Упрямый и терпеливый

Плошадь.
Лощадь.
Бранит барсук
Унылым ртом
Свой сук
Срубает топором
Агент ЦК КПСС
Давно в могиле.
Смотрит сон
Брильянтовых небес
Без них обидно

Идите, женщина, сюда,
На кассу триста сорок пять
И спрячьте прядь!
Другие здесь уговора!

Договоренность есть.
Копируй
Пусть
видят
правила
жизни
Фальшивых,
Ненастоящих догом лживых

Так всем удобно вам.
Мне - нет.
Революция? Там-там,
Звенит звонок. А где обед?

Нарком кузнечно-хмурых дел.
Давно в могиле видит...

Я вспомнил в предрассветные минуты
Ту девушку, которую любил,
Любовные и ласковые путы,
Безудержный и юношеский пыл.

Тот тёплый вечер был отмечен лаской
И нежным разговором до утра...
Теперь же я с тревожною опаской
Гляжу на молодые вечера.

Ведь ты меня с другою повенчала,
Но все же одинокий я опять!
Хоть предал я забвенью все печали,
Тебя теперь мне точно не понять!

Когда согбенный старостью упрямой
Вернусь я в эти милые края,
То, может, с престарелой встречусь дамой...

Серебристая грусть
Разлилась в предрассветном тумане.
Оголившийся куст
В белоснежном куржавом обмане.

Бледный свет фонаря,
Как маяк, заплутавшему взгляду.
Посреди октября,
На покров моего снегопада.

Снег засыпал следы
И не видно черту горизонта.
Затерялся в пути
Образ твой, очень зыбкий и тонкий

Солнца радостный луч,
Разорви покрывало тумана.
Память, стихни, не мучь,
Пусть затянется поздняя рана.

Одиноко шагать,
Отмеряя минуты и годы.
Так мечтали – летать.
Но Тебя...

А ну, поди сюда, Кузьмич, козёл упрямый!
Хочу поговорить с тобою тет-а-тет.
Я сколько раз просил в саду засыпать яму?
К беседке не пройти, не выпачкав штиблет!

Опять же, чья коза оборвала крыжовник,
Что давеча к столу велел я принести?
И кто это опять забыл закрыть коровник?
Туда пробрался бык - и срамота войти!

Дождётесь у меня, задам плетьми по рёбрам.
Ленивые скоты, ядрёна в душу мать!...
Ну, хватит о делах, я нынче - барин добрый.
В деревне объяви, что буду отдыхать...

Дезорентирован отчАсти,
За правду приняв чью-то ложь.
Разорван чувствами на части,
По этой жизни ты бредёшь.

Сегодня утром когда брился,
Тебя я в зеркале узнал.
Ты очень сильно изменился,
Седым и лысым почти стал.

А ведь когда-то был кудрявым,
На жизнь доверчиво смотрел.
А жизнь гнула и ломала,
Не сдался ты, но поседел.

И спину держишь так же прямо,
Хотя к дождям она болит.
И взгляд такой же всё упрямый,
И в нём ещё задор горит.

Дезорентирован отчАсти,
Но выжил всё таки...

Сахарный вкус свободы
Пропах полынью упрямой,
Теплый глоток вина
Разбавлен уксусом стен,
Поле видений застыло
Пыльной оконной лавой,
Где ты, мое вчера,
Что разметалось ветром,
Что поднималось из пепла
Пряной змеей дороги,
Где ты, мое сегодня,
Что оседает в лунность
Ржавым железом заката,
В грязь под ногтями неба…

Телефон предательски молчит,-
Тишина сегодня у эфира,
Даже телеслужба не звонит,
Чтоб кредит пополнить не забыла.

За окном все тот же дождь-зануда,
Лето все же! Ну, совсем достал!
Что-то в доме нет того уюта,
Что ж, мобильник мой, ты замолчал?

Серым и тоскливым стало небо,
Не с кем обсудить житье-бытье,
Молчалив ты так ни разу не был,-
Телефон ушел в небытие,

Что с того, что скудная погода,
Солнца нет- увы,- не привыкать!
От щедрот упрямая погода
Все решает, что кому давать...

Несчастлив тот, кто не любим,
Кто не любил несчастен,
Печален тот, кто миром не доволен,
И грустен тот, кто одинок.

Не назовёт себя счастливым,
Кто полон корысти, завистлив,
Нет счастья атеистам, пессимистам,
Ни в чём они не видят перспектив.

Но нам приятно видеть оптимиста,
Который, встретив, подбодрит.
Мы рады дружбе с доброю душой,
Которая ошибки нам простит.
И бескорыстный тоже счастлив,
Не подкупить ту душу мздой.

Взаимная любовь – основа счастья,
Любовь приводит нас к...

Блаженны в пустынях,
нищие духом!
Где замки песочные
чудятся пухом,
в воздушных садах -
миражи,
вместо сути.
А странник отчаянный
на перепутьи:
как сын за отца
и не зная отца,
упрямо пойдёт
от сумы
до венца.

Когда покину свет родимый?
И обрету ль в душе покой?
И что я родине любимой
Оставлю лютою зимой?

И где семейное застолье?
Прошло „каких-то“ пару лет,
И я терзаюсь жуткой болью,
Моих родителей уж нет.

И не они ведь прочитали,
С дрожащей складкой на устах,
О том, что русские печали
Хранятся в наших именах.

И мне кладбищенская почва
Теперь твердит упрямо вслед:
«Ну что, допрыгался „сыночек“?
Тебя оставим на десерт!»