Плясун

У Москвы - юбилей! Восемьсот пятьдесят! Как красиво
Скачут горцы в папахах, и чуть не тибетские ламы
В бубны бьют… А другой юбилей - года три, как Москва не Россия -
Отмечает страна, апатично вперяясь в экраны.

Так лазурные дали слабо оценить из оврага,
Так в ночи на насильника с нежностью дева не глянет,
Так ликующий съезд не пленит кулака из ГУЛАГа,
Так на Калке князей с победителем пить не потянет.

Так монаху скажи, что во бренный наш мир торопливо
Человек делать деньги пришёл...

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.

Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.

Не радуют ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.

На, кажется, надрезанном канате
Я — маленький плясун.
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик
Двух темных лун.

Чтож пугливый парень такой?
Нет, девченке нужен другой!
Весельчак, балагур и плясун,
Не боящийся встречи в лесу)

Большой глоток от робости избавил.
-Привет шалун!
Второй глоток ума добавил.
-Ну и болтун!
Еще глоток - голос поставил.
-Так ты певун?

-Еще есть место, я оставил,
Для плясун.

Спой мне кукушка, что я патриот,
И бомба у меня в руках,
И тогда каждый идиот поймёт,
Как кукушечка хорошо поёт.
Кто-то мне сунул в лицо кулак,
И я как дурак, стою
Бомба взорвалась у меня в руках,
В стране бардак, песню пою.
Весь мир против меня, идёт войной,
И я в этом мире совсем дурной,
Не пониманию, что со мной,
Я иду в бой. Все за мной.
Ой, ой, ой! Слышите, поёт Цой.
Это рок. Сказал пророк, И спеть не успел.
Оторвало и сорвалось, полетели в воздух руки,
А за ними следом шапки...

На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.

За галстук дергает их Вельзевул и хлещет
По лбам изношенной туфлею, чтоб опять
Заставить плясунов смиренных и зловещих
Под звон рождественский кривляться и плясать.

И в пляске сталкиваясь, черные паяцы
Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь,
Забыв, как с девами утехам предаваться,
Изображают страсть, в которой дышит жуть.

Подмостки велики, и есть где развернуться,
Проворны...

Совершенно немыслим речной кавардак.
Доннам-рыбкам плясуньям теченье - пустяк.

В вечном ритме снуют взад-вперед оголтело,
Mеж границами рек проплывая умело.

Старый лоцман завидует этой артели,
Огибают мысок, не садятся на мели.

Чешуей серебристой сверкая в ночи
До Луны меня, рыба, играя домчи!

Нет ответа,
плавник гладь воды разрезает
Мой немой капитан за Луной уплывает…

Пляшут невелички
девочки Ромашки.
Жёлтенькие личики,
белые кудряшки.

В поле от плясуний
всё белым-бело.
Чудеса! В июне
снега намело.

Хорошо живу, богато,
Всё умею, всё могу,
Как плясунья по канату.
По судьбе своей бегу,
Между небом и водой,
Между счастьем и бедой…
Получается красиво,
Всем приятна красота…
Кабы знать вам,
Сколько силы
Вымогает высота.
Миг один, одна неловкость-
И на дне…
По чьей вине?
До чего же эта лёгкость
Сердце вымотала мне!

мне подарили куколку Мимозу-Сан... она ко мне приехала из дальних стран.
узнала лишь вчера от тёти Сони я, что родина Мимозочки - Япония.
ах, бедная! ты далеко от родины, и, верно, для тебя мы все уродины:
глаза у нас большие, а не щёлочки, в домах - шкафы, комоды, а не полочки,
не учат нас, как составлять букетики, а скучной и труднейшей арифметике,
нам в редкость видеть веточку вишнёвую, мы резать не умеем кость слоновую.
у вас, Мимоза, всё всегда с причудою: зовёте бога вы зачем-то...