Немой слепой и глухой

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище. К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам...

Глава 4

Я сижу в кресле поджав ноги, читаю с монитора произведения андеграундных авторов. Иногда у меня устают глаза. Тогда я на несколько секунд зажмуриваюсь и понимаю, что такого эффекта как раньше, не будет еще долго. Около полугода назад, когда я засыпал, а часто и когда просто закрывал глаза, у меня перед глазами с периодичностью менее секунды менялись картинки с изображениями этого мира, а помимо него и других миров. Впрочем, не исключено, что только других миров, так как в этих местах я...

Желание поскандалить возникает при условии, когда кто-то отключает в душе духовный свет. Да будет свет! Известная всем фраза Создателя просветила мироздание и стало хорошо видно тем, у кого открылось предчувствие и зрение. Но чтобы оно открылось, нужен подвиг. Анахореты-молчальники, забились в свои кельи и там молча слушают как течёт в душе духовный свет, и только тварный свет, мерцающей в келье свечи, говорит им о многом. Отшельники отошли от мира материального и уподобились Христу, увидели...

Она очень долго спала. Спала на ходу. Работала и спала. Готовила еду и спала. Говорила с людьми, засыпала ещё крепче.

Потому что когда она просыпалась, ей приходилось доказывать, что она что-то знает немного больше, чем остальные.

В мире глухих и слепых это довольно трудно. И тяжко. Они больше верят в то, что могут сделать всё, применяя простую физическую силу.

И она засыпала снова. Только иногда, в настоящем, ночном сне она видела себя в полном могуществе. Там ей подчинялись потоки. Она была...

...Закат говорил о том, что некий человек... когда-то... подарил Солнцу "Огонь"... и Огонь Тайны, что наполняет все сейчас, диктуя смысл жизни...

Однажды... этот день длился всю жизнь... Он давал вспомнить и воспроизвести то, что уже было прожито... За этой гранью стояла Тишина... Она давала видеть Безмолвие... Во всем этом звучала истинная жизнь Слова... Это мысль. Она воспроизводила многое, ушедшее из этой жизни... И сколько надо было сделать, чтобы дойти до начала нового "Вдоха", до начала...

Я вышел на этого «террориста» случайно. Тогда он еще не был террористом, в Интернете он развлекался тем, что виртуально расчленял своих знакомых. Почему я остановил внимание на нем? С его комплексами у него не было выбора в жизни.

Когда начал разваливаться коммунистический советский госкапитализм, я создал рекламно-коммерческую фирму «Фантом», по типу ликвидированной властями комсомольской фирмы, занимавшейся в семидесятых годах реальным внедрением научных достижений в советскую...

Он сидел первый раз, и бежал первый раз. Сейчас, когда выбора не было, его скорбно поджатые губы и затравленные черные глаза, сведенные вместе, выражали слепую покорность судьбе. Он стал обузой кодлы, маленький, невзрачный, двигаться вперед по тайге он уже не мог, цеплялся за все одеждой, лицо опухло от многочисленных царапин, а крысиный нос заострился еще сильнее.

Полная потеря воли, а это для бегунов самое ужасное. «На хвосте» сидели легавые, мешок облавы затягивался. Кодляк его бросил...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

На сыпучем взгорке внутри подковы села сумерничают две фигуры. Вечерняя синь сворачивается, густеет, запекается чернотой, и трудно отличить, кто из двух девушка, а кто - плечистый парень. За первой звездой вызрела вторая, третья, и потянуло сыростью. Девушка недовольно поводит плечами, словно отгоняет озноб:

- Слышь, Дань, похолодало. Тебе тоже небось зябко?
Он снял с себя пиджак и надел на нее. Она была очень смешная в этом одеянии, из рукавов виднелись только кончики пальцев, она высоко...

Так Верку зовут мать, отец и баба Дуся. Одна лишь тётка Зоя ласково и всерьёз называет Верочка, а иногда – Вера Николаевна. А ей ведь уже седьмой годок и очень она в свои малые лета разумная. И корову подоить готова, хоть силёнок маловато. «Где тебе!» - отмахивается мать. Тятька смеётся: «Иди Красотку подёргай». А Верка-то знает, что телята молока не дают, и обижается. Ей всё больше кажется, что в доме она не родная, наверное, приёмная. Вон у других детворы полные дворы, а она одна. Наверное, у...