Из испанской поэзии

Зов перламутровый старца в тумане,
Взгляд отрешенный – всё испытал.
То не Сантаяно ль, что внутренним миром жил,
Внешний его не волновал. Он одиночество Бога любил.
Да, это он нам послужит проводником – миновать скользко зыбкий сон.
Видишь ли склон Красной Горы?
Из подземелья ее выход в седьмое Небо.
Мыслью коснися новой Земли, на которой давно ты не был.

Вот с нее мы и шагнем по Мирам,
О которых Джордано костер рассказал.
В склепе – столетья,
Идеи же – вечностью безупречны...

Век Просвещенья многого достиг,
Он воспарил на высоту такую,
Где женщины обожествлённый лик
Взирал с холста на суету земную.

…А на земле костёр нещадно жёг,
Смрад человечий ветром разносило…
Обутая в «испанский сапожок»,
Её сестра истошно голосила.
1987г.

И пала ночь, и зарисовками теней
Покрылись густо кипарисы и фасады,
Летит Луна, и утро будет мудреней,
Но здесь пока ночь дышит яростью засады.

Вот дочь купца, а может быть служанка их,
В Ла-Манче дело то, а может в Арагоне,
Тут сад наполнен ароматами и тих,
И без людей любовь зажглась бы тут в истоме.

Но то любовь, а то мужчин ревнивый пыл,
Жена, сестра иль дочь, а может быть все вместе,
О, сколько раз театр для нас подобный был,
Когда влюблённых убивали из-за мести...

С тобою быть одно блаженство,
Тебя любить вот это рай,
Ты жизни этой совершенство,
С тобой всегда, ты это знай.
Возьмём мы Лёху, будем ездить
И любоваться красотой,
На берегу испанском нежить,
С тобой одной поверь такой.
И не могу никак иначе,
И не могу, позволь, зачем?
Я благодарен ведь удаче,
Я был ни кем, а стал вдруг всем.
И чувство нежное рождает
Порыв души, что нет сильней,
Оно питает, побуждает,
И ум становится ясней.
Любовь, привязанность, влеченье,
Как хочешь это назови...

Мы стоим у моста,
под серебряной аркой дождя.
Тает гулкое эхо грозы
над свинцовой дорогой.
Отголоском фламенко
листва проскользнёт,
и сорвётся душа,
сквозь созвездья ручьёв,
в беспокойную мутную воду.

И над влагой пшеничных волос,
над туманом промокших ресниц
растворится небесный пейзаж,
словно сода в бокале.
Тонет лето в глазах,
и глаза опускаются вниз,
будто отблеск вечерней зари,
ускользнувший по краю.

У моста,
под серебряной аркой дождя
тает гулкое эхо грозы,
ветер...

Только Ли и также По
Крокодильная Лимпопо
Притекают в Большинстве
Исчезают одиноко…
•
Степ бай Степ и Пасодобль
В танце лучшие друзья
Исполняют (двое вровень)
Как испанская чета…
•
Вальс гопак кадриль фламенко
Бальноструйная река
Понесла мир танцевальный
На пороги октября…

26. 09. 16

Сердечко не испанское стучит
И не цыганское сознанье мучит -
Моё, что так неистово болит
О девушке, которой нету лучше.

Смешались сожаление и страсть-
Я недоволен нашею разлукой,
Поэтому готов её украсть.
Жить продолжать невыносимо с мукой!

Достойно посмотревши крайний раз
На самое невиданное чудо,
И получив очередной отказ,
Смертельным избавленьем жизнь забуду.

Судьба дала такую только нить,
Чтоб ощутить сердечное волненье.
Любимая, поторопись решить -
Быть рядом иль дать...

Изабелла - имя сладкое,
Словно спелый виноград;
Королевы кожа гладкая
И испанский томный взгляд.

Словно вырастают крылья
Белой чайки за спиной,
И Гренада, и Севилья -
Подо мною - подо мной!

Ах и мне не быть идальго,
Я смогла бы - я бы смог
Пасть живою розой алой
У каких-то смуглых ног;

Виноград, маслины, видимо,
Тем похожи, что южны;
Изабеллы, кто вас выдумал? -
Вы и страстны, и нежны!

Гроздь с жемчужинами сладкими -
Черный жемчуг - виноград!
Тотчас в красное со...

1. Учила Люсенька английский и испанский,
Любила Люсенька бразильское кино,
И вечером на танцы-обниманцы
Она ходила с мальчиками, но:

Ей снились:
Донны, и сомбреро, и мохито,
И пальмы с попугаями, и ром,
И в них была она сеньора-сеньорита,
А не студенточка на курсе на втором.

2. Но тут судьба была к Людмиле благосклонна,
В буфете вузовском ей встретился Хуан,
Ему была она потом - ну как икона,
А мама Люсеньки звала его Иван.

И сбылись:
Донны, и сомбреро, и мохито,
И пальмы с...

Панорама толпы, которая мочится (Ночь на Баттери Плейс)
Мой перевод с испанского

Они остались одни:
они ждали, когда проедут последние велосипеды.
Они остались одни:
они ждали смерти ребенка с японской парусной лодки.
Они остались одни,
в мечтах о раскрытых глазах умирающих птиц,
с острыми зонтиками, легко входящими в жаб.
Одни в темноте,
которую мучительно слушают сонмы бессмысленных звёзд,
где крошечные капли воды
отражаются в зеркалах,
атакованных капризной Луной.

Ребенок...