Одежда

Торжественная осень. Торжество
Отягощаемого Богом сердца.
Святая тяжесть сердца моего —
Торжественное постиженье смерти.

Немой пророчицей она идет,
В одежды огнецветные одета,
И обещает не покой пустот,
А беззакатность и бездонность света.

Огромное пунцовое крыло
Мерцает и полощется в просторе.
О, Боже, как блаженно тяжело:
Любовь и жизнь друг с другом
в сердце спорят.

Любовь жар жизни тайно собрала,
И он готов от жизни отделиться.
Вот почему полощутся крыла
В незримость...

Горизонт в глазах зажег
Искру истинной надежды,
Вижу и смотрю вперед,
Сбросив лишние одежды,
Маски выброшу в окно,
Смою грим, помаду, пудру...
Все. Довольно. Решено -
Я теперь другая буду!

На холоде в голоде,
Рука одета в фенечки.
На суше и в воде,
И люди словно семечки.

С наружи и из вне,
В пульсе и мечтах.
На яву и во сне,
На деревьях и кустах.

Босяком или в обуви,
В одежде и голышем.
За городом и в городе,
Без ума и с умом.

В тротуарах и кафеле,
В бетоне и камне.
В тушах и феле,
В высотках и на дне.

Где то кроется,
Кто то вскроется.
После помоется,
Оденется и упокоется.

Может кажется,
Коль не збудится.
Руки вяжутся,
Все забудется....

Я улетаю на века
Туда где только облака,
Где солнца рыжего овал,
И тишина. Я так устал
От ожидания надежды.
Менять улыбки как одежды,
И угождать себя ломая.
Я этого не понимаю,
Как жадность и приёмы лести
Перечеркнули кодекс чести.
И рассуждения во славу,
Одних наверх других в канаву.
Хоть жизнь и гамма из цветов,
Я не люблю полутонов.
Обрывки фраз… Печаль легка…
А солнце лижет облака.

Как мы умеем оголтело
Свой выставлять невзрачный лик,
Прикрывши зябленькое тело
В одежды собственных обид …

Всё мучает меня вопрос:
Когда же кончится понос
Из слов, наляпанных в строке,
Что от сознанья вдалеке.

Питает ум.. Да его нет!
Опять словесный винегрет.
И удивляет всех строка,
Что создаёт здесь «мощь быка»:

Полёт в созвездие орла
Пока еще не родила
Мир мурка разум и косяк
(Быстрей словарь бы твой иссяк..)

Наружу вывернутый мех
Блуждающий по сайту смех
В пустыне зыбкого песка
Ползёт зелёная треска..


И нету разума искры..
Наверно, вытек из дыры..
И даже...

О, что творишь ты, что ты делаешь со мною,
Смычок в ладони виртуоза-скрипача,
Что сотворяешь ты сейчас с моей душою,
Над нею плача ли, иль, может, хохоча?!

В плену твоём, как ты попался в его руки,
Своими фибрами трепещет она вся,
И нет мучительней, ни сладостнее муки,
И раньше срока прекратить её нельзя…

Ты по волшебным струнам скачешь, как по струнам
Души живым, то замедляясь, то гоня,
Как будто взмыленный Пегас: к каким же Лунам,
Смычок крылатый, увлекаешь ты меня,

К каким...

Клёны сбросили одежды,
Солнце краски унесло,
Рисовала осень с грустью
Чёрно-белое панно.
Деревянная скамейка,
Хмурый опустевший сквер,
Дама, шляпка и левретка,
Да красавец кавалер.
Он нервозен, беспокоен,
Всё торопится уйти.
Она в горе неподвижна
Только полон взгляд любви,
Сердце шепчет, умоляет:
Удержи! Останови!
Собачонка приуныла,
В ожидании беды.

Очевидно, что уйдёт он,
Листья заметут следы…
Так что зрителю не стоит
Тешить хрупкие мечты.
Я б сюжет переписала,
Жаль...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Я за грехи наказана Судьбою,
Когда в себе прервала чью-то жизнь.
Хоть телом я не почувствовала боли,
Но вышла вон и устремилась ввысь...

Взлетела к потолку и ужаснулась,
"О, как же я теперь назад войду?"
И в страхе я душою содрогнулась
Там тоже я, бездыханна лежу…

Теперь понятно, как мы умираем,
Лежит внизу спокойно тело-платье,
А я живу…летаю…рассуждаю…
Полезно было всем об этом знать бы.

Не плакали бы милые старушки
Ведь жизнь то ВЕЧНА!
Лишь снимаем платье…
Изношенное...