Хлесткий

Бьются волны ночные о черный пустынный причал.
Кофе наспех. Закрытые окна и краны. И - вышел.
Мне под ноги бросался и что-то невнятно кричал
Пьяный ветер, со скользкой и мокрой сорвавшийся крыши…

Я так долго здесь прожил, так долго смотрел из окна,
Что дожди и метели смешались с полуденным солнцем.
Бах, Моне и Чурленис, БГ и Пинк Флойда «Стена»,
Мир, янтарный и терпкий… И выпит до самого донца.

…Мир, который мы знаем, похоже, подходит к концу.
Расставанье с ним, как и с прошлым, увы...

По клавишам бежали руки, и я сидел заворожен,
Следя, как с фортепьяно звуки срывались музыки дождем…
То убыстряясь, то впадая в задумчивости полыньи,
Теченье джаза создавая, ручьями нот неслись они...

Прозрачной россыпью им вторя, в полет колибри превратясь,
Кленовых палочек раздолье рождало ритмов хлестких вязь...
И тело ощущало близость и теплый голос бас гитары.
Импровизации сюрпризы нас осыпали с пылу-с жару...

Добрый вечер, мой приятель, я рад видеть вас всегда,
Я стихов с утра писатель, рифмы хлесткой тамада..
Вы ко сну уже готовы, мой же день едва настал,
Я рифмически раскован, жгу поэзии запал..

Меня очень беспокоит вечный жизненный вопрос,
Почему нас зло доводит до болезней и до слез?
Какова добра природа и зачем дан йин и йян?
Двоесвойствие живого - добродетель и изъян?

Со мной говорит хлесткая свежесть дождя.
Серебряно-топазные сливки загустевших бровей
городского неба пробуждают роскошь палитры.
Сырость асфальта паром въедается в кожу.
Кто мы, откуда, куда мы идем? Гоген
Всплывает воспоминаньем на кинопленке проезжей части.
Ленивые глаза витрин торчат обнаженными ребрами
Радужных красок. Лишенная смысла болтовня
Сквозит электрическим ветром в прибое весеннего воздуха.
Список поспешных дел ложится супрематизмом Малевича,
Дел, забытых через минуту...

Заслужил я от Господа тапка.
Или веника. Или пинка.
Ждет меня то ли сена охапка,
То ли хлесткая Божья рука.

Ох, не то и не там говорил я
Там где лучше б помалкивать мне!
И однажды пришла Камарилья
И побила меня по спине!

Божья воля? Возможно, и божья:
Кто там правит злосчастным мирком?!
На досуге подумаю с дрожью,
Рассыпая проклятья тайком –

Заслужили мы эти невзгоды?
Да, похоже… за это – и то.
Долго ждали у моря погоды,
Сочиняли бездельникам оды -
Тут-то Бог и послал нам...

Галантный век, летят кареты
И хлестко щелкают бичи.
Заряженные пистолеты,
Огни трактирные в ночи.

Из театра поздние прогулки
И фонарей неровный свет,
И стычка в темном переулке,
И в трости спрятанный стилет.

Напыщенность любезной маски,
А в хрустале горит вино.
Обворожительные глазки
Маркизы юной в домино.

И тело гибкое в постели
Раскинулось, дрожа в в огне.
И холод утренней дуэли,
И кровь на каменной стене.

Какая изощренность вкуса,
Какая тонкость бурных чувств...

Правительство, когда не чтит поэта
Великого, не чтит себя само
И на себя накладывает вето
К признанию и срамное клеймо.

Правительство, зовущее в строй армий
Художника, под пушку и ружье,
Напоминает повесть о жандарме,
Предавшем палачу дитя свое.

Правительство, лишившее субсидий
Писателя, вошедшего в нужду,
Себя являет в непристойном виде
И вызывает в нем к себе вражду.

Правительство, грозящее цензурой
Мыслителю, должно позорно пасть.
Так, отчеканив яркий ямб цезурой,
Я...

Ветви ивы колдовского цвета —
По ветру — как пена над волной...
Я не знаю верного ответа:
Мы с тобою не сошлись ценой.

Верба, вера, верность, вертихвостка...
Я — как в тире, смерть моя — от ран.
Ветер тени завевает хлестко
И ломает травы, как таран.

Бог янтарный тайный танец мира
Исполняет за вратами царств,
И поёт серебряная лира:
Рай — он полон ветра и коварств!

Что цари! — тираны или боги,
Все идут когда-то под венец.
Свет Нирваны, римские остроги,
Ветви ивы, стук людских...

- Петруха! Что застыл как пень?!
Да шевельни его прикладом!
Нам до закату выбрать надо,
Что нам Cовдеп писал на день!

Чево-то сеять собралсЯ?
Закончились его посевы.
Его девахи-королевы
Кричали, что, мол, я - босяк!

Сними с него и сапоги!
Посмотрим, кто босяк отныне.
Да врежь ты по хребту скотине!
Все кулаки для нас - враги!

Ставь рядышком его мадам.
И дочек, сучек, рядом тоже.
Пусть говорят, не прячут рожи!
Иначе им устрою срам!

Что, сволочь, будешь говорить?!
Аль...

Вдруг дождь под вечер зарядил,
По веткам, крышам хлестко бил…
Мда…Рассердились небеса…
Природа! Где твоя краса?!
Унылый, мокрый, тусклый дождь,
Ты сгинь, уйди, исчезни в ночь!
А то становятся мечты
Так безнадежны, так пусты…
Так безысходно мне теперь,
Тоска опять стучится в дверь,
А радость – к Солнышку ушла,
Меня в дожде, жаль, не нашла..
А, впрочем – нечего пенять!
Природу я могу понять.
Ведь ей поплакать тоже нужно
И вот мы с нею плачем дружно)
13.07.12