Притча без названия

Слуга хозяину принёс
С базара тухлу-рыбу…
И от того, кто сморщил нос,
Принял на выбор дыбу.

Из трёх, чтоб выбирал одно;
Иль съесть товар с базара,
Или ударов ровно сто,
Иль стоимость товара!

Без промедленья стал он есть,
Пока не подурнело…
И отказавшись, выбрал плеть,
Свой зад подставив смело.

На семьдесят седьмой удар
(Осталось-то чуть-чуть)
Не крикнул он, а простонал --
«Я лучше заплачу!»

Хоть платит дважды, но порой,
Способен удивить скупой!

Притча - особого рода поэзия,
(Не лазера луч и не критиков лезвие),
Где тонкий анализ, как радужный свет,
Даёт ненавязчиво мудрый совет...

Любил инструменты свои Сатана.
И любит-лелеет, поди, до сих пор…
Коллекция эта, хоть, радует взор,
Хотелось, чтоб многим служила она.

Сложил аккуратно в стеклянной витрине.
На грех и порок, свой повесил ярлык.
Здесь был Молот Гнева, Довольство Гордыни,
Живущий поныне, Похабный Язык…

И Жадность, и Зависть и Ненависть вкупе…
Для каждой подушечку Дьявол нашёл.
Чтоб блеском его сатанинских орудий
Мог всяк любоваться, кто в Ад вдруг пришёл.

Все цены, почти, одинаковы были.
(Готов...

Собрались вместе притчи-сёстры
Делиться мудростью своей.
В кругу сестёр уютно, просто…
Короче, всё, как у людей.

Коль выдаст мудрость кто свою --
Сестра сестрою восторгалась.
Но, молча слушая родню,
Одна лишь грустно улыбалась.

К ней взор свой сёстры обратили.
«Поведай о себе, сестра.
О многом мы поговорили…
И почему ты так грустна?»

«Себя мне не подать на блюде,
Как получается у вас…
Что говорят вдогонку люди,
Едва услышат ваш рассказ?»

«С восторгом восклицают«Правда...

Людская честь с веками поредела
И низости житейской нет предела…

Был день осенний ясен и пригож,
И места в нём, казалось, нет коварству,
Сам Государь, устав от двух вельмож,
Их пригласил, чтоб проучить по-царски.

Он свято верил, видя всё насквозь,
Порок накажет, правда возликует,
Но вышел из всего такой курьёз,
Что вся страна подробности смакует.

Завистник первый был из них, и жмот,
Второй хитрец и редкий сребролюбец,
Возможно, их доставил звездолёт
Или одно из пролетавших...

Царь Соломон, мыслитель доантичный,
Не просто так старался для людей,
А с целью, чтоб вели себя прилично
И с каждою прочитанною притчей
Серьёзней становились и умней.

Простому дать смышлёность, знанье умным,
Разумному совет - так думал царь,
Чтоб даже тот, кто рос ребёнком трудным,
Сумел постичь в загулах беспробудных
Загадки мудреца, как календарь,

И речь замысловатую убогих.
Глупцам лишь наставленья - звук пустой.
Начало всех начал есть страх пред Богом,
и тех, кто не идёт его...

Имеющий уши услышит
Пророчество, данное свыше
О Таинстве Царства Небесного
И исцеленья телесного:
Кому не дано разумение,
Хоть слышит - да мало терпения,-
Похитит лукавый не много,
Посеянное у дороги.

А слышит коль кто с пониманьем,
Но Слово попало на камни,-
Хоть с радостью все принимает,-
Нет корня - и плод усыхает,
Не выдержит скорбь и гоненья,
Напрасны ему наставленья.

И терни росток заглушают,
Богатство кого обольщает,
Коль веку забота угодна,-
То Слово бывает...

О ней не раз гудела пресса, в разделе хроник «Селя ви»,
Жила-была одна принцесса, ждала Единственной Любви!
Такой, как в детстве обещали – Красавец Принц и Белый Конь,
Чтоб в унисон сердца стучали, глаза в глаза, ладонь в ладонь!
Она по пунктам расписала Его достоинства и стать
И женихов в дворце встречая, дневник любила пролистать.
И убедиться – не подходит! То слишком стар, то страшно скуп!
То выбит глаз в морском походе, то пьёт без меры или глуп!
Другой хорош, красив, но беден, к...

Жил на свете Художник один, ещё в детстве он создал портрет,
Старичка из морщин и седин, а в глазах притаился секрет.
Он расстаться с твореньем не мог, рисовал, изменял, добавлял,
То пускал в перекрестье дорог, то в саду посидеть позволял.
И однажды Старик осерчал, в одночасье покинул свой холст:
«Ты измучил меня!» - прокричал – «Может быть, нарисуешь погост?»
Речи дар потерявший, был юн, всё же молвил: «А кто вы такой?
Может хитрый и страшный колдун, может фокусник иль домовой?»
Но в...

Ничто беды не предвещало, Король был мудр, в решеньях прав,
Кого казня, кого прощая, всегда заглядывал в Устав.
Все знали, принят Свод законов, ещё прадедом Короля,
И обращалися с поклоном, надеясь, веруя, моля.
Но вот Колдун – творец коварства! Кто чародея разозлил?!
Во все колодцы государства водицы бешенной подлил.
Одним - тоска, другим – веселье, из лодки выпало весло,
Какой дурман в волшебном зельи, что крыши подданных снесло?!
Лишь королевского семейства источник был не заражен...