Седина

Однажды над Седой Горой
Забрезжил Солнца Луч.
Он звенел капелью случайной,
Он сединам о молодости пел.
Вздохнула Гора гулким эхом,
Сбросила валун с плеч крутых,
Сказала: "Не тревожь ты меня!
Я забыла под толщей снега,
Что такое тепло и Любовь,
Не буди ты мою Душу и память,
Не возвращай мне Весну и страсть!"
Но Лучик смеялся звонко
И сотни серебряных колокольчиков
Разбудили Сердце Горы.
И вспыхнуло яркое Солнце
Над головой седовласой.
Из недр, из глубины
Вырвалось пламя...

Лист бумажный сложен пополам,..
И исписан почерком неровным.
То писал Всевышний Судьбы нам
Ярким языком и многословным...

Две странички или лист один…
Они рядом, но всегда раздельны…
Жизни от рожденья до седин
Связаны!.. Но,.. всё же параллельны...

Временами лишь рука Творца
Книгу Судеб заново листает…
И страницы Жизни, как Сердца,
На короткий миг соединяет...

Слово к слову и строка к строке…
Словно отражение друг друга…
Линией единой на руке...
Очертаньем рокового круга...

скажи мне дед зачем все это
зачем вопросы без ответа
и вечный поиск, вечный бой
что в молодости так манит
когда конец всегда один

и я мой внук не понимал
но жизнь я просто принимал
такой как есть, саму собой
и приключений тех магнит
дошел со мною до седин

скажи мне дед зачем любовь
и тысячи разбитых лбов
о стены безответных чувств
уходит юность и увы
нет красоты и нет любви

я тоже так мой друг считал
но вот однажды повстречал
с которой счастлив до сих пор
уходит юность...

У Москвы - юбилей! Восемьсот пятьдесят! Как красиво
Скачут горцы в папахах, и чуть не тибетские ламы
В бубны бьют… А другой юбилей - года три, как Москва не Россия -
Отмечает страна, апатично вперяясь в экраны.

Так лазурные дали слабо оценить из оврага,
Так в ночи на насильника с нежностью дева не глянет,
Так ликующий съезд не пленит кулака из ГУЛАГа,
Так на Калке князей с победителем пить не потянет.

Так монаху скажи, что во бренный наш мир торопливо
Человек делать деньги пришёл...

Да, ты скоро вернёшься.
Немного ещё – и ты выйдешь.
Если лязгнет железо – то уже за спиной.
Старый двор свой
и братьев подросших увидишь,
Постаревшую мать с молодой сединой.

Все друзья разлетелись, как птицы, по свету.
Все подруги семейные гнёздышки вьют.
Старый пёс не дождался.
И Барсик пропал прошлым летом.
У отца сдало сердце,
как крепость в осаде сдают.

Возвращайся скорее!
Впрягайся в дела и заботы,
Чтобы вместе вытягивать
всё тяжелеющий воз.
Без тебя всей семье...

Размазанная синь коснулась облаков.
Приветливый шалфей колышется нелепо
Подставив лепестки под воздыханья лета
Роняет аромат. Мне дышится легко.

Звериная тропа петляет под ногами
Доносится из рощ кукушки сонной крик,
И одинокий дуб сединами поник
Над склоном, где река змеится меж лугами.

Здесь сердце не кричит, оно незримо плачет
И васильковый дым заполонил глаза,
Но холодом дохнёт далёкая гроза
И всё что не со мной, теперь так мало значит.

Прекрасные цветы увянут - нет...

Скучаю, родная, скучаю,
Когда от тебя я вдали.
Улыбку твою не встречаю,
И очи не вижу твои.
Скучаю, родная, скучаю,
И дождь моросит за окном.
Тебя я в тиши вспоминаю,
И мысль о тебе перед сном.
Скучаю, родная, скучаю,
Когда без тебя я один.
С тобою о встрече мечтаю,
Не глядя на иней седин.
Скучаю, родная, скучаю,
Твой образ со мною всегда.
Тебя я душой обнимаю
Всё время, все эти года.

ДЕЙСТВИЕ III

ЯВЛЕНИЕ I
Владимир, Вадим
Вадим
Скрепясь, сноси удар, ниспосланный судьбой.
Владимир
Чем, небо! винен толь Владимир пред тобой,
Что ты себя его напастью утешаешь?
Не ты ль меня, не ты ль к злодейству обращаешь?
Отдай Рогнеду мне, отдай, свирепый рок!
Иль будешь винен ты, коль буду я жесток,
Коль мною кровь врага и брата пролиется!
Вадим
Коликой славою Владимир вознесется!
Все скажут: он пришел прервать России стон;
Героем он пришел, а стал убийцей он...

Наугад открываю я томик Рубцова
И в словах, выражениях, мыслях лишь ты!
Ты Россия родная всему там основа -
Необъятный простор неземной красоты.

В нем и звезды иные, что светят ночами,
Богатырский размах, непомерная грусть.
Только вникнешь и ты очарован стихами –
Дочитать до конца, строки знать наизусть.

Жаль, что много таких не познало седины,
(Ярко вспыхнув во тьме, вдруг сгорает звезда.)
К благородству их путь, в том они все едины.
Почему вновь и вновь не туда поезда...

Лес шептал, в предзакатной молитве.
Грусть-художница правила в нём.
Осень, смазав ей краски в палитре,
Озарилась слепящим огнём.

Ослепи, – и померкни на время!
Дай привыкнуть к такому огню.
Ветер с клёнов смахнёт красок бремя,
Бросит вслед уходящему дню.

Окропятся леса и пригорки
Здесь багрянцем, а там – сединой.
Солнце скатится с радужной горки,
И от тучи повеет зимой.

Над оврагом простушка-осина,
Устыдившись, пригнулась к земле.
Дождь осенний наряд с неё...