Седина

Время вспять не повернуть,
Не вернуть нам то, что было.
Жизнь со мной порой играла,
А я жила и я любила.

Честной быть всегда старалась,
Не предавать, беречь любовь.
Жизнь меня наотмашь била,
Я поднималась вновь и вновь.

Плакать как-то разучилась,
Иль слезы высохли мои.
Верна была друзьям по жизни,
Платили тем же и они.

Богата я детьми своими
Да серебром, что набрала,
Когда побольше, где поменьше,
Горстями в косы наплела.

Я седин своих не стесняюсь,
Мне их...

Что толку проклинать ошибки и судьбу?
Та разлеглась себе удобно на горбу.
Ну скинешь ты ее, - навалится другая.
И неизвестно - станешь статным ли в гробу?

Мой паровоз истошненько пищит
и рельсы под собою теребит.
Успеть всегда успею до конечной.
А целоваться мама не велит.

А что велела мама - список тот
забыла, дочитав до половины.
Уж голову украсили седины
и бес в ребро... А целился ведь в рот.

Мура, труха и пепел всех мостов,
что виртуально так горели вдохновенно...
Не вижу...

Грела кровью жертвенный огонь,
Зазывала воронов к совету,
Исступленьем обращаясь в сон,
Билася змеею в лунном свете.

Бормотала духами воды,
Кочевала вихрем троп лесных,
Да смыкалась силою земли,
Лобызая червоток весны.

Рубцевала крики ран древес,
Обогнувшись лисьею рекой,
Да слегла в ночного брода тресь,
Чтоб волчицей разродиться в вой.

Пригорюнилась душою ратных тяжб,
Да очнулась чувством мутных глаз,
Пел ей песню сумерк, древних страж,
А она к сединам памяти неслась.

То Золушкой, то юною Ассолью
Себя ты мнишь в фантазиях своих,
В быту - борьба с извечной белой молью,
Работа, как обычно, за троих.

И некогда побыть в плену иллюзий,
На остров неизведанный поплыть,
И Пятницею с Робинзоном Крузо
По берегам лагуны побродить.

Так, незаметно для себя, стареешь,
Скрывая седину на волосах.
Где тот корабль с долгожданным Греем,
С попутным ветром в алых парусах?

Меж гребней гобелена мрак гнездился
Всё там же - вкус ощипанных идей.
Вспорхнуло лето. С ним - ещё одно.
Открылся,
Просвет души твоей в ристалище теней.

Преступное отсутствие сомненья,
С тобой любили рьяно осмыслять,
Считали спор горячий неувязкой,
Росой умели сахар растворять.

Калёною спиралью наготове,
В зеркальных отраженьях креп металл.
Пускай
(не меньше!)
сталкивались горы,
Он всякий внешний окрик отражал.

Ах, этот свет, что был тогда помехой,
Что схваток нарушал...

Прошла зима, весну встречаем
Мы рады солнечным лучам
О теплых летних днях мечтаем
В окошко, глядя по ночам.

Мы ждем тепла, мы ждем надежду
Согреет снова нас она
Раскрасит красками одежду
И запоет опять весна

И захотим мы стать моложе
И кудри кольцами завьем
И седину закрасим тоже
Навстречу счастью вновь пойдем.

И захотим мы стать добрее
И вновь простим, и вновь поймем
И станем на весну мудрее,
И расцветем весенним днем.

И будем снова строить планы,
Что посадить, чего...

Ночь нам дарит подарки,
кому - любовь,
кому - одиночество звезд,
ведь жизнь - это только ремарки,
а любить приходиться вновь.

Вновь увидишь очи любимой,
и будешь ею одной,
пока они горят звездою,
пока она горит луной.

Ведь ночь красуется луною,
а девушка своею красотой,
а я хочу быть пьяным лишь любовью,
а я хочу дышать тобой.

Твоей руки прикосновенье,
наверное, забыть нельзя,
твой голос - это птицы пенье,
и вновь тобой любуюсь зря.

Ведь ты родник любви моей бездонной...

Поменьше пива на ночь, и будешь жить хоть сколько.
Я расскажу Вам только забавный анекдот.
За что старик Хоттабыч когда-то ибн Вольку?
За что он ибн Вольку, никто не разберет.

Конечно, старикашка как после долгой ссылки.
Психологи не знают, кто прав, кто виноват.
Его предупреждали: старик, не лезь в бутылку,
А он полез в бутылку, - и вот Вам результат.

Куда ему деваться от старческой харизмы.
Он рад бы измениться от пяток до седин.
Сейчас старик Хоттабыч – пособник...

Горчит саке... и серп луны
Со склонов снег срезает талый.
Спит Фудзи. Ронин запоздалый
Вдыхает запахи весны…
Считает звёзды, ждёт рассвета,
И молит Будду лишь о том,
Чтоб подарил ему Князь Света
Гостеприимный тёплый дом –
В котором шелковые ткани…
Циновки мягки, риса много,
Но запах сакуры дурманит –
И манит странника дорога.
Падений - семь, подъёмов - восемь!
И сединой виски покрыты.
В глаза заглядывает осень.
Не спится. Мысли и...москиты.

Дорожка вела меж берёзками
В прелестных зелёных борах,
Мчался по ней виб-повозками
Кортеж весь в Штатских мехах…
Вольготно летел он просторами,
Войдя в восхитительный раж,
И погосты сшивал километрами
В авангарде головной экипаж…
Перекур – у камня со звёздами,
В златисто искристых цепях
Жива память о павших героями
В кроваво избиенных степях…
Здесь и Штатские дяди бывали
В незабытых с годами местах,
Гостями вернуться ль мечтали?!
На родимую… да в сединах…
Когда-то их судьбы...