Тибетские воинские искусства, - пожалуй, одна из самых мифологизированных тем среди европейцев, увлекающихся восточными единоборствами. И если такие системы, как каратэ, ушу, таеквандо, дзю-дзюцу и даже нин-дзюцу на сегодняшний день уже утратили ореол загадочности и мистики, став частью западной культуры, то боевые тибетские системы все еще остаются объектом различных мистификаций, выдумок и профанации даже в среде ученых-тибетологов.
Поэтому мы выражаем особую признательность Учителю Дорже Жамбо Чойдже-ламе за предоставленные редакции аудиокассеты с записями цикла его лекций по данной теме, прочитанных в различное время для мирян и монахов в буддийском монастыре Шейчен-линг, а также - за обширные разъяснения во время подготовки редакцией данного цикла статей.
Тибет - последний очаг некогда великого древнего государства Шан-шунг, чье влияние простиралось на тысячи километров с запада на восток и с юга на север. Суровая природа Тибета, где человек ежедневно был вынужден бороться за своё существование, сделала тибетцев отличными воинами - сильными, выносливыми, бесстрашными. Объединенные в VI-VII веках царями Намри Сронцзаном и Сронцзан Гампо, ранее разрозненные тибетские племена хлынули на плодородные и богатые земли древнего Китая, громя китайские войска и поражая китайских военачальников своим воинским умением и дисциплиной. Воинское искусство туфаней (древнекитайское название тибетцев) было столь совершенно, что китайцы считали его даром неких старцев-небожителей, которые, якобы, и обучали тибетцев. В действительности же всё обстояло гораздо проще. В отличие от китайцев, считавших себя "Срединной Империей" и презиравших остальные культуры как варварские, тибетцы всегда были открыты к знаниям других народов. А учиться им было у кого! Тибетское государство находилось на пересечении трёх древнейших цивилизаций: индийской, китайской и зороастрийской (среднеазиатской), знания которых и по сей день вызывают восхищение. Через Тибет проходили оживленные торговые маршруты, по которым шли не только купеческие караваны, но и великие Учителя и ученые древности: Шри Синха, Падмасамбхава, Камалашила, Шантаракшита, Атиша и многие другие. В результате мудрой внутренней и внешней политики тибетские цари Ярлунгской династии смогли создать Тибетскую империю, чьи границы простирались от долины Верхней Янцзы на востоке до гор за озером Манасаровар на западе, граничившую на севере с территориями тюркских племен и с гималайскими границами Индии на юге.
Воины Тибета впитывали знания и от индийских воинов-кшатриев, и от конников Средней Азии, и от самих китайских полководцев, родоначальников научного подхода к стратегии и тактике ведения войны. Различные традиции и Школы буддизма, йоги, даосизма, зороастризма и местного шаманизма - бон, взаимопроникая и обогащаясь породили уникальные системы психофизических практик, получивших в наше время общее название "тибетская тантра". Не удивительно, что, имея такой мощный теоретический и практический фундамент, как в стратегии ведения боя, так и в психофизической подготовке своих воинов, тибетские военачальники одерживали одну победу за другой, пока к их ногам не пала и сама древняя столица Китая - город Чанган. С падением Чангана началось усиленное взаимопроникновение тибетской и китайской культур. Из Китая в Тибет пришли такие фундаментальные философско-практические понятия как "Пять первоэлементов" (кит.: у-син), "Восемь триграмм" (кит.: багуа, тиб.: пар-кха), методы иглотерапии и акупунктуры (кит.: чжень-цзу) и многое другое.
Однако Тибет не только брал, но и давал. Прежде всего, он давал Китаю возможность почерпнуть из сокровищницы индийской культуры. В первую очередь, эти знания были связаны с йогическими индийскими практиками управления человеческим сознанием, энергией и телом, которые являются основой Ваджраяны (Алмазной Колесницы) - наиболее эзотеричной традиции буддизма. Немало китайцами было почерпнуто знаний и по индийской медицине Аюрведы, астрологии, философии, логике, географии, культуре. В Китае появилась сначала отдельные Учителя, а затем и целые монастыри Ваджраяны. Буддийская тантра или "школа мантр" (кит.: чженьянь-цзун или цзиньган-чен) пустила глубокие корни на китайской земле, оказав огромное влияние на все Школы собственно китайского буддизма, а также - существенно повлияв на практики "исконно-китайского" даосизма. Пройдя через территорию Китая, Ваджраяна, усилиями японского Учителя Кукая (774-835), проникла в Японию и там также пышно расцвела Школой Сннгон-сю, с мистическими практиками которой связаны такие японские системы воинского искусства, как нин-дзюцу, айки-дзюцу, айки-до, а также многие системы дзю-дзюцу и кэн-дзюцу.
В начале XIII века в Тибет вторгается армия Чингисхана. Хотя монголы легко завоевывают ослабленный междоусобными войнами Тибет, однако, они не находят там не только каких-либо сокровищ, но даже и пищи для своих лошадей и воинов. Победоносная монгольская армия потеряла в Тибете тысячи своих солдат без всяких сражений: голод и холод косили захватчиков надежнее всякого оружия. И в тот момент, когда монголы готовы были покинуть Тибет, мудрые тибетцы предложили им свои истинные сокровища - Учителей-лам. За всю историю человечества это, пожалуй, единственный случай, когда покоренное государство платит дань не золотом или имуществом, а учеными монахами!
Прошло совсем немного времени, и побежденные стали победителями: монголы не только приняли буддизм Ваджраяны, но и стали главными покровителями и "спонсорами" Тибета. О влиянии тибетских Учителей на монголов говорит следующий факт: великий монгольский хан Хубилай (1260-1294), основатель императорской династии Юань в Китае (1280-1368), провозгласил тибетского патриарха Школы Сакья-па - Пагба-ламу своим духовным учителем и "дядей", а себя, соответственно, - учеником и "племянником". Храмы Ваджраяны воздвигались по всему Китаю, в том числе и в его новой столице - Пекине. Опираясь на поддержку монголов, Учителя Ваджраяны начали активное распространение Дхармы везде, где ступали копыта лохматых монгольских коней. Буддийские храмы, сначала в виде передвижных юрт, а затем и в виде стационарных строений появились за тысячи километров от Тибета - от Амура до Дона. Бронзовые буддийские статуэтки с классической ваджраянской символикой найдены даже на территории Восточной Украины!
К чести тибетских Учителей, они никогда не пользовались военной силой монголов для насильственного обращения других народов "в свою веру". Буряты, тувинцы, алтайцы, калмыки приняли Учение Будды добровольно, покоренные не грубой силой, а мудростью и милосердием Дхармы. Более того, когда хан Хубилай обратился к сакьяпинским ламам с предложением "навести порядок" в буддизме, оставив только одну Школу Са-кья. Учителя выступили с решительным протестом, ценя индивидуальность и накопленную веками мудрость других традиций.
Свержение китайцами чужеземной династии Юань в XIV веке и установление национальной династии Мин (1368-1644) не слишком повлияло на Школы Ваджраяны. И хотя в Китае у "политического руля" встала китайская Школа Чань, тибетские Школы также не были обделены знаками внимания императоров Мин. Так, например, третий император династии - Юнлэ (1402-1425), благодаря своей политике покровительства тибетскому буддизму, даже был удостоен ламами почетного титула дхарма-раджа ("Царь Учения"). Сохранившиеся документы и хроники того времени говорят о том, что среди членов императорского двора и китайской аристократии было не только много простых последователей Ваджраяны, но и большое количество серьезных практиков буддийской тантры. В это же время идет серьезный взаимообмен практиками между ваджраянскими и чаньскими Учителями, а также - практикующими даосами. Особой активности этот обмен достиг в горах Эмэй, расположенных на территории современной китайской провинции Ченгду. Обусловлено это было, в первую очередь тем, что в этих горах, многие из вершин которых считаются священными как у буддистов, так и у даосов, всегда жило много практикующих монахов. Кроме того, эти горы находятся как раз на пути из Тибета в Китай, поэтому в эмэйских монастырях часто надолго останавливались странствующие Учителя-практики, совершенствуя в тишине горных обителей своё мастерство и обучая ему монахов.
В XVII веке Китай вновь попадает под чужеземное правление, на сей раз - вторгшихся с севера маньчжуров. Однако, благодаря тому, что большинство маньчжуров, установивших свою династию Цин (1644-1911), к моменту вторжения в Китай являлись последователями Ваджраяны, влияние тибетских Школ не только не ослабло, но даже возросло. В 1652 году ко двору первого цинского императора Шицзу (1644-1662), прибывает верховный иерарх и правитель Тибета, Далай-лама V - Агван Лобсанг Чжамцо (1617-1682). Мистическое могущество и ученость прославленного ламы настолько покорили молодого императора и его двор, что Шицзу пожаловал тибетскому иерарху высшее звание и печать "ди-ши" - "государственного учителя", тем самым объявив тибетскую Ваджраяну государственной религией маньчжуров. Так же поступил и следующий цинский император - Канси (1662-1723), объявивший беспощадную войну монахам монастыря Шаолинь и видевший в укреплении духовной власти Ваджраяны противовес мятежной Школе Чань. Он пожаловал звание "государственного учителя" Далай-ламе VII - Галсану Чжамцо (1657-1708). Не обделяли вниманием тибетские Школы и последующие правители Китая.
Само собой разумеется, что столь длительный период культурного обмена между Тибетом и Китаем не мог не отразиться и на такой сфере, как воинские искусства. Однако, если о китайских Школах воинского искусства известно уже довольно много, то о тибетских боевых системах, объединенных общим названием маг-цзал ("воинское искусство"), известно чрезвычайно мало. Вызвано это двумя главными причинами. Во-первых, в силу закрытости для европейцев Тибета, его культура стала объектом серьезного всестороннего исследования лишь в последние сорок лет, когда тысячи тибетцев вынуждены были покинуть Тибет в связи с его оккупацией коммунистическим Китаем. Среда эмигрантов были и сотни Учителей-лам, которые, учитывая изменившиеся реалии нашего времени, начали открывать перед Западом завесу ранее закрытых знаний Ваджраяны. Когда у нынешнего Далай-ламы XIV - Тензина Гьяцо спросили, почему тантрические практики, ранее державшиеся в строгой тайне от непосвященных, "рассекречены" сегодня, он мудро ответил, что в древние времена разглашение практик Ваджраяны действительно могло нанести серьезный ущерб людям. Однако, в наше время, когда человечество имеет в руках ядерное оружие, способное в считанные минуты уничтожить всё живое, нет смысла говорить об опасности тантрических практик. Более того, поскольку методы тантры являются наиболее эффективными для очищения человеческого сознания от ядов страсти, злобы и неведения, крайне необходимо распространять ее для установления гармонии в человеческих взаимоотношениях, тем самым, искореняя причины любой войны.
Второй важной причиной, по которой воинские искусства Тибета лишь теперь становятся достоянием гласности, является среда, в которой они развивались. В отличие от Китая, на протяжении столетий потрясаемого междоусобными войнами и народными восстаниями, история Тибета отличалась внутренней стабильностью, особенно после установления там в XVI веке теократического правления Далай-лам. В связи с этим не возникало и необходимости в широком распространении воинских искусств в народной среде. Уже после нашествия монголов Тибет не вёл никаких серьезных войн, ввиду чего количество профессиональных воинов-тибетцев было крайне невелико. Однако, Учителя Ваджраяны уже на ранних этапах распространения тантры в Тибете поняли всю ценность воинского искусства как особого вида тантрической практики. Именно поэтому практика воинских искусств была сосредоточена почти исключительно в монастырях. Причем, эти монастыри, в силу строгости требований, предъявляемых к практикующим маг-цзал адептам, никогда не были общедоступны.
Связь воинских искусств с тантрой прослеживается даже в народном фольклоре тибетцев. Вот, в частности, как звучит одна из тибетских ритуальных песен-молитв, обращенная к Великому Учителю Падмасамбхаве и исполняемая во время особого танца с двумя мечами в руках:
"Благородный Учитель дал нам наказ:
Обучайтесь стрельбе из лука,
упражняйтесь в метании копья!
Таков один наказ, таков другой наказ.
Отец наш и мать наша дали нам свой наказ:
Не обучайтесь стрельбе из лука,
не обучайтесь в метании копья!
Наказу отчему не повинуясь,
мы выполним Учителя наказ:
Я стану обучаться стрельбе из лука,
я буду упражняться в метании копья!
А вы, деревенский люд, повторяйте шестислоговую мантру
"Ом ма ни пад мэ хум"!"
[пер. с тиб.: Ю. Н. Рерих, 1967]
Воинское искусство Тибета, как и воинские искусства других стран, условно можно разделить на три ветви: монастырскую, воинскую и мирскую.
К монастырской ветви относятся все те системы маг-цзал, которые ставят своей целью всестороннее совершенствование адепта в соответствии с целями буддизма. При этом прикладной аспект воинского искусства, его боевая эффективность, является не целью, а лишь средством для достижения главной цели каждого буддиста - состояния Просветления (санскр.: бодхи, таб.: жанчуб). Внешняя работа, то есть работа над четкостью. силой и эффективностью приемов, всегда ведется на фоне интенсивной внутренней работы - различных типов духовных и психо-энергетических практик.
Развитие монастырской ветви маг-цзал шло как в буддийских храмах воинской направленности, так и в отшельнических обителях-ритодах, где жили лишь лама-отшельник с одним-двумя учениками. Нередко ламы, мастера маг-цзал. в тайне передавали своё искусство избранным ученикам-монахам и в храмах, не имеющих отношения к практике воинского искусства. При этом тайна данной тантрической практики соблюдалась столь строго, что монастырская братия часто даже не догадывалась, что среди неё находятся адепты маг-цзал.
Воинская ветвь включает в себя все те системы, целью которых является подготовка профессиональных воинов. Причем, это могут быть не только профессиональные солдаты и телохранители, но и монахи - охранники монастыря. В Тибете, где большинство монастырей находились в безлюдных горах, они нередко становились объектом посягательств, как со стороны банд грабителей, так и со стороны местных феодалов. В результате этого в них сложилась специфическая прослойка самых сильных и опытных в ратном деле монахов-воинов, дабдоб, которых остальные монахи в шутку называли "лентяями", поскольку те были освобождены от других монашеских обязанностей, кроме охраны монастыря и поддержания внутренней дисциплины в нем. Главным оружием, с которым монахи-дабдоб не расставались, были крепкий деревянный или железный посох, нож и тяжелая связка монастырских ключей. Однако, в случае серьезного нападения на монастырь, монахи-дабдоб вооружались мечами, копьями, алебардами и луками, которыми они также обучались владеть. Подобный же институт монахов-воинов - сохей, сложился и в японских буддийских монастырях, находившихся в сходных с Тибетом условиях.
Иногда среди дабдоб встречались и истинные мастера маг-цзал, серьезно практикующие его по полной тантрической схеме. Однако, в большинстве своем, монахи-дабдоб занимались воинским искусством именно по воинским методикам, то есть - с чисто прикладной целью, часто даже не зная о секретных тантрических методах. Поскольку их искусство не содержало каких-либо тайн, они часто демонстрировали его во время различных тибетских праздников.
Наиболее именитые соперники двух монастырей - Сэра и Брайбун - встречались в состязаниях в силе и мастерстве каждый седьмой год. По тому, кто одерживал победу, предсказывали урожай будущего года, поскольку названия монастырей были значимыми: Сэра - монастырь "Град", Брайбун - монастырь "Куча риса" [Mackdonald, 1929; 1978].
В 11-м месяце тибетского года группы монахов-дабдоб соревновались между собой и внутри монастыря, с командами других монастырей, а также с группами светских людей [Цыбиков, 1918].
Во время внутримонастырских соревнований монахи военизированных отрядов соревновались в поднятии тяжестей, метании камней и кинжалов (тиб.: пхурба), беге и рукопашном бое. Устраивались бои не только между собой, но и между мирянами и монахами [Goldstein. 1964; Shakabpa, 1967].
Мирская ветвь является направлением маг-цзал, в котором главным аспектом является самооборона. "Потребителями" этого направления являлись в основном миряне, чья деятельность была связана с риском нападения или насилия. В первую очередь - это купцы, пастухи и паломники. Поскольку целью мирской ветви систем воинского искусства является лишь элементарная самооборона, то главный упор в них делается на обучение техники боя, не требующей особой физической и психической подготовки, и доступной для любого здорового человека. Естественно, что мирянин, обученный по этой методике, не мог сколь либо серьезно конкурировать с бойцами первых двух направлений, однако, эта цель и не ставилась. Целью мирской ветви маг-цзал является защита против обычных бандитов - физически сильных, но не обученных эффективным приемам. При этом у мирянина, отправляющегося в опасное путешествие, не было, как правило, ни времени, ни возможности годами оттачивать изощренную технику маг-цзал. Поэтому в системах, которые культивировались в мирской среде, нет сложных приемов, требующих особой подготовки: ударов ногами в прыжке, сложных передвижений, разработанной тактики ведения поединка, ударов, связанных со специальным укреплением поражающих поверхностей. Ввиду этого мирские системы изобилуют приемами, связанных с поражением глаз, горла и паха, - то есть самых уязвимых частей человеческого тела. Большое внимание уделяется также уклонению от атак противника, мягкому "пропусканию" его ударов мимо себя путем скручивания и вращения тела, вращательным и стягивающим блокам, финтам и обманным движениям. Все это позволяет слабому человеку эффективно конкурировать в бою с физически гораздо более сильным, но прямолинейным противником.
Поскольку воинская и мирская ветви являются лишь упрощенными формами, в дальнейшем речь будет вестись лишь о коренной, монастырской ветви, которая единственная является истинной хранительницей секретов тантрических практик маг-цзал.
Основой, на которую в своих занятиях опирались практически все настоящие мастера маг-цзал, являлись глубокие знания тибетской медицины, которая сама по себе настолько своеобразна, что требует отдельного рассказа.
Согласно тибетским источникам, уже при царе Сронцзан Гампо (VII в.) индийский врач Бхаратхаджа, китайский врач Хань Ванхан и персидский врач Галенос перевели на тибетский язык главные трактаты своих медицинских систем и составили коллективный труд под названием "Оружие бесстрашия". Есть также сведения, что тем же трудом занимались тибетский врач Джаба Гонбой, обучавшийся в Индии, китайский врач Хэнтэ Линхай и персидский врач Дагциглан, которые также составили совместный труд, впоследствии значительно дополненный китайскими врачами. Традиция тибетской медицины, идущая от этих текстов, получила название "старая медицинская школа".
Приток иностранных врачей продолжался и при приемниках Сронцзан Гампо. Так, в VIII веке, в свите жены Мэ Агцогма в Тибет прибыло много китайских врачей, а несколько позже, при царе Тисрондэвцзане, усилился приток индийских врачей.
С Х века начинается новая волна медицинских переводов и собственно тибетских разработок, получивших название "новая медицинская школа", инициатором которых стал знаменитый тибетский лама Ринчен Зангпо (958-1055), который в течение десяти лет изучал медицину в Индии.
Но наиболее существенный вклад в создание оригинальной тибетской системы врачевания внес другой выдающийся лама - Ютог Йондан Гонпо (1112-1203), поставивший перед собой задачу обобщения в рамках единой медицинской системы всего накопленного столетиями опыта тибетских врачей. Итогом его многолетнего труда стал четырехтомный трактат, объединявший в единую структуру медицинских знаний индийские, китайские и тибетские методы диагностики, лечения и профилактики заболеваний, получивший название "Сердце амриты - восьмичленная тантра устных наставлений", более известный под своим кратким названием - "Четыре тантры" (тиб.: "Чжуд-ши"). Значение этого трактата трудно переоценить: многие лечебные составы и процедуры, описанные в нем, западная медицина начала широко использовать лишь совсем недавно, а анатомические атласы могут служить пособием для врача и в наше время.
На базе "Чжуд-ши" была создана обширная тибетская медицинская литература по самым различным разделам медицинской науки - от анатомии до хирургии. Поражают достижения тибетских врачей: за сотни лет до возникновения современной хирургии, тибетские хирурги уже делали сложнейшие операции на внутренних органах, вплоть до операций на сердце, удаление раковых опухолей и трепанаций черепа, о чем говорят четкие методические рекомендации в средневековых тибетских трактатах. До сих пор ставят современных исследователей в тупик некоторые знания древних врачей Тибета, такие, например, как знание о роли микроорганизмов в возникновении многих заболеваний, - знания, которые возможно получить (по мнению западной науки) лишь при наличии микроскопа!
Врач в Тибете был не просто лекарем, но и ламой очень высокого уровня духовного посвящения, владеющим в совершенстве не только чисто медицинскими знаниями, но и различными видами мистических и психоэнергетических практик. Обычное лечение обязательно сочеталось им с биоэнергетическим и психоинформациониым воздействием на тело и сознание больного. Широко использовались методы гипноза и суггестии. Нередко лама обучал и больного специальным медитативным практикам, призванным изменить его сознание с целью устранения психосоматических корней болезни и стимуляции резервных сил организма.
Психоэнергетическое могущество, развиваемое ламами-лекарями за годы упорной медитативной практики, применялось ими не только для воздействия на больного, но и для изготовления лекарств. В тибетских манускриптах много рецептов, основой которых является психоэнергетическая трансмутация свойств различных веществ с целью придать им лечебные свойства. Исследования современной физики, особенно в сфере так называемых "торсионных полей", подтвердили, что подобного рода изменения свойств веществ под воздействием "облучения" их психоэнергетикой вполне реальны.
Обычные способности человека, такие, например, как осязание и зрение, также развивались до невероятного уровня. Даже начинающий врач должен был различать не менее 108 разновидностей пульса и по нему определять нарушения в организме больного. Опытные же ламы различали их более 1000!
Что же касается зрения, то опытный тибетский врач развивал его до такой степени, что мог делать микрохирургические операции без всякой оптики. Наставник Чойчен Дорже Чабченба-лама рассказывал, что в качестве экзамена по хирургическому мастерству применялся следующий тест: экзаменуемый должен был скальпелем разрезать вдоль женский волос, - только в этом случае он мог быть допущен в качестве ассистента (!) опытного ламы-хирурга. Для того же, чтобы приступить к самостоятельной хирургической практике, необходимо было рассечь вдоль уже разрезанный волос ещё раз!
Особое внимание уделялось профилактике заболеваний. При этом упор делался на повышении защитных сил организма, выведению из него шлаков и продуктов распада, предотвращению процессов старения. Для этого использовалось пять взаимосвязанных элементов: образ жизни, процедуры, лекарства (к которым относилось и питание), медитации и упражнения.
В своем стремлении избавить человека от страданий болезней, старческой немощи и преждевременной смерти тибетские мастера врачевания и воинского искусства всегда шли рука об руку. Нередко воин и врач объединялись в одном лице, поскольку упражнения маг-цзал являлось не только смертоносной системой боя, но и прекрасной формой оздоровительной практики, позволявшей сохранять тело сильным, гибким и здоровым до глубокой старости.
Тибет - последний очаг некогда великого древнего государства Шан-шунг, чье влияние простиралось на тысячи километров с запада на восток и с юга на север. Суровая природа Тибета, где человек ежедневно был вынужден бороться за своё существование, сделала тибетцев отличными воинами - сильными, выносливыми, бесстрашными. Объединенные в VI-VII веках царями Намри Сронцзаном и Сронцзан Гампо, ранее разрозненные тибетские племена хлынули на плодородные и богатые земли древнего Китая, громя китайские войска и поражая китайских военачальников своим воинским умением и дисциплиной. Воинское искусство туфаней (древнекитайское название тибетцев) было столь совершенно, что китайцы считали его даром неких старцев-небожителей, которые, якобы, и обучали тибетцев. В действительности же всё обстояло гораздо проще. В отличие от китайцев, считавших себя "Срединной Империей" и презиравших остальные культуры как варварские, тибетцы всегда были открыты к знаниям других народов. А учиться им было у кого! Тибетское государство находилось на пересечении трёх древнейших цивилизаций: индийской, китайской и зороастрийской (среднеазиатской), знания которых и по сей день вызывают восхищение. Через Тибет проходили оживленные торговые маршруты, по которым шли не только купеческие караваны, но и великие Учителя и ученые древности: Шри Синха, Падмасамбхава, Камалашила, Шантаракшита, Атиша и многие другие. В результате мудрой внутренней и внешней политики тибетские цари Ярлунгской династии смогли создать Тибетскую империю, чьи границы простирались от долины Верхней Янцзы на востоке до гор за озером Манасаровар на западе, граничившую на севере с территориями тюркских племен и с гималайскими границами Индии на юге.
Воины Тибета впитывали знания и от индийских воинов-кшатриев, и от конников Средней Азии, и от самих китайских полководцев, родоначальников научного подхода к стратегии и тактике ведения войны. Различные традиции и Школы буддизма, йоги, даосизма, зороастризма и местного шаманизма - бон, взаимопроникая и обогащаясь породили уникальные системы психофизических практик, получивших в наше время общее название "тибетская тантра". Не удивительно, что, имея такой мощный теоретический и практический фундамент, как в стратегии ведения боя, так и в психофизической подготовке своих воинов, тибетские военачальники одерживали одну победу за другой, пока к их ногам не пала и сама древняя столица Китая - город Чанган. С падением Чангана началось усиленное взаимопроникновение тибетской и китайской культур. Из Китая в Тибет пришли такие фундаментальные философско-практические понятия как "Пять первоэлементов" (кит.: у-син), "Восемь триграмм" (кит.: багуа, тиб.: пар-кха), методы иглотерапии и акупунктуры (кит.: чжень-цзу) и многое другое.
Однако Тибет не только брал, но и давал. Прежде всего, он давал Китаю возможность почерпнуть из сокровищницы индийской культуры. В первую очередь, эти знания были связаны с йогическими индийскими практиками управления человеческим сознанием, энергией и телом, которые являются основой Ваджраяны (Алмазной Колесницы) - наиболее эзотеричной традиции буддизма. Немало китайцами было почерпнуто знаний и по индийской медицине Аюрведы, астрологии, философии, логике, географии, культуре. В Китае появилась сначала отдельные Учителя, а затем и целые монастыри Ваджраяны. Буддийская тантра или "школа мантр" (кит.: чженьянь-цзун или цзиньган-чен) пустила глубокие корни на китайской земле, оказав огромное влияние на все Школы собственно китайского буддизма, а также - существенно повлияв на практики "исконно-китайского" даосизма. Пройдя через территорию Китая, Ваджраяна, усилиями японского Учителя Кукая (774-835), проникла в Японию и там также пышно расцвела Школой Сннгон-сю, с мистическими практиками которой связаны такие японские системы воинского искусства, как нин-дзюцу, айки-дзюцу, айки-до, а также многие системы дзю-дзюцу и кэн-дзюцу.
В начале XIII века в Тибет вторгается армия Чингисхана. Хотя монголы легко завоевывают ослабленный междоусобными войнами Тибет, однако, они не находят там не только каких-либо сокровищ, но даже и пищи для своих лошадей и воинов. Победоносная монгольская армия потеряла в Тибете тысячи своих солдат без всяких сражений: голод и холод косили захватчиков надежнее всякого оружия. И в тот момент, когда монголы готовы были покинуть Тибет, мудрые тибетцы предложили им свои истинные сокровища - Учителей-лам. За всю историю человечества это, пожалуй, единственный случай, когда покоренное государство платит дань не золотом или имуществом, а учеными монахами!
Прошло совсем немного времени, и побежденные стали победителями: монголы не только приняли буддизм Ваджраяны, но и стали главными покровителями и "спонсорами" Тибета. О влиянии тибетских Учителей на монголов говорит следующий факт: великий монгольский хан Хубилай (1260-1294), основатель императорской династии Юань в Китае (1280-1368), провозгласил тибетского патриарха Школы Сакья-па - Пагба-ламу своим духовным учителем и "дядей", а себя, соответственно, - учеником и "племянником". Храмы Ваджраяны воздвигались по всему Китаю, в том числе и в его новой столице - Пекине. Опираясь на поддержку монголов, Учителя Ваджраяны начали активное распространение Дхармы везде, где ступали копыта лохматых монгольских коней. Буддийские храмы, сначала в виде передвижных юрт, а затем и в виде стационарных строений появились за тысячи километров от Тибета - от Амура до Дона. Бронзовые буддийские статуэтки с классической ваджраянской символикой найдены даже на территории Восточной Украины!
К чести тибетских Учителей, они никогда не пользовались военной силой монголов для насильственного обращения других народов "в свою веру". Буряты, тувинцы, алтайцы, калмыки приняли Учение Будды добровольно, покоренные не грубой силой, а мудростью и милосердием Дхармы. Более того, когда хан Хубилай обратился к сакьяпинским ламам с предложением "навести порядок" в буддизме, оставив только одну Школу Са-кья. Учителя выступили с решительным протестом, ценя индивидуальность и накопленную веками мудрость других традиций.
Свержение китайцами чужеземной династии Юань в XIV веке и установление национальной династии Мин (1368-1644) не слишком повлияло на Школы Ваджраяны. И хотя в Китае у "политического руля" встала китайская Школа Чань, тибетские Школы также не были обделены знаками внимания императоров Мин. Так, например, третий император династии - Юнлэ (1402-1425), благодаря своей политике покровительства тибетскому буддизму, даже был удостоен ламами почетного титула дхарма-раджа ("Царь Учения"). Сохранившиеся документы и хроники того времени говорят о том, что среди членов императорского двора и китайской аристократии было не только много простых последователей Ваджраяны, но и большое количество серьезных практиков буддийской тантры. В это же время идет серьезный взаимообмен практиками между ваджраянскими и чаньскими Учителями, а также - практикующими даосами. Особой активности этот обмен достиг в горах Эмэй, расположенных на территории современной китайской провинции Ченгду. Обусловлено это было, в первую очередь тем, что в этих горах, многие из вершин которых считаются священными как у буддистов, так и у даосов, всегда жило много практикующих монахов. Кроме того, эти горы находятся как раз на пути из Тибета в Китай, поэтому в эмэйских монастырях часто надолго останавливались странствующие Учителя-практики, совершенствуя в тишине горных обителей своё мастерство и обучая ему монахов.
В XVII веке Китай вновь попадает под чужеземное правление, на сей раз - вторгшихся с севера маньчжуров. Однако, благодаря тому, что большинство маньчжуров, установивших свою династию Цин (1644-1911), к моменту вторжения в Китай являлись последователями Ваджраяны, влияние тибетских Школ не только не ослабло, но даже возросло. В 1652 году ко двору первого цинского императора Шицзу (1644-1662), прибывает верховный иерарх и правитель Тибета, Далай-лама V - Агван Лобсанг Чжамцо (1617-1682). Мистическое могущество и ученость прославленного ламы настолько покорили молодого императора и его двор, что Шицзу пожаловал тибетскому иерарху высшее звание и печать "ди-ши" - "государственного учителя", тем самым объявив тибетскую Ваджраяну государственной религией маньчжуров. Так же поступил и следующий цинский император - Канси (1662-1723), объявивший беспощадную войну монахам монастыря Шаолинь и видевший в укреплении духовной власти Ваджраяны противовес мятежной Школе Чань. Он пожаловал звание "государственного учителя" Далай-ламе VII - Галсану Чжамцо (1657-1708). Не обделяли вниманием тибетские Школы и последующие правители Китая.
Само собой разумеется, что столь длительный период культурного обмена между Тибетом и Китаем не мог не отразиться и на такой сфере, как воинские искусства. Однако, если о китайских Школах воинского искусства известно уже довольно много, то о тибетских боевых системах, объединенных общим названием маг-цзал ("воинское искусство"), известно чрезвычайно мало. Вызвано это двумя главными причинами. Во-первых, в силу закрытости для европейцев Тибета, его культура стала объектом серьезного всестороннего исследования лишь в последние сорок лет, когда тысячи тибетцев вынуждены были покинуть Тибет в связи с его оккупацией коммунистическим Китаем. Среда эмигрантов были и сотни Учителей-лам, которые, учитывая изменившиеся реалии нашего времени, начали открывать перед Западом завесу ранее закрытых знаний Ваджраяны. Когда у нынешнего Далай-ламы XIV - Тензина Гьяцо спросили, почему тантрические практики, ранее державшиеся в строгой тайне от непосвященных, "рассекречены" сегодня, он мудро ответил, что в древние времена разглашение практик Ваджраяны действительно могло нанести серьезный ущерб людям. Однако, в наше время, когда человечество имеет в руках ядерное оружие, способное в считанные минуты уничтожить всё живое, нет смысла говорить об опасности тантрических практик. Более того, поскольку методы тантры являются наиболее эффективными для очищения человеческого сознания от ядов страсти, злобы и неведения, крайне необходимо распространять ее для установления гармонии в человеческих взаимоотношениях, тем самым, искореняя причины любой войны.
Второй важной причиной, по которой воинские искусства Тибета лишь теперь становятся достоянием гласности, является среда, в которой они развивались. В отличие от Китая, на протяжении столетий потрясаемого междоусобными войнами и народными восстаниями, история Тибета отличалась внутренней стабильностью, особенно после установления там в XVI веке теократического правления Далай-лам. В связи с этим не возникало и необходимости в широком распространении воинских искусств в народной среде. Уже после нашествия монголов Тибет не вёл никаких серьезных войн, ввиду чего количество профессиональных воинов-тибетцев было крайне невелико. Однако, Учителя Ваджраяны уже на ранних этапах распространения тантры в Тибете поняли всю ценность воинского искусства как особого вида тантрической практики. Именно поэтому практика воинских искусств была сосредоточена почти исключительно в монастырях. Причем, эти монастыри, в силу строгости требований, предъявляемых к практикующим маг-цзал адептам, никогда не были общедоступны.
Связь воинских искусств с тантрой прослеживается даже в народном фольклоре тибетцев. Вот, в частности, как звучит одна из тибетских ритуальных песен-молитв, обращенная к Великому Учителю Падмасамбхаве и исполняемая во время особого танца с двумя мечами в руках:
"Благородный Учитель дал нам наказ:
Обучайтесь стрельбе из лука,
упражняйтесь в метании копья!
Таков один наказ, таков другой наказ.
Отец наш и мать наша дали нам свой наказ:
Не обучайтесь стрельбе из лука,
не обучайтесь в метании копья!
Наказу отчему не повинуясь,
мы выполним Учителя наказ:
Я стану обучаться стрельбе из лука,
я буду упражняться в метании копья!
А вы, деревенский люд, повторяйте шестислоговую мантру
"Ом ма ни пад мэ хум"!"
[пер. с тиб.: Ю. Н. Рерих, 1967]
Воинское искусство Тибета, как и воинские искусства других стран, условно можно разделить на три ветви: монастырскую, воинскую и мирскую.
К монастырской ветви относятся все те системы маг-цзал, которые ставят своей целью всестороннее совершенствование адепта в соответствии с целями буддизма. При этом прикладной аспект воинского искусства, его боевая эффективность, является не целью, а лишь средством для достижения главной цели каждого буддиста - состояния Просветления (санскр.: бодхи, таб.: жанчуб). Внешняя работа, то есть работа над четкостью. силой и эффективностью приемов, всегда ведется на фоне интенсивной внутренней работы - различных типов духовных и психо-энергетических практик.
Развитие монастырской ветви маг-цзал шло как в буддийских храмах воинской направленности, так и в отшельнических обителях-ритодах, где жили лишь лама-отшельник с одним-двумя учениками. Нередко ламы, мастера маг-цзал. в тайне передавали своё искусство избранным ученикам-монахам и в храмах, не имеющих отношения к практике воинского искусства. При этом тайна данной тантрической практики соблюдалась столь строго, что монастырская братия часто даже не догадывалась, что среди неё находятся адепты маг-цзал.
Воинская ветвь включает в себя все те системы, целью которых является подготовка профессиональных воинов. Причем, это могут быть не только профессиональные солдаты и телохранители, но и монахи - охранники монастыря. В Тибете, где большинство монастырей находились в безлюдных горах, они нередко становились объектом посягательств, как со стороны банд грабителей, так и со стороны местных феодалов. В результате этого в них сложилась специфическая прослойка самых сильных и опытных в ратном деле монахов-воинов, дабдоб, которых остальные монахи в шутку называли "лентяями", поскольку те были освобождены от других монашеских обязанностей, кроме охраны монастыря и поддержания внутренней дисциплины в нем. Главным оружием, с которым монахи-дабдоб не расставались, были крепкий деревянный или железный посох, нож и тяжелая связка монастырских ключей. Однако, в случае серьезного нападения на монастырь, монахи-дабдоб вооружались мечами, копьями, алебардами и луками, которыми они также обучались владеть. Подобный же институт монахов-воинов - сохей, сложился и в японских буддийских монастырях, находившихся в сходных с Тибетом условиях.
Иногда среди дабдоб встречались и истинные мастера маг-цзал, серьезно практикующие его по полной тантрической схеме. Однако, в большинстве своем, монахи-дабдоб занимались воинским искусством именно по воинским методикам, то есть - с чисто прикладной целью, часто даже не зная о секретных тантрических методах. Поскольку их искусство не содержало каких-либо тайн, они часто демонстрировали его во время различных тибетских праздников.
Наиболее именитые соперники двух монастырей - Сэра и Брайбун - встречались в состязаниях в силе и мастерстве каждый седьмой год. По тому, кто одерживал победу, предсказывали урожай будущего года, поскольку названия монастырей были значимыми: Сэра - монастырь "Град", Брайбун - монастырь "Куча риса" [Mackdonald, 1929; 1978].
В 11-м месяце тибетского года группы монахов-дабдоб соревновались между собой и внутри монастыря, с командами других монастырей, а также с группами светских людей [Цыбиков, 1918].
Во время внутримонастырских соревнований монахи военизированных отрядов соревновались в поднятии тяжестей, метании камней и кинжалов (тиб.: пхурба), беге и рукопашном бое. Устраивались бои не только между собой, но и между мирянами и монахами [Goldstein. 1964; Shakabpa, 1967].
Мирская ветвь является направлением маг-цзал, в котором главным аспектом является самооборона. "Потребителями" этого направления являлись в основном миряне, чья деятельность была связана с риском нападения или насилия. В первую очередь - это купцы, пастухи и паломники. Поскольку целью мирской ветви систем воинского искусства является лишь элементарная самооборона, то главный упор в них делается на обучение техники боя, не требующей особой физической и психической подготовки, и доступной для любого здорового человека. Естественно, что мирянин, обученный по этой методике, не мог сколь либо серьезно конкурировать с бойцами первых двух направлений, однако, эта цель и не ставилась. Целью мирской ветви маг-цзал является защита против обычных бандитов - физически сильных, но не обученных эффективным приемам. При этом у мирянина, отправляющегося в опасное путешествие, не было, как правило, ни времени, ни возможности годами оттачивать изощренную технику маг-цзал. Поэтому в системах, которые культивировались в мирской среде, нет сложных приемов, требующих особой подготовки: ударов ногами в прыжке, сложных передвижений, разработанной тактики ведения поединка, ударов, связанных со специальным укреплением поражающих поверхностей. Ввиду этого мирские системы изобилуют приемами, связанных с поражением глаз, горла и паха, - то есть самых уязвимых частей человеческого тела. Большое внимание уделяется также уклонению от атак противника, мягкому "пропусканию" его ударов мимо себя путем скручивания и вращения тела, вращательным и стягивающим блокам, финтам и обманным движениям. Все это позволяет слабому человеку эффективно конкурировать в бою с физически гораздо более сильным, но прямолинейным противником.
Поскольку воинская и мирская ветви являются лишь упрощенными формами, в дальнейшем речь будет вестись лишь о коренной, монастырской ветви, которая единственная является истинной хранительницей секретов тантрических практик маг-цзал.
Основой, на которую в своих занятиях опирались практически все настоящие мастера маг-цзал, являлись глубокие знания тибетской медицины, которая сама по себе настолько своеобразна, что требует отдельного рассказа.
Согласно тибетским источникам, уже при царе Сронцзан Гампо (VII в.) индийский врач Бхаратхаджа, китайский врач Хань Ванхан и персидский врач Галенос перевели на тибетский язык главные трактаты своих медицинских систем и составили коллективный труд под названием "Оружие бесстрашия". Есть также сведения, что тем же трудом занимались тибетский врач Джаба Гонбой, обучавшийся в Индии, китайский врач Хэнтэ Линхай и персидский врач Дагциглан, которые также составили совместный труд, впоследствии значительно дополненный китайскими врачами. Традиция тибетской медицины, идущая от этих текстов, получила название "старая медицинская школа".
Приток иностранных врачей продолжался и при приемниках Сронцзан Гампо. Так, в VIII веке, в свите жены Мэ Агцогма в Тибет прибыло много китайских врачей, а несколько позже, при царе Тисрондэвцзане, усилился приток индийских врачей.
С Х века начинается новая волна медицинских переводов и собственно тибетских разработок, получивших название "новая медицинская школа", инициатором которых стал знаменитый тибетский лама Ринчен Зангпо (958-1055), который в течение десяти лет изучал медицину в Индии.
Но наиболее существенный вклад в создание оригинальной тибетской системы врачевания внес другой выдающийся лама - Ютог Йондан Гонпо (1112-1203), поставивший перед собой задачу обобщения в рамках единой медицинской системы всего накопленного столетиями опыта тибетских врачей. Итогом его многолетнего труда стал четырехтомный трактат, объединявший в единую структуру медицинских знаний индийские, китайские и тибетские методы диагностики, лечения и профилактики заболеваний, получивший название "Сердце амриты - восьмичленная тантра устных наставлений", более известный под своим кратким названием - "Четыре тантры" (тиб.: "Чжуд-ши"). Значение этого трактата трудно переоценить: многие лечебные составы и процедуры, описанные в нем, западная медицина начала широко использовать лишь совсем недавно, а анатомические атласы могут служить пособием для врача и в наше время.
На базе "Чжуд-ши" была создана обширная тибетская медицинская литература по самым различным разделам медицинской науки - от анатомии до хирургии. Поражают достижения тибетских врачей: за сотни лет до возникновения современной хирургии, тибетские хирурги уже делали сложнейшие операции на внутренних органах, вплоть до операций на сердце, удаление раковых опухолей и трепанаций черепа, о чем говорят четкие методические рекомендации в средневековых тибетских трактатах. До сих пор ставят современных исследователей в тупик некоторые знания древних врачей Тибета, такие, например, как знание о роли микроорганизмов в возникновении многих заболеваний, - знания, которые возможно получить (по мнению западной науки) лишь при наличии микроскопа!
Врач в Тибете был не просто лекарем, но и ламой очень высокого уровня духовного посвящения, владеющим в совершенстве не только чисто медицинскими знаниями, но и различными видами мистических и психоэнергетических практик. Обычное лечение обязательно сочеталось им с биоэнергетическим и психоинформациониым воздействием на тело и сознание больного. Широко использовались методы гипноза и суггестии. Нередко лама обучал и больного специальным медитативным практикам, призванным изменить его сознание с целью устранения психосоматических корней болезни и стимуляции резервных сил организма.
Психоэнергетическое могущество, развиваемое ламами-лекарями за годы упорной медитативной практики, применялось ими не только для воздействия на больного, но и для изготовления лекарств. В тибетских манускриптах много рецептов, основой которых является психоэнергетическая трансмутация свойств различных веществ с целью придать им лечебные свойства. Исследования современной физики, особенно в сфере так называемых "торсионных полей", подтвердили, что подобного рода изменения свойств веществ под воздействием "облучения" их психоэнергетикой вполне реальны.
Обычные способности человека, такие, например, как осязание и зрение, также развивались до невероятного уровня. Даже начинающий врач должен был различать не менее 108 разновидностей пульса и по нему определять нарушения в организме больного. Опытные же ламы различали их более 1000!
Что же касается зрения, то опытный тибетский врач развивал его до такой степени, что мог делать микрохирургические операции без всякой оптики. Наставник Чойчен Дорже Чабченба-лама рассказывал, что в качестве экзамена по хирургическому мастерству применялся следующий тест: экзаменуемый должен был скальпелем разрезать вдоль женский волос, - только в этом случае он мог быть допущен в качестве ассистента (!) опытного ламы-хирурга. Для того же, чтобы приступить к самостоятельной хирургической практике, необходимо было рассечь вдоль уже разрезанный волос ещё раз!
Особое внимание уделялось профилактике заболеваний. При этом упор делался на повышении защитных сил организма, выведению из него шлаков и продуктов распада, предотвращению процессов старения. Для этого использовалось пять взаимосвязанных элементов: образ жизни, процедуры, лекарства (к которым относилось и питание), медитации и упражнения.
В своем стремлении избавить человека от страданий болезней, старческой немощи и преждевременной смерти тибетские мастера врачевания и воинского искусства всегда шли рука об руку. Нередко воин и врач объединялись в одном лице, поскольку упражнения маг-цзал являлось не только смертоносной системой боя, но и прекрасной формой оздоровительной практики, позволявшей сохранять тело сильным, гибким и здоровым до глубокой старости.
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № J108-5880.
Обсуждения Воинское искусство Тибета