Опера милиции

Во второй половине сентября сезон на Серебряном Берегу закончился.

В Биаррице еще шумели ночные кабаки и прочие заведения, где развлекали себя отдыхавшие от кипучих дел богатые иностранцы, — американцы англичане, шведы, аргентинцы…

— разбухшие от войны и швырявшие деньгами без счета. В предутренний, неурочный час платили еще сотни франков за бутылку шампанского, просаживали в баккара миллионы за одну ночь и бросали боярышне-певице за грустно-лихую песню сотняжку франков «натшай». Еще...

Старушка недавно заболела и слегла, ноги у ней распухли. И вот та мисс решила им помочь. Но как это так сделать, чтобы не задеть их самолюбия? А она знала, кто этот старичек, ну… вроде, пожалуй лорда. И вот придумала… прямо, анекдот.

У соседней консьержки есть собака, огромный пес. Милая мисс приметила, что этот пес все у окошка, и морда скучная. Вызвала консьержку и спросила строго, водят ли собаку погулять. Та ей сказала, что у ней нет времени гулять с собакой, а выпускать одну опасно...

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...

Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили, как думали?

По крайней мере я люблю сии времена; люблю на быстрых крыльях воображения летать в их отдаленную мрачность, под сению давно истлевших вязов искать брадатых моих предков, беседовать с ними о приключениях древности, о характере славного народа русского и с нежностию...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Медитация - как соломинка, опереться не получится, но подышать можно.

Весна! Прекраснейшая пора... Пора когда все пробуждается к жизни, стремится к росту... Легкий ветерок в открытые окна... Воздух насыщенный озоном будоражит все, и вся... Муза... пробуждение творчества к созиданию...

А тут... Папки формата A-4, и монументально изумительный запах...мелованной бумаги с чем то еще, а бы как... В кабинет постучали.

— Да, да... Входите.

Дверь осторожно, плавными полурывочками, словно выражая характер входящего — мягко приоткрылась. В проеме показалось...

Вот и прошёл твой выходной. Ты так ждала его, думала что оденешь, крутилась перед зеркалом, смотрела в окно, открывала, впускала это предвкушающее настроение. Как приятно пахнет весной. В воздухе кружится ароматная пыльца, сладкий запах нежных первых побегов, чуть видных ярко зёлёных горошин на отошедших ото сна, но ещё хрупких деревьях. Как приятно веет теплом. Ты, веером пальчиков, плавно, легко направляешь это тепло к своему вдоху, осторожными движениями, как будто сушишь только что...

Старик не сомневался в том, что операцию сделают как полагается. Не такая уж сложная, да и ответственность чувствуют. Одно дело, когда за неизвестную девчонку просит начальник, хоть прямой и непосредственный, но просит, другое, когда выясняется, что пациентка - пусть маленький, но винтик серьезной и уважаемой организации. Потому и удостоверение соответствующее засветил, к слову сказать, абсолютно настоящее.

Он сидел в своем любимом кресле, почесывая ухо разлегшегося рядом Миньки: "Вроде и не...

Это было давно, в Индии. Святой человек путешествовал сам, один. Когда он просветлел, то сразу же покинул монастырь. Так спокойней. Нет нужды быть правильным и праведным. Быть собой сладко, а не притворяешься святошей. Дорога сама ведет сидху.

Когда сидху переполнялся внутренней чистой энергией, у него, как и у любого святого человека возникает желание поделиться, отдать избыток. Такой дающий человек не совершает какого-либо благородного или героического действия. Давать, осветлять, изменять...