Трёх

Ветер. Набережная. Август.
В трёх шагах – осень стоит в подвенечном.
Немного охры, бронзы и красного
в омут заката бросает вечер.

Битым стеклом на смуглые камни
падают волны, и с примесью лени
тает в глазах зеркальная влага,
в слух оседая ноктюрном Шопена.

Жжёной сиеной, умброй и охрой
запад сквозит до последнего вздоха.
Мокрая пыль поднимается в воздух
и оседает в прокуренных лёгких.

Небо, развесив облачный холод,
реет вдали обесточенным блеском.
Окна горят ожиданием, но...

Повстречались мы конечно
Не случайно, просто так.
Ты была не первой встречной.
Я заметил свыше знак.

Шёл по липовой аллее
И смотрел на облака.
Увидал что в них алеет
Словно ангела рука.

И она огромным пальцем
Указала путь к тебе.
Ясен курс и ноги мчатся,
Повинуются судьбе…

Ты стояла за прилавком
В первый свой рабочий день.
В белом фартуке русалка.
Ароматна как сирень.

А глаза – моря печали.
Ведь работаешь давно,
Но из тех вещей что дали
Не продала ни одно.

Куча...

В низине, блеклый, вот причина,всего того
что есть кручина, нас много очень,о-го-го
не счесть, апостолы все рядом, никто не
струсил, буду гадом, убили и распяли всех,
расцвёл упавший вдруг орех, ворона, что
стащила где-то, разбить что не смогла и
это, причина не твоих страданий,....
....................
- Земля не блин?
- Ты поднимись, как линза, и на трёх кит-
ах,.....плывёт по морю,..вот вам ах,....
Забавно, всё же в наше время, поспорить
об пространстве бремя,лишь в мыслях, что...

«Неужели звонят из Совмина?!»
Из груди моей вырвался стон.
Я залез, чертыхаясь, в машину,
из кармана достал телефон.
Нажимая на кнопку ответа,
всё с тоской про себя повторял:
«Что угодно, но только не это!
Я и так почти всё потерял!»
Я ужасно боялся услышать
то, что слышал уже много раз:
«В этом месяце плата за «крышу»
возрастёт, к сожаленью, для вас».

Мы отвыкли уже возмущаться
беспардонностью наших властей.
Приказали – изволь подчиняться,
и без всяких там глупых затей.
Коли...

сидела как-то за столом большущая семья,
и сын воскликнул на весь дом: – женюсь на Симке я!
– она же страшная, сынок! - папуля прокричал
– она же нищая, внучок! - дедуля пробурчал
– она же, как свинья, жирна! - хихикнул младший брат,
а мать добавила: – она шалава, говорят!
– и принимает наркоту! – и матерится, нах!
– и на носу у ней - тату! – и ноги в синяках!
– но есть у Симки плюс большой! - сказал жених в ответ
– какой? – какой? – какой? – какой?
– семьи у Симки нет...

Черный ворон, что ты вьешься…
Над Россиею родной!
Ты добычи не дождёшься,
Народ Русский, наш живой…

Подлечили здесь оборонку…
Крепче стал родной наш строй!
Укрепляем свою сторонку,
Будем жить семьёй одной…

Ты лети-ка, черный ворон,
За океан, ты тот большой…
Передай ты, черный ворон,
Обаме наш привет земной!

Пусть он там не замышляет,
Что Русь можно наклонить…
Ничего он не преобразует,
Как Русь жила! Так будет жить!!!

Хотя Америку с городами,
Легко зараз там затопить...

Остался жив и вдруг заплакал…
Он всю войну прошел солдатом
И не жалел он ни когда,
Что был солдатом он тогда!
Когда враг в Союз вломился…
Над Союзом кругом глумился!
Уничтожая всё с подряд,
Стариков, детей, солдат!
В плен немцы раненых не брали,
На поле боя добивали…
И он врага там не жалел,
На него в прицел смотрел.
На спусковой крючок он нажимал…
С трёх линейки врага там убивал.
Когда патроны вдруг кончались…
Штыки в дело принимались!
Когда и штык ломался вдруг…
То работал...

Нельзя нам жить вне категории добра и зла,
Как утверждается сегодня псевдо высшим светом,
Вся эта практика нам много горя принесла,
И даже тем, кто бодро убеждает в этом.

Нельзя в одной семье хранить мораль и пиетет,
А над другими вытворять мерзейшие поступки,
Безнравственность вернётся, и устроит много бед
В самой семье антиморальной проститутки.

Шекспир одним из первых оправдал жизнь подлеца,
Его герои с близкими жестоки и свирепы,
Брат убивает брата, муж жену, а сын отца...

Теплит меня в любую стынь,
Мой край некошеных лугов,
Где пахнет горькая полынь,
Где свет хрустальных облаков,
Где мой приют - пахучий стог,
Где льётся песенная грусть,
Где у развилки трёх дорог,
Стоит в задумчивости Русь.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Слуга хозяину принёс
С базара тухлу-рыбу…
И от того, кто сморщил нос,
Принял на выбор дыбу.

Из трёх, чтоб выбирал одно;
Иль съесть товар с базара,
Или ударов ровно сто,
Иль стоимость товара!

Без промедленья стал он есть,
Пока не подурнело…
И отказавшись, выбрал плеть,
Свой зад подставив смело.

На семьдесят седьмой удар
(Осталось-то чуть-чуть)
Не крикнул он, а простонал --
«Я лучше заплачу!»

Хоть платит дважды, но порой,
Способен удивить скупой!