Лена: — Виктор, я так поняла, что окружающий нас мир в системе Симорон представляется как совокупность игровых площадок, где мы играем самые разные роли. Это так?
Виктор: — Да, примерно так. И одна из наших задач — уметь свободно выходить за рамки тех ролей, тех ограничений, в которых мы живём.
Виктор: — Да, примерно так. И одна из наших задач — уметь свободно выходить за рамки тех ролей, тех ограничений, в которых мы живём.
Это означает умение сбрасывать с себя любые маски, любой декор и грим, и ощущать во всей и за всей окружающей обстановкой себя, и ощущать во всей и за всей окружающей обстановкой себя, своё единство с миром.
Симорон как система — путь к этому единству. Этот путь едва ли можно описать в терминах каких-то известных практик — вы видели, что занятия у нас проходят в форме интереснейших упражнений и дискуссий, в ходе которых как раз и происходит получение нового опыта. Скорее, мы играем и смеёмся, нежели «серьёзно» работаем. Здесь, в умении менять правила прямо по ходу игры, в наборе постоянно меняющихся практик, когда кто-то может спонтанно придумать что-то новенькое, оказывающееся в данный момент гораздо эффективнее самых испытанных методов, и заключается одна из изюминок Симорона.
Владение Симороном приходит только через собственный опыт, а все описания упражнений, и даже личный показ, напоминают мне палец, указывающий на Луну. Если смотреть на палец — Луны там нет. А где же Луна? Нет её возле пальца, самому надо искать, где она. Задача же наших бесед — подготовить вас к поискам Луны, и хоть примерно показать, где её можно найти...
Катя: — Помню, на одном из занятий ты с Наташей стал показывать какое-то упражнение. Наташа неожиданно прерывается на середине и говорит, все не так, и ей кажется, что лучше по-другому. Я была в шоке, потому что всегда думала, что ведущие тщательно готовятся к занятиям, а у вас — свободный полет творчества.
Виктор: — Я помню этот момент. Наташа молодец!
Для нас всех важны ситуации, которые пробуждают в тебе что-то новое, то, чего не было в тебе раньше. Наша задача как ведущих — создавать такие ситуации постоянно. Мы получаем их в ходе занятий и для себя. Для нас это очень важно. Скажу по секрету: для меня это и является, пожалуй, основным мотивом к ведению занятий.
А рассказ о внутренней подоплёке симоронских техник я начну с рассказа о двух по сути основных дисциплинах магии — Принятии и Владении. Подобные дуальные пары, кстати, можно найти практически в любой эзотерической системе. Например, у китайцев Дао означает позволять событиям случаться, а Дэ означает силу и благость, то есть то, что изменяет мир. На занятиях мы почти не используем подобных терминов, для нас ведь куда важнее получение собственного опыта, чем игра в «объяснялки». Однако эти понятия могут помочь ² заочникам² понять смысл многих упражнений и правильно их выполнять. Так что давайте в качестве разминки разберёмся, что такое Принятие, а что — Владение.
Принятие для меня — это ощущение растворённости, единства, сопричастности с окружающим миром. И тотальной любви к нему. Реально это просто означает ощущение, что ты находишься в раю — где бы ты ни был и что бы ты ни делал. То, что есть вокруг — совершенно, и ничего сверх того, что есть, не надо. Нужно тебе убрать комнату или вымыть посуду — ты делаешь это без всякой рефлексии, изматывающих рассуждений на тему делать — не делать, попыток отложить на потом или взвалить это на другого. Ты просто растворяешься в этом занятии и получаешь радость от него. И когда дело подходит к концу — даже как-то жалко становится... Так быстро кончилось... Даже когда я однажды оказался в кресле зубного врача, и мне пришлось отказаться от анестезии — всё равно было здорово, ощущение боли нисколько не беспокоило меня, так хорошо я ВЖИЛСЯ в ситуацию!
Лена: — Как же ты вжился? Я помню, ты всегда убегал из школы, когда наш класс вели к зубному. Что хорошего ты сейчас-то там нашёл, возле бормашины?
Виктор: — Поначалу, когда зуб начали сверлить, было интересно наблюдать, как от боли или её ожидания напрягаются отдельные мышцы тела и слегка дёргается нога; отмечать, как при виде какой-то блестящей изогнутой штуки, которую врач подносит ко мне, я начинаю подозрительно и с опаской коситься на неё. Одновременно я видел, ощущал и всё происходящее вокруг: летящий снег за окном, рыженькую медсестричку, заполняющую какие-то карточки.... Стало смешно: «А, боисся! Ха-Ха-Ха!». А потом было уже легко и хорошо. Я ВЖИЛСЯ, я принял то, что есть вокруг. Когда всё закончилось, даже жалко было, что так быстро....
Катя: — Я приведу простой пример. Не люблю я мыть посуду, но в любой ситуации можно войти в процесс, стать его частью, жить в нём. Если я стала ненавистными тарелками-ложками, мыльной пеной, водой, текущей из крана, а заодно и своей нелюбовью к мытью посуды, то неприятное занятие превращается в удовольствие, которое не хочется прекращать. Чем, кстати, многие симоронисты и пользуются: ведро там вынести, картошку на роту едоков почистить, огород вспахать.
Виктор: — Совершенно верно, многие начинаюшие симоронисты с удивлением обнаруживают такой простой способ превратить мучение в любимое занятие.
Противоположность Принятию — Владение. Владение вовсе не означает обладание или контроль над чем-либо. Владение — это поток нашей творческой активности - грёз, фантазий, воображения, это всё, что идёт из нас и изменяет наше бытиё. Это всё, что выводит нас за рамки шаблонных, повторяющихся игр, ситуаций и стереотипов. Если вы умеете удерживать ваше внимание на чём-либо, хоть на футбольном матче, хотя бы некоторое время - это уже Владение. Когда вы играете с детьми в зайцев и лису, и вам не нужно вспоминать, что вы слышали про повадки зайцев и лис, это — Владение. А если вы наблюдаете и осознаёте сам процесс восприятия, свидетельствуете ход своих мыслей — это одна из его очень высоких ступеней. Однако, высокая ступень Владения означает не менее высокую ступень Принятия, и отделять одно от другого здесь уже нельзя. Я больше говорил о Принятии и Владении как о состояниях, но это и практика, это процесс познания себя как действующего существа.
Владение и Принятие дополняют друг друга, и, по большому счёту, одно без другого просто не существуют. Когда орёл парит в потоках воздуха — он принимает потоки и в силу этого владеет ими. Если он только принимает их — неизвестно, куда они его занесут. Какой же это будет орёл! Это будет, скорее, воздушный шарик, носимый всеми ветрами.... А если он пытается владеть потоками без их принятия - он превратится в большую муху, которой, чтобы держаться в воздухе, нужно непрерывно махать крыльями.
Владение без Принятия — это бесконечная борьба и энергозатраты. Одновременно это просто попытка корыстного манипулирования миром. Принятие без Владения — это жизнь кабачка в теплице. Всё, что есть — совершенно, и двигаться никуда не надо.
Лена: — А как симоронисты приходят к единству Принятия и Владения на практике?
Виктор: — Главное в Симороне, на мой взгляд, самоестественность и глубинный контакт с миром, что по сути одно и тоже. И — творческая и радостная реализация всех своих возможностей. А естество в тебе открывается тогда, когда между тобой и жизнью исчезают барьеры в форме страхов, опасений, предположений, оглядок в прошлое, необходимости чего-либо понять или изменить...
Катя: — Вам стоило бы посмотреть, как меняются лица людей в наших группах от первого занятия хотя бы к пятому. Сначала, в основном, они как каменные истуканы на острове Пасхи, но постепенно у «камней» появляются лица, а на них естественные эмоции: они смеются, когда им весело, плачут, когда грустно, и совсем не боятся этого — люди сами создают мир, наполняя его своим присутствием.
Виктор: — По сути, существует только один барьер между нами и жизнью, это барьер наших представлений о жизни. Эти представления фактически заменяют нам мир, заменяют реальность. Все остальные барьеры типа страхов, оглядок и т.д. — вторичны: когда мы ставим между собой и миром фильтры в виде обозначений, представлений о том, что такое реальность, мы закрываем себя так, что видим мир только сквозь щёлочки своих воззрений, своей «горшечной» правды. Ничего удивительного, что в таком состоянии мы вечно чего-то боимся, вечно куда-то спешим и вечно на что-то оглядываемся.
Взамен проживания момента, когда все ответы находятся просто в силу того, что ты ПРИСУТСТВУЕШЬ в событии, нутром ощущаешь его, спонтанно следуешь своим ощущениям и естественным побуждениям, мы оперируем отношениями между элементами реальности, её обозначениями. Мы распределяем роли, одеваем на себя соответствующие маски и видим других в таких же масках — масках продавцов, покупателей, учеников, учителей, детей, родителей... Для нас появляется хорошо — плохо, можно — нельзя, стоит — не стоит... Вместо реальной жизни мы оказываемся в ИГРЕ, а игровое восприятие жизни всегда проблемно: что-то хочется улучшить, от чего-то хочется избавиться. И всегда есть проблема выбора, как лучше достичь своих игровых целей. Поэтому поначалу наша основная задача — выход из затянувшихся и некомфортных для нас игр, выход из проблемных пространств, с ними связанных, возвращение в Реальность, в непосредственный контакт с миром.
А для того, чтобы выйти из игр, надо стать больше их, надо вместить их в себя и перейти на совершенно другой уровень восприятия. Путь к этому заключается в расширении себя до принятия и проживания вне каких-либо оценок всех частей игры — и тех, которые кажутся нам хорошими, и тех, что кажутся плохими. Воспринимая мир вне суждений и оценок, мы начинаем видеть его таким, какой он есть на самом деле — бесконечным и совершенным. Вся шкала наших оценок, где был «плюс» и «минус», схлопнулась для нас в одну точку, где «плюс» это одновременно и «минус», где нет ни того, ни другого и в то же время есть все. Тогда, в этом расширенном состоянии, мы можем сказать, что вышли из игры, стали больше её. Что мы имеем дело с реальностью, а не с системой шаблонных образов нашего ума. А когда игра будет идти, как говорят симоронисты, «внутри нас» , мы сразу становимся авторами, режиссёрами мирского спектакля. Мы перестаём быть слепыми игроками, которые играют по правилам, заданным ИЗВНЕ.
Так что искать что-либо и куда-то идти вовсе не надо. Всё, что нам надо, уже есть внутри нас, надо только дать этому дорогу.
Петр: — А что такое обозначения реальности? То, что мы видим вокруг себя — и есть реальность. Например, я очень люблю ловить рыбу. Если это игра, то зачем же мне выходить из игр, которые мне нравятся?
Виктор: — Насчёт обозначений всё просто. Почему для многих из нас все китайцы на одно лицо? Почему все воробьи одинаковые? — потому, что мы не видим ни воробьёв, ни китайцев. Мы вешаем ярлык — «китаец», «воробей» — и далее имеем дело уже не с живым человеком или реальной птицей, а с системой образов, вызванных у нас этим ярлыком и обозначениями.
А игра игре — рознь. Кстати, рыбалку я тоже люблю. И если во время рыбалки я растворён в этом процессе, сливаюсь с удочкой, поплавком, речкой, погодой и даже с пойманной рыбой, то я живу, а не играю. Каждый момент бытия ощущается как новый, как совершенно неповторимый и абсолютно достаточный. Не надо ничего больше! Конечно, элементы игры здесь, как и в любой мирской деятельности, присутствуют. Но если я не зацикливаюсь ни на чём, не стремлюсь «остановить мгновение», то сюжет игры никогда не повторяется, он каждый раз новый. Можно сказать, что игры в таком состоянии просто нет, поскольку нет однотипных сценариев и всё делается творчески и неповторяемо.
А если рыбалка для меня — раздумья, на какую снасть и как ловить, как бы поймать побольше соседа, и рисуются картины, как я буду хвастаться уловом — то это уже игра. Игра потому, что здесь я отсутствую в моменте, для меня есть «хорошо — плохо», «много — мало», «можно — нельзя», и более важна цель, чем процесс её достижения. А когда мы стремимся к какой-нибудь цели, мы обычно отбрасываем всё мешающее и теряем, теряем... самое ценное. Вдобавок, «включая» ожидание, эмоционально привязываясь к ожидаемому результату, мы создаем себе кучу препятствий на пути к заветной цели. Начинается хождение по кругу, когда один и тот же сюжет, один и тот же шаблон повторяется по много раз. Идет повторение одной и той же игры, а мы даже не осознаем этого. При этом каждый раз нам чего-то не хватает, хочется чего-то ещё! Хочется что-то улучшить, что-то прибавить или что-то убрать. И сам того не замечая, ты оказываешься в игре и не видишь из нее выхода. Если человек заблудился в лабиринте, ему сложно найти выход. Но, представьте, он приподнялся над ним, и с высоты птичьего полета увидел весь лабиринт, увидел, где что находится. Приподняться над текущими вокруг играми, видеть возможность входа и выхода в любую из них — это и значит быть автором, художником жизни, Мастером.
Это вовсе не значит, что симоронисты не играют. Ещё как играют! Только мы знаем, что всегда можем стать выше игры, подняться над ней, выйти из неё и начать играть во что-то другое. Мы не позволяем игре вовлечь нас настолько, что мы перестаем видеть окружающий мир с его многообразием за рамками этой игры. И сюжеты наших игр не повторяются бесконечное число раз: это нам просто скучно.
А выход за пределы игры потрясающе прост! Стоит только принять то, что есть вокруг, и увидеть реальный мир вокруг нас, то окажется, что в нём есть всё, что нам надо. Это и есть то решение, которое уже есть, и оно в нас самих. Как только наше восприятие становится открытым всему, на любой вопрос немедленно находится ответ.
Катя: — А на бытовом уровне при этом часто бывает, что вдруг, ни с того ни с сего, начинаешь замечать обыденные вещи в совершенно другом свете. Моя дорога до станции метро всегда идет по одному и тому же маршруту. Я его уже несколько тысяч раз исходила. А в один день заметила, какой красивый дом стоит напротив, что, оказывается, птицы у меня во дворе поют, и так далее. Жизнь расширила для меня свои границы, я перестала видеть только грязь в парадном и окурки на улице.
Виктор: — Да, когда ты выходишь из плена игр и наполняешься внутренней тишиной и покоем, ты начинаешь видеть красоту в таких вещах, которые никогда не волновали раньше. Мир оказывается наполненным прекрасными звуками, запахами, картинами, движением...
Лена: — Виктор, но ведь в мире есть вещи, которые мне не нравятся, я с ними никогда не соглашусь. Если болеет ребёнок, вокруг нищета, на работе угроза сокращения, к тому же тараканы на кухне. Как же я могу принять всё это?
Виктор: — Принять такие вещи — это вовсе не значит признать свою неспособность изменить ситуацию. Как раз наоборот! Принять — значит впустить ситуацию в сердце, в душу. Принятие не может быть формально-логическим: дескать, сам виноват, уши забыл ребёнку помыть, вот он и заболел. Принять сердцем — это значит расширить себя до ощущения своего присутствия во всех элементах сложившейся ситуации. Это принятие положения дел таким, какое оно есть. Мир устроен так, как он устроен. А вовсе не так, как мне, как личности, хотелось бы.
Многие события кажутся нам «плохими» только потому, что мы смотрим на них с близкого расстояния, с позиции своего утилитарного подхода, а с более широкой позиции это же событие может выглядеть совсем иначе.
На эту тему есть немало даосских и суфийских притч. Например, человек погибает на дороге в результате несчастного случая. Ах, какая жалость! Затем выясняется, что он отправился в путь, чтобы убить халифа. Ах, как хорошо, что он погиб! Так бы он мог убить самого халифа! Потом выясняется, что халиф сошёл с ума и превратил жизнь своих подданных в сущий ад. Ах, какая жалость, что тот погиб и не добрался для него! И так далее...
Настоящее, а не показное принятие — это вовсе не пассивная позиция. Это самая активная позиция из всех возможных! Ведь принятие просто означает, что ты исходишь из реальности, а не из каких-то своих представлений о том, какой она должна быть. И каким должно быть твоё состояние. Приняв ситуацию, ты незаметно для себя самого начинаешь действовать спонтанно, ты вроде ничего и не делаешь, настолько твои действия спонтанны. А ситуация начинает меняться, на первый взгляд, сама по себе... Ты снимаешь границы между собой и миром, и оказываешься активным действующим лицом! Принятие обращается во Владение! Вот короткий рассказ начинающей симоронистки, Марины:
Прихожу я как-то с работы голодная и замёрзшая, а дома — сам чёрт ногу сломит, ни пройти, ни проехать. А мой младший сын Юра, который в этот день не ходил в школу, лежит посреди этого безобразия и смотрит телевизор.
Вскипел мой разум возмущённый, я высказалась в том смысле, что за целый день можно было хоть что-нибудь полезное сделать, выключила телевизор и в состоянии крайней нервности удалилась в свою комнату. Как всегда в таких случаях из-за двери стали доноситься возмущённые вопли, что «никогда ничего нельзя посмотреть по телевизору» , «почему я всё должен убирать» , и т.д., и т.п. о притеснении бедного мальчика.
Тут, наконец, я вспомнила, что я — Симорон, это всё моих рук дело. А разве можно плохо относится к тому, что я сотворила? Как могла, я представила себя всем этим безобразием, возмущёнными воплями и т.д. И сразу мне стало ясно, что нужно не тратить нервные клетки, а лечь на диван и поплевать левой ногой в потолок, что я очень вдумчиво и исполнила.
Как-то сразу полегчало, успокоилась и лежу довольная в этом образе. Вопли из-за двери очень быстро прекратились, и я услышала, что начался процесс уборки.
Когда этот процесс закончился, раздался звонок в дверь — пришёл Юрин друг Саша. Обычно спокойное общение у них длится минут 5-10, после чего начинаются скачки по квартире, стенам и потолку, а также футбол с посещением заинтересованных сторон из числа соседей снизу.
А тут 10 минут — полёт нормальный, 20 минут — аналогично. Прислушалась — оказывается, читают!!! Взяли детскую энциклопедию и играют по ней в игру «Кто хочет стать миллионером?» , как на TV: задают друг другу умные вопросы, на которые нужно выбрать из нескольких ответов один правильный, и можно выиграть миллион.
Я уже давно успокоилась, настроение — отличное, я вышла из своей кельи и занялась делами. Даже удалось внести свой вклад в борьбу за миллион, меня пригласили в качестве «помощи зрителей» при ответе на сложный вопрос.
Жертв и разрушений в тот день не было.
А вот ещё один рассказ, Лены:
Дело позднее, в вагоне метро почти никого нет, напротив сидит молодой человек, в не очень трезвом состоянии, пьёт пиво и щелкает семечки, кидая шелуху на пол. Пиво он допил и поставил бутылку на пол. И что-то мне захотелось стать этой бутылкой, я почувствовала как мне грустно и одиноко, что пиво во мне кончилось, а вокруг меня одна шелуха... И тут молодой человек как-то засуетился, осмотрелся кругом и стал собирать шелуху с пола и пихать её в бутылку. Руки его не очень слушались, он переживал, что не очень получается. Чем дело закончилось — не знаю, я вышла...
Альтернатива принятию — гордыня. Мир, дескать, устроен не так, как должно, не так, как я хочу! В мире не должно быть болезней, катастроф, детской проституции и тараканов на кухне! И мой муж пить не должен!
Как ни странно, такая позиция фиксирует состояние мира и весь негатив вокруг данного человека. Удивительно, правда? А происходит это потому, что человек рассчитывает на фантастические, нереальные изменения, представление о которых существуют только у него в уме. Вдобавок, такой человек отсутствует в окружающем мире, он изолирован в себе, в своих оболочках. А в результате реальные изменения (от этого, кстати, не менее фантастические), оказываются невозможными.
Можно сказать и так: львиная доля энергии у такого «изолированного» человека идёт на поддержание существующей у него картины мира, картины отношений, поддержание текущих игр. Представляешь, сколько сил нужно, чтобы не давать чему-то изменяться? Сколько сил требуется, чтобы поддерживать текущие игры? В результате всё вокруг плохо, не так, а человек чувствует усталость. Усталость от всего. Ему кажется, что стоит перестать бороться «за правое дело» , как всё окончательно рухнет. А на самом деле всё обстоит наоборот: стоит ему перестать тратить энергию понапрасну, отрицая вещи такими, какие они есть, как всё вокруг начнёт спонтанно двигаться к гармонии. Вот короткая газетная заметка о школе гейш, последние строки которой отлично иллюстрируют сказанное:
Совсем недавно в России открылась первая школа для гейш. Но она во многом отличается от японской. Здесь пытаются научить женщину гармоничным отношениям с мужчиной, добиваться счастья немножко «по-восточному», чтобы она стала мягкой, гибкой, мудрой, умеющей слышать и слушать мужчину. Идеальная подготовка гейши нацелена на то, чтобы доставлять ему не только сексуальное, но и эмоциональное удовольствие.
Девушек учат в первую очередь благодарить судьбу за все, что они имеют. Занятия, как правило, начинаются и заканчиваются молитвой: «Господи, благодарю тебя за все, что имею, и отпускаю свои желания на твою волю.» И что характерно, многие девушки достигли потрясающих результатов. Одна из них призналась: «Мне всегда чего-то не хватало — денег, любви, удовольствий. А когда я начала благодарить жизнь просто за то, что вокруг меня есть, со мной стали происходить чудеса. Например, получаю зарплату и, вместо того чтобы подумать, что это очень мало, говорю про себя:»Спасибо, что у меня есть эта работа! «И вскоре мне предлагают несложную халтуру, и я получаю дополнительную сумму. И так во всем».
Подчеркну один момент: чудеса происходят не тогда, когда ты благодаришь судьбу за то хорошее, что у тебя уже есть (хотя многие ошибочно думают именно так), а тогда, когда происходит принятие ВСЕГО происходящего в жизни, в том числе того, что кажется нам плохим. Когда всему происходящему говорится ДА.
Пётр: — По поводу напрасной траты энергии на то, чтобы ничего не менялось, я с тобой не могу согласиться. Чтобы ничего не менялось — энергии вообще не требуется. Предположим, есть у тебя какая-то привычка, от которой ты хотел бы избавиться. Курение, скажем, или алкоголизм. Скажи мне по честному, на что понадобится больше энергии — на то, чтобы бросить курить, или на то, чтобы оставить все как есть?
Виктор: — Любое качество, а мы с тобой говорим о качествах, может существовать только потому, что существует противоположность ему. Эти два полюса «толкаются», «борются» между собой, но не могут существовать друг без друга. Это очень хорошо понимали древние даосы, создавая концепцию Инь-Ян, концепцию двух противоположных начал. О почитании старших можно говорить только тогда, когда возникает не-почитание. Почитания просто не существует, когда нет не-почитания, и когда между ними нет борьбы! Получается, что «плохое» может существовать только в том случае, если есть сопротивление «хорошего», и наоборот. Уничтожь противоборство, и ты получишь бескачественность, больше не будет ни «плохих», ни «хороших» качеств. Бескачественность — это не пустота, это не отсутствие качеств. Это присутствие всего сразу — и вместе. А единственный известный мне способ уничтожить противоборство - принять и прожить оба полюса, оба состояния, не делая между ними никаких оценок и различий. Как результат — полюса «схлопываются», и вся энергия взаимодействия этих полярных начал достаётся тебе. Ты расширил себя до принятия игры целиком, игра теперь идёт внутри, ты теперь одновременно и присутствуешь в игре, и отсутствуешь в ней. Ты можешь свободно присутствовать в любой части игрового пространства, с удовольствием и искренне играть, но в любой момент ты можешь выйти из неё, у тебя появляется СВОБОДА осознанного выбора. Принятие обращается во Владение.
Катя: — Помнишь, когда Павел, который занимался со мной в группе, в перерывах не мог спокойно смотреть на курящих женщин. Сигарета и женщина в его понятии были вещами несовместимыми. Поначалу он старался им растолковывать, как вреден сигаретный дым для хрупкого женского организма, потом, когда все поближе познакомились, пытался вырывать у них сигареты. А однажды после перерыва рассказал: «Посмотрел я на них, стал дымом, сигаретой, ведром с окурками и понял, что ситуация меня не цепляет и не задевает. Какой же я дурак был, чтобы вместо того, чтобы в перерыве кофейку попить, пропаганду вреда курения развивал!». Хотя, это, наверное, неудачный пример. Но лично я таким образом курить бросила. Перестала себя пилить за каждую сигарету, а вместо этого просто стала наблюдать за своими ощущениями в ходе курения, проживать их, следить за ними, иногда даже получая при этом удовольствие. Так незаметно для себя и бросила. Просто заметила, что сигареты больше не покупаю.
Виктор: — Когда ты пытаешься бороться со своими привычками, ты едва ли победишь их. Победа невозможна! Принимая только один из полюсов, ты просто натягиваешь резинку до максимума, и пытаешься в этом состоянии жить, забывая о том, что качнув маятник в одну сторону, ты через какое-то время получишь этим же маятником с другой стороны. Никто не выходит таким образом из игры, в лучшем случае одну игру заменяют другой, весьма похожей. А привычка не ушла, она только дремлет! Недаром наркологи говорят о неизлечимости алкоголизма или наркомании их методами, и говорят только о периоде ремиссии. А Принятие всех частей игры даёт действительную возможность выхода из неё. Приняв, ты проиграл внутри себя весь тур игры до конца, осознал её, и теперь нет никакой необходимости начинать новый. Ты просто просыпаешься утром и, как Катя, не куришь. И не потому, что считаешь это вредным, а потому, что не хочешь. Покурить можно, но зачем это? Ты уже отыграл своё, ты свободен. И сила этой игры — в тебе.
Лена: — А как быть с такой тонкой сферой, как близкие человеческие отношения, которые Симорон, наверное, также рассматривает как набор игр? Разве можно любить кого-то и получать от этого удовольствие, зная при этом, что это всего лишь очередная игра?
Катя: — Лично мне очень близка позиция, что когда люди встречаются, они встречаются не просто так. Каждый человек, будь то бомж или любимый, может тебе что-то дать. То состояние, которое ты можешь получить от этого человека, мне очень интересно. И тут все предельно искренне.
Виктор: — Лена просто не верит, что это так. Да, ты играешь, но играешь абсолютно искренне. И если ты не пытаешься «остановить мгновение», к чему-то привязавшись и стараясь законсервировать это на веки вечные, ты можешь выйти в Беспредельность. И узнать, что такое Любовь.
Лена: — По моему, ты или играешь, или любишь. А если ты знаешь, что играешь, значит еще/уже не любишь. Третьего не дано.
Виктор: — Играть — это не значит притворяться. Когда играет абсолютное большинство людей, то это обычно ради чего-то, ради достижения какой-то цели. Ради этого одевается та или иная маска. А можно играть абсолютно бескорыстно. И быть непредсказуемо разным собой. Пойми, в обыденной жизни вообще нет ничего, кроме игр. Всюду, где есть выбор, где есть левое-правое, добро-зло, верх-низ, инь-ян — там идёт игра. Тебе кажется, что вот это — уж точно не игра, а оказывается, что и это игра! А Реальность — она дальше... А что касается любви, то она редко затрагивает всю человеческую сущность сразу — и сферу эмоций, и ментал, и сенсорику. Часто тело тащит человека в одну сторону, эмоции в другую, а ум в третью. И весьма редка полная совместимость даже на физическом уровне — на уровне тех же запахов, слизистых и микробов. А там, где нет цельности — начинается игра. И даже если любовь есть — она ведь не какая-то затычка: вот одна половинка присоединилась к другой и друг без друга они больше не могут. Любовь — это отношения полноты. А то, что в нашей европейской цивилизации культивируется — «найти свою половинку» — это отношения недостаточности. То есть тебе надо еще кого-то найти для своей состоятельности. И пока этот кто-то есть, ты чувствуешь себя хорошо.
Во многом в европейской культуре еще с рыцарских времен любовь — когда ночь не спишь, коленки дрожат, мечтаешь о чём-то постоянно, служишь прекрасному образу — это, скорее, какая-то психиатрия. Когда же ты выходишь за рамки обозначений, за рамки игр, любовь настолько пронизывает всё твоё существование, что ты начинаешь понимать, что она и только она — основа мира, что Любовь и есть этот мир. Всё, о чём вы мечтаете — любовь, сила, творческая реализация, цельность — обретаются в одном месте, в одном состоянии.
Настоящая любовь не требует взаимности, из неё не следует никакая зависимость. А вожделение требует взаимности. И берёт за её получение плату в виде зависимости и несвободы. На самом деле, если ты любишь, тебе хорошо и одному, ведь любовь и радость находятся внутри, они только осуществляются наружу через тебя.
Катя: — Лен, полгода назад я сама бы не поверила тому, что сейчас сказал Виктор. Но несколько месяцев назад повстречала одного парня. Я не строила ему глазки, я ничего не делала, чтобы привлечь его внимание! А он ничуть не старался привлечь моё. А в какой-то момент мне стало ясно, что я люблю его, и при этом я непонятно откуда абсолютно точно знала, что он любит меня. Я поражалась, но никакой зависимости друг от друга у нас не было, настолько всё было ясно и очевидно. Удивительно, но не было никаких грёз, мечтаний и ревности, я абсолютно доверяла и доверяю всем его действиям, любым его действиям. А его присутствие я ощущала почти постоянно! Я и сейчас ощущаю его присутствие. Наши теперешние отношения кажутся мне какими-то беспредельными, в них всё время возникает что-то новое, чего не было раньше. Думаю, что это и есть то, о чём говорит Виктор.
Виктор: — Да, не всякий способен на такие чувства. Катюша, не забудь позвать на свадьбу! И спасибо, что ты поделилась своими откровениями.
Пётр: — Виктор, ты бы не мог вкратце подытожить то, что ты говорил о Принятии и Владении? Насчёт Принятия я вроде понял, а вот что такое и как приходит Владение — не очень.
Виктор: — Здесь всё просто. Принятие не только даёт возможность увидеть реальную ситуацию, но и стать активным её участником. А это уже Владение.
Лена: — А то, что делала Марина, когда плевала ногой в потолок, это магия?
Виктор: — Вся наша жизнь, на самом деле, — это магия и любовь, это одно и тоже. А Симорон — это путь к ней.
Катя: — Мы не причисляем Симорон к магическим практикам, хотя за то, что получается у наших учащихся, в средние века всех симоронистов пережгли бы на костре.
Виктор: — (Смеётся). Конечно, пережгли бы! Но только если бы симоронисты сами того захотели!
Симорон как система — путь к этому единству. Этот путь едва ли можно описать в терминах каких-то известных практик — вы видели, что занятия у нас проходят в форме интереснейших упражнений и дискуссий, в ходе которых как раз и происходит получение нового опыта. Скорее, мы играем и смеёмся, нежели «серьёзно» работаем. Здесь, в умении менять правила прямо по ходу игры, в наборе постоянно меняющихся практик, когда кто-то может спонтанно придумать что-то новенькое, оказывающееся в данный момент гораздо эффективнее самых испытанных методов, и заключается одна из изюминок Симорона.
Владение Симороном приходит только через собственный опыт, а все описания упражнений, и даже личный показ, напоминают мне палец, указывающий на Луну. Если смотреть на палец — Луны там нет. А где же Луна? Нет её возле пальца, самому надо искать, где она. Задача же наших бесед — подготовить вас к поискам Луны, и хоть примерно показать, где её можно найти...
Катя: — Помню, на одном из занятий ты с Наташей стал показывать какое-то упражнение. Наташа неожиданно прерывается на середине и говорит, все не так, и ей кажется, что лучше по-другому. Я была в шоке, потому что всегда думала, что ведущие тщательно готовятся к занятиям, а у вас — свободный полет творчества.
Виктор: — Я помню этот момент. Наташа молодец!
Для нас всех важны ситуации, которые пробуждают в тебе что-то новое, то, чего не было в тебе раньше. Наша задача как ведущих — создавать такие ситуации постоянно. Мы получаем их в ходе занятий и для себя. Для нас это очень важно. Скажу по секрету: для меня это и является, пожалуй, основным мотивом к ведению занятий.
А рассказ о внутренней подоплёке симоронских техник я начну с рассказа о двух по сути основных дисциплинах магии — Принятии и Владении. Подобные дуальные пары, кстати, можно найти практически в любой эзотерической системе. Например, у китайцев Дао означает позволять событиям случаться, а Дэ означает силу и благость, то есть то, что изменяет мир. На занятиях мы почти не используем подобных терминов, для нас ведь куда важнее получение собственного опыта, чем игра в «объяснялки». Однако эти понятия могут помочь ² заочникам² понять смысл многих упражнений и правильно их выполнять. Так что давайте в качестве разминки разберёмся, что такое Принятие, а что — Владение.
Принятие для меня — это ощущение растворённости, единства, сопричастности с окружающим миром. И тотальной любви к нему. Реально это просто означает ощущение, что ты находишься в раю — где бы ты ни был и что бы ты ни делал. То, что есть вокруг — совершенно, и ничего сверх того, что есть, не надо. Нужно тебе убрать комнату или вымыть посуду — ты делаешь это без всякой рефлексии, изматывающих рассуждений на тему делать — не делать, попыток отложить на потом или взвалить это на другого. Ты просто растворяешься в этом занятии и получаешь радость от него. И когда дело подходит к концу — даже как-то жалко становится... Так быстро кончилось... Даже когда я однажды оказался в кресле зубного врача, и мне пришлось отказаться от анестезии — всё равно было здорово, ощущение боли нисколько не беспокоило меня, так хорошо я ВЖИЛСЯ в ситуацию!
Лена: — Как же ты вжился? Я помню, ты всегда убегал из школы, когда наш класс вели к зубному. Что хорошего ты сейчас-то там нашёл, возле бормашины?
Виктор: — Поначалу, когда зуб начали сверлить, было интересно наблюдать, как от боли или её ожидания напрягаются отдельные мышцы тела и слегка дёргается нога; отмечать, как при виде какой-то блестящей изогнутой штуки, которую врач подносит ко мне, я начинаю подозрительно и с опаской коситься на неё. Одновременно я видел, ощущал и всё происходящее вокруг: летящий снег за окном, рыженькую медсестричку, заполняющую какие-то карточки.... Стало смешно: «А, боисся! Ха-Ха-Ха!». А потом было уже легко и хорошо. Я ВЖИЛСЯ, я принял то, что есть вокруг. Когда всё закончилось, даже жалко было, что так быстро....
Катя: — Я приведу простой пример. Не люблю я мыть посуду, но в любой ситуации можно войти в процесс, стать его частью, жить в нём. Если я стала ненавистными тарелками-ложками, мыльной пеной, водой, текущей из крана, а заодно и своей нелюбовью к мытью посуды, то неприятное занятие превращается в удовольствие, которое не хочется прекращать. Чем, кстати, многие симоронисты и пользуются: ведро там вынести, картошку на роту едоков почистить, огород вспахать.
Виктор: — Совершенно верно, многие начинаюшие симоронисты с удивлением обнаруживают такой простой способ превратить мучение в любимое занятие.
Противоположность Принятию — Владение. Владение вовсе не означает обладание или контроль над чем-либо. Владение — это поток нашей творческой активности - грёз, фантазий, воображения, это всё, что идёт из нас и изменяет наше бытиё. Это всё, что выводит нас за рамки шаблонных, повторяющихся игр, ситуаций и стереотипов. Если вы умеете удерживать ваше внимание на чём-либо, хоть на футбольном матче, хотя бы некоторое время - это уже Владение. Когда вы играете с детьми в зайцев и лису, и вам не нужно вспоминать, что вы слышали про повадки зайцев и лис, это — Владение. А если вы наблюдаете и осознаёте сам процесс восприятия, свидетельствуете ход своих мыслей — это одна из его очень высоких ступеней. Однако, высокая ступень Владения означает не менее высокую ступень Принятия, и отделять одно от другого здесь уже нельзя. Я больше говорил о Принятии и Владении как о состояниях, но это и практика, это процесс познания себя как действующего существа.
Владение и Принятие дополняют друг друга, и, по большому счёту, одно без другого просто не существуют. Когда орёл парит в потоках воздуха — он принимает потоки и в силу этого владеет ими. Если он только принимает их — неизвестно, куда они его занесут. Какой же это будет орёл! Это будет, скорее, воздушный шарик, носимый всеми ветрами.... А если он пытается владеть потоками без их принятия - он превратится в большую муху, которой, чтобы держаться в воздухе, нужно непрерывно махать крыльями.
Владение без Принятия — это бесконечная борьба и энергозатраты. Одновременно это просто попытка корыстного манипулирования миром. Принятие без Владения — это жизнь кабачка в теплице. Всё, что есть — совершенно, и двигаться никуда не надо.
Лена: — А как симоронисты приходят к единству Принятия и Владения на практике?
Виктор: — Главное в Симороне, на мой взгляд, самоестественность и глубинный контакт с миром, что по сути одно и тоже. И — творческая и радостная реализация всех своих возможностей. А естество в тебе открывается тогда, когда между тобой и жизнью исчезают барьеры в форме страхов, опасений, предположений, оглядок в прошлое, необходимости чего-либо понять или изменить...
Катя: — Вам стоило бы посмотреть, как меняются лица людей в наших группах от первого занятия хотя бы к пятому. Сначала, в основном, они как каменные истуканы на острове Пасхи, но постепенно у «камней» появляются лица, а на них естественные эмоции: они смеются, когда им весело, плачут, когда грустно, и совсем не боятся этого — люди сами создают мир, наполняя его своим присутствием.
Виктор: — По сути, существует только один барьер между нами и жизнью, это барьер наших представлений о жизни. Эти представления фактически заменяют нам мир, заменяют реальность. Все остальные барьеры типа страхов, оглядок и т.д. — вторичны: когда мы ставим между собой и миром фильтры в виде обозначений, представлений о том, что такое реальность, мы закрываем себя так, что видим мир только сквозь щёлочки своих воззрений, своей «горшечной» правды. Ничего удивительного, что в таком состоянии мы вечно чего-то боимся, вечно куда-то спешим и вечно на что-то оглядываемся.
Взамен проживания момента, когда все ответы находятся просто в силу того, что ты ПРИСУТСТВУЕШЬ в событии, нутром ощущаешь его, спонтанно следуешь своим ощущениям и естественным побуждениям, мы оперируем отношениями между элементами реальности, её обозначениями. Мы распределяем роли, одеваем на себя соответствующие маски и видим других в таких же масках — масках продавцов, покупателей, учеников, учителей, детей, родителей... Для нас появляется хорошо — плохо, можно — нельзя, стоит — не стоит... Вместо реальной жизни мы оказываемся в ИГРЕ, а игровое восприятие жизни всегда проблемно: что-то хочется улучшить, от чего-то хочется избавиться. И всегда есть проблема выбора, как лучше достичь своих игровых целей. Поэтому поначалу наша основная задача — выход из затянувшихся и некомфортных для нас игр, выход из проблемных пространств, с ними связанных, возвращение в Реальность, в непосредственный контакт с миром.
А для того, чтобы выйти из игр, надо стать больше их, надо вместить их в себя и перейти на совершенно другой уровень восприятия. Путь к этому заключается в расширении себя до принятия и проживания вне каких-либо оценок всех частей игры — и тех, которые кажутся нам хорошими, и тех, что кажутся плохими. Воспринимая мир вне суждений и оценок, мы начинаем видеть его таким, какой он есть на самом деле — бесконечным и совершенным. Вся шкала наших оценок, где был «плюс» и «минус», схлопнулась для нас в одну точку, где «плюс» это одновременно и «минус», где нет ни того, ни другого и в то же время есть все. Тогда, в этом расширенном состоянии, мы можем сказать, что вышли из игры, стали больше её. Что мы имеем дело с реальностью, а не с системой шаблонных образов нашего ума. А когда игра будет идти, как говорят симоронисты, «внутри нас» , мы сразу становимся авторами, режиссёрами мирского спектакля. Мы перестаём быть слепыми игроками, которые играют по правилам, заданным ИЗВНЕ.
Так что искать что-либо и куда-то идти вовсе не надо. Всё, что нам надо, уже есть внутри нас, надо только дать этому дорогу.
Петр: — А что такое обозначения реальности? То, что мы видим вокруг себя — и есть реальность. Например, я очень люблю ловить рыбу. Если это игра, то зачем же мне выходить из игр, которые мне нравятся?
Виктор: — Насчёт обозначений всё просто. Почему для многих из нас все китайцы на одно лицо? Почему все воробьи одинаковые? — потому, что мы не видим ни воробьёв, ни китайцев. Мы вешаем ярлык — «китаец», «воробей» — и далее имеем дело уже не с живым человеком или реальной птицей, а с системой образов, вызванных у нас этим ярлыком и обозначениями.
А игра игре — рознь. Кстати, рыбалку я тоже люблю. И если во время рыбалки я растворён в этом процессе, сливаюсь с удочкой, поплавком, речкой, погодой и даже с пойманной рыбой, то я живу, а не играю. Каждый момент бытия ощущается как новый, как совершенно неповторимый и абсолютно достаточный. Не надо ничего больше! Конечно, элементы игры здесь, как и в любой мирской деятельности, присутствуют. Но если я не зацикливаюсь ни на чём, не стремлюсь «остановить мгновение», то сюжет игры никогда не повторяется, он каждый раз новый. Можно сказать, что игры в таком состоянии просто нет, поскольку нет однотипных сценариев и всё делается творчески и неповторяемо.
А если рыбалка для меня — раздумья, на какую снасть и как ловить, как бы поймать побольше соседа, и рисуются картины, как я буду хвастаться уловом — то это уже игра. Игра потому, что здесь я отсутствую в моменте, для меня есть «хорошо — плохо», «много — мало», «можно — нельзя», и более важна цель, чем процесс её достижения. А когда мы стремимся к какой-нибудь цели, мы обычно отбрасываем всё мешающее и теряем, теряем... самое ценное. Вдобавок, «включая» ожидание, эмоционально привязываясь к ожидаемому результату, мы создаем себе кучу препятствий на пути к заветной цели. Начинается хождение по кругу, когда один и тот же сюжет, один и тот же шаблон повторяется по много раз. Идет повторение одной и той же игры, а мы даже не осознаем этого. При этом каждый раз нам чего-то не хватает, хочется чего-то ещё! Хочется что-то улучшить, что-то прибавить или что-то убрать. И сам того не замечая, ты оказываешься в игре и не видишь из нее выхода. Если человек заблудился в лабиринте, ему сложно найти выход. Но, представьте, он приподнялся над ним, и с высоты птичьего полета увидел весь лабиринт, увидел, где что находится. Приподняться над текущими вокруг играми, видеть возможность входа и выхода в любую из них — это и значит быть автором, художником жизни, Мастером.
Это вовсе не значит, что симоронисты не играют. Ещё как играют! Только мы знаем, что всегда можем стать выше игры, подняться над ней, выйти из неё и начать играть во что-то другое. Мы не позволяем игре вовлечь нас настолько, что мы перестаем видеть окружающий мир с его многообразием за рамками этой игры. И сюжеты наших игр не повторяются бесконечное число раз: это нам просто скучно.
А выход за пределы игры потрясающе прост! Стоит только принять то, что есть вокруг, и увидеть реальный мир вокруг нас, то окажется, что в нём есть всё, что нам надо. Это и есть то решение, которое уже есть, и оно в нас самих. Как только наше восприятие становится открытым всему, на любой вопрос немедленно находится ответ.
Катя: — А на бытовом уровне при этом часто бывает, что вдруг, ни с того ни с сего, начинаешь замечать обыденные вещи в совершенно другом свете. Моя дорога до станции метро всегда идет по одному и тому же маршруту. Я его уже несколько тысяч раз исходила. А в один день заметила, какой красивый дом стоит напротив, что, оказывается, птицы у меня во дворе поют, и так далее. Жизнь расширила для меня свои границы, я перестала видеть только грязь в парадном и окурки на улице.
Виктор: — Да, когда ты выходишь из плена игр и наполняешься внутренней тишиной и покоем, ты начинаешь видеть красоту в таких вещах, которые никогда не волновали раньше. Мир оказывается наполненным прекрасными звуками, запахами, картинами, движением...
Лена: — Виктор, но ведь в мире есть вещи, которые мне не нравятся, я с ними никогда не соглашусь. Если болеет ребёнок, вокруг нищета, на работе угроза сокращения, к тому же тараканы на кухне. Как же я могу принять всё это?
Виктор: — Принять такие вещи — это вовсе не значит признать свою неспособность изменить ситуацию. Как раз наоборот! Принять — значит впустить ситуацию в сердце, в душу. Принятие не может быть формально-логическим: дескать, сам виноват, уши забыл ребёнку помыть, вот он и заболел. Принять сердцем — это значит расширить себя до ощущения своего присутствия во всех элементах сложившейся ситуации. Это принятие положения дел таким, какое оно есть. Мир устроен так, как он устроен. А вовсе не так, как мне, как личности, хотелось бы.
Многие события кажутся нам «плохими» только потому, что мы смотрим на них с близкого расстояния, с позиции своего утилитарного подхода, а с более широкой позиции это же событие может выглядеть совсем иначе.
На эту тему есть немало даосских и суфийских притч. Например, человек погибает на дороге в результате несчастного случая. Ах, какая жалость! Затем выясняется, что он отправился в путь, чтобы убить халифа. Ах, как хорошо, что он погиб! Так бы он мог убить самого халифа! Потом выясняется, что халиф сошёл с ума и превратил жизнь своих подданных в сущий ад. Ах, какая жалость, что тот погиб и не добрался для него! И так далее...
Настоящее, а не показное принятие — это вовсе не пассивная позиция. Это самая активная позиция из всех возможных! Ведь принятие просто означает, что ты исходишь из реальности, а не из каких-то своих представлений о том, какой она должна быть. И каким должно быть твоё состояние. Приняв ситуацию, ты незаметно для себя самого начинаешь действовать спонтанно, ты вроде ничего и не делаешь, настолько твои действия спонтанны. А ситуация начинает меняться, на первый взгляд, сама по себе... Ты снимаешь границы между собой и миром, и оказываешься активным действующим лицом! Принятие обращается во Владение! Вот короткий рассказ начинающей симоронистки, Марины:
Прихожу я как-то с работы голодная и замёрзшая, а дома — сам чёрт ногу сломит, ни пройти, ни проехать. А мой младший сын Юра, который в этот день не ходил в школу, лежит посреди этого безобразия и смотрит телевизор.
Вскипел мой разум возмущённый, я высказалась в том смысле, что за целый день можно было хоть что-нибудь полезное сделать, выключила телевизор и в состоянии крайней нервности удалилась в свою комнату. Как всегда в таких случаях из-за двери стали доноситься возмущённые вопли, что «никогда ничего нельзя посмотреть по телевизору» , «почему я всё должен убирать» , и т.д., и т.п. о притеснении бедного мальчика.
Тут, наконец, я вспомнила, что я — Симорон, это всё моих рук дело. А разве можно плохо относится к тому, что я сотворила? Как могла, я представила себя всем этим безобразием, возмущёнными воплями и т.д. И сразу мне стало ясно, что нужно не тратить нервные клетки, а лечь на диван и поплевать левой ногой в потолок, что я очень вдумчиво и исполнила.
Как-то сразу полегчало, успокоилась и лежу довольная в этом образе. Вопли из-за двери очень быстро прекратились, и я услышала, что начался процесс уборки.
Когда этот процесс закончился, раздался звонок в дверь — пришёл Юрин друг Саша. Обычно спокойное общение у них длится минут 5-10, после чего начинаются скачки по квартире, стенам и потолку, а также футбол с посещением заинтересованных сторон из числа соседей снизу.
А тут 10 минут — полёт нормальный, 20 минут — аналогично. Прислушалась — оказывается, читают!!! Взяли детскую энциклопедию и играют по ней в игру «Кто хочет стать миллионером?» , как на TV: задают друг другу умные вопросы, на которые нужно выбрать из нескольких ответов один правильный, и можно выиграть миллион.
Я уже давно успокоилась, настроение — отличное, я вышла из своей кельи и занялась делами. Даже удалось внести свой вклад в борьбу за миллион, меня пригласили в качестве «помощи зрителей» при ответе на сложный вопрос.
Жертв и разрушений в тот день не было.
А вот ещё один рассказ, Лены:
Дело позднее, в вагоне метро почти никого нет, напротив сидит молодой человек, в не очень трезвом состоянии, пьёт пиво и щелкает семечки, кидая шелуху на пол. Пиво он допил и поставил бутылку на пол. И что-то мне захотелось стать этой бутылкой, я почувствовала как мне грустно и одиноко, что пиво во мне кончилось, а вокруг меня одна шелуха... И тут молодой человек как-то засуетился, осмотрелся кругом и стал собирать шелуху с пола и пихать её в бутылку. Руки его не очень слушались, он переживал, что не очень получается. Чем дело закончилось — не знаю, я вышла...
Альтернатива принятию — гордыня. Мир, дескать, устроен не так, как должно, не так, как я хочу! В мире не должно быть болезней, катастроф, детской проституции и тараканов на кухне! И мой муж пить не должен!
Как ни странно, такая позиция фиксирует состояние мира и весь негатив вокруг данного человека. Удивительно, правда? А происходит это потому, что человек рассчитывает на фантастические, нереальные изменения, представление о которых существуют только у него в уме. Вдобавок, такой человек отсутствует в окружающем мире, он изолирован в себе, в своих оболочках. А в результате реальные изменения (от этого, кстати, не менее фантастические), оказываются невозможными.
Можно сказать и так: львиная доля энергии у такого «изолированного» человека идёт на поддержание существующей у него картины мира, картины отношений, поддержание текущих игр. Представляешь, сколько сил нужно, чтобы не давать чему-то изменяться? Сколько сил требуется, чтобы поддерживать текущие игры? В результате всё вокруг плохо, не так, а человек чувствует усталость. Усталость от всего. Ему кажется, что стоит перестать бороться «за правое дело» , как всё окончательно рухнет. А на самом деле всё обстоит наоборот: стоит ему перестать тратить энергию понапрасну, отрицая вещи такими, какие они есть, как всё вокруг начнёт спонтанно двигаться к гармонии. Вот короткая газетная заметка о школе гейш, последние строки которой отлично иллюстрируют сказанное:
Совсем недавно в России открылась первая школа для гейш. Но она во многом отличается от японской. Здесь пытаются научить женщину гармоничным отношениям с мужчиной, добиваться счастья немножко «по-восточному», чтобы она стала мягкой, гибкой, мудрой, умеющей слышать и слушать мужчину. Идеальная подготовка гейши нацелена на то, чтобы доставлять ему не только сексуальное, но и эмоциональное удовольствие.
Девушек учат в первую очередь благодарить судьбу за все, что они имеют. Занятия, как правило, начинаются и заканчиваются молитвой: «Господи, благодарю тебя за все, что имею, и отпускаю свои желания на твою волю.» И что характерно, многие девушки достигли потрясающих результатов. Одна из них призналась: «Мне всегда чего-то не хватало — денег, любви, удовольствий. А когда я начала благодарить жизнь просто за то, что вокруг меня есть, со мной стали происходить чудеса. Например, получаю зарплату и, вместо того чтобы подумать, что это очень мало, говорю про себя:»Спасибо, что у меня есть эта работа! «И вскоре мне предлагают несложную халтуру, и я получаю дополнительную сумму. И так во всем».
Подчеркну один момент: чудеса происходят не тогда, когда ты благодаришь судьбу за то хорошее, что у тебя уже есть (хотя многие ошибочно думают именно так), а тогда, когда происходит принятие ВСЕГО происходящего в жизни, в том числе того, что кажется нам плохим. Когда всему происходящему говорится ДА.
Пётр: — По поводу напрасной траты энергии на то, чтобы ничего не менялось, я с тобой не могу согласиться. Чтобы ничего не менялось — энергии вообще не требуется. Предположим, есть у тебя какая-то привычка, от которой ты хотел бы избавиться. Курение, скажем, или алкоголизм. Скажи мне по честному, на что понадобится больше энергии — на то, чтобы бросить курить, или на то, чтобы оставить все как есть?
Виктор: — Любое качество, а мы с тобой говорим о качествах, может существовать только потому, что существует противоположность ему. Эти два полюса «толкаются», «борются» между собой, но не могут существовать друг без друга. Это очень хорошо понимали древние даосы, создавая концепцию Инь-Ян, концепцию двух противоположных начал. О почитании старших можно говорить только тогда, когда возникает не-почитание. Почитания просто не существует, когда нет не-почитания, и когда между ними нет борьбы! Получается, что «плохое» может существовать только в том случае, если есть сопротивление «хорошего», и наоборот. Уничтожь противоборство, и ты получишь бескачественность, больше не будет ни «плохих», ни «хороших» качеств. Бескачественность — это не пустота, это не отсутствие качеств. Это присутствие всего сразу — и вместе. А единственный известный мне способ уничтожить противоборство - принять и прожить оба полюса, оба состояния, не делая между ними никаких оценок и различий. Как результат — полюса «схлопываются», и вся энергия взаимодействия этих полярных начал достаётся тебе. Ты расширил себя до принятия игры целиком, игра теперь идёт внутри, ты теперь одновременно и присутствуешь в игре, и отсутствуешь в ней. Ты можешь свободно присутствовать в любой части игрового пространства, с удовольствием и искренне играть, но в любой момент ты можешь выйти из неё, у тебя появляется СВОБОДА осознанного выбора. Принятие обращается во Владение.
Катя: — Помнишь, когда Павел, который занимался со мной в группе, в перерывах не мог спокойно смотреть на курящих женщин. Сигарета и женщина в его понятии были вещами несовместимыми. Поначалу он старался им растолковывать, как вреден сигаретный дым для хрупкого женского организма, потом, когда все поближе познакомились, пытался вырывать у них сигареты. А однажды после перерыва рассказал: «Посмотрел я на них, стал дымом, сигаретой, ведром с окурками и понял, что ситуация меня не цепляет и не задевает. Какой же я дурак был, чтобы вместо того, чтобы в перерыве кофейку попить, пропаганду вреда курения развивал!». Хотя, это, наверное, неудачный пример. Но лично я таким образом курить бросила. Перестала себя пилить за каждую сигарету, а вместо этого просто стала наблюдать за своими ощущениями в ходе курения, проживать их, следить за ними, иногда даже получая при этом удовольствие. Так незаметно для себя и бросила. Просто заметила, что сигареты больше не покупаю.
Виктор: — Когда ты пытаешься бороться со своими привычками, ты едва ли победишь их. Победа невозможна! Принимая только один из полюсов, ты просто натягиваешь резинку до максимума, и пытаешься в этом состоянии жить, забывая о том, что качнув маятник в одну сторону, ты через какое-то время получишь этим же маятником с другой стороны. Никто не выходит таким образом из игры, в лучшем случае одну игру заменяют другой, весьма похожей. А привычка не ушла, она только дремлет! Недаром наркологи говорят о неизлечимости алкоголизма или наркомании их методами, и говорят только о периоде ремиссии. А Принятие всех частей игры даёт действительную возможность выхода из неё. Приняв, ты проиграл внутри себя весь тур игры до конца, осознал её, и теперь нет никакой необходимости начинать новый. Ты просто просыпаешься утром и, как Катя, не куришь. И не потому, что считаешь это вредным, а потому, что не хочешь. Покурить можно, но зачем это? Ты уже отыграл своё, ты свободен. И сила этой игры — в тебе.
Лена: — А как быть с такой тонкой сферой, как близкие человеческие отношения, которые Симорон, наверное, также рассматривает как набор игр? Разве можно любить кого-то и получать от этого удовольствие, зная при этом, что это всего лишь очередная игра?
Катя: — Лично мне очень близка позиция, что когда люди встречаются, они встречаются не просто так. Каждый человек, будь то бомж или любимый, может тебе что-то дать. То состояние, которое ты можешь получить от этого человека, мне очень интересно. И тут все предельно искренне.
Виктор: — Лена просто не верит, что это так. Да, ты играешь, но играешь абсолютно искренне. И если ты не пытаешься «остановить мгновение», к чему-то привязавшись и стараясь законсервировать это на веки вечные, ты можешь выйти в Беспредельность. И узнать, что такое Любовь.
Лена: — По моему, ты или играешь, или любишь. А если ты знаешь, что играешь, значит еще/уже не любишь. Третьего не дано.
Виктор: — Играть — это не значит притворяться. Когда играет абсолютное большинство людей, то это обычно ради чего-то, ради достижения какой-то цели. Ради этого одевается та или иная маска. А можно играть абсолютно бескорыстно. И быть непредсказуемо разным собой. Пойми, в обыденной жизни вообще нет ничего, кроме игр. Всюду, где есть выбор, где есть левое-правое, добро-зло, верх-низ, инь-ян — там идёт игра. Тебе кажется, что вот это — уж точно не игра, а оказывается, что и это игра! А Реальность — она дальше... А что касается любви, то она редко затрагивает всю человеческую сущность сразу — и сферу эмоций, и ментал, и сенсорику. Часто тело тащит человека в одну сторону, эмоции в другую, а ум в третью. И весьма редка полная совместимость даже на физическом уровне — на уровне тех же запахов, слизистых и микробов. А там, где нет цельности — начинается игра. И даже если любовь есть — она ведь не какая-то затычка: вот одна половинка присоединилась к другой и друг без друга они больше не могут. Любовь — это отношения полноты. А то, что в нашей европейской цивилизации культивируется — «найти свою половинку» — это отношения недостаточности. То есть тебе надо еще кого-то найти для своей состоятельности. И пока этот кто-то есть, ты чувствуешь себя хорошо.
Во многом в европейской культуре еще с рыцарских времен любовь — когда ночь не спишь, коленки дрожат, мечтаешь о чём-то постоянно, служишь прекрасному образу — это, скорее, какая-то психиатрия. Когда же ты выходишь за рамки обозначений, за рамки игр, любовь настолько пронизывает всё твоё существование, что ты начинаешь понимать, что она и только она — основа мира, что Любовь и есть этот мир. Всё, о чём вы мечтаете — любовь, сила, творческая реализация, цельность — обретаются в одном месте, в одном состоянии.
Настоящая любовь не требует взаимности, из неё не следует никакая зависимость. А вожделение требует взаимности. И берёт за её получение плату в виде зависимости и несвободы. На самом деле, если ты любишь, тебе хорошо и одному, ведь любовь и радость находятся внутри, они только осуществляются наружу через тебя.
Катя: — Лен, полгода назад я сама бы не поверила тому, что сейчас сказал Виктор. Но несколько месяцев назад повстречала одного парня. Я не строила ему глазки, я ничего не делала, чтобы привлечь его внимание! А он ничуть не старался привлечь моё. А в какой-то момент мне стало ясно, что я люблю его, и при этом я непонятно откуда абсолютно точно знала, что он любит меня. Я поражалась, но никакой зависимости друг от друга у нас не было, настолько всё было ясно и очевидно. Удивительно, но не было никаких грёз, мечтаний и ревности, я абсолютно доверяла и доверяю всем его действиям, любым его действиям. А его присутствие я ощущала почти постоянно! Я и сейчас ощущаю его присутствие. Наши теперешние отношения кажутся мне какими-то беспредельными, в них всё время возникает что-то новое, чего не было раньше. Думаю, что это и есть то, о чём говорит Виктор.
Виктор: — Да, не всякий способен на такие чувства. Катюша, не забудь позвать на свадьбу! И спасибо, что ты поделилась своими откровениями.
Пётр: — Виктор, ты бы не мог вкратце подытожить то, что ты говорил о Принятии и Владении? Насчёт Принятия я вроде понял, а вот что такое и как приходит Владение — не очень.
Виктор: — Здесь всё просто. Принятие не только даёт возможность увидеть реальную ситуацию, но и стать активным её участником. А это уже Владение.
Лена: — А то, что делала Марина, когда плевала ногой в потолок, это магия?
Виктор: — Вся наша жизнь, на самом деле, — это магия и любовь, это одно и тоже. А Симорон — это путь к ней.
Катя: — Мы не причисляем Симорон к магическим практикам, хотя за то, что получается у наших учащихся, в средние века всех симоронистов пережгли бы на костре.
Виктор: — (Смеётся). Конечно, пережгли бы! Но только если бы симоронисты сами того захотели!
Обсуждения Симорон волшебников