Исторические повести

Иногда садовник срезал мне несколько левкоев или махровых гвоздик. Я стеснялся везти их через голодную и озабоченную Москву и потому всегда заворачивал в бумагу очень тщательно и так хитро, чтобы нельзя было догадаться, что в пакете у меня цветы.

Однажды в трамвае пакет надорвался. Я не заметил этого, пока пожилая женщина в белой косынке не спросила меня:

– И где это вы сейчас достали такую прелесть?

– Осторожнее их держите, – предупредила кондукторша, – а то затолкают вас и все цветы помнут...

Я до сих пор помню его слова: ” Я хочу, чтобы ты нуждалась в моей защите. Я хочу, чтобы, засыпая, ты видела мои глаза. Я хочу быть готовым умереть за тебя. И я умру. Ты только люби меня… крепко-крепко целуй, когда уходишь на мгновенье…

И прошу тебя… заклинаю… никогда не уходи навсегда”. Я до сих пор вижу его глаза. Они во мне… Он - это я.… Это не сумасшествие. Это – любовь. Страстная, слепая, настоящая. Когда он хотел дружить, мы дружили… Мне не было больно. Мы гуляли вместе: я – с ним, а он...

ВВЕДЕНИЕ

Перестройка и последующий развал Советской Империи привели к возникновению целого потока всевозможных интерпретаций истории России от Древней Руси до сегодняшнего дня. Когда целый ряд авторов, оказались во власти разыгравшейся фантазии, выстраивают историческую последовательность, как правило, без должного обоснования, не только документального, но и логического. Допускать это, - означает профанацию истории как науки, и возникает потребность в последовательном, продвижении вперёд...

До отплытия нашего парохода из Лондона оставалось три дня. Всё это время дед оставлял меня на судне, под наблюдением мичманов или боцмана. Это было мне в отместку за моё поведение в универмаге. И меня это сильно бесило, хотя я и понимал за что мне такое наказание.

А сам дед, гулял по Лондону, сопровождая тех, кому на карауле стоять не надо было. Это было его основной обязанностью, так как он отвечал за каждого моряка «своей головой». Конечно же, у него были помощники – тоже капитаны, но...

Глядя на огромное пространство порта, с многочисленными пристанями, мне трудно было представить, сколько же всяких судов разместилось тут. Меня поражало разнообразие форм и расцветок. Казалось, что я находился в центре необъятного калейдоскопа, в котором сначала всё перемешалось, а потом, постепенно выстраивалось в какую-то, мне не очень понятную, но очень красивую форму.

Прибытие нашего парохода было встречено звуками большого оркестра, игравшего Гимн Америки. Радостные возгласы пассажиров...

В общем, в Америке мы пробыли дольше всего. За те три недели, в которые я лишь мог мешать деду в его выполнении прямых обязанностей, как первого помощника капитана, в доке успели привести в порядок днище парохода, и выкрасить корпус. В магазин судна было доставлено бельё, продовольствие и вода. Во всех помещениях провели генеральную уборку. Повсюду стало ещё чище и красивее. Не забыли и про бассейн, который был выскоблен, отмыт и был снова готов принять всех желающих побаловаться прохладной...

Рано или поздно, но всему бывает конец. Вот и наше, кругосветное путешествие окончилось на причале Морского вокзала города Ленинграда под шум кричащей толпы, из-за которой даже оркестра, не было слышно.

Конечно же, нас с дедом встретили моя мама и её сестра Мила. Я с радостью накинулся на них, крепко обняв каждую. Ещё бы, соскучился всё-таки! Но, не увидев отца, спросил я у мамы:

- «А, где папа?».
- «Потом скажу…» - ответила мама и, взяв меня за руку, повела к такси.

Дедушку с его...

Прознав, что я, вместе с дедом совершил на пароходе кругосветное путешествие, ребята наперебой расспрашивали о том, где я был, что видел… а, главное, какие подарки были привезены из-за границы. Особенно, это интересовало ребят постарше, которые просили принести и показать диковинные штучки. И, я приносил, хвастался. И мне было приятно, что у меня, из-за этого появилось много друзей – старшеклассников. Но и эти друзья, как, оказалось, боролись между собой за мою симпатию к ним. Это теперь я...

- «А, что это за мерзость передо мной?» - спросил я у мамы.

- «Это не мерзость, как Вы изволили назвать, а каша гречневая, которую Вы изволили попросить!», - с ехидством в голосе ответила мама.

- «И что с того?».
- «А, то, что ты две ложки съел и опять уснул! И где это ты так нахлебался?...», - недоумённо спросила мама?

- «Хорошо, что она не догадалась!» - подумал я. А мама уложила меня на кровать и занялась глажением своей рабочей одежды. Ведь завтра, ей надо иметь приличный вид...

- «А ты не боишься рассказывать всю подноготную, о себе и при этом называть родственников своими именами?» - спросил я у Димы.

- «Имена я, конечно же, выдумал, - сказал Дима – Должен я хоть как-то обозначить людей, о которых рассказываю. Но, что касается событий, то тут, в основном, правда. Хотя, если не интересно, то я перестану вам надоедать».

- «Да, нет! Нам интересно, что же было потом? Всё равно в больнице больше делать нечего! Так что рассказывай! Слушаем, тебя, внимательно...