Падали

Мой мир - это проекция моей души.
Поясню подробнее этот феномен. Всё что меня окружает, все события и декорации это всего лишь ПРОЕКЦИЯ МЕНЯ. Моя проекция - это проекция моей души на экран, т.е. на моё сознание. Всё, буквально всё, что со мной происходит, это порождение моего сознания, всей его глубины, от инстинкта до интуиции, от альфы до омеги.

Мой Разум - воспитывает мою душу. Пробуждает её. От векового сна. Возвращает её домой. Дом - это состояние души, когда она в Разуме, т.е. в Боге...

А остальные, с завистью смотрели на него, ус-
кользающее за поворот, не выдерживали, сры-
вались со своих мест, и обгоняя, отталкивая друг
друга, бежали ему вслед, падали, сбивали коле-
ни и локти, лица, покрывая свои тела ушибами

и ссадинами, и странное дело, чем быстрее они
бежали, за ним, тем больше оно (время) ускоря-
лось, «проявляясь» морщинами, болезнями на
телах преследователей, чудны дела Твои…….
ПС. Те, кто умудрялся, его, (время) обогнать,
умирали первыми, правда были и...

Я падаю… Я лечу в пропасть, под названием любовь… Всё лечу и лечу… Мимо проплывают былые моменты любви… И я понимаю, что всё это был лишь какой-то мираж в моей жизни… Что всё то, что я испытываю сейчас, это нечто иное… Это непохоже на всё то, что было… Я ощущаю странное чувство внутри меня, оно заставляет меня выворачиваться наизнанку, быть таким, каким я не был никогда… Я не знаю что это… И как с этим справляться… Впервые в жизни, я не знаю что делать… Это чувство охватило мой разум, заковало в...

Приветствия, всем!

Опускать руки, можно, только если в них столько подарков, если они уже в те самые руки не вмещаются. Опустили, подарки положили, руки за новыми подняли.

Сгибать колени можно, только в том случае если те самые подарки лежат у ваших ног. Колени склонили, подарки собрали, встали, руки опустили, подарки положили, за новыми подняли.

Чудо гимнастика кстати получается!

Падать в грязь можно, только если она лечебная. Упали, молодость себе вернули, грязь смыли. Чудо процедуру...

Уже второй час ночи, надо приёмник выключить и спать. Я снимаю наушники и хочу убрать их, смотрю в окно, там звезда. Какая то странная, обычная траектория нарушена. Она просто медленно упускается вниз. Немного вспыхивая белым свечением. Я замерла. На видео снять не получится, у меня всё время то мелко то двоится. Пока очки нацепишь, как завороженная я смотрю на эту необычную звезду. Медленно и плавно она так всё и опускалась почти до верхушек деревьев. Пока я совсем не потеряла её из виду.

В один момент в её жизни появляется Марк — не так уж много появляется, смотрит иногда, или в ресторан зовёт, неуспешно, но ей и этого много — этого его внимания, по горло хватает, так, что захлёбывается. В такие моменты Кейт очень-очень хочет провалиться под землю.

— У меня всё в порядке, честно. — Улыбается, врёт сквозь зубы. Она врёт и не краснеет, потому что краснеть уже больше некуда.

Ей больше всего на свете хочется, чтобы Райли был прав, когда говорил, что будет рядом всегда...

Моя маленькая провинция.
Тихий городок, маленький клубок историй, историй счастливых и грустных, клубок сплетенный чувствами и жизнью, жизнью истории и историями жизни, клубок в котором сплетены любовь и предательство, одиночество нищих поэтов и любовь безграмотных графов и лордов. Но однажды, один раз, все становятся добрее и даже больная душа становится щедрой, это тот момент, момент когда нет злобы, нет ненависти и презрения, момент когда я обрёл жизнь…

Легкий ветер подымал бури...

02.39

Ноги отказывали. Паж сел на балку, сполз по чему-то спиной, оказавшемуся ржавым резаком, крыльями стрижиными. Привалился...

Едва место их соединения коснулось позвонка в основании шеи... Ржавчина облачком опала!

Резаки, щёлкнув, ушли в стальные полоски погон. Погоны же – сверлом в позвонок. Не больно, дико щекотно под языком.

Утратив опору, Паж закачался неваляшкой и разразился тихим, хриплым хохотом светлячка. Лет пять в общей сложности они с Докстри провели за попытками...

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, в которой рассказывается о зеркале и его осколках.

Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас. Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже.

Прекраснейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось...

Темно-лиловое облако гигантским забралом заслонило утреннее солнце. Проворная ласточка, завершив очередную фигуру высшего пилотажа, скользнула вниз в предзнаменовании надвигающегося дождя. Конец мая в этом году выдался на редкость капризным. Безоблачная, светло-голубая высь могла в одночасье затянуться мрачными тучами, сменив жизнерадостный солнечный пейзаж дождливым готическим фоном.

Стас лежал на кровати, нежась в утренней полудреме. Он ожидал некоего сигнала к окончательному пробуждению...