Анна Корягова

Ни о березах, ни о рубашках,
Ни о сиреневых кустах,
И ни о том, как это тяжко –
Начать всё с нового листа.

Ни о разлуке, ни о водке,
Ни о Лауре и Нинон,
И ни о времени коротком,
Когда был по уши влюблён…

О мастерстве, о панацее,
О бесконечности путей,
О том, как Аннами на шее
Висят доступные «не те».

О понимании, о смысле,
О неэтичности борьбы,
О том, как «эти» тихо вышли,
И как хочу о них забыть…

И плешивая глава откатилась на столетья
Не оставив остывающего милого лубка
В каждом шаге парафраз и дела что междометья
Если вглядываться в плотность евразийского клубка.
Разделили череп. Краска сохнет быстро и нелепо,
Сохранять через мгновенья изменения в edit
Испражнение как воздух – ощущаемо, но слепо
Ясность тёмного в контексте незаметно победит.

Шёл последний луч эпохи, длинный до сверхбезобразья
Анн нотацией тираня и тирана и перон
Где любовь. Сомкнулись фразы; в масках...

До конца зимы ровно пять минут.
Ровно полбокала гранёной были.
Вот и всё. Ведь где-то меня не ждут.
Вот и всё. Ведь где-то меня забыли.

До конца зимы ровно дважды два
Из-под шарфа синего (в клетку) кашля.
Надрываясь, в бездну летят слова,
Словно день пытаясь догнать вчерашний.

До конца зимы ровно три звонка
В никуда. С отменой. Кусая губы.
Шоколад – любовь. А тоска – фольга.
Начинать сначала – сверх меры глупо.

До конца зимы ровно две строки.
Ровно пара нервных, колючих...

Сегодня День Рожденья у тебя
Ану-ка при свете фонаря
Пройдусь и напишу тебе стихи
Чтоб в полночь отправить

А муза мне качала головой
Летя вдаль задумчивой совой
Напрасно её звал я за собой
Тебя чтоб поздравить

И ветер обжигал мои уста
С деревьев плавно падала листва
Цветы - элементы торжества
Увы не доставить!

А ночь плавно уходила вдаль.
Придумал! Пожелаю я как встарь
Душа чтоб была чистой, как хрусталь
И совесть на месте.

Еще - будь счастливою всегда
И горя, чтоб не...

Н аг совсем Амур античный.
А стры - цвет икры в желе.
Т он их жёстко-мелодичный.
Ю ность, свежесть на столе.
Р епа жёлтая, настырно,
М анит трапезу свершить.
О браз бульбы быстро стынет,
Р ыба в мыслях мельтешит.
Т рудно астрам, рядом быть.

Данная, как Анна, весь, лавр, уничтожив,
в конверты, листы, разложив, подписав,
отправила, письма, записки, малявы,
друзьям, сослуживцам, приятелям,
мальва, цвела, на обочине, жизни, краснея,
стыда, испытать, не удастся цветку,
что собственно, радует, глаз, ротозея,
а нам хорошо и от этой затеи, чтоб день
провести, в написанье, стихов, достаточно
стыд потерять и стремленье, исполнит судьбы,
той, своё назначенье

Улиц старой Москвы имена
Эхом далекого детства
В сердце моем звучат всегда
Нескончаемой песней.

Маросейка, Сретенка и Охотный ряд,
Неглинка и Столешников со мною говорят.
Кривоколенный переулок по дороге в детский сад
И окутанное тайной непонятное слово Арбат.

Проходные дворы, закоулки…
Мне хотелось верить тогда,
Что Сивцев вражек - родина Сивки Бурки,
А по Варварке ходила Варвара- краса,

Что Марья-искусница жила в Марьиной роще
И на Лобном месте били по лбу…
В детстве все...

Спустилось небо – ниже низкого…
И серый воздух затвердел…

И дождик
с запахом анисовым
уже – всегда… уже – везде…


И ветер снова обезьянничал,
ломая по листве чарльстон!…

И мокнет надпись: «ВЛАД + АНЕЧКА»
на парковой скамье пустой…


Спустилось небо – на прохожего
и на бездомных
двух собак…

И золотая заторможенность –
внутри меня…
внутри тебя…


И листопад на трассе
корчится,
в кюветы яхонтом соря…

И сердцу – петь и падать хочется!
И это знак. И нам пора...

Пронзает шпага неопрятный быт,
И томно льнёт гризетка к мушкетёру –
Реальность поддаётся под напором
Желающих её как приз добыть.

И кто мы без друзей и без войны,
Без наших женщин и без тайн подвесок? –
Обычные гуляки и повесы,
Обманутые Бахусом больным.

Ах, шевалье, снимите свой берет,
Куда приличней шляпа для похода,
И если нас не упомянут в одах –
Всегда есть повод с честью умереть.

Как не запрячь епископа в хомут,
Так и геройством свет не испоганить –
Ведь служим мы...

Целый год ты со мной неразлучен,
А как прежде и весел и юн!
Неужели же ты не измучен
Смутной песней затравленных струн,–
Тех, что прежде, тугие, звенели,
А теперь только стонут слегка,
И моя их терзает без цели
Восковая, сухая рука...
Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья.