Мушкетёр

Пронзает шпага неопрятный быт,
И томно льнёт гризетка к мушкетёру –
Реальность поддаётся под напором
Желающих её как приз добыть.

И кто мы без друзей и без войны,
Без наших женщин и без тайн подвесок? –
Обычные гуляки и повесы,
Обманутые Бахусом больным.

Ах, шевалье, снимите свой берет,
Куда приличней шляпа для похода,
И если нас не упомянут в одах –
Всегда есть повод с честью умереть.

Как не запрячь епископа в хомут,
Так и геройством свет не испоганить –
Ведь служим мы...

Маскарад, интриги, встречи...
Лецидейский танец ночи...
В темноте мерцают свечи,
В масках, пристальные очи .

В маске можно ошибиться:
Что за ней? Какие лица?
Может ведьма превратиться
В королеву или принца.

Ночь ликует и смеётся,
Кружат пары неустанно.
Маска маске улыбнется,
А за ней душа туманна.

Мушкетёр полон отваги,
Кардинал проходит мимо,-
В ножнах точенные шпаги,
Разошлись, без битв, обидно...

Бал закончен...гаснут свечи...
Маски праздника снимают.
Завтра будни...

Ночами кто-то смотрит сериалы.
Играет в "Танки". Пишет про любовь.
А мне хороших книг настолько мало,
Что я их вижу в лабиринте снов.

Очередная каша из фамилий,
Событий, мест, - в моей тарелке грёз.
И вот уже собаку Баскервилей
Не Шерлок Холмс гоняет, а Портос.

"Давай же, мушкетёр! Ты смелый, сильный.
Один за всех и все за одного!"
...В который раз завистливый будильник
Орёт мне в ухо: "Ты совсем того?!"

Опять сегодня день перенасыщен,
Прочту всего страницу перед сном...
Но...

Я книги о жизни французов
Ночами и днями читал.
Дюма – мушкетёры, Тулуза,
Подвески и праздничный бал.
Камю я листал, Лафонтена.
Жюль Верн восхищал и Бальзак…
Бродил по страницам Верлена,
В «Пустыню…» водил Мориак.
Я шёл со стихами Клоделя,
Знакомил с Мегрэ Сименон.
Конфликты и страсти Корнеля,
И кружит поэмой Скаррон.
Читал я Перро – упоенье.
Гюго – жизнь-дорога видна..
О взглядах Руссо – удивленье,
С писателем был Эриа.

Огни сверкают сладкого Парижа.
Мелодии звучат на все лады.
Звон хрусталя… Вальяжность…Дам капризы…
Устами разливаются меды.
Здесь чопорность всегда рядится в маски
И роскошью скандальной всё пестрит.
Всё без стесненья предано огласке.
Извозчик вас ни чем не удивит.
Модистки, парикмахеры, аббаты,
Банкиры, офицерство – на виду.
И старины здесь живы постулаты.
Не предаёт толпа порок суду.
Простолюдины в праздничной одежде.
Их можно в дни гуляний лицезреть.
И выглядит здесь многое...

Я не в тот родился век,
и не в ту эпоху,
если б был я древний грек,
был бы выпивохой.

Если б в Средние века,
был бы мушкетёром,
и гонял бы в пол-пинка
гвардию с позором.

В девятнадцатом веку
я бы был поэтом,
разгонял бы грусть-тоску
рондо иль сонетом.

Мне бы в двадцать третий век
взять бы и податься,
средь космических парсек
с кем-нибудь бодаться.

Был бы парень хоть куда
и на загляденье,
без меня у них - бeда,
только приключенья.

А пока живу я тут,
и смиряя душу...

Любой алконавт с уважительным стажем,
Любой, кто поближе знаком с алкоголем,
Увидев, что пьёте один, прямо скажет,
Что вы игнорируете Божью волю.

Бухать в одиночку - примета плохая!
Бухать в одиночку - последнее дело!
Того, кто сгорел, в одиночку бухая,
Дозволено звать богохульником смело.

Добрыня Никитич, Попович Алёша
И Муромец,это который Илюша,
Не гнали коней мимо водки хорошей,
Любили, проказники, "горькой" откушать!

Об этом, конечно, молчали былины,
Не зря ж летописцы...

На знакомых ненароком глядя,
Замечаю в суматохе дней,
Что далёкая Марина Влади,
Стала чем-то ближе и родней.

Не грущу по солнечному маю,
Что бывает ярок и лучист.
Где-то там, в Якутии, я знаю,
Осуждён рабочий активист.

Не похожий вовсе на профбоссов,
Что за счёт работников живут,
Воевал с компанией Алроса
За зарплату и достойный труд.

Бриллианты, жемчуга, агаты
Не сумеют больше восхитить -
Где-то там алмазные магнаты
Человека вздумали сгноить.

Что же, мушкетёры-донкихоты...

И стихи надоели, и песни скучны,
Овцы целы и волки, казалось бы, сыты,
То ли дух от безделья стал слишком ручным,
То ли разум свихнулся под натиском быта.

Ритуал во спасение, первая часть –
Мерлезонский балет – кавалеры и дамы…
Рубануть бы секирой по чувствам с плеча,
Полоснуть бы мышление бритвой Оккама…

Но, боюсь, что придётся опять наблюдать –
Акт за актом – пажи, лотарингцы, дворяне…
Сколько глупости в книгах – песок и вода,
Сколько в мире, допущенной Господом, дряни...

Вышел, вот, из подъезда, сигаретку зажёг, курю,
Не смотрю по сторонам, в себя ушёл. Чеканя шаг,
Бодро направляюсь к ларьку, где враг рода человеческого,
По имени алкоголь, свободно продаётся.
Душа смеётся, радуется, в присядку пляшет.
Рукой машет какой-то му**к. Сигаретку стрельнуть хочет.
На, братишка. Никотина на всех хватит. Небо дождём мочит.
Дико хохочет продавщица, милым смехом коровы.
На стене красуется яркий плакат Мадонны,
С надписью “Свободу Pussy Riot” на пояснице...