Кант, Иммануил (Kant, Immanuel) (1724-1804), выдающийся немецкий философ. Родился 22 апреля 1724 в Кёнигсберге (Восточная Пруссия), где прожил всю жизнь. Отец его был шорником, в семье царил дух пиетизма. Кант получил образование в 'коллегии Фридриха', куда был отдан в возрасте восьми лет; в 1740 поступил в Кёнигсбергский университет.
Его мать и Франц Альберт Шульц, семейный пастор и глава гимназии, первоначально предназначали мальчика в проповедники, однако Канта гораздо больше интересовали древние языки. Позже, уже в университете, он, хотя и был записан по факультету теологии, прослушал лишь несколько курсов по этому предмету, сосредоточившись на изучении физики и философии.
На протяжении большей части жизни Канта преследовали денежные затруднения, в 1746 он даже был вынужден прервать занятия в университете. Только в 1755, после девяти лет работы домашним учителем, ему удалось завершить магистерскую диссертацию (Об огне, De Igne), пройти габилитацию (с диссертацией Новое освещение первых принципов метафизического познания, Principiorum Primorum Cognitionis Metaphysicae Nova Dilucidato), стать членом факультета и получить звание приват-доцента, т.е. внештатного преподавателя. Труд приват-доцента оплачивали сами студенты, и Кант пополнял бюджет, заняв в 1765 место помощника библиотекаря в королевском дворце, а также находя другие небольшие заработки. Он оставался приват-доцентом 15 лет, хотя его имя становилось все более известным и у него была возможность получить место в других университетах (Эрлангенском и Йенском). Кёнигсбергский университет дважды отказывал Канту в профессуре, пока наконец в 1770 он не был назначен ординарным профессором логики и метафизики. В этом звании Кант оставался все последующие годы, когда его работы принесли ему славу, а Кёнигсберг стал Меккой для студентов-философов.
Кант был человеком небольшого роста и тщедушного телосложения. Долгие годы Кант наслаждался общением с близкими ему по духу людьми, встречавшимися в доме английского коммерсанта Мотерби, однако при этом всегда следовал собственному строгому распорядку. Его жизнь была посвящена преподаванию и постоянному труду за конторкой. Он так и не женился. Говорят, что Кант никогда не пересекал границ Восточной Пруссии. Быть может, о его внутренней жизни лучше всего говорят его собственные слова: 'Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, - звездное небо надо мной и моральный закон во мне'.
В 1792 Кант столкнулся с цензурой. Первая часть его Религии в пределах только разума (Die Religion innerhalb der Grenzen der blossen Vernunft) получила необходимое одобрение цензуры и была напечатана в 'Берлинском ежемесячнике'. Однако, когда он представил вторую часть работы, ему было отказано в разрешении на публикацию. Полностью книга вышла только в 1793 с санкции теологического факультета в Кёнигсберге (а возможно, в Йене, здесь источники сообщают разное), однако Фридрих Вильгельм II потребовал от Канта обещания, что он не станет более публично высказываться по данному вопросу. После смерти короля Кант более не считал себя связанным данным обещанием и опубликовал - в предисловии к своему Спору факультетов (Der Streit der Fakultten, 1797) - переписку с королем по этому вопросу. Однако этот эпизод омрачил его душу. В 1794 он сократил преподавательскую деятельность до одной лекции в неделю, а через два года вообще прекратил читать лекции. Его физические и умственные силы все более истощались; своей последней работы, которая, как он полагал, должна была стать венцом его метафизических исследований, Кант так и не завершил. Умер Кант в Кёнигсберге 12 февраля 1804.
Мысль раннего периода. Положение Канта в истории мысли отчасти определяется отношением его взглядов к таким более ранним философским течениям, как рационализм и эмпиризм. Благодаря развитию рационалистических идей Декартом, Спинозой и Лейбницем появился идеал всеобъемлющей системы знания, дедуцируемой из первых истин разума подобно тому, как это происходит в геометрии. Согласно этому взгляду, чувственное восприятие является вторичным источником знания, ему не хватает ясности и несомненности истин разума, которые простираются за пределы чувственного опыта и утверждают существование и природу Бога, бессмертие души и свободу воли. Противоположное рационализму движение - английский эмпиризм. Дж.Локк начал с отрицания врожденных идей, отдав предпочтение теории разума как 'чистой доски', на которой ведет свою запись опыт. Эта линия получила завершение в скептицизме Юма, который отрицал возможность по-настоящему достоверного знания. Канту удалось избежать крайностей предшествующих направлений философской мысли; его более сложная философская теория соединила в себе элементы как рационализма, так и эмпиризма.
Критика практического разума. Кантовская вторая 'Критика', Критика практического разума (Kritik der praktischen Vernunft, 1788), содержит точную формулировку его этических взглядов; в более кратком и простом виде они представлены в Основах метафизики нравов (Grundlegung zur Metaphysik der Sitten, 1785). Этика рассматривается также во второй части большой работы, имеющей название Метафизика нравов (Die Metaphysik der Sitten, 1797). Основные положения кантовской этики связаны с самой концепцией практического разума - разума, способного быть основой для действия. Только человек обладает этой способностью; низшие животные действуют, повинуясь природным импульсам. Человек тоже, коль скоро и он животное, движим побуждениями и склонностями и, естественно, ищет удовлетворения своих желаний, однако, будучи разумным существом, способен понять непреложность долга, обязательность подчинения заповеди 'Поступай так, чтобы правило твоей воли могло всегда стать принципом всеобщего законодательства'. Этот фундаментальный моральный принцип Кант называет категорическим (т.е. безусловным, не ограниченным каким-либо условием, например целью, и не предписываемым как некое средство) императивом (повелением).
Поскольку каждому человеку этот принцип диктует его собственная разумная природа и он не навязывается извне, категорический императив представляет собой самозаконодательство, или автономию, воли. Напротив, действие, мотивами которого выступают чисто природные наклонности, представляет гетерономию воли, ее подчинение импульсам и желаниям. Предписания благоразумия, имеющие в виду достижение счастья, суть чисто гипотетические (кондициональные, условные) императивы, лишенные моральной значимости. Существует только один собственно моральный мотив, а именно уважение к самому моральному закону. Человек как разумное существо, подчиняющееся моральной заповеди, наделен достоинством (Wrde), ценностью (Wert), которая не может иметь цены (Preis) или эквивалентной замены - чего-либо, что могло бы ее компенсировать. Этот принцип абсолютной ценности отдельного человека выражен в еще одной формулировке категорического императива: 'Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству'. Моральная ценность, или добродетель, таким образом, является высшим (oberste) благом, и 'нет ничего в мире, равно как и за его пределами, что было бы столь же безусловно добрым, как добрая воля'. Однако, поскольку все люди по своей природе желают счастья, а те, кто добродетельны, его заслуживают, высшее и полное благо (summum bonum) есть добродетель вкупе со счастьем.
Исходя из таких этических предпосылок, Кант восстанавливает в качестве предмета веры то, что он отказался признать в качестве доказуемой истины в Критике чистого разума. Мы не можем игнорировать моральное предписание, поэтому должны также принять все, что существенно для его значимости. Среди такого рода импликаций - свобода воли, бессмертие и существование Бога. Человек как наблюдаемая реальность есть природное явление, и его поступки могут быть объяснены с помощью причин естественного порядка. Однако то, что мы должны совершать поступки из уважения к моральному закону и безотносительно к природным наклонностям, предполагает, что мы можем совершать такого рода поступки. А потому значимость морального императива, которую невозможно отрицать, требует веры в человека как трансцендентное существо и, следовательно, свободного законодателя собственного морального поведения.
Кроме того, моральный закон требует совершенства воли и чистоты мотивов, которые в действительности недостижимы, к ним можно лишь приблизиться в этой жизни. И опять-таки, поскольку значимость этого требования предполагает возможность его выполнения, мы должны верить в судьбу, выходящую за пределы этой жизни. Далее, то, что мы в моральном выборе должны поступать, не сообразуясь со стремлением к собственному счастью, - хотя счастье есть воплощение всех наших желаний, - не может быть разумной и значимой заповедью, если природой вещей не установлено некоего согласования между добродетелью и счастьем, которого она заслуживает. Следовательно, разум требует веры в Бога как в силу, обеспечивающую окончательное торжество справедливости. Таким образом, Бог, свобода и бессмертие, недоказуемые с помощью теоретического разума, обретают значимость в качестве 'постулатов' практического разума.
Критика способности суждения. Кантовская третья 'Критика', Критика способности суждения (Kritik der Urteilskraft, 1789-1790), состоит из двух частей. 'Критика эстетической способности суждения' содержит тщательно продуманную теорию прекрасного и возвышенного. 'Критика телеологической способности суждения' дополняет и в определенной степени проясняет его телеологическую доктрину и учение об идеях разума, которые содержатся в первой 'Критике'. Можно сказать, что общей темой двух частей является вопрос о нашем неявном полагании целесообразности вещей, которым с точки зрения теоретического разума и естественнонаучного знания не может быть приписано никакой цели. Исследователи Канта усматривают достоинства третьей 'Критики' в разных вещах: некоторые, особенно идеалисты, полагают, что она является кульминационным пунктом критической философии; другие, прежде всего эмпиристы, склонны видеть в ней добавление, которое составляет угрозу единству кантовской системы.
Как бы там ни было, кантовское обсуждение вопросов эстетики вызывает постоянный интерес. Опыт прекрасного, полагает Кант, является особым - незаинтересованным и бескорыстным удовольствием, которое мы испытываем при созерцании формы объекта. Это эстетическое удовлетворение возникает, когда предстающее перед нами не рассматривается в качестве объекта для определенной цели или желания, не берется в отношении к какому-то определенному теоретическому понятию, но таким образом возбуждает свободную игру познавательных способностей, что приводит воображение в гармонию с рассудком. В отнесении к объекту это чувство гармонии есть не что иное, как 'формальная целесообразность' данного объекта. Когда такое созерцательное удовольствие считают тесно связанным с самим объектом - и не только для того, кто испытывает это удовольствие, но и для всякого другого человека, - то данный объект называют прекрасным.
Чувство возвышенного, напротив, обязано ощущению несоразмерности между воображением и понятием. Когда мы бесстрастно созерцаем вещь, которая либо по своей величине, либо по своей мощи такова, что никакой образ, создаваемый нами, не адекватен ее идее, мы считаем этот объект возвышенным.
Философия права. Кантовская философия права, которая излагается в первой части Метафизики нравов, вырастает из этики. И право, и мораль имеют дело с правильным и неправильным. Однако морально правильное, с точки зрения Канта, - это проблема мотивов, юридическая же правильность должна относиться лишь ко внешней стороне поступков. 'Всякое действие, - говорит Кант, - правильно, которое в себе самом, или в максиме, на основании которой оно совершается, таково, что может сосуществовать со свободой воли каждого и всех, согласно всеобщему закону'. Это фундаментальное требование показывает, что кантовский подход опирается как на традицию 'естественного права' в юридической и политической теории, так и на индивидуализм, характерный для Просвещения.
Свободу индивида, коль скоро она может сосуществовать с такой же свободой всех, Кант рассматривает как прирожденное право человека. Все люди равны перед законом, и каждый имеет право не быть обязанным делать что-либо, кроме того, что он может вменить в обязанность другим. В 'естественном состоянии' индивид также имеет право претендовать на обладание тем, на что еще никто не претендовал, тем, на что он распространил свою волю. Однако, поскольку вышеупомянутые права являются общими для всех людей и, в отсутствие принятого закона, никто не связан обязательством воздерживаться от посягательства на чужое, если нет гарантий неприкосновенности своего, такое естественное право на вещи носит лишь предварительный характер, пока оно не будет подтверждено законом организованного общества - государства. Кант рассматривает образование государства в качестве веления самого практического разума, поскольку любое справедливое регулирование отношений 'мое-твое' предполагает гражданское единство государства и провозглашенный им закон.
В справедливом государстве законодательная власть, являющаяся источником конкретных законов, может принадлежать только объединенной воле народа, и гражданин оставляет за собой три неотъемлемых права: конституционную свободу, гражданское равенство и политическую независимость.
Социально-политические доктрины Канта получили дальнейшую разработку в его Идее всеобщей истории во всемирно-гражданском плане (Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltbrgerlicher Absicht, 1784), а также в трактате К вечному миру (Zum ewigen Frieden, 1795). В этой последней работе он утверждает, что устойчивый мир может быть достигнут только посредством добровольного союза государств, каждое из которых имеет республиканскую форму организации и представительное правление.
Философия религии Канта в основном представлена в работе Религия в пределах только разума. Как уже отмечалось, значимость религиозной веры может, согласно Канту, происходить только из моральных принципов и природы нравственной жизни; только в этом случае необходимость веры имеет разумное основание. Кантовские взгляды порождают в итоге деизм, который также может быть с некоторым основанием назван этическим теизмом; он включает идею народа божьего как этической общности, которая может быть осуществлена только в форме церкви, в истоке которой - историческая вера (вера откровения), а в основании - Священное Писание. Однако Кант жестко критикует клерикализм и государственную религию: 'Постепенный переход церковной веры к единодержавию чистой религиозной веры есть приближение царства Божия'.
На протяжении большей части жизни Канта преследовали денежные затруднения, в 1746 он даже был вынужден прервать занятия в университете. Только в 1755, после девяти лет работы домашним учителем, ему удалось завершить магистерскую диссертацию (Об огне, De Igne), пройти габилитацию (с диссертацией Новое освещение первых принципов метафизического познания, Principiorum Primorum Cognitionis Metaphysicae Nova Dilucidato), стать членом факультета и получить звание приват-доцента, т.е. внештатного преподавателя. Труд приват-доцента оплачивали сами студенты, и Кант пополнял бюджет, заняв в 1765 место помощника библиотекаря в королевском дворце, а также находя другие небольшие заработки. Он оставался приват-доцентом 15 лет, хотя его имя становилось все более известным и у него была возможность получить место в других университетах (Эрлангенском и Йенском). Кёнигсбергский университет дважды отказывал Канту в профессуре, пока наконец в 1770 он не был назначен ординарным профессором логики и метафизики. В этом звании Кант оставался все последующие годы, когда его работы принесли ему славу, а Кёнигсберг стал Меккой для студентов-философов.
Кант был человеком небольшого роста и тщедушного телосложения. Долгие годы Кант наслаждался общением с близкими ему по духу людьми, встречавшимися в доме английского коммерсанта Мотерби, однако при этом всегда следовал собственному строгому распорядку. Его жизнь была посвящена преподаванию и постоянному труду за конторкой. Он так и не женился. Говорят, что Кант никогда не пересекал границ Восточной Пруссии. Быть может, о его внутренней жизни лучше всего говорят его собственные слова: 'Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, - звездное небо надо мной и моральный закон во мне'.
В 1792 Кант столкнулся с цензурой. Первая часть его Религии в пределах только разума (Die Religion innerhalb der Grenzen der blossen Vernunft) получила необходимое одобрение цензуры и была напечатана в 'Берлинском ежемесячнике'. Однако, когда он представил вторую часть работы, ему было отказано в разрешении на публикацию. Полностью книга вышла только в 1793 с санкции теологического факультета в Кёнигсберге (а возможно, в Йене, здесь источники сообщают разное), однако Фридрих Вильгельм II потребовал от Канта обещания, что он не станет более публично высказываться по данному вопросу. После смерти короля Кант более не считал себя связанным данным обещанием и опубликовал - в предисловии к своему Спору факультетов (Der Streit der Fakultten, 1797) - переписку с королем по этому вопросу. Однако этот эпизод омрачил его душу. В 1794 он сократил преподавательскую деятельность до одной лекции в неделю, а через два года вообще прекратил читать лекции. Его физические и умственные силы все более истощались; своей последней работы, которая, как он полагал, должна была стать венцом его метафизических исследований, Кант так и не завершил. Умер Кант в Кёнигсберге 12 февраля 1804.
Мысль раннего периода. Положение Канта в истории мысли отчасти определяется отношением его взглядов к таким более ранним философским течениям, как рационализм и эмпиризм. Благодаря развитию рационалистических идей Декартом, Спинозой и Лейбницем появился идеал всеобъемлющей системы знания, дедуцируемой из первых истин разума подобно тому, как это происходит в геометрии. Согласно этому взгляду, чувственное восприятие является вторичным источником знания, ему не хватает ясности и несомненности истин разума, которые простираются за пределы чувственного опыта и утверждают существование и природу Бога, бессмертие души и свободу воли. Противоположное рационализму движение - английский эмпиризм. Дж.Локк начал с отрицания врожденных идей, отдав предпочтение теории разума как 'чистой доски', на которой ведет свою запись опыт. Эта линия получила завершение в скептицизме Юма, который отрицал возможность по-настоящему достоверного знания. Канту удалось избежать крайностей предшествующих направлений философской мысли; его более сложная философская теория соединила в себе элементы как рационализма, так и эмпиризма.
Критика практического разума. Кантовская вторая 'Критика', Критика практического разума (Kritik der praktischen Vernunft, 1788), содержит точную формулировку его этических взглядов; в более кратком и простом виде они представлены в Основах метафизики нравов (Grundlegung zur Metaphysik der Sitten, 1785). Этика рассматривается также во второй части большой работы, имеющей название Метафизика нравов (Die Metaphysik der Sitten, 1797). Основные положения кантовской этики связаны с самой концепцией практического разума - разума, способного быть основой для действия. Только человек обладает этой способностью; низшие животные действуют, повинуясь природным импульсам. Человек тоже, коль скоро и он животное, движим побуждениями и склонностями и, естественно, ищет удовлетворения своих желаний, однако, будучи разумным существом, способен понять непреложность долга, обязательность подчинения заповеди 'Поступай так, чтобы правило твоей воли могло всегда стать принципом всеобщего законодательства'. Этот фундаментальный моральный принцип Кант называет категорическим (т.е. безусловным, не ограниченным каким-либо условием, например целью, и не предписываемым как некое средство) императивом (повелением).
Поскольку каждому человеку этот принцип диктует его собственная разумная природа и он не навязывается извне, категорический императив представляет собой самозаконодательство, или автономию, воли. Напротив, действие, мотивами которого выступают чисто природные наклонности, представляет гетерономию воли, ее подчинение импульсам и желаниям. Предписания благоразумия, имеющие в виду достижение счастья, суть чисто гипотетические (кондициональные, условные) императивы, лишенные моральной значимости. Существует только один собственно моральный мотив, а именно уважение к самому моральному закону. Человек как разумное существо, подчиняющееся моральной заповеди, наделен достоинством (Wrde), ценностью (Wert), которая не может иметь цены (Preis) или эквивалентной замены - чего-либо, что могло бы ее компенсировать. Этот принцип абсолютной ценности отдельного человека выражен в еще одной формулировке категорического императива: 'Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству'. Моральная ценность, или добродетель, таким образом, является высшим (oberste) благом, и 'нет ничего в мире, равно как и за его пределами, что было бы столь же безусловно добрым, как добрая воля'. Однако, поскольку все люди по своей природе желают счастья, а те, кто добродетельны, его заслуживают, высшее и полное благо (summum bonum) есть добродетель вкупе со счастьем.
Исходя из таких этических предпосылок, Кант восстанавливает в качестве предмета веры то, что он отказался признать в качестве доказуемой истины в Критике чистого разума. Мы не можем игнорировать моральное предписание, поэтому должны также принять все, что существенно для его значимости. Среди такого рода импликаций - свобода воли, бессмертие и существование Бога. Человек как наблюдаемая реальность есть природное явление, и его поступки могут быть объяснены с помощью причин естественного порядка. Однако то, что мы должны совершать поступки из уважения к моральному закону и безотносительно к природным наклонностям, предполагает, что мы можем совершать такого рода поступки. А потому значимость морального императива, которую невозможно отрицать, требует веры в человека как трансцендентное существо и, следовательно, свободного законодателя собственного морального поведения.
Кроме того, моральный закон требует совершенства воли и чистоты мотивов, которые в действительности недостижимы, к ним можно лишь приблизиться в этой жизни. И опять-таки, поскольку значимость этого требования предполагает возможность его выполнения, мы должны верить в судьбу, выходящую за пределы этой жизни. Далее, то, что мы в моральном выборе должны поступать, не сообразуясь со стремлением к собственному счастью, - хотя счастье есть воплощение всех наших желаний, - не может быть разумной и значимой заповедью, если природой вещей не установлено некоего согласования между добродетелью и счастьем, которого она заслуживает. Следовательно, разум требует веры в Бога как в силу, обеспечивающую окончательное торжество справедливости. Таким образом, Бог, свобода и бессмертие, недоказуемые с помощью теоретического разума, обретают значимость в качестве 'постулатов' практического разума.
Критика способности суждения. Кантовская третья 'Критика', Критика способности суждения (Kritik der Urteilskraft, 1789-1790), состоит из двух частей. 'Критика эстетической способности суждения' содержит тщательно продуманную теорию прекрасного и возвышенного. 'Критика телеологической способности суждения' дополняет и в определенной степени проясняет его телеологическую доктрину и учение об идеях разума, которые содержатся в первой 'Критике'. Можно сказать, что общей темой двух частей является вопрос о нашем неявном полагании целесообразности вещей, которым с точки зрения теоретического разума и естественнонаучного знания не может быть приписано никакой цели. Исследователи Канта усматривают достоинства третьей 'Критики' в разных вещах: некоторые, особенно идеалисты, полагают, что она является кульминационным пунктом критической философии; другие, прежде всего эмпиристы, склонны видеть в ней добавление, которое составляет угрозу единству кантовской системы.
Как бы там ни было, кантовское обсуждение вопросов эстетики вызывает постоянный интерес. Опыт прекрасного, полагает Кант, является особым - незаинтересованным и бескорыстным удовольствием, которое мы испытываем при созерцании формы объекта. Это эстетическое удовлетворение возникает, когда предстающее перед нами не рассматривается в качестве объекта для определенной цели или желания, не берется в отношении к какому-то определенному теоретическому понятию, но таким образом возбуждает свободную игру познавательных способностей, что приводит воображение в гармонию с рассудком. В отнесении к объекту это чувство гармонии есть не что иное, как 'формальная целесообразность' данного объекта. Когда такое созерцательное удовольствие считают тесно связанным с самим объектом - и не только для того, кто испытывает это удовольствие, но и для всякого другого человека, - то данный объект называют прекрасным.
Чувство возвышенного, напротив, обязано ощущению несоразмерности между воображением и понятием. Когда мы бесстрастно созерцаем вещь, которая либо по своей величине, либо по своей мощи такова, что никакой образ, создаваемый нами, не адекватен ее идее, мы считаем этот объект возвышенным.
Философия права. Кантовская философия права, которая излагается в первой части Метафизики нравов, вырастает из этики. И право, и мораль имеют дело с правильным и неправильным. Однако морально правильное, с точки зрения Канта, - это проблема мотивов, юридическая же правильность должна относиться лишь ко внешней стороне поступков. 'Всякое действие, - говорит Кант, - правильно, которое в себе самом, или в максиме, на основании которой оно совершается, таково, что может сосуществовать со свободой воли каждого и всех, согласно всеобщему закону'. Это фундаментальное требование показывает, что кантовский подход опирается как на традицию 'естественного права' в юридической и политической теории, так и на индивидуализм, характерный для Просвещения.
Свободу индивида, коль скоро она может сосуществовать с такой же свободой всех, Кант рассматривает как прирожденное право человека. Все люди равны перед законом, и каждый имеет право не быть обязанным делать что-либо, кроме того, что он может вменить в обязанность другим. В 'естественном состоянии' индивид также имеет право претендовать на обладание тем, на что еще никто не претендовал, тем, на что он распространил свою волю. Однако, поскольку вышеупомянутые права являются общими для всех людей и, в отсутствие принятого закона, никто не связан обязательством воздерживаться от посягательства на чужое, если нет гарантий неприкосновенности своего, такое естественное право на вещи носит лишь предварительный характер, пока оно не будет подтверждено законом организованного общества - государства. Кант рассматривает образование государства в качестве веления самого практического разума, поскольку любое справедливое регулирование отношений 'мое-твое' предполагает гражданское единство государства и провозглашенный им закон.
В справедливом государстве законодательная власть, являющаяся источником конкретных законов, может принадлежать только объединенной воле народа, и гражданин оставляет за собой три неотъемлемых права: конституционную свободу, гражданское равенство и политическую независимость.
Социально-политические доктрины Канта получили дальнейшую разработку в его Идее всеобщей истории во всемирно-гражданском плане (Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltbrgerlicher Absicht, 1784), а также в трактате К вечному миру (Zum ewigen Frieden, 1795). В этой последней работе он утверждает, что устойчивый мир может быть достигнут только посредством добровольного союза государств, каждое из которых имеет республиканскую форму организации и представительное правление.
Философия религии Канта в основном представлена в работе Религия в пределах только разума. Как уже отмечалось, значимость религиозной веры может, согласно Канту, происходить только из моральных принципов и природы нравственной жизни; только в этом случае необходимость веры имеет разумное основание. Кантовские взгляды порождают в итоге деизм, который также может быть с некоторым основанием назван этическим теизмом; он включает идею народа божьего как этической общности, которая может быть осуществлена только в форме церкви, в истоке которой - историческая вера (вера откровения), а в основании - Священное Писание. Однако Кант жестко критикует клерикализм и государственную религию: 'Постепенный переход церковной веры к единодержавию чистой религиозной веры есть приближение царства Божия'.
Обсуждения Иммануил Кант