Черновик

Уходя по тропам сиротливым,
Горько одного не сознавал:
Никого не сделал я счастливым,
Да и сам не часто им бывал…
Удалось пожить на белом свете,
Всё другое суета сует…
из черновиков 2005г.

Что болело – в строку улеглось,
Разбрелось и по тьме, и по свету.
Отмирают и зависть, и злость,
А блаженства всё нету и нету…
из черновиков 2009г.

Я весь в рубцах налево и направо,
И весь в пыли от тысячи дорог.
Мне не страшна паскуда-слава,
Себя с трудом, но всё же уберёг.
из черновиков 2007г.

Я свой земной предел укоротил надвое,
Но жив пока ещё,
По счастью, только жив.
Скажу кому-то резкое и злое
И сплюну,
Сигарету закурив.
А тот, который наверху и выше,
Тихонечко ведёт моим годам отсчёт.
Он со своей необозримой крыши
В амбарную тетрадь всё это занесёт…
из черновиков 2008г.

Ничего не придумаю более,
Кончен счёт фантазийным речам.
Столько счастья скупого и боли,
Было всё: словно бред по ночам.
Даже губы слова отшептали,
От ходьбы разболелись ступни.
Как ни ждал,
А они не начались
Золотые весёлые дни.
Напридумывал столько,
Что Боже,
Сохрани от себя самого.
Ты одна мне опора, похоже,
Ты одна – больше нет никого.
Суть нелёгкая ты и загадка,
Та дорожка к простым чудесам.
А что было елейно и сладко,
Утекло по пшеничным усам.
Для тебя ничего я не значил...

Ну что ты, право, загрустила так,
Отчаянная в прошлом ученица.
Полушку не меняя на пятак,
Нам в этой жизни не чему учиться,
Мы всё познали, даже сверх того,
У каждого тверда своя основа.
И не хватает только одного,
Назад вернуться и пройти всё снова.
А это нет.
Никто не повторит,
Все наши и падения и взлёты.
Загаданная нам звезда горит
Ещё среди рутины и заботы.
из черновиков 2009г.

Что ты мог?
Ничего ты не мог,
Обладатель вселенского дара.
И скулил, и вертелся у ног
Одинокий лохматый щенок,
Словно главный виновник пожара.
Всё сгорело.
К чему маета?
Остывая, дымит пепелище.
Обгоревшая рама холста,
Как и жизнь оказалась – пуста,
Больше там ничего не отыщешь.
Что ты мог?
Но другие могли,
В облаках не парили, как птицы.
Просто отдали, что берегли,
Душу бедную, а не рубли.
На кого же пенять или злиться?
Что ты мог?
Да ведь многое мог,
Был твой дар...

Книга плача... Мы плывём к центру взрыва.
Перекликаются голоса - это мы, мы ищем себя...
Иди и смотри... ибо если твоя душа спрячется в тебе, то иссякнешь...
Иссякнешь, если не поймёшь игры, состоящей в том, чтоб выйти из игры!

«Несите меня, воды глубокие, из темени той и пустыни той»

Не спугни Солнце, изломанный на колесе.
Ты пришел в эту жизнь молиться о помиловании...
Развязываешь узлы ещё неясного... туго затянутые тобой самим.
Окуриваешь фимиамом совесть, чтобы недвижно сидела...

Зеркало склеено.
Выше ручки – нож.
Я пишу стихи,
она рисует квадраты,
звук один и тот же.

Маяковский - громада свёрнутых стен,
что ж,
ты был булавкой на теле жизни,
она ходила в шляпке, чулках,
битым ходил, грыз дни
чёрным в черновиках.

Температура, которая ищет окно…
Микстура – вино,
пальцы – паяцы,
ветер кусается
комнатным танцем,
солнечные протуберанцы
скрыты за тучами
скомканным случаем…

Выйти в окно.
Ей всё равно.
Мне – лень,
я везучий.

Мимолётно вдохновение,
А, гляди, живёт века
Слово, брошенное семенем
В чёрный пласт черновика.

* *

Это только в сказках есть подсказка –
Камень с надписью, куда идти.
В гуще жизни, как в трясине вязкой,
Чаще гинем, не сыскав пути.

* * *

Всё туже памяти кольцо,
Но, если пристально вглядеться,
Не сыщешь ссадин и рубцов –
Лишь след от радости на сердце.

_____________