И на троих мы откроем бутылку

Всем нам, своё Предназначение,
Проклятие и Дар, плюс-минус свой.
И жизнь, до крайнего мгновения,
Живём мы, лишь своей судьбой.

И ни к чему, судьбу и Небо,
Гневить, укорами мольбы.
Кто кем бы, на Земле бы не был,
Живёт, пределами судьбы.

И надо, зло не принимая,
Во всём, жить духа теплотой.
И в нас, не в небе врата Рая,
Откроем, мы в любви душой.

И Враг, и Гад, и Зверь Лукавый,
Не сможет, дух наш подчинить.
И мы, пройдя сквозь грех путь правый,
Вплетём, в холст мира его нить...

Подтвердить не всяко слово делом,
Сможешь — не спеши его давать.
Может мир возможностей пределом,
От желаний, дело ограждать.

Говорить легко, но звуком только,
Слово стать, без дел обречено.
В нём пустом, ни дела нет, ни толка,
Смысла, не несёт в себе оно.

А не к месту слово, невпопад,
Может вызвать, сход лавины действий.
И меняя знак, добро назад,
Возвратится, злом его последствий.

И без всякой задней мысли злобной,
Слово ляпнув, мы не там не тем.
Ситуацией, для нас же...

Расцвели на ушах серёжки, –
Что ж ты мне подставляешь ножку? –
Мы поедем с тобой кататься,
Мы доедем до дальних станций,
Мы до самых, до дальних станций –
Доберёмся устами раций!

Мы отыщемся в телефонах,
В расстояниях отдалённых,
В заповедных лесных долинах
Пролетим журавлиным клином,
Оглашая собой просторы,
Рассекая года и горы!

Мы пройдём по дорогам пыльным,
Воскрешеньем забытой были –

Мы зайдём в своё детство даже –
Карандашный набросок башен
Снова станет реальным миром...

Вот денег накопим и свадьбу сыграем,
Работу найдём и детей заведем!
Все будет прекрасно, достойно и чинно,
Как люди другие и мы заживем!
Мы эту вкусняшку отложим на праздник,
А эту откроем в особенный день,
А там в погребочке лежали грибочки,
Зачем ты их скушал? Ну что ж за олень?!
Да…В жизни такое у многих бывает,
Проходят минуты часы и года,
Чуть позже, не время, еще поднакопим,
Посмотрим, решим - это всё «никогда».
Сценарий отложенной жизни - не шутка,
Вот школу закончу, а там...

Когда открываются двери в зиму
Осень устеляет листьями дорогу,
Чтобы зиме было легче спать
На ею застеленном ложе
Из снежных, пуховых перин
И блесток замерзших луж.
Тогда и я иду ей навстречу
и хоть в горле моем хрипит недопетая песня
а на столе одиноко наливается теплом недопитая бутылка пива,
я шепчу, а губы мои слипаются и не хотят твердить
то, что велит им мое сердце,
Губы не понимают речи сердца, не понимают слов его песни,
Музыка его и ритмы сильно беспечны, чтобы...

- Здравствуй, Путник.
- Здрав будь, Крокодил.
- Как ты к нам забрел?
- Да вот утром встал, и пошел по Пути. Иду, иду - вижу Ты...
- Что я?
- Лежишь на обочине.
- Ну, ты ошибаешься - я не лежу. Я ползу вдоль Пути.
- Как это?
- Вот просто иду, не заходя на Путь. Машин боюсь.
- Ну сказал! Крокодил - и машин боишься?..
- Да не то, чтобы боюсь, просто нету желания встречаться...
- А ты не желай, и не встретишься.
- Как это?
- Да вот так - иди себе, иди... и лови кайф от Пути.
- Боюсь...

Терпеть печали и тоски
он никогда не мог,
и в кабаки и в бардаки
шел, не желея ног.
Подобно каждому из нас
Посачковать был рад,
но исполнял любой приказ,
поскольку был солдат.
Любил пожрать когда дадут,
Хоть десять раз на дню.
И слабо верил в Божий Суд,
И прочую фигню.
Готов был до зари вставать,
Шагать сквозь дождь и тьму,
Но не хотел он убивать.
Кто знает почему?
И в день, когда велел старлей*:
«Стреляйте по врагу!»,
в прицеле видя лишь детей
сказал он: «Не могу!»
А то...

Невозможно передать эту дрожь:
В горле комок, под прицнлом ламп,
Запотевшие руки и такие же стекла -
В окнах домов, где смерть стережёт.

Нет объяснений чужих выражений:
Сам себе повествовался рассказ,
Разницы нет и на поле сражений -
Поднят судьбой крестообразный флаг.

Радость предстарческая:
Бездна забот становится пылью,
Ощущение свободы -
Предвкушение рая вместо адовых мук.

Бутылки разбиты:
Бочка с порохом
Хранит развлечения -
И не разорвать этот замкнутый круг.

Молчи меня мое мычало
Мне мочи нету напевать
Мне неизвестность настучала -
Мой мальчик молча лег в кровать
Я в зеркале увижу, глядя,
Коняги красного купанье
Весь в пене мыльной из засады
Я совершаю раздеванье
И сосны строгие стройнеют
Стремясь стоящее пристроить
И, торопясь, торгует Троя,
Стыдливых глаз поднять не смеет
И девочка себя не помнит
Когда в кроватке засыпает
И ускользает прочь из комнат
И маму мамой называет

Через поле, напрямик,
чешет из лесу мужик.
Топчет клевер, матерится,
на обочину садится.

Из бутылки самогон
отхлебнул и счастлив он.
Солнце только, что в обед,
а навстречу, вдруг, сосед:

"Выпить хочешь? Друг сердечный".
Наливай! Хочу, конечно.
И обнявшись, без забот
пьянь по улице идёт.

К бабам, как бы, пристают,
может те, ещё нальют.
Кто налил? Никто не знает.
Солнце весело сияет.

Баба дома ждет Ивана,
после пятого стакана.
Тёплый ветер пух несет.
Он сегодня не...