Более широкая трактовка учения Будды состоит в следующем. Жизнь есть Любовь. Но привязанность к жизни, к бытию, любовь к ней, делает человека рабом жизни, ничтожеством. Ибо есть ситуации, требующие от человека преодоления самого себя и самопожертвования, чтобы остаться человеком, а не пасть на животный уровень.
Смерть есть Свобода. Но, в свою очередь, привязанность к смерти, к небытию, любовь к ней, делает человека рабом смерти, идиотом, тупицей. Ибо только идиот не ценит тех многогранных возможностей развития личности, которые дает человеку жизнь, пренебрегая ими.
Жизнь-Смерть есть Мистическая Любовь. Кроме привязанности к жизни и смерти у человека на пути дзен-буддиста (христианина) может возникнуть привязанность к жизни-смерти как мистической, потусторонней форме жизни. Тогда человек становится рабом мистики жизни и перестает адекватно воспринимать мирские вещи, полностью поработившись запредельным и иномирным бытием, иномирной любовью. Так мирской иллюзии бытия на смену приходит мистическая иллюзия бытия и человек перестает развиваться, застревая в мистике жизни.
Смерть-Жизнь есть Мистическая Свобода. Также человек на пути дзен-буддиста (христианина) может привязаться к смерти-жизни как мистической, потусторонней форме смерти. Тогда человек становится рабом мистики смерти и также перестает адекватно воспринимать мирские вещи, полностью поработившись запредельным и иномирным небытием, иномирной свободой. Так на смену мирской иллюзии небытия приходит мистическая иллюзия небытия и человек перестает развиваться, застревая в мистике смерти.
Если дзен-буддисту (христианину) удается избавится от привязанности к жизни-смерти и смерти-жизни, он попадает в ловушку бессмертия как пассивного наблюдения за жизнью, смертью, жизнью-смертью и смертью-жизнью.
Так человек из мирского и мистического деятеля становится мирским и мистическим наблюдателем за деятельностью. Многие принимают состояние наблюдателя за чистое осознание, но это тоже всего лишь иллюзия сознания, только иллюзия бессмертного сознания.
Позиция наблюдателя плоха тем, что человек утрачивает влияние на процессы жизни, смерти, мистической жизни (жизни-смерти) и мистической смерти (смерти-жизни), так как жизнь, смерть, мистическая жизнь и мистическая смерть перестают его интересовать, он становится тотальным пофигистом, равнодушным ко всему и ни в чем не видящим более смысла.
Для дальнейшего развития человеку необходимо преодолеть состояние равнодушного наблюдателя через выход в мирскую и мистическую деятельность. Он должен заставить себя снова выйти в жизнь и заняться мирскими делами, если не хочет пребывать вечно в состоянии тотального равнодушия ко всему.
И вот тогда его наблюдение начинает объединяться с деятельностью на мирском (жизнь и смерть) и мистическом (жизнь-смерть, смерть-жизнь) планах реальности, возникает феномен деятельности в наблюдении и феномен наблюдения в деятельности, потом грани между наблюдением и деятельностью стираются и…и наблюдение превращается в творческий акт, в акт творчества! При этом если наблюдение трансформируется в творческий акт, то деятельность трансформируется во вдохновение на этот творческий акт, отчего творчество становится особенно продуктивным, а человек из творения превращается в творца как неиссякаемый источник разнообразного творчества.
Так человек становится богом, обретая чистое творческое осознание как осознанное отсутствие привязанности к чему-либо вообще в соединении с совершенной любовью ко всему сущему как трансформированной былой привязанностью ко всему сущему. Привязанность должна быть трансформирована в любовь, а не-привязанность – в осознание.
Соединение любви как трансформированной привязанности с осознанием как трансформированной не-привязанностью дает чистое осознание. Путь дзен-буддизма (христианства) не есть путь отказа от чего-либо и объявления его иллюзией, но есть путь трансформации всего сущего, всех так называемых иллюзий, в чистое осознание как единственную реальность.
Выходы на более высокие творческие уровни чистого осознания при этом происходят также путем не привязанности к собственному творчеству, наблюдения за своим творчеством, потом полным погружением в свое творчество, потом стиранием границ между наблюдением за творчеством и погружением в творчество, и так до бесконечности.
Путь чистого осознания является бесконфликтным по своей сути путем, ибо в нем нет противопоставления одной противоположности другой противоположности, нет вражды между противоположностями, нет их взаимной агрессии, которая создает иллюзию страха.
Агрессия и страх – это две стороны одной медали. Если есть агрессия, есть и страх, и наоборот. Дзен-буддист (христианин) ценит все противоположности в равной степени, ибо они все дают ему развитие. Но при этом, вмещая в себя эти противоположности как свои иллюзии, как относительные формы своего проявления, дзен-буддист (христианин) вообще не привязан к ним, представляя собой абсолютную космическую идею развития в чистом виде или чистое осознание.
Чистое дзен-буддистское (христианское) осознание – это совершенная бесконечная не привязанность ни к форме (к жизни), ни к бесформенному (к смерти, пустоте), ни к форме в бесформенном (км потенции жизни в смерти), ни к бесформенному в форме (к потенции смерти в жизни), ни к самому чистому осознанию.
Чистое Осознание - это чистая не привязанность ни к чему в чистом виде, в соединении с совершенной любовью ко всему в чистом виде как трансформированной привязанностью.
Это также отсутствие привязанности и к бессмертию, нирване, как полному отсутствию и формы (жизни) и бесформенного (смерти), и формы в бесформенном (потенция жизни в смерти), и бесформенного в форме (потенция смерти в жизни) по принципу «где дзен-буддист (христианин) – там и нирвана».
Для дзен-буддиста (христианина), в отличие от классического буддиста, не только он сам, но и все сущее есть нирвана, и больше нет никаких иллюзий, и нет никакой истины, нет никакого разделения как свободы, и нет никакого объединения, как любви, а есть только чистое осознание любви и свободы как все сущее, и ничего, кроме него в бесконечном взаимном развитии самого себя.
Дикси.
Жизнь-Смерть есть Мистическая Любовь. Кроме привязанности к жизни и смерти у человека на пути дзен-буддиста (христианина) может возникнуть привязанность к жизни-смерти как мистической, потусторонней форме жизни. Тогда человек становится рабом мистики жизни и перестает адекватно воспринимать мирские вещи, полностью поработившись запредельным и иномирным бытием, иномирной любовью. Так мирской иллюзии бытия на смену приходит мистическая иллюзия бытия и человек перестает развиваться, застревая в мистике жизни.
Смерть-Жизнь есть Мистическая Свобода. Также человек на пути дзен-буддиста (христианина) может привязаться к смерти-жизни как мистической, потусторонней форме смерти. Тогда человек становится рабом мистики смерти и также перестает адекватно воспринимать мирские вещи, полностью поработившись запредельным и иномирным небытием, иномирной свободой. Так на смену мирской иллюзии небытия приходит мистическая иллюзия небытия и человек перестает развиваться, застревая в мистике смерти.
Если дзен-буддисту (христианину) удается избавится от привязанности к жизни-смерти и смерти-жизни, он попадает в ловушку бессмертия как пассивного наблюдения за жизнью, смертью, жизнью-смертью и смертью-жизнью.
Так человек из мирского и мистического деятеля становится мирским и мистическим наблюдателем за деятельностью. Многие принимают состояние наблюдателя за чистое осознание, но это тоже всего лишь иллюзия сознания, только иллюзия бессмертного сознания.
Позиция наблюдателя плоха тем, что человек утрачивает влияние на процессы жизни, смерти, мистической жизни (жизни-смерти) и мистической смерти (смерти-жизни), так как жизнь, смерть, мистическая жизнь и мистическая смерть перестают его интересовать, он становится тотальным пофигистом, равнодушным ко всему и ни в чем не видящим более смысла.
Для дальнейшего развития человеку необходимо преодолеть состояние равнодушного наблюдателя через выход в мирскую и мистическую деятельность. Он должен заставить себя снова выйти в жизнь и заняться мирскими делами, если не хочет пребывать вечно в состоянии тотального равнодушия ко всему.
И вот тогда его наблюдение начинает объединяться с деятельностью на мирском (жизнь и смерть) и мистическом (жизнь-смерть, смерть-жизнь) планах реальности, возникает феномен деятельности в наблюдении и феномен наблюдения в деятельности, потом грани между наблюдением и деятельностью стираются и…и наблюдение превращается в творческий акт, в акт творчества! При этом если наблюдение трансформируется в творческий акт, то деятельность трансформируется во вдохновение на этот творческий акт, отчего творчество становится особенно продуктивным, а человек из творения превращается в творца как неиссякаемый источник разнообразного творчества.
Так человек становится богом, обретая чистое творческое осознание как осознанное отсутствие привязанности к чему-либо вообще в соединении с совершенной любовью ко всему сущему как трансформированной былой привязанностью ко всему сущему. Привязанность должна быть трансформирована в любовь, а не-привязанность – в осознание.
Соединение любви как трансформированной привязанности с осознанием как трансформированной не-привязанностью дает чистое осознание. Путь дзен-буддизма (христианства) не есть путь отказа от чего-либо и объявления его иллюзией, но есть путь трансформации всего сущего, всех так называемых иллюзий, в чистое осознание как единственную реальность.
Выходы на более высокие творческие уровни чистого осознания при этом происходят также путем не привязанности к собственному творчеству, наблюдения за своим творчеством, потом полным погружением в свое творчество, потом стиранием границ между наблюдением за творчеством и погружением в творчество, и так до бесконечности.
Путь чистого осознания является бесконфликтным по своей сути путем, ибо в нем нет противопоставления одной противоположности другой противоположности, нет вражды между противоположностями, нет их взаимной агрессии, которая создает иллюзию страха.
Агрессия и страх – это две стороны одной медали. Если есть агрессия, есть и страх, и наоборот. Дзен-буддист (христианин) ценит все противоположности в равной степени, ибо они все дают ему развитие. Но при этом, вмещая в себя эти противоположности как свои иллюзии, как относительные формы своего проявления, дзен-буддист (христианин) вообще не привязан к ним, представляя собой абсолютную космическую идею развития в чистом виде или чистое осознание.
Чистое дзен-буддистское (христианское) осознание – это совершенная бесконечная не привязанность ни к форме (к жизни), ни к бесформенному (к смерти, пустоте), ни к форме в бесформенном (км потенции жизни в смерти), ни к бесформенному в форме (к потенции смерти в жизни), ни к самому чистому осознанию.
Чистое Осознание - это чистая не привязанность ни к чему в чистом виде, в соединении с совершенной любовью ко всему в чистом виде как трансформированной привязанностью.
Это также отсутствие привязанности и к бессмертию, нирване, как полному отсутствию и формы (жизни) и бесформенного (смерти), и формы в бесформенном (потенция жизни в смерти), и бесформенного в форме (потенция смерти в жизни) по принципу «где дзен-буддист (христианин) – там и нирвана».
Для дзен-буддиста (христианина), в отличие от классического буддиста, не только он сам, но и все сущее есть нирвана, и больше нет никаких иллюзий, и нет никакой истины, нет никакого разделения как свободы, и нет никакого объединения, как любви, а есть только чистое осознание любви и свободы как все сущее, и ничего, кроме него в бесконечном взаимном развитии самого себя.
Дикси.
Обсуждения Философское эссе о творческой сущности человека