Пасквиль на космогонию

Вначале было «Первое оно же и последнее», перво материя она же последняя, наследно пра-материя или праматерь порождения информационно-энергетического субстрата зацикленности причинно-следственного звена, выдернутого из всеобщей цепи взаимозависимого взаимодействия всего во всём (Тиамат-Диамат и прочая матерщина). Создание же мыслящих тварей, объединённых идеей познания созерцания и трактования всего вокруг, для управления, улучшения и наставления-стало притчей во языцах всех народов и их учений.

Твари жили при всех владыках в лице династических повелителей и их народов, рабов и сторожей чиновников, писавших сказки, мифы, сказания и предания в виде бредовых теорий и парадигм. И каждый раз, когда одна династия насильственным образом сменяла другую, народ рукоплескал и поклонялся им как богоподобным, благородным, религиозным ставленникам всевышних иерархов-гвардейцев-головорезов, одновременно учителей и благодетелей. Трактователи и прорицатели с юмором и в духе позитивного комментирования продолжили начатое, переводя на современный язык восприятия с юмором, сарказмом, иронией и целой плеядой шуточек, насмешек над древними рукописаниями, написав немало толковых и бестолковых толкований.

Еккл.3:12.Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей.
Еккл.3:13.И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это – дар Божий.
Глубокое противоречие, добрый юмор и злая ирония скрытые в природе, натуре и в сознании человека, проявляются каждый раз при появлении писательского зуда, описательной потребности и творческого интереса, что с одной стороны – проявляется в стремление к духовной вечности и увековечивании, а с другой – ограниченность разума, свободолюбия и своеволия, проявляется в главной причине неудовлетворенности свободолюбивого человеческого духа, его всегдашних разочарований с душком пасквильного объегоривания лохов. Чтобы более или менее избежать последних нападок и насмешек, человек должен примириться раз навсегда с мыслью о том, что высшее счастье (Ithron) под земным солнцем невозможно, а только в потустороннем астральном мире можно добиться познания правды и справедливости.

Писака толкователь должен, так сказать, понизить свои требования к жизни на земле и, отбросив искание высочайшего блага, удовольствоваться относительным благом на небе, с тем, чтобы сравнительно хорошо жить и наслаждаться тем, что доступно, что «лучше» (tob). Если высшее благо – Ithron невозможно, то относительное благо – Tob вполне доступно толковому человеку. В чем же заключается этот Tob? В писании в духе юмора, либо обплёвывании уже написанного с душком негативного пасквильного памфлета.

«Познал я, что нет для них ничего лучшего (Tob), как веселиться и делать доброе в жизни своей». Благой труд, юмор, анекдотичность жизненных инсинуаций и спокойное наслаждение земными радостями, прелестями и праздным образом жизни – это ли ни единственно доступное для человека счастье. Пока человек празднует, старается познать, прилучаться и просветиться, стремясь к абсолютному счастью на земле, он осужден на постоянные разочарования, осуждения и нападки. Даже и лучшие моменты его жизни отравляются мыслью о непрочности счастья, нехорошими и злобными осуждениями и удручающей заботой о будущем благоденствии в позитиве.

Напротив, негатив не делает погоды в рассуждениях, размышлениях и выдумках. Каждый человек, отказавшийся от искания полного счастья, бывает доволен и тем немногим, что дает ему жизнь, радуется, веселится без заботы о завтрашнем дне. Он, как дитя, отдается всякой радости посылаемой Богом, отдается полным своим существом, непосредственно, не разрушая ее анализом, критикой, бесцельными сомнениями. И эти малые радости, соединенные с добрым трудом и чистой совестью, делают жизнь приятной, относительно счастливой, хоть и бедной.

Стихи 12–13 Старого завета Экклесиаста нисколько не выражают эвдемонистического взгляда на жизнь, который ставит целью жизни одно наслаждение. Во-первых, рядом с земными радостями Пророк ставит другое необходимое условие относительно счастливой жизни, именно – «делание добра врагам и неделание зла друзьям»; во-вторых, пользование земными благами соединяется с сознанием зависимости от воли Божией, с благодарной мыслью и извинениями за нападки, что, мол, «это дар Божий», который в денежном отношении очень даже и желателен. Таким образом, то наслаждение жизнью, к которому призывает Екклесиаст, покоится на религиозном миросозерцании, предполагает, как свое необходимое условие, веру в Божественный промысел, свою личную выгоду и общественную признательность. И как тут не вспомнить Екклесиаста (7:4-6) "Сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья. Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых; потому что смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета!" Хотя, если здраво мыслить, то можно подумать, что пасквиль от глупости, а юмор от разума или всё-таки наоборот?

Мне понравилась работа над Толкованием Библии под редакцией профессора богословия Александра Павловича Лопухина (Толковая Библия Лопухина) – Библия трактует космогонию в ключе божественного созидания всего из ничего. Последователи библеисты с неистовством стали комментировать писания, сказания, предания и притчи-тания. «Толковая Библия», отнюдь не представляет собой строгого, достоверного и научного издания, ибо на первый план в ней выходит стремление авторов к духовному назиданию читателей, почитателей и верующих, а также стремление подкрепить достоверность Библии ссылкой на данные положительной науки, с подтверждением в естествознании сверхъестественного библейского в соотношении научного и духовно-образовательного подхода, а также уровень комментариев, который разнится от книги к книге, ибо в написании их участвовало большое количество разных по своему научному уровню и видению проблемы авторов. Это же происходит и сегодня в интернете.

Я не собираюсь нападать на писателей комментариев, и комментаторов писания, тем более умалять их способности в анализе космогонических гоний и логий. В науке космологии, как и космогонии существует немало тех космологов и космогоников, которых хлебом не корми, а дай составить пасквиль на всех, кто против. Мне интересен сам факт начала начал и того, что было до него. Так:«По аллегорическому же толкованию других (Феоф. Ант., Ориген, Амвросий, Августин и пр.), слово «в начале» имеет здесь индивидуальный смысл, заключая в себе прикровенное указание на предвечное рождение от Отца второй Ипостаси Святой Троицы – Сына Божия, в Котором и через Которого было совершено все творение (Ин. 1:3; Кол. 1:16).» Слово с союзом «в начале» требует уточнения в каком именно начале или начале чего, начал всего, или только того, что прозвучало. Что касается пары в начале – вначале: если слово отвечает на вопрос «когда», если его можно заменить наречиями сначала, сперва, значит, перед нами наречие, надо писать слитно трактуют апологеты эпистолярного жанра. Но не нам судить Пророков и апологетов религиозного жанра, которые чётко установили взгляд на творение начал как на дело рук Творца, взорвавшего весь мир из небытия вселенской точки к бытию волей и силой Своего божественного всемогущества.

Слова «безвидна и пуста», которыми характеризуется первобытная масса, заключают в себе мысль о «тьме, беспорядке и разрушении» (Ис. 40:17, 45:18; Иер. 4:23-26), т. е. дают идею о первородной праматерии «в котором элементы будущего света, воздуха, земли, воды и также все зародыши растительной и животной жизни не поддавались еще никакому различению и были как бы в хаосе между собой. Лучшей параллелью к этим словам служит место из книги Премудростей наймудрейшего из премудрых Соломона, в которой говорится, что Бог сотворил мир из необразного вещества»

В объяснении слов «и Дух Божий носился над водою.» толковники довольно сильно расходятся между собою и с бестолковыми толкователями: одни видят здесь простое указание на обыкновенный ветер, ниспосланный Богом для осушения земли (Тертуллиан, Ефрем Сирин, Феодорит, Абен-Езра, Розенмюллер), другие – на Ангела, или особую умную силу, назначенную для той же цели (Златоуст, Кайзетан и др.), третьи, наконец, – на Ипостасного триединства Духа Божия (Василий Великий, Афанасий, Иероним и большинство прочих экзегетов). Бестолковщина вообще всё свела к парадигме всеобщего движения во времени, не имеющего ни начала ни конца.

Божественное слово есть закон-логос для бытия: «ибо Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось» (Пс. 32:9). «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.»(Быт.1:3.) Этот первозданный свет не был обычным светом в совершенном значении этого слова, так как до четвертого дня творения, в который появились ночные светила, еще не существовало источников нашего света, а был лишь тем светоносным духовным эфиром, который, находясь в колебательном состоянии, разгонял первобытную тьму и тем самым создавал необходимые условия для будущего просвещения в духовном сиянии. И тогда-то по словам Псалмопевца, «возвеселился Господь о делах Своих»! (Пс. 103:31) ДУХОВНЫЙ СВЕТ тем и хорош, что он является источником радости и счастья для всего живого, сказал один из мудрецов духовного просвещения из академии ведающией матерщины. День начала начал тогда в самом, что ни на есть начальном был не первый, а единый, и лишь за ним пошли второй, третий все остальные семь по порядку в неделе космогонических эпох. Аллегорически трактуя понятия день как эпоху, период или алгоритм хронологической меры, трактователи о многом умолчали, чтобы не смешить народ в лице астрологов, астрономов и астрофизиков.

То, что происходило дальше, каждый, если не читал, то может аллегорически представить себе в рамках школьной программы несколькими словами. В этих немногих словах космогонического видения отображается целая грандиозная картина постепенного возникновения на земле разных видов растительной, органической жизни, произведенных землей не в силу самопроизвольного зарождения, а по данным ей Творцом особым силам и всеобщим законам Семизакония с заселением тварей, родов и видов с их естественным отбором, о котором потом скажут как об эволюции с революционными скачками. Но об этом в следующем материале.