Револьвер

Я хочу с тобой плыть по течению жизни,
Но с любовью, а не по стечению обстоятельств.
Я хочу, чтобы ты мне сказала: Не кисни!;
Чтоб не лазили в чувствах лишь слизни предательств.

Я хочу умереть с тобой раз и другой.
Не хочу умереть здесь взаправду от раны,
Как отравленной, так, например, ножевой.
Я могу быть чуть странным, но чтобы желанным.

Я считаю, любовь не должна напрягать,
Предъявлять ультиматум к сосуществованью.
Можно чуточку врать, не делить лишь кровать
На две разные, это...

Ночной револьвер - поудобней к виску.
- это слово патроном шестым в шальном барабане.
Пусть выстрел продолжит сезонную очередную строку.
Как в русском романе,
Русской любви маячит фатальный изыск.
Тихо! - русской любви надменна рулетка.
Мы это ценим: фатум и риск,
И чтоб на черепе - рваная метка.
Ее прикрывает сирени ветка.
Сирень проросла сквозь меня, как пуля, и вышла наружу.
Теперь она просто моя соседка
По месту и времени. И к тому же
Без женских слез обошлось, без орды...

Когда я захочу одна уехать,
Купи мне револьвер и сигареты.
Я буду мчаться в поезде на запад,
Курить, пить виски и ругаться матом.

И в тамбуре последнего вагона
Под стук колес я вытащу патроны.
К виску приставив дуло револьвера,
Подумаю: «Последняя премьера…»

И на полу с закрытыми глазами
Я буду наслаждаться небесами…
Когда я захочу одна уехать,
Купи мне револьвер и сигареты.

Война катилась, набирая силу,
И третий месяц лета догорал,
Старуха смерть людей косой косила,
А враг все наступал и наступал…

Остановить врага не удавалось,
Фронт с каждым днем все глубже уходил,
Там где вчера сраженье начиналось,
Через неделю был глубокий тыл…

Шла напролом немецкая машина,
Через деревни, села, города,
Воняла смрадом, запахом бензина,
Деревнями сожженными дотла…

Дремал в кутузке в стельку пьяный Прохор
С братвой вчера гуляли до утра,
Чего-то там повздорили с...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Есть стихи ни о чём,
В Боге будь понимать их не надо.
Ты ленив и тяжёл,
У тебя есть и стол и лампада.
Я хожу далеко, я оттуда могу не вернуться,
Для беседы со мной купишь блюдце.
Я же с блюдца пью чай
День за днём, ежедневно и вечно.
Ты не любишь меня?
Нет, конечно.
Свисток, вокзал, я кланяюсь украдкой.
Что мне угодно в это чёртово ненастье?
Купить пролётку и надеяться на счастье,
Которое, как яблоко, почтовая бумага,
В конце концов, как карандаш, как папиросы,
Как нерв, который...

Любовь ли предо мной в долгу,
я ль перед нею – нет различий.
А я, хоть не адепт приличий,
но никогда себе не лгу.
Быть может, это просто блажь,
когда мобильник доконает,
но телефонный голос ваш
так револьвер напоминает!
Что лучше телефон к виску
иль в кресло мягкое без туфель?
Я лучше в кресло.
Коньяку
и горьковато-нежный трюфель…
И мне теплее от глотка,
и шоколадно от конфеты.
Так вдохновляются поэты
и начинается строка,
где страсть, как солнечный удар,
без рассуждений и...

Из далеких миров, из нетающей части Вселенной,
Ниоткуда и вдруг, как простой атмосферный процесс,
Так блаженно спокойны, белы, равнодушно-мертвенны,
Вы спускаетесь к нам из под низеньких темных небес.

То ли призрачный марш, то ли странные белые танцы,
Симметричным узорам под стать и пурге в унисон.
Вы спускаетесь с неба сюда. То ли с миром посланцы,
То ли чьи-то войска. Или ли почта далеких времен.

Вы ли с письмами счастья... Растаете, будет слезинка.
На пустую ладонь, где белела...

В дешевому, прокуреному барі
За келихом червоного вина
ВІН тихо плив у п’яному угарі,
А в душу закрадалася зима…

Хто він такий? Чому на цьому світі
З’явився ВІН? І де його мета?
Заради чого варто в світі жити? –
Скажіть ЙОМУ, – Де істина свята?

Вино бриніло в голові, мов струни,
Дим тютюновий лагідно душив,
Та це ЙОМУ лиш додавало суму –
Незрозумілий біль його палив…

Вино допите, бар пустий, і в пачці
Уже не залишилось цигарок.
Підвівся, сам собі сказав: «Удачі!
От зараз би...

Бросая страницы в камин,
Смотрю на веселое пламя.
Теперь я остался один.
Один, только я и страданья.

На столе лишь застывшие свечи,
Бой часов в голове отдается,
В мыслях моих проносится вечность,
Наружу душа моя рвется.

Я думаю только о боли,
Сжигая в камине страницы.
Душа моя рвется на волю,
Без шанса назад возвратиться.

Мою комнату дым застилает,
Расползаясь тяжелым туманом.
Меня мысль лишь одна посещает,
Что все это осталось обманом.

Револьвер свой, сжимая взведенный...