Отверженность

Колпака не было, подумал, всё пропало, упала
звезда с неба, списки, приписки, каждый хотел
в них попасть, пасть закрой, гав не лови, не вой,
не в твоей воле, уволю, газ отсутствовал, отключу,
не до веселья, на ели весели, подсыхали, вспо-
тели, ждали прихода, надеялись на чудо, каж-
дый своё, ё моё, что называется, лень парится,
зреет, авось и она успеет к шапочному разбору,
так думала, примеряла анну на шею, или павла,
мечтала, ну ты и пава, хвост павлина, песок, глина,
кирпич...

Я не пью…я просто "причащаюсь"
И не плачу – высохла слеза...
Я с молитвой к богу обращаюсь,
Только он на все закрыл глаза!
Не ищу ни помощь ни участье
И чудес давно уже не жду..
Я «кузнец отверженного счастья»
День – за – днем….но все еще иду…
Шаг за шагом – сердце боль взрывает
Где тот край, с которого упасть?!
Скажете, страшнее не бывает?! –
Рассмеюсь! На это божья власть!
Рассмеюсь…Ну разве не потеха?!
И сюжет "затасканный" в веках:
Я заложник в павильоне смеха,
Бесконечно...

В тиши полночного забвенья
Среди мерцающих свечей
По комнате усталой тенью
Он бродит, брошенный, ничей.

Я тщетно силюсь между нами
Порвать невидимую нить
Но он шипит: "Ты в этой драме
Не сможешь без меня прожить!"

Я дверь захлопну: "Баста, парень!
Гуляй один на три версты!"
И кровожадно подступали
К нему, охочие до мзды.

Но он в окно влетел и снова
Всё ноет, душу теребя.
Заткнись, ей-богу, и ни слова!
Я так устал, блин, от тебя.

Он замолчит лишь на мгновенье -
Растает...

Всё бессмыслица и бред,
Правды в мире этом нет!
И гори оно огнём,
Быть бы только с ним вдвоём.
Жить бы с ним и для него
И не видеть ничего, кроме него.
Но нет любви такой на свете. чтобы грела,
К сожалению, люди видят только тело.

А кому я нужен — никому не нужен,
Рожа моя мерзкая, всем противна здесь.
Судит мир поверхности и не видит души,
И я неприятен, полностью в нём — весь.

Выпало таким мне, в мире уродиться,
Да ещё попутать, в нём все берега.
И в глаза мне утром, с неприязнью лица,
Смотрят в зеркалах моих, словно на врага.

Знать меня Бог вычеркнул, из всех строк о счастье,
В них я был ненужной, смыслу запятой.
И в душе печальной, осени ненастье,
Лишний я повсюду, в данности Земной.

Есть ли во...

Я лёд, коснувшийся огня,
Я дым, развеявшийся в небе,
Я куст, увядший без дождя,
Я всё...что может быть на свете.

Я сон, забытый по утру,
Я день, что близится к закату,
Я год, что подошёл к концу,
Я прошлое, где нет возврата.

Я капля, сорванная с туч,
Я свечка, что давно погасла,
Я месяц, что блестит не в ночь,
Я слово, что сказали раньше...

Я кофе, выпитый до дна,
Я грешник с чистою душою,
Я мрака страх во время дня,
Я мир... отверженный тобою.

В шумном зале читальном свет лампы ещё не потух,
Здесь Черныш с Беляком (1) проповедуют душам незрелым.
У Карениной стресс, из Базарова вырос лопух,
И студент отдаётся маразму душою и телом.

Отчего всё здесь так, как не надо, и горе уму,
И терзаний мильон от рассвета до часа отбоя.
Вместо шумного бала судьба посылает чуму,
И взыскуешь героя – но он не вернулся из боя.

Я виновнее многих – гордыня, и лень, и разврат.
Смотрит прошлое в спину, и сердце буравят укором
Два старинных...

Тоска любви, отверженности счастье;
Тонуть в вине стихов, и в струнах заблудиться...
И осень на пороге сжимает сердце властью
Дождей и колдовства — и протыкает спицей
Острейшей сладкой боли,
Объятием неволи,
И вереницей дат —
Пустых, как око трупа.
Я, улыбаясь глупо,
Приемлю шах и мат,
В прах проигравшись будто.

Сколько каждому в жизни различных дистанций отмерено?
На дистанцию крика ложится дрожь предупреждения,
На дистанции окрика зло бьёт наотмашь уверенно,
На дистанции шёпота ёжится тень подозрения,
За дистанцией выстрела скалится оптикой ненависть,
За дистанцию стона о помощи зов не доносится,
На дистанции массовой лжи не существенна смена лиц,
На дистанции милости царственной всякий ли спросит сам,
За дистанцией непонимания шаг до презрения,
За дистанцией чувств ощутима ли...

Я шёл к тебе. Не прост и долог
Был этот путь. Терялся след,
Когда с рождественских иголок
Мне ухмылялось Время: нет!
И с саркастическим оскалом –
Мол, поищи, потешь меня! –
Тускнело, горкло и стекало,
Хвоею высохшей звеня,
Куда-то вниз… И, как с похмелья
Кружится утром голова,
Кружилась пепельной метелью
Над миром злобная молва.
Над хлипким хаки бездорожья
Сбивались в чёрные гурты,
Росли, лавиной дробной множась,
Дожди, и чахлые кусты
В водовороте мутном мокли...