Городские зарисовки

Мир потерял свою прозрачность в проросшей зелени листвы,
Покрытый неба синим глянцем не-пос-ти-жимой глубины
Вот также солнечно и ясно в душе, уставшей от зимы
Но всё же было не напрасно!?.. И не напрасны были дни!..
Иду, шагов не замедляя, в потоке городской реки
Вперёд! А следом, пусть сгорают мои непрочные мостки
И как из пепла птица Фенникс, из груды зимнего тряпья,
Я возраждаюсь, и не целясь, стреляет лучница-весна
И попадает, и пророчит, и что-то там ещё сулит...
Душа полёта к...

Пьяный-пьяный, бреду пиано,
нечаянно, наотмашь
освещённый небесной механикой,
как в бреду обречённый
квантовой
неопределённостью
и притяжением тела;
абсолютный нуль городского улья,
одновалентный, разложенный в ряд –
восход-закат-восход-полураспад;
с искривлённым, как пространство-время,
позвоночником, ограниченный
скоростью света
и прожиточным минимумом;
перекличкой левого
и правого полушарий,
циркулирую
в навязчивых мыслях, как в мыле,
объедаясь
на ночь
пищей для...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Серый день перегоняет в камине пламя

И память стелется островами меж нами.

Хронологические линии

пространства и времени параллельны.

Мы пьем из источника сердца время и путь,

Обретая свободу от пут.

Непреходящая боль в сердце

тебе говорит о том, что ты еще жив.

Вдруг встретив тебя,

Я смогу тебя полюбить.

В желтых рощах памяти

Ясные образы зреют, но плодов не дают,

Меру забвения признает память.

Ручьи прорезают камень.

И на какую бы сушу не вступала...

Я люблю этот город в улыбках огней,
Тихий шепот небес, гул и рокот машин.
И задумчивый вид городских фонарей.
Разноцветные окна манящих витрин.

23 марта 2013 год

888
Прислушайтесь к себе,пока не поздно
Звучит в душе у каждого набат
Родные Лота:”-Это не серьёзно!”
Про Библию Священную кричат...

Но в каждом слове плачет доля правды
Бог утерает слёзы всех икон...
И вслед за Лотом почему-то задом
Мы из Садома ко Кресту идём...

Над миром светят нимбами Святые
Предупреждая лотовых детей...
Не превращайся в столб, моя Россия
Ведь ты основа для планеты всей.

888

На рассвете меня поднял
Колокольный презывный...

Ни темные очки, ни глупая улыбка,
Ни дружеский совет, ни Hennessy бутылка
Не скроют скорби всей. Да и к чему все это?
Она ушла весной и не увидит лета!

Апрельский дождь шальной печали не отпустит.
Из-под очков слеза сольется рекой грусти
И хлынет водопад. Я слышал лая эхо!
Нет... вспомнил... что весной... ты не увидишь лето!

Когда мутился взор, надеялся и верил.
Теперь уж никогда мне не откроет двери
И не вильнет хвостом и не залает с ветром.
Последняя весна...

О Мартин, мой литературный герой,
Моя судьба списасана с судьбы твоей
Обижены любовью мы немой,
Посреди этих девичьих фонарей
Как уродцы сбившийся с пути-
ремесленники звездной пыли,поэтической мечты
Живем мы не понятые с тобой.
Среди городских площадей:
Где привычны времена нищиты,
когда у всех на всем понты,
Когда рубль старушке одинокой,
приходиться просить у церквей
Когда беда других кажется нам далекой,
приходится терять нам друзей.
О Мартин, мой литературный герой...

Зачем опять, кидаемся раскатами,
зачем опять, все менее нужна,
зовет меня философскими адресатами
псаломских закаулков тишина?

И зова взлет пассивный
в ночи к простым пустякам,
как издавна, о холод не людимый,
прикован к городским особнякам.

И вербочки неслышно гнутся,
да кружится неведома печаль:
унылое и мимолетное безрасудство, самовлюбленности алая печать.

Затем. Затем торопимся мы выпить.
Затем что это рупор известный,
затем что наши головы кружит
рогатый век...

Мне суждено тебя увидеть вновь!
Минуло столько лет - ты та же.
И месяцем изогнутая бровь,
И взгляд пронзительно-отважный.

А помню в мае ландышей букет
Я подарил тебе однажды.
И глаз твоих тот изумрудный цвет
От счастья стал немного влажный.

Мне суждено тебя увидеть вновь!
Я подойду, шепну и что же?
Как в юности смущенья хлынет кровь,
Прольется в щеки смуглой кожи.

Ты обернешься руки уронив,
Скользнет на землю пара яблок
Из городского сада наш мотив…
Знакомый с давних...