Из Ежедневника великих начинаний

Тролль

Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать не больше, чем теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий - презлющий, то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил волшебное зеркало, которое показывало не что есть, а что захотят увидеть.  Но кто будет глядеть в чудесное стекло? Так появились зрители, чтобы смотреть на себя в это зеркало, и чтобы их троллить. Вначале была ошибка.

Книги

Я был лживый мальчик. Это происходило от чтения. Воображение моё всегда было воспламенено. Я читал во время уроков, на переменах, по дороге домой, ночью - под столом, закрывшись свисавшей до пола скатертью. За чтением я проморгал все дела мира сего. Это обстоятельство, наверно, единственное, что по-настоящему радует меня в жизни. Слишком уж плохие у мира сего дела. К сожалению, я давно не ребёнок и больше не верю в книги.

Пятница

С самого раннего детства я больше всего на свете любил море. Я завидовал каждому матросу, отправлявшемуся в дальнее плавание. По целым часам я простаивал на морском берегу и не отрывая глаз рассматривал корабли, проходившие мимо. Я мечтал добраться на каком-нибудь судне до необитаемого острова, чтобы скоротать там жизнь в полном одиночестве. И однажды мне повезло и моя заветная мечта осуществилась. Но недолго я ликовал - очень скоро на мой остров занесла нелегкая дикаря по имени Пятница, и мое уединение разрушилось, толком и не начавшись. Это была поистине Чёрная Пятница! Пришлось вернуться в толпу. Я снова живу среди людей и горько протестую против вселенной.

Старик и мальчик

Старик рыбачил на своей лодке в Гольфстриме. Вот уже восемьдесят четыре дня он ходил на лодке и не поймал ни одной рыбы. Первые сорок дней с ним был мальчик. Но потом старик пожалел мальчика за то, что он, если выживет, тоже когда-нибудь сделается стариком. Поэтому старик его съел вместо рыбы, испытав в который уже раз удовольствие от самопознания.

Палка

Мистер Шерлок Холмс сидел за столом и завтракал. Обычно он вставал довольно поздно, если не считать тех нередких случаев, когда ему вовсе не приходилось ложиться. Я стоял возле камина на коврике и вертел в руках палку, забытую нашим вчерашним посетителем. Закончив завтракать, Холмс сел в своё любимое кресло и стал мучить скрипку. Вот здесь-то палка мне и пригодилась! Я убил ею сразу двух зайцев - неприятный шум и Холмса, гуманно избавив последнего от ничтожества и горестей жизни. Теперь я живу один и мне больше не нужно ни хотеть, ни понимать, ни анализировать.

Трое во гробах

- Нам необходимо переменить на время образ жизни, - сказал Гаррис. В эту минуту дверь приоткрылась и в ней показалась головка миссис Гаррис.
- Вам лучше поменять его на образ смерти, заговорщически прошептала она и, широко распахнув дверь, с грохотом вкатила в гостиную массивный дубовый гроб на колесиках, а следом за ним еще два.

Кто прошёл на лодке вверх по реке, тот исходил лишь однообразие самого себя. Поэтому с того самого дня мы, все трое, мирно отдыхаем каждый в своём уютном гробу и ждём движения воды.

Конец сказки

У него было две сказки. Одна своя, о которой никто не знал. Другая та, которую рассказывал дед. Потом не осталось ни одной. Об этом речь. В тот год ему исполнилось семь лет, шел восьмой. Сначала был куплен портфель. Черный дермантиновый портфель. А в портфеле лежала верёвочная петля. И сразу обе сказки закончились, потому что в сравнении с петлёй любые допущения и гипотезы метафизически несостоятельны.