Диагностика кармы

И т.д. Не исключением здесь являются и позиции С. Н. Лазарева и его учения, изложенного в серии книг “Диагностика кармы” и успевшего за девяностые годы прошлого, двадцатого столетия и за первые годы нынешнего стать очень популярным, особенно на территории России и прилежащих к ней “братских” государств, причём до такой степени, что подделки книг автора, вероятно, можно встретить на книжных рынках до сих пор (хотя основная волна распространения поддельных “Диагностик кармы” уже завершилась). По профессии С. Н. Лазарев – военный врач, и приходил он к оформлению своих взглядов тогда, когда советская и постсоветская действительность направила фокус своего познания, даже “болезни” общественного сознания на биоэнергетику, карму и контакты с НЛО. Весь этот пласт ярко запечатлелся в позициях и книгах автора, самым серьёзным образом определив их содержание.

Как и в большинстве ситуаций и явлений существующей вокруг нас реальности, однозначного отношения к учению С. Н. Лазарева и к нему самому быть, по всей видимости, не может. Он – не только целитель, но и исследователь, ищущий человек, пытающийся объяснить и понять особенности мира, в котором мы существуем, стремящийся к освобождению от власти болезней, недостатков, пороков; творческий поиск автора продолжается и некоторые его позиции не остаются неизменными от книги к книге. Читая их, отчётливо бросается в глаза – с позиций розамиризма – достаточно упрощённый и неадекватный подход к восприятию и осмыслению космологической картины мира. Напомним, речь идёт о том, что, по мнению С. Н. Лазарева, во Вселенной присутствует 33 плана бытия, что человеческие души время от времени воплощаются в некоем мире на другом её конце, где существует цивилизация, похожая на нашу, что количество “жизней” у души человека – 1100 – 1200, после чего она прекращает своё существование и затем вновь воссоздаётся по своей матрице. Такой подход либо вообще не соответствует действительности, либо является более чем сильно искажённым человеческими аберрациями сознания (если речь не идёт, к тому же, о тёмных инспирациях).

Вместе с тем, задача построения “мостов” понимания и соответствия между розамиризмом и учением С. Н. Лазарева ждёт своего решения. Так, к примеру, получившиеся утверждения о длительности существования души человека, по количеству её инкарнаций, могут быть как-то объяснены возможным изучением предсуществований отдельных человеческих душ, которые на уровне более чем тысячной по счёту инкарнации развязали свои кармические узлы и прекратили воплощаться в Энрофе, или же поднялись трансфизически столь высоко и стали столь истончёнными, что перестали автором “Диагностик кармы” биорамочным или иным методом “сканирования” определяться. Однако же смерть шельта не наступает, если только он не попадает в Суфэтх за страшные прегрешения, после чего монада такого шельта покидает нашу брамфатуру и создаёт себе новый шельт где-то в другой брамфатуре, может быть даже в иных уголках Вселенной; за всю историю Шаданакара среди людей имелось совсем немного подобных случаев. Вероятность того, что С. Н. Лазарев смог проанализировать именно их или какой-то из них, а тем более сделать свои обобщения на этой основе, очень и очень мала – тем более, что количество в 1100 – 1200 жизней, даже если и относится к длительности существования каких-то из умерших в Шаданакаре шельтов, то, судя по всему, не представляет из себя системы или некого принципа и относится далеко не ко всем (если вообще хоть к кому-то). В любом случае, говорить об адекватности указанного подхода применительно к шельтам, конечно, некорректно, ибо шельт, как таковой, не рассматривая чрезвычайные ситуации, бессмертен.

Автором “Диагностики кармы” не описывается ни разноматериальная структура человека, ни характер связи души с духом, в результате чего анализу не подвергаются очень важные стороны бытия человека, состоящего из трансфизических составляющих и земной. Хотя, конечно, никакая едкая критика по этому поводу здесь неуместна, так как С. Н. Лазарев пишет о том, с чем он работал, что изучал и что подвергалось его рефлексии, и нет ничего удивительного в том, что многие важные существующие моменты и аспекты, в том числе даже связанные с кармой и биоэнергетикой, оказываются упущенными. Следует учитывать, что невозможно охватить сферой своего познания всё, невозможно создать абсолютно исчерпывающую концептуальную систему отображения мира, его особенностей и закономерностей.

В учении С. Н. Лазарева присутствует представление о цивилизации на противоположном конце Вселенной, а также о других мирах, в которых может существовать, т.е. воплощаться, душа человека. Автор пишет о том, что в этих ситуациях душа значительным образом увеличивает свой духовный потенциал. Такой подход, в общем, хотя и не проводит никакой чёткой конкретизации, действительности определённым образом соответствует: воплощающиеся и вообще пребывающие в различных слоях Шаданакара шельты обогащают свой духовный опыт отражениями и отображениями событий и особенностей происходящего в этих слоях бытия, изменяются материально, – хотя и происходит накопление опыта в различной степени и с заметными отличиями (достаточно вспомнить, чего стоит принятие духовного опыта шельтам, упавшим в магмы или миры чудовищного Ядра). К примеру, человеческие души иногда получают одну инкарнацию в Жераме, дабы закрепить светлые достижения души; вообще же, духовный опыт иногда даётся и посредством воплощений среди животных Энрофа или в некоторых слоях стихиалей, то есть даже и не за пределами “нашего” мира.

Вызывает серьёзный интерес объяснение особенностей реинкарнирования человеческих душ. С. Н. Лазарев пишет, что “закрытие” (зацикленность, западение) человека на материальном в одном или в нескольких подряд воплощениях приводят к тому, что законы диалектики реализуют противоположность материального для субъекта – приводят последнего к духовному, вплоть до выраженного аскетизма. Обратно, западение на духовном – идеях, способностях, высоких общечеловеческих ценностях, чувствах к людям и т.д., мешающих любви к Богу и стремлению к Нему, приводят к тому, что эта же диалектическая особенность, механизм развития заставляет человека обратиться к материальному, дабы не происходил дальнейший “перекос” и дисбаланс. Данный механизм функционирует в зависимости от (действительных) потребностей, стремлений личности и осуществляется за счёт создания в жизни человека болезненных и мучительных преград, в том числе болезней и смерти. Механизм выполняет роль стабилизатора и направляет человека к духовному развитию и исцелению, спасая его. Автор пишет о том, что возможно и лучшее решение проблемы в каждом из случаев – полное обращение своей личности и её любви к Богу, постановка Единого превыше всего, после чего болезненные переходы из одной сферы в другую и наоборот прекратятся, заменившись гармоничным развитием. С. Н. Лазарев прав во многом и в ряде аспектов указанных утверждений с ним, вероятно, следует значительным образом согласиться; вместе с тем, присутствуют и некоторые недочёты такой концепции. Проявляются они в том, что все страдания и боль человеческая, в том числе и на уровне разных стран и всей нашей цивилизации, объясняется якобы мудростью Божией, и всякие ссылки на Тёмную Сторону и демонизированность законов бытия начисто отсутствуют (зато в первой “Диагностике кармы” имеется положительное упоминание о путешествиях Е. Блаватской, по поводу тёмной инспирированности которой Д. Л. Андреев в черновиках писал). Не исключено, что идеи теософии могли оказать соответствующее негативное воздействие на взгляды автора. Кроме того, у С. Н. Лазарева присутствует серьёзное упущение, связанное с пониманием термина “духовность” и “духовное”. Автор разделяет духовность с любовью и устремлением к Богу (а любовь к Единому уже сама по себе является величайшей ценностью духовного порядка), тогда как такой подход является серьёзным заблуждением, едва ли не дискредитирующим духовность, что, судя по всему, как раз и объясняется полной недосказанностью в отношении факта существования Зла, демонов и деятельности последних – ибо происхождение идеалов может носить как провиденциальный, так и демонический характер. Демонизация в состоянии охватывать и материальную сферу, и духовную, в результате чего каждая из них затемняется, снижается, извращается, примитивизируется. О подобного рода фактах затемнений духовных ценностей, духовной сферы и об их качественном анализе, хотя и без ссылок на деятельность сил тьмы, С. Н. Лазарев написал достаточно много и подробно, что, безусловно, является очень важной частью проделанной им работы и насыщено ценными, хотя, к сожалению, и не всегда адекватными сведениями.

Вместе с тем, возможно, более адекватно и объективно было бы говорить не о кармическом механизме направляющего к совершенствованию, исцелению и движению к Богу диалектического маятникоподобного раскачивания, в основе которого находится функция адаптации к условиям бытия, а о том, что при прекращении эффективного просветления материи и движения к Богу срабатывают адаптационные механизмы Закона, корректирующие деятельность и существование субъекта. Глубинная сущность указанных механизмов провиденциальна, однако демонизация не обошла эти механизмы стороной, в результате чего такая адаптация людей к задачам просветления стала, как правило, носить весьма болезненный характер. И дело ведь отнюдь не в противостоянии материального и духовного в душе человека – тем более, что сама душа состоит из (ино)материальных покровов и потому является (ино)материальной; конечно, разные пласты материальностей в разноматериальном организме человека, несомненно, находятся во взаимодействии и подвергаются богонаправляющему воздействию со стороны его монады; однако более корректно было бы говорить не о таком противостоянии (тем более, что между светлой монадой и её светлым шельтом противостояния нет и не может быть), а о борьбе светлого и демонического в душе и в жизни человека. Процессы и механизмы диалектического характера по отношению к человеку выполняют функцию регулятора бытия и развития, они направляют деятельность личности на просветление материи и её саму – на движение к Богу. Если человек актуализирует для себя исключительно материальные ценности, которые заслоняют собой Бога, путь к Нему и сотворчество Ему, т.е. просветление материи, то данный регулятор через боль и страдания направит личность на путь доказательства неадекватности её позиций; аналогичная ситуация почти всегда (кроме, вероятно, отдельных душ, выполняющих демонические миссии) будет и в том случае, когда на месте материальных ценностей перед человеческим субъектом окажется демонизированная духовная сфера. Соответствующая актуализация ценностей материального и демонизированно-духовного порядков, не способствующая просветлению материи и духовному развитию, способна приводить к (насильственной) перестройке ценностной картины мира у субъекта.

Что же касается именно диалектического взаимозаменяющегося взаимодействия духовного и материального, которое попеременно создаёт условия для человеческих инкарнаций то с уклоном в одну сторону (к примеру, в бедность, в напряжённую работу “на выживание”), то в другую (в духовную деятельность), следует сказать: сомнительно, чтобы такое положение вещей сохранялось для человеческой души постоянно, ибо последней для своего развития необходим духовный опыт, актуализация условий для закрепления которого после его успешного усвоения становится уже не нужной. Кроме того, указанные позиции автора идут вразрез с индуистскими представлениями о варнах, по которым развитие, в общем, идёт от шудр к вайшью, потом – к кшатриям, затем достигает брахманов, и от них ведёт ещё дальше, говоря иначе – имеет смысл, ведёт к цели (единению с Брахманом) через достижение новых и новых стадий развития. С. Н. Лазарев ссылается на Библию, на Новый Завет, в котором Иисус Христос говорит о спасении нищих духом, доказывая тот факт, что не духовность ведёт к Богу. Такой подход к осмыслению духовности и слов Спасителя некорректен, так как в Библии имеется в виду не то, что спасётся духовно примитивная личность (велики ли шансы на духовное спасение пещерного человека ? вопрос риторический), а то, что в Царствие Божие не пройдёт человек с гордыней, тогда как свободный от неё и своей эготичной самости – то есть нищий духом – это сделать сможет. Однако ведь такой человек будет стоять ближе к освобождению от кармических узлов, к просветлению и попаданию в сакуалу Просветления, чем первый, что значит: “нищий духом” более духовно развит ! Говоря в целом, автор “Диагностик кармы” проводит неадекватное отождествление понятия “духовное развитие” с развитием интеллектуальным и (/или) чувственным, ибо последние или какое-либо из них может как сопровождать духовное развитие и просветление человеческого субъекта, так и противодействовать им, или направлять человека в сторону его затемнения (демонизации). С. Н. Лазарев подобные уточнения не проводит, что, в общем-то, неудивительно по двум причинам: во-первых, к ним не подталкивает та мировоззренческая система, на которой он основывается (в ней, в частности, присутствует значительное нивелирование духовных достижений человечества и нет места для сил Зла), а во-вторых, указанные уточнения часто упускаются из виду в современной отечественной культуре вообще. Что же касается примата духовной полноты и насыщенности, духовного богатства, что включает в себя интеллектуальное, эмоциональное, чувственное содержание, когнитивную широту и т.д., над духовной чистотой – бескорыстностью, гармоничностью, свободой от гордыни и эготичной самости, и т.п., то такой путь, действительно, активно направляет к активизации действия болезненно-направляющей стороны Закона. Поэтому можно сказать, что духовное развитие заключает в себе различные параметры, аспекты, оно объемлет собой как светлую сторону, так и тёмную, и посему отождествлять духовную сферу с некой единой абстракцией (выделение С. Н. Лазаревым компонентов этой сферы, как-то способностей, интеллекта, высших духовных ценностей – идеалов, нравственности, морали, любви к другим людям – проблемы не решает), а тем более считать, что она обязательно мешает людям любить Бога и стремиться к Нему, весьма нежелательно и неконструктивно.

Смена ценностных ориентаций и установок может происходить у человека следующим образом. Направление их чрезмерного и/или слишком длительного фокуса на сферу материальных ценностей, за счёт активности Закона, устремляют личность к перестройке фокусирования на сферу духовных ценностей. В случае успешности такой перестройки возможен и обратный процесс перехода к “материальным” ценностным ориентациям и установкам, однако это происходит не потому, что имеет место диалектическая борьба материальной и духовной противоположностей, а, во первых, в случае и как результат определённого утверждения тёмного – демонизированного и демонического – в духовной сфере, и, во вторых, при недостаточности тех или иных качеств и параметров, недоразвитости тех или иных сфер накопленного опыта, необходимых или желательных для дальнейшего просветления материи и самосовершенствования. В этих случаях, действительно, погружение в материальное может быть средством и способом очищения души, понимания адекватных Промыслу перспектив развития, построения более корректной ценностной и когнитивной картины мира, накопления опыта, то есть тем, что ведёт к богосотворчеству (просветлению материи) и совершенству. Однако же смены “материальноцентрированного” фокуса на фокус духовного ориентирования и обратно рано или поздно прекратятся, ибо духовное развитие души и накопленный ею опыт уже будут достаточными для своего закрепления на втором фокусе (в котором уже также смогут выделиться своё “материальное” и своё “духовное”, но на более высокоразвитых, совершенных, одухотворённых уровнях). И такой подход тождественным подходу автора “Диагностик кармы”, конечно, не оказывается.

Ориентировка на позиции С. Н. Лазарева о смене материального компонента духовным и наоборот привела бы к тому, что представления о системе варн потеряли своё значение – даже относительное, которое они вполне объективно могут иметь, – а смысл накопления опыта был бы почти нивелирован, как и смысл существования личности и человеческой цивилизации в общем. Вместе с тем, изученные автором “Диагностик кармы” особенности человеческих инкарнаций ни в коем случае не следует отбрасывать, ибо вся данная область ещё слишком слабо изучена и никаких поспешных выводов о ней делать не стоит. Это одинаково относится как к принятию, так и к непринятию позиций С. Н. Лазарева по данному поводу (которые, тем более, скорее всего оказываются частично адекватными действительности, а частично – нет). Правильно будет сказать по этому поводу, что многие утверждения, предположения, критические замечания, позиции в сфере изучения реинкарнации и законов кармы должны ещё изучаться и изучаться, ибо без полноценных и максимально объективных религиозных, религиозно-философских, трансфизических, метаисторических и научных исследований производить какие-либо заключения и выводы по поводу конструктов её содержания сейчас бывает часто более чем затруднительно.

Вместе с тем, уже сейчас очевидно одно из указанных серьёзных заблуждений С. Н. Лазарева: выведение величайшей ценности – любви к Господу – за пределы сферы духовных ценностей, тогда как эта любовь должна занимать среди них главенствующее место; аналогична и ошибочность противопоставления её и других ценностей духовного порядка; ибо не противопоставлять следовало бы их, но говорить об их иерархии.

Автор “Диагностик кармы” совершенно не разрабатывает тему освобождения личности от кармических узлов и покидания Энрофа навсегда, отсутствуют также идеи рая и ада. Вероятно, именно поэтому в его учении легко нащупывается дух безнадёжности, он буквально иногда читается между строк книг. Помимо этой причины, сказалась и ещё одна: как и у многих врачей и многих представителей клинической психологии, сквозь всё учение проходит интенция, которую можно было бы обозначить “клиническим уклоном” (к примеру, очень ярко проявившемся во фрейдизме). Тот факт, что реализовавшийся в позициях и книгах автора подход, который можно обозначить не как “путь к здоровью”, а как “путь к освобождению от болезней”, является ярким его проявлением (даже более того, уже указанные безнадёжность и пессимизм тоже, скорее всего, связаны отчасти с ним). Является ли стакан наполовину пустым или наполовину полным ? С. Н. Лазарев на протяжении своих книг во многих вопросах склонен выбирать именно первую альтернативу.

Автор “Диагностик кармы” пишет о наступлении новой эпохи, более прекрасной и совершенной по сравнению с бывшими ранее. Тут он, вне всяких сомнений, прав, ибо близится время вхождения в силу эпохи, религии и ценностей Розы Мира. Однако же, вместе с этим, С. Н. Лазарев утверждает о невозможности создания всеобщей универсальной религии и говорит о необходимости синтеза религии и науки (вероятно, помимо его научной направленности, это ещё одно следствие влияния на автора идей теософии). Однако же, религия Розы Мира, хотя может и не стать универсальной для всего человечества, должна объединить христианство в единую Церковь, построить союз или унию всех религий “правой руки”, привести человечество к братству и торжеству высокодуховных провиденциальных ценностей. Вместе с этим, она будет стремиться к построению дружественных и конструктивных отношений между собой и наукой, однако отнюдь не к синтезу между ними, который, судя по всему, легко может оказаться губительным для обеих: религию он приведёт к рационалистическому выхолащиванию, “игвизации”, а науку – к потере объективности и вырождению её методологии.

Основополагающая идея и тенденция, пронизывающая все книги С. Н. Лазарева – необходимость любви к Богу, которая должна быть решающей ценностью в жизни человека (что, собственно, позволяет указать на очень выраженное сходство учения С. Н. Лазарева как со стержнем христианской религии, так и с бхакти-йогой и суфизмом). Вне всяких сомнений, эта прекрасная интенция является в книгах автора столь мощной и решающей, а список ситуаций, в которых она реализовывалась и помогала людям, даже исцеляла их, столь многочисленный, что верно говорить об очень сильной провиденциальной составляющей анализируемого учения, нашедшей своё выражение именно в этом аспекте. Можно сказать, что С. Н. Лазарев действительно очень эффективно учит любви к Богу, которая становится в жизни человека главной целью и стержнем жизни, разрешая проблемы и устраняя болезни. И эта тенденция в книгах автора – более чем прекрасна и замечательна, причём, очевидно, имеет смысл даже говорить об имеющихся возможностях духовного восхождения, также и посмертного, заложенных в учении “Диагностик кармы”. Автор последних точно пишет о том, насколько коварно духовные ценности (то есть, в данном случае, затемнённая духовность) могут утвердиться выше божественного, став гордыней или превратившись в идола. Отлично описана так же и опасность, подстерегающая любителей модных ныне медитаций, когда техника становится выше цели – единения с Богом. От себя хочется добавить, насколько прав С. Н. Лазарев и насколько актуальную тему он поднял. А ведь действительно, среди тех, кто занимается медитациями, много ли тех, кто использует их правильно, кто не превратил медитации в средство утверждения своей гордыни ? Ведь среди новомодных ныне йогов даже не все читали “Йога-сутру” М. Патанджали, а среди тех, кто читал, не все обратили должного внимания на указываемые аспект и потребность единения с Ишварой, Который в контексте учения М. Патанджали может быть воспринят и осмыслен как Господь (или, возможно, ещё и как Планетарный Логос). Главная цель и йоги, и медитаций (которые могут как входить, так и не входить в систему йоги) – единение с Абсолютом, с Богом, а не развитие тех или иных способностей и состояний, тогда как последние – лишь средства на этом пути. Впрочем, любовь к Богу и не у всех христиан реализуется должным образом, ибо у кого-то выше Бога становится православная или католическая церковь, у кого-то – протестантская община, а кто-то использует свою веру и религиозность как средство самостоятельного утверждения личной гордыни.

Возвращаясь к анализу книг С. Н. Лазарева, необходимо констатировать, что эта направленность на любовь к Богу действительно прекрасно показана и проявлена в них, и воздействие этих книг в данной сфере более чем провиденциально и замечательно. С другой стороны, освобождаясь от ограничений слишком узких подходов, объясняющих человеческое приближение ко Всевышнему, и стремясь к универсальности изложения, более корректно было бы говорить не столько о любви к Богу в узком смысле, какой описывается в “Диагностиках кармы”, сколько о более широких значениях этой любви. А в сферу такой любви к Господу в уже расширенном понимании входит и собственно любовь к Нему (т.е. любовь в узком смысле), и “единение с Ним”, и “растворение в Нём”, и “погружение в Него”, и деятельность ради Него и во славу Его; тем самым, корректно говорить о том, что неэгоистическое стремление к Абсолюту – многоаспектное и вариативное явление, которое не носит – да и не может его носить – характера единой чётко определяемой идентичности во всех случаях; аналогичное относится и к земным, прижизненным (в основном, психическим) попыткам оного, совершаемым в Энрофе. Кроме того, любовь “к Богу” сама в состоянии превратиться в фанатизм и болезненное служение и поклонение неадекватному образу, при которых любовь к людям, нравственность, провиденциальные идеалы потеряют своё значение, оказавшись нивелированными, – а о том, что они должны игнорироваться в сравнении с любовью к Богу, С. Н. Лазарев настоятельно акцентирует. Однако в этом случае не совсем понятно, как же можно объяснить нарушение законов кармы, ибо идя вразрез нравственности, морали, духовным ценностям, сделать это более чем нетрудно. Говоря в общем, отрывать любовь, в том числе к Господу, и добродушие от нравственности, добропорядочности, провиденциальных идеалов и ценностей, морали, здоровых и широких стремлений к самоактуализации и самореализации, и т.п., превращая эти самые любовь и добродушие в абстракции и до пределов наполняя субъективизмом, не следует, ибо по понятным причинам это может быть некорректно и опасно; почему всё-таки уместнее говорить о том, что таковой ситуация является в общем, так это потому, что, действительно, в некоторых случаях мораль, нравственность и т.п. могут в своих позициях и ответах на актуальные для личности жизненные вопросы не быть адекватными и уклонять от богосотворчества. С. Н. Лазарев прав в том, что любовь к Богу является величайшей ценностью, но важно сделать акцент также на том, что любовь эта должна быть личностно конструктивной и общественно полезной, облагодетельствующей окружающих людей и природный мир, она ни в коем случае не должна быть эгоистичной, ведущей личность исключительно к собственному счастью. Человек ведь может найти Бога в творческой работе, в любви к людям, в единстве с Природой, в познании реальности и т.д., эффективно стремясь к единению с Ним в этих областях. Однако такое положение вещей мало вписывается в позиции, запечатлённые на страницах “Диагностик кармы”.

Отрывая любовь к Господу от других человеческих ценностей духовного ряда, позиционируя её как совершенно отдельную ценность, едва ли не противоположную по отношению к другим, С. Н. Лазарев выхолащивает представления о божественной любви и о любви к Богу. Во-первых, автор отрывает любовь к Единому от любви к людям, тогда как – о чём совершенно точно сказал ещё воплотившийся Планетарный Логос в двух Своих основных заповедях, не противопоставив эти категории, но соединив вместе как основополагающие ориентиры человеческого существования – любовь к Богу в состоянии стать живой, полноценной, раскрывшейся только вместе с любовью к людям (равно как и последняя становится одухотворённой и насыщенной благодатью лишь вместе с первой); в результате любовь к Богу в “Диагностиках кармы” обнаруживает некоторую узость и мертвенность. Во-вторых, любовь к Господу сама по себе, как самосущий факт, не имеет смысла: смысл любви раскрывается в творчестве, в достижениях, совершаемых во имя Бога и Его сил, во славу Господню, во благо человечества, в своём трансцендентном аспекте действительно божественного и единого в Духе с зиждителем всех и всего – с Абсолютом и Его Провинциальными силами. И если любовь оказывается содержанием божественного бытия, то такое творчество, точнее сказать – Бого-сотворчество, то есть творчество, выражающее через себя волю Божию и потому направленное на просветление и совершенствование вселенной, в которой таким образом станет ещё больше божественной любви, обнаруживает себя как цель бытия. Если любовь не носит творческого продуктивного характера, она бессмысленна – но именно о такой любви, похоже, и идёт речь в учении С. Н. Лазарева. И, в-третьих, многие явления общественной и духовной жизни человечества, по отношению к любви к Богу, о чём пишет автор “Диагностик кармы”, и по отношению к богосотворчеству, о чём он уже не упоминает, не являются категориями исключительно отрицательной нагрузки, от которых спасает божественная любовь. В действительности большинство таких явлений несут в себе как тёмные, так и светлые, как ложные, так и истинные составляющие, самым значительным образом различающиеся по своей интенсивности; соответствующими являются и их воздействия на человеческие личности и сообщества – либо направляющими к Богу и силам Света, либо уводящими в сферу демонических затемнений и омрачений, причём и то и другое характеризуется разнообразными проявлениями силы и мощности. Часто воздействия обоих типов (и светлые и тёмные) совмещаются, в результате чего адекватная рефлексия соответствующих явлений может людьми и обществом в целом значительно затрудняться. Вместе с этим, полезные для духовного развития и просветления функции у тех общественных и духовных явлений, присущих человечеству, которые критикует С. Н. Лазарев, как-то у морали, стремления к интеллектуальному развитию, желания соответствовать тем или иным высоким идеалам и т.п. (якобы исключительно или преимущественно кармически вредных, от которых наступает освобождение благодаря любви к Богу), у них, безусловно, пусть и в несовершенном, искажённом виде, на самом деле присутствуют, – иначе в процессе исторической эволюции общества эти явления, скорее всего, даже бы не возникли по причине своей бесполезности. Интересно было бы узнать у автора разбираемого учения, какое человечество, с его точки зрения, ближе к Богу – то, которое есть сейчас, со стабилизирующими его существование и стремления моральными императивами, интеллектуально развивающееся, пытающееся направляться к тем или иным ценностным идеалам, или же то, которым оно бы стало, если бы всего этого лишилось, деградировав к повальной преступности, взаимному мучительству и разврату (при отсутствии морали), к массовому полуживотному тупоумию (при отсутствии интеллектуального развития) и к полнейшей материалистичности, не имеющей даже представления о Боге и божественном (при отсутствии идеализма) ? Какому человечеству легче любить Господа – духовному хотя бы отчасти, как нынешнее, или же бездуховному совсем ? С. Н. Лазарев не различает тех благотворных функций у критикуемых им явлений, которые несут они в себе для человека и общества, выделяя в них лишь неблагоприятное. Да, обычно они пребывают в далеко не самом лучшем состоянии, отягощённые демоническими инвольтациями и человеческими аберрациями; но это не значит, что в них нет ничего более и что истиной было бы совсем от них избавиться – в том числе и тем людям, которые всемерно любят Единого. Одухотворение и совершенствование мира лежит не в том, чтобы вовсе отказаться от ныне ещё затемнённого и отбросить его исключительно как вредоносное и/или бесполезное, но в том, чтобы, распространив Провиденциальное воздействие на это затемнённое, максимально просветлить и возвысить его, сделав со временем божественным. В результате оказывается, что автор “Диагностик кармы” склонен не обнаруживать дуализм категорий общественной и духовной действительности, рефлексируя реальность в чрезмерно пессимистичной и узкой манере, при которой упускаются разнообразие и многоцветие жизни и самого человеческого бытия, а божественная любовь приобретает несколько выхолощенные и сухие черты, принципиально ей не свойственные.

Важно сделать акцент ещё на следующем. С. Н. Лазарев пишет о любви к Богу, однако не учитывается тот факт, что Бог выражает Себя в различных субъектах и объектах. Духовно развивать, просветлять и вести к Богу может не только любовь именно к Нему, но и к Провиденциальным силам, святым, духовным учителям, пророкам, даже мирам Шаданакара и их населению как мощным совокупностным источникам Света, ибо во всех этих случаях происходит опосредованная передача Божьей духовности от субъектов и объектов, которые выражают Господа в значительной и куда большей степени, чем человек, и Бог в этих случаях и ситуациях может проявлять Себя иногда даже более выраженно и эффективно, чем при любви, направленной исключительно и только на Него. Это так, ибо необходимо учитывать пределы разницы между масштабами человека и Единого, Его трансцендентную удалённость; поэтому нередко человеку в таком взаимодействии субъективно нужны посредники и помощники (объективно же они, вероятно, необходимы личности в любом случае и оказывают свою богонаправляемую поддержку, увеличивающую в психике человека рефлексию Господа, даже тогда, когда человек убеждён, что в его отношениях с Богом более никто участия не принимает). Однако данный подход отнюдь не представляет из себя правило, ибо во многих других случаях процессы единения (любви к Нему, “растворения в Нём”, познания Его, деятельности во имя Божие, и т.д.) направлены субъективно именно на Бога, и эффективность такого подхода обычно весьма высокая. Таким образом, абсолютизирование взаимоотношений с Богом только без трансфизических и/или человеческих посредников и помощников или только с ними оказывается неадекватным действительности. Поднимать же вопрос о процентном соотношении и точной направленности рефлексии человека по отношению к Богу и другим субъектам и объектам, выражающим Его, которое могло бы обеспечивать человеческой личности наиболее эффективное духовное развитие, просветление и при котором максимально не нарушался бы Закон, сейчас вряд ли следует, ибо проблема эта сложная, часто требует к себе индивидуального подхода и необходимый фактический прикладной материал для её даже относительно всестороннего рассмотрения и разрешения ныне отсутствует.

В пятой книге своего цикла (“Ответы на вопросы”) С. Н. Лазарев, проводя резюмирование своего учения, данного в “Диагностиках кармы”, пишет буквально следующее:

“1. Всегда и везде сохранять любовь к Богу и увеличивать её.

2. Во всём видеть и любить Бога, чувствовать высшую волю.

3. Не искать виноватых.

4. Принимать мир и людей такими, каковы они есть. Мир выходит из любви, наполняется любовью, уходит в любовь и становится любовью”.

Эти четыре пункта следует проанализировать, чтобы ясно очертить, что же из них согласуется с учением “Розы Мира” Д. Л. Андреева, а что – нет. Итак, с первым пунктом розамираизм лишь полностью согласен, всячески приветствуя его реализацию и считая его кардинально важным для просветления материи и духовного развития.

В отношении второго ситуация уже иная, ибо в нём идёт речь о некоей аналогии монистичной философии адвайта-веданты, которая основательным образом и без серьёзных коррекций и дополнений поддержана розамираизмом быть, конечно, не может; ибо как возможно видеть во всём Бога или Его волю, если во Вселенной существуют мириады (независимых) воль, обладающих Господним качеством свободы воли, многие из которых высокосознательно противопоставили себя Единому и творят богоборческий план ? Является ли истиной определение Зла как блага, пусть даже и некоего скрытого, “эзотерического”, или усматривание в нём Бога ? Несомненно и однозначно – нет. Даже несмотря на то, что демоны в своей деятельности опираются на законы мироздания, созданные и зиждимые Господом, они извращают их сущность, затемняют и отягощают их, превращая благо во зло; и видение в результатах существования демонического стана Господа Бога, а, следовательно, приписывание Единому тёмных качеств и нахождение для существования зла подходящего оправдания (ибо предлагается видеть и любить Бога во всём), истиной, конечно, не является. Многие события обладают таким далёким отношением к воли Божией, что Бога в них и вовсе почти нет. В “Розе Мира” Д. Л. Андреева по этому поводу сказано следующее:

“Да, ни единый волос не упадёт без воли Отца Небесного, не шелохнётся ни единый лист на дереве. Но это следует понимать не в том смысле, что весь мировой Закон в его совокупности есть проявление Воли Божией, а в том, что становление свободных воль, которое представляет собой Вселенная, санкционировано Богом. Из наличия множества свободных воль проистекла возможность отпадения некоторых из них; из их отпадения проистекла их борьба с силами Света и создание ими антикосмоса, противопоставляемого Космосу Творца”.

Что касается чувствования во всём высшей воли, то такой подход, в общем, согласуется с концепцией “сквозящего реализма”, поддерживаемого розамираизмом, однако под высшей волей в последнем понимается далеко не только Сам Господь, но и многие другие трансфизические субъекты.

С третьим пунктом следует согласиться, если только понимать его психологически, в индивидуальном отношении к людям и миру, а не сущностно – в значении ненахождения причин происходящих событий и реализуемых кем-либо действий, в том числе метаисторического характера, и неуказания на эти причины.

С первой частью четвёртого пункта также, несомненно, следует согласиться – но вновь на аналогичных прежним основаниях, т.е. психологически, а не онтологически, и не деятельностно, что подразумевало бы иначе пассивное отношение к окружающему миру и людям; а разве является облагораживание мира, просветление материи, даже своей собственной, пассивным отношением ? Конечно же, нет. Кроме того, бездумное при(н)ятие людей и окружающего мира, всех подряд происходящих событий и явлений, может повлечь и неблагоприятные следствия – привести человека к отуплению, к потере способности здраво мыслить и разбираться в событиях жизни, во многих её действительных ценностях, в объективных и не поверхностных причинах происходящего в действительности.

Что касается второй части последнего пункта, то сущностно она совершенно адекватна, однако из-за того, что контекст, в котором она находится, снова ничего не говорит о противобожеском начале во вселенной, о демонах, то в результате она демонстрирует мир в излишне идеализированном ключе понимания, вновь совершенно упуская из виду существование Тьмы, рисуя мир таким, как если бы в нём никогда не существовало ничего демонического. Да и как иначе мог бы написать автор “Диагностики кармы”, если он сам, по всей видимости, придерживается монистической философии – или совершенно монистичной, в которой позиционируется один лишь Бог как единственная Реальность, или относительно монистичной, где Господь признаётся единым началом во Вселенной, но люциферическое начало вновь отрицается и потому рефлексия сущности Единого, а также и мироздания, оказывается неточной или искажённой.

В учении С. Н. Лазарева присутствует и масса других идей, которые разбираться здесь уже не будут. Какие-то из них, видимо, адекватны действительности, какие-то – нет, а в отношении массы других сделать какой-либо уверенный вывод сейчас будет весьма затруднительно. Однако же, говоря в целом, данное учение совмещает в себе как провиденциальные, так и демонизированные конструкты и элементы, как правдивые, так и ошибочные, а посему однозначной оценки его быть не может. Знакомясь же с учением, важным и весьма желательным может оказаться осторожное и продуманное к нему отношение, при котором основательно уплотнённый поток информации о карме, биоэнергетике, диагностике, полях, контактёрах, прохладном отношении к нравственности и т.д. не сможет оказать деструктивное воздействие на личность.

А С. Н. Лазареву хочется пожелать всего самого наилучшего, особенно продолжения реализации проповедуемого им пути к Богу, основанного на любви к Нему. Уже очень многим людям помог он сам и помогла его концепция – в выздоровлении, в спасении жизней, в обретении счастья и, главное, в нахождении любви к Господу. Однако же, и аберраций и затемнений не смог он избежать, в его позициях и взглядах они присутствуют в немалом количестве, так что пусть же его учение и он сам учат только светлому.