Ветхий

Наследник древнего завета,
Шпион незримого Творца,
Я таракан в башке поэта –
Насельник ветхого дворца.

Евонный мозг на рынке продан
Как третьесортное г…,
И череп засран и обглодан
Моими предками давно.

Когда моя была бы воля,
Не стал бы им повелевать.
Нелёгкая досталась доля –
Стихи безумцу диктовать.

И ядом полнится полынным
Поток диктуемых страстей.
Но лучше в черепе пустынном,
Чем во миру среди людей.

Я как-то вылез. Гвалт и грохот.
Запой от страха и тоски.
Кривлянья...

Кто в свитках мглы сумел Завет прочесть
Блажен и чист пребудет до успенья,
Скрижали мы не узрели, как есть
Внимаем пресвятые песнопенья.

Сей благовест зачем, почто в устах
Звучат они, синеющих от скверны,
Лишь стража тьмы на яхонтах-постах,
Ея дозоры тяжки и безмерны.

Литании всенощные звучат
И ангелы надежды воскрешают,
Елику распинать нас повлачат,
Хотя пускай сыночков не решают.

А станем алебастровые мглы
Истачивать капрейскою желтицей,
Кровавые серветки на столы
Леглись...

Весомее кастета в ограде остроколой –
Творение поэта под лампочкою голой.
Среди макулатуры, террора и соблазна –
Герой литературы без страха и сарказма.

Нелеп он или дивен, силён или недужен,
Но так ли он наивен и так ли он ненужен
При немощи культуры и мощи суицида –
Герой литературы эпохи Геноцида?

Распахнутые очи – открытое забрало.
Себе по росту почерк столетье выбирало.
Апостольского лова орудие извечно:
В начале было Слово. И Слово – безконечно.

Оно дано навеки, но...

Утро. Нашел нестабильность в пальцах.
Ты принесла
май -
ненатурального цвета яйца,
сладкий кулич,
чай.
Птахи чирикали. Солнце зрело.
Встал кое-как.
Ведь
ждет с пониманием друг мой белый
тело - души
клеть.

Совесть корёжит на дне бутылки -
кроха - такой
вид.
Ветхая память - провалы, дырки
и мозжечок
сбит.
Страстно желает вкусить лекарство
мятая сном
честь.
Есть всухомятку - сплошное гадство...
Или твоя
месть.

То, что припрятывал хрупкий кальций
я поглотил
ртом,
булку...

Сад мой полон печали –
осень склонила ветви
в его просторном доме,
сердце согрев дождём.
Холод листвы причалил
в гавань оконной клетки;
крыш черепичные волны;
сепия глаз, как сон,
что паутиной вышит.
Осень сгорает ветром,
сад мой – свечи олива –
тенью колышется ветхой,
нежным шафраном спит.
Листья мостят дорогу;
тонкий дымок безлюдный,
тропок немых, играет
на остывающих углях.
Тонкий листок кленовый
сердце не обманул,
всё расписав, как будет,
в тёмно-коралловых нитях...

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...

Я творю..., неизменно впадая в раздумья,
что, по доле, с лихвой, предъявляют злой счёт...
Жди ж, Шекспир, и тебя, Гений Мой, Вольнодумия,
запростяк ( коль захочет )...- к рукам приберёт!
И не будет нелепых дерзаний-сомнений,
что бездарным Титанам — всегда — по нутру...,
а, тем паче, в блужданиях ночных рассуждений,
осуждающих разума бред..., поутру...
Вот и Пушкин, попавшийся некогда..., как-то...,
чрез мои же пародии ( Мне же — сверх мер! )...
А теперь, не пора ли встряхнуться, де...

Кто это темнокудрая, идущая в степи страны северной?
Она - песнь сердца моего, возлюбленная мечты моей.
Я искал тебя среди женщин от Востока до Египта,
но не нашел ни одной, подобной тебе.
Отчего так грустны глаза твои, отчего печаль на сердце?
Князья земли твоей пиршествуют и вельможи страны твоей упиваются в роскоши,
а народ бедствует, и нет избавителя.
С раннего утра ты принимаешься за работу и до позднего вечера ты не покладаешь рук своих.
Ты радость для матери и гордость для...

Тишина в отчаянии заперта, забыта,
Разбивает руки о стальные стены,
Криками раздавлена, холодно убита.
Извлекаю сдержанно ядовиты стрелы.

Просятся на волю старые привычки-
Я теряю память, я меняю лица.
Хитрые секреты - верные отмычки,
Ветхие постройки - новая столица.

Возвращайся страницами голыми, белыми.
Отрывайся рывком, да отчаянно, от земли.
Успокойся, не прячься за грозами серыми.
Всё в порядке и мрачные ночи позади.

Скошены сомнения, скомканы, раздавлены,
Силою...

Проходя по седеющим улицам,
Мимо старых и ветхих домов
В свете дня, тенью незримой
Я шагал не роняя следов.
Сердце бьется и тело дышит,
Но насквозь протыкают взгляды.
Я кричу и никто не слышит,
Ни один из числа мириады.

Бессмертная память контуженных строчек
Циничным сиропом с сердцебиения
Сводит мелодии. А склеенный очерк
Меня не отдаст на съедение забвению.
Здесь пахнет золой кроха черствого хлеба,
Так сладок любимый мой ржавый кусок.
Дрожащей рукою стучался я в небо
Как...