Дорога дальняя в надмирную обитель…
Не кроет сумраком манящий маячок.
Как всё заброшено кругом – вы поглядите –
Руины больше не расскажут ни о чём.
А было… бреда, сколько бреда прежде было!
Но, впрочем, прежнее лелеют и теперь...

В покой, большой покой
безбрежных вод я устремлён -
уже веду рукой
по гребням пенящихся волн.
На дно, для всех бытий
одним прославленное дном...

О, назначенный мне час!
Не скажу, что б я скучал…
Но за занавесью лет
Очертанья различал.
За недвижимой горой
То всходило, то садилось...

Провожая в себя взгляды одинокосердных, покидая места приюта, уводя бесконечные звенья в их бесполезную бесконечность, наблюдая за тем, как кто-то ещё выбивается из сил, стараясь понять, на что ему тратить силы, растягивая натруженные сухожилия поколебленной веры, перебирая перетянутые струны улыбок, боясь задеть себя самого за потерянное живое, заискиваешь у собственного сердца, а сердце молчит...

Ночь начинается с Прозрения, что мы наги.
Мы так же наги в душе, как и под одеялом.
Поэтому ночь поощряет и чтит безрассудство.
Нам кажется, что мы под её покровом
и в безопасности. На самом же деле – взгляните –
ведь ночь открывает нас Богу...

Поля наполнились дыханьем.
Мечтой моей прониклась даль.
Насквозь прозрачною вуалью
Укрылась ночь и уж, видать,
Не прекратится эта мука –
Любви напрасно ожидать...

Настоящее неуловимо:
оно - как собственная тень.
Так выбирай, чтоб быть счастливым,
вчерашний иль грядущий день.
Сегодня - только скорбь;
сосредоточься хищным взглядом...

В душе - почёт идеализма,
но разум холоден и глух,
воспринимая через призму
разграничений клич на слух.
И честь не доблестью хранима;
на запоздалую любовь...

Земля пустынна, как в минуту сотворенья,
до самых недр её облёк покой.
Но жизнь не ждёт, и впереди - лихое время,
не перебить его поток благой рукой!
Жаль, не останется частицы первозданной
к концу всего, чему начертано пребыть...

Отчего-то я всё ещё верен тебе...
Лелея какую-то злую надежду,
всё так же скучаю, ревную, как прежде,
и верю, что жертвую счастьем судьбе.
Встречаю в растроганных чувствах сентябрь.
Ты знаешь, всё так же приятна мне осень...

Здесь, в этой комнате, на люстре, на столе,
На обветшалом и потрёпанном диване,
В сей непристойной и послушной темноте -
Вся жизнь моя на очень тонкой грани.
С тобой делюсь лишь только почерком души,
Но разгадать его тебе, увы, не в силах...