Бумага

Еще недавно он был счастлив,
По-детски мил и жег сердца.
И не касались его ненастья.
Любил он мать, почитал отца.
Встречался с девушкой красивой,
Ей равных не было в селе.
И на гармошке он так мило,
Играл, с улыбкой на лице.

Как вдруг, известие плохое,
Пришло в страну. Нет. Ворвалось.
И у калитки видно двое,
Целуют матери седую прядь волос.
И на глазах ее слезинки
Мольбой немой стоят.
И в скомканной рукой косынке,
На маленьком портрете теплый взгляд...

В эпоху убиения добра
Пусть хоть один да будет в поле воин.
Быть может, я рождён был для пера,
И полагаю, я того достоин.

Взгляни на мир, погрязший во грехах,
И зри, как Правду злобно попирают.
Моя война – в поэмах и стихах
О Боге, чьи слова не умирают.

Всё тленно. Пустота и суета.
Награда атеистов – в адском пекле.
Безсмертна только Истина Христа,
Которую безумно мы отвергли.

Палите иль рубите топором,
Но строк моих неумолчно кипенье.
Доколь дружу с бумагой и пером,
Я...

В слова обычные ложатся буквы, строчки,
И так красивы на бумаге, про любовь.
Стихи о лунной, летней, тихой ночке,
О женщине, что до сих пор, волнует кровь.

О поцелуе, где губ касание, не дыша,
Начало лишь внезапного, как молния огня.
О том что годы, всё же тают-тают не спеша,
И пару слов, быть может кто-то скажет про меня.

А я, не ставлю в жизни, длинных запятых,
И ни к чему в моём миру, нелепые кавычки.
Я так же как и Ты, пишу про жизнь обычный стих,
И у меня конечно...

Судьбы календарь истрепался... и ветер-бродяга
уносит с собой день за днем, как лист за листом
оторванным ярким комком разноцветной бумаги,
кусок моей жизни летит вслед за летним теплом...

Походы за жизнью в мирской суете затерялись
дневник я стихами пишу, как простак Парцифаль
из прошлого мне только шрамы на память остались
и дни, как страницы уносит холодный мистраль...

если погаснет костер
много тогда нужно веток
спичек бумаг нет секрета
что бы РАзжечь вновь до гор
дружно поддерживать пламя
будем мы с вами стихами
теплыми греть до тех пор
солнце пока не проснется
в лето оно улыбнется
птицам зверушкам нам детям
РАдостно станет на свете!

Стою я на горе большой
И вниз смотрю с такой тоской,
Такая бездна там внизу:
"Шагнуть туда,окончить путь?
Не будет ничего вокруг:
Насмешек за спиной мне вслед,
Обидных слов не будет,нет.
Прищура хитрого в глаза
И нож,вдруг,в спину как всегда.
Не будет фальши,лжи,обмана,
Использование как простой бумаги,
Простите дамы, не для оригами."

Стою так думаю,гляжу,
А бездна манит-ближе,ближе.
Всего лишь шаг и все-покой.
Но ,вдруг,встает передо мной
Такое светлое пятно.
Растет все выше...

Вот эра новая пришла, и что то людям принесла.
Этрусски пали -Рим пропал, черед язычников настал.
Те приняли Благую весть, но поняли как не Бог весть.
Сначала щеки подставляли, потом наверное устали.
Другим велели подставлять, кому? -язычникам опять.
Ведь "бить язычника не грех, святое дело, и успех!"
И что те в быте применяли, то христиане отвергали!
Этруссков(Римские) бани все сломали!, за баню иногда сжигали!
"Не мыться, значит плоть мертвить(), и духом бренность победить...

Всё тлен... Как дым, уходит мировая слава,
И те, о ком никто особенно не знал...
Вот Иванов Макар, Творца усердно славя,
Пред строгим судиёй заоблачным предстал.

Сказать по правде, Иванов слегка лукавил -
Не надоел ему ещё земной предел...
Инсульт не знает исключения из правил,
И наш конструктор оказался не у дел.

Покинув тело, поносился он немного
По тем местам, где жил, трудился и грешил...
Но суд не ждёт. К вратам небесного чертога
Макар летел, и был полёт его уныл...

Украсил льда кристалл холодное жилище,
Встречай душа рождественское чудо.
В квартире безземелья дышит нищий,
Лучиной греет из консервы блюдо.

Трещат давно прогнившие руины,
Кривое счастье дома, корни держат.
Замажут сквозняки размытой глиной,
Для окон детвора бумагу режет.

Полуденное солнце, вновь, в тумане,
И по полу, опять, скрипят подметки.
За что вам наказание жить в обмане,
За что вам надрывать за правду глотки...

Накрытый стол в тепле разбудит чувства,
Нас в гости...

Ночная ворониха, не испугает нас и крика, что
из мглы, не изменить, опишет каждый, кто, на
что горазд и «эхо» ты услышишь, коль нет сте-
ны и если ты ещё всё дышишь, не спишь, а кр-
епость сна, нет не нарушит и она, что музою з-
овут, хотя возможно и ей проникнуть в сонмы,
осторожно, для этого и лампа и перо, и лист
бумаги и чело, готовое к напруге, откровенья,
ты, запишешь, не надо здесь уменья, исподт-
ишка и ключник, принесёт,........ уведомленье,
что вычеркнул или прибавил...