Колония

Золотое черногладье

Ростральных колонн, как у Биржи,
Здесь нет и порталы не те,
Что к золоту горнему ближе,
Чем к вежд роковой широте.

Сторонне горит Мариинка,
Плывет Исаакий в огне
Холодном, Большая Ордынка
В готическом рдится окне.

И кто из него Крысолова
Окликнет, кто ангельский хор
Узорчатым тлением Слова
Ожжет, яко бледный фарфор.

Цезурные невские волны
Испариной мертвой взялись,
Альковницы рейнские челны
Топят, сами все извелись.

Ищи гордеца-богомола
В лазури...

Так минуло с гражданской лет немало,
И прочь ушла седая старина,
Страна Советов щедро раздавала,
Регалии, медали, ордена…

Промчались годы, Алексей женился,
И у него красавица - жена,
С советской властью он неплохо сжился,
За все на свете есть своя цена…

И скоро Алексей уже полковник,
За сыном следом, подрастает дочь…
Но вот тревожно стало, беспокойно
За ним пришли однажды как-то в ночь…

За ним пришли в лазоревых фуражках,
В квартире обыск, двое у дверей,
И Алексею стало...

Ты тишину терпением украсишь,
и зимний свет уйдёт корнями в вечер.
Тень растворится одиночеством. Теряй,
теряй себя – в оттенках больше смыла.
Ресницы звёзд благословят слезу.
Сквозь ледяную паутину января
пропустит месяц шёлковую нить,
и преклонят колени фонари.
Во всю околицу вскричит ночное небо,
где пустота, вмещая пустоту,
покорно принимает тяжесть глаз;
и сквозь коринфские колонны старых сосен –
лишь пробужденье льда, лишь тонкий дым
дыханья на снегу – дар вечности во...

По старшинству досталось царство,
лишь только умер Александр.
Принял династии, наследство,
«самодержавец», Николай.

В день коронации, по старинке,
в первопрестольной град – Москве,
сгрудились люди на Ходынке,
случилась драка в духоте.

В столпотворенье, как в удавке,
от криков, стонов, гул стоял.
Оцепенев от дикой давки,
народ покойников топтал.

На смерть, убийственным потоком,
навстречу собственной судьбе,
неумолимо-злобным роком,
несло Россию в круговерть...

Кожа, сбросившая июльский загар, ищет грубой ласки в плену трикотажа.
Зимнее солнце, облокотившись о липы, стряхивает с себя новогоднюю пыль.
Настольная лампа вслушивается в шорох изжитых слов на мятой бумажке,
где осколком нежности лучик света скользнул и чернильной кляксой застыл.

Подтаявший городской снег похож на старый пергамент из овечьей шкуры.
Геометрия улиц упирается в тишину долгостроев, как в бёдра карнакских колонн.
Когда находишь только себя, в пустой комнате, судорожно...

Её вершина высока,
Там отдыхают облака,
Там наверху гнездо орла,
Зовётся место то...(гора)

На них построено село
Ещё далёкой стариной.
Возвышенности эти мы
До сей поры зовём...(холмы)

Волны песка по пустыне бегут,
Гордо по ним там верблюды идут.
Следом колонною их караван
Не торопясь переходит...(бархан)

Гора гудит,
Огонь летит;
Его фонтан
Зовут...(вулкан)

На болоте бугорочки
Люди называют...(кочки)

Ледяной великан
Бороздит океан.
У него снежный берег,
А зовётся он...

Эшелоны, эшелоны,
Сколько здесь товарняка.
А на станции колонны
Солдатни молодняка -
Парни бравые куда уж,
Ведь не нюхали войны!
Это нас успело ранить,
А они пока росли.

Я на фронте Белорусском и под Лугой воевал
Проходил в проходе узком
«Языков» я добывал.
Был танкистом, был в разведке
Где я только не бывал.
И однажды на планшетке
Мне комбат квадрат назвал.
Вот такое дело парень
Надо всё к чертям взорвать,
Не волнуйся. действуй смело.
А теперь иди поспать.

В том бою, как...

Ища забавы в грозе,
Почти как все, живет Ализе

То рассыпаясь песком, то промокая дождем,
Но здесь давно его дом

Он наблюдает прилив - им берег жив,
С горы Сен-Мишель

И у клуатры колонн ему с прадавних времен
Туманы стелят постель:

Покоен сон на траве,
И во главе – кусты белых роз.

И мхом столетним порос, стоит готический свод –
«Распахнут» в омуты вод.

С него слетает стремглав,
Стрелой – не вниз: к барханам, в отлив,

К Томблен - навстречу, без слов. И кельтских...

А Юнкерсы летят
И вот уже бомбят,
От ужаса душа, аж занемела,
Но сдачи нужно дать,
Пора атаковать,
Взлетает в небо капитан Гастелло.

Я помню этот бой,
Тогда над головой
Сверкали звёзды, асы и таланты,
Но в небе «наш» дымит,
Зениткою - подбит,
Не знают только «наших» оккупанты.

И пусть мотор горит,
Жаль экипаж молчит,
А смерть с косою рядышком сидела,
Ещё один заход,
Так вот колона, вот
Машина перед взрывом заревела.

Кто помнит этот бой,
Тогда над головой,
Когда одна...

Десять пулевых отверстий:

1. Одесса. 21 век...
2. Не спеша...
3. Гимн славян
4. Девочка-война
5. Мариуполь. 21 век...
6. Военная молитва
7. После боя ночного...
8. Нелюдь
9. Только бы...
10. Не убий...


+



ОДЕССА. 21 ВЕК...



Это время — сошло с ума.

Смерть сыта. И ходит с ленцой.
В майском небе стоит зима.
Снежный пепел лег на лицо.


Как монета в play-автомат:
вся планета
скатилась
в ад…
В узкой прорези: крик и мат…
В черных окнах люди горят...