Серебряный бор

Когда в Москве играет
арбатский диксиленд,
на небе проступает
созвездий позумент.

Из окон свет струится,
как из тромбонов джаз.
Растроганно слезится
Луны огромный глаз.

Серебряные клены
притихли до зари.
Точь-в-точь, как саксофоны,
сверкают фонари.

Скрипичные вибрато
отчетливо слышны…

Дни Старого Арбата
еще не сочтены.

Мы с тобой разминулись в веках,
Древо Жизни кромсая в опилки,
прожигая в любовных кострах
злато Слов из волшебной копилки.
Танцевать с кочергой на золе,
чечевицу мешая с горохом...
Образ принца растаял во мгле,
поглощающей золушек вздохи.
Феи доброй веселый напев,
башмачок из прозрачного кварца,
тыквы солнечной новый посев,
полночь. Значит пора возвращаться.
Босиком, по колючим снегам,
хрусталя собирая осколки,
тихой песней к сердечным замкам
подбирая ключи...Перепелки,
воробьи...

Глубина - компьютер, а Стихирь - Диптаун!
Каждый миг я в Глубину стремлюсь!
Правда, нет ни шлема, ни костюма,
Но, ныряя, всё равно назад вернусь!

Много нас в Диптауне собралось,
Каждый строит здесь свой регион...
По своим задумкам, ощущеньям.
Строит, как желает, видит он.

Вот мой регион – моя страничка.
Я её любовью заселяю:
Сад «Надежды, Веры, и Мечтаний»
Страсти в нём и грёзы расцветают!

Вот дорога «Скорби и печали»
Мне на ней бывает одиноко.
Боль и пустоту здесь ощущаю...

С надеждой восходя на пик вершины,
Пустив сердца других на перегной,
Боль сводит челюсть спазмою зубной,
Вползает в кровь желанный яд змеиный.

Не слыша, как в огне трещат поленья
Из чьих-то расщеплённых голосов,
В падении поверженных миров
Разорваны серебряные звенья.

Не зная, как недетские морщины,
Стремятся безобразить чей-то лик,
Блокада слёз надавит на кадык
Гигантской силой рвущейся пружины.

Не помня позади мерцаний света,
Не видя впереди земной тропы,
Желанья стали...

Путь Деда Мороза

За окошком снег идёт,
Значит, скоро Новый год.
Дед Мороз уже в пути,
Долго к нам ему идти
По заснеженным полям,
По сугробам, по лесам.
Принесёт он ёлочку
В серебряных иголочках.
С Новым годом нас поздравит
И подарки нам оставит.

* * *
Пусть Новый год морщинок не прибавит,
А старые разгладит и сотрет!
Здоровье укрепит, от неуудач избавит
И пусть счастливым будет этот год

* * *
Что за праздник - Новый год!
У елки шумный хоровод,
Шампанское, подарки...

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Зачем тебя любил такую
Ты крови выпила сполна
Где надо ставить точку, ставлю запятую
Едва очнувшись ото сна.

И снова с безраздельной верой
Борюсь за счастье на Земле
В отдельно взятом направлении,
Хотя бы у себя в семье.

Но жизнь не любит оптимистов,
Она их по башке ключом,
И гнет их как деревья в бурю
Им все одно, им ни почем.

Бороться надо, надо верить,
За смысл счастья на Земле
В отдельно взятом направлении,
Хотя бы у себя в семье.

Есть река под названием Жизнь,
Берегов её видно едва.
Ты плыви,ты греби,ты борись
А иначе ты куча говна!

Владимир Тихонов

Зеркала. За туманом серебряным - лица, предметы,
искры лампочек блеклых, квадраты настенных часов...
Полночь черным мазком зачеркнула царапину кошки-приметы,
разрушая прошедшего времени ржавый засов.

Успокоится пламя свечи, стеариновым следом
возвращусь в светлый дом, позабыв о безлунных ночах.
Мы расчертим квадраты шотландского старого пледа
на ноли и кресты, и прогоним разлуки и страх.

То ли маки алеют, в хрустальной сиреневой вазе,
то ли скрипки печати минорные струнами рвут...

Я в тот вечер изрядно устала:
восемь раз танцевала «на бис».
Под конец чуть с шеста не упала:
от усталости руки тряслись.
В нашем клубе «на бис» вызывают
ну, от силы, разок или два.
Три почти никогда не бывает,
и понятно: «колеса», «трава»…
Мужичок до того охмуренный,
что стриптиз для него – как бега.
Нашпигован бумагой зеленой,
а мужского в нем нет ни фига.
Сунет, скажем, двадцатку под лифчик
и собою немыслимо горд.
Весь сияет, как школьник-счастливчик
и глядит свысока, будто...