
Не входите в мрак.
Дайте истине начало
Пламенем в сердцах!

И в любви открытой, нежной
Распахните взор
В мир, в котором вы безбрежны,
Вылейте узор,

Со-творите листопадом
Золото дорог,
И...

Затмение окон
в фиолетово-снежном облаке.
Ломит кости.
Седая туманность в глазах кошки.
К дождю.
Воздух просвечен золотом
с болотным оттенком.
Березовой крошкой
зимы
дышит в затылок ветер.
Люблю
Тебя,
люминесценция мертвенных снов,
пепел-дымок холодных цветов,
металлик предлунной дороги,
зазеркалие луж и анкет
безымянных легенды.
Люблю,
когда к дождю,
когда бледное
в моде,
когда в сердце пьяно-кленовом,
растущим закатом слабого солнца,
бьется
огонь ледников.

Черная чаровница с хрустальной душой ручья,
мимолетная бестия летнего ветра
в декорациях сентября,
невеста на алтаре из дождливого света

и сумрачных облачных стай
над кумачово-желтым кортежем
обочин. Ландышем тает
озябшая свежесть

нашей летучей встречи, нашей воздушной прелюдии
в паучьем бархате полупрямых рассвета.
Голос осенней поэзии будет
нашим проводником до момента

обрыва на линии глаз,
сверкнувших солнечным зайчиком грез.
Малиновой дымкой обдаст
шепот невидимый губ, и...

А я смотрю...И вижу свет
Из глубины душевных окон.
Алеет сказочный рассвет,
Алеет нежностью глубокой.

И хочется к тебе лететь,
Сквозь годы, вехи и эпохи...
В той глубине забытых лет
С тобой не бЫли одиноки...

Казалось мне сейчас вот так,
Казалось, что с тобой когда-то
Нас обнимала благодать
Под небом истинного злата...

И падал так же жёлтый лист,
И время, чудное мгновенье,
Нам говорило--налюбись,
Пока не вышло ваше время,

Пока вы вместе в этот миг,
Пока ещё в любовном...

октябрь,
изливающий семя пустыни,
тупик
серого неба асфальта…

воскресный вечер,
опохмеляющий коньяком
осеннего заката…

поэзия, поэзия –
дать прикоснуться к своей душе…

выжженные черным песком
глаза ночи,
освещающие бездорожье сна –
точка инициации внутреннего художника…

очарование холода,
вскрытое случайным прикосновением…

однообразно глотаю
сырой туман окон,
кашель дождя,
пробивающий бронзу луж…

Протрезвеет утренней прохладой
сажа полуночного костра.
Осень, осень –
талым шоколадом
солнце,
прелый воздух в снах-корзинах,
дождь дробится оземь,
проседь горизонта,
лихорадка
и туман в крови.
На ботинки прыгнет листопадом
желтый вальс,
озябший дух огня.
Небо коррозийной маской сшито,
по следам-слезам
слепым лучом веди
октября развод бездонно-лунный,
что на окнах влажных,
где всегда,
пульс застенчив,
взгляд тускней земли,
красноречьем дышат ветра крики,
и любовь – воды...