А что касается того, что из любви к ближнему вытекает весь закон, то это тоже софистика. Нет спору, что любовь - это свет, и без любви нет жизни. Но ведь и сколько зла наделано из любви. Все это прекрасно разобрано в мировой литературе, особенно эпохи Просвещения. Какой-нибудь домостроевский персонаж Островского любит в своем понимании своих ближних, и он же их любя калечит морально, а иногда и физически. Любовь не должна быть слепа, а закон (мораль) - это глаза любви, конечно, если закон хорош, мудр, правилен.
Чтобы окончательно добить закон, Павел выдвигает еще такую идею: тому, кто верит, тому, кто "во Христе", можно нарушать закон даже зная его. Ему все грехи прощены наперед по милости Божьей, а не по делам закона. Идея настоль очевидно противоречит Учению Иисуса, настоль кощунственна, что Павел, конечно, не говорит это так прямым текстом, а припудривает это ставшей с его подачи обязательной словесной шелухой, долженствующей символизировать, якобы, глубину мысли и религиозного чувства.
Тем не менее, местами он звучит весьма близко к тому, что я сформулировал прямым текстом:
"Ибо что говорит Писание? поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность.
Воздаяние делающему вменяется не по милости, а по долгу;
А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в оправдание"
(Рим. 4, 3ч5)
Здесь Павел использует свой самый сильный козырь в поддержку его идеи. Бог, действительно, прощал Аврааму его грехи, прощал их за его веру и не требуя, чтобы Авраам раскаялся. Но, во-первых, Авраам не был ужасный грешник и то, что ему прощались его грехи, не значит, что любые грехи будут прощены любому за веру, как к тому клонит Павел. Во-вторых, как мы уже выяснили, прощения грехов Аврааму было временным, локальным явлением, связанным с планом Бога произвести избранный народ, которому будет дан закон. Если бы целью Бога была вера без закона, то вдохновив евреев верой в Себя после того, как вывел их "рукою крепкою" из рабства, Он мог бы на этом остановиться. Зачем было еще закон давать? И наконец, Павел притворяется, что он развивает Учение Христа, а не сочиняет собственное, вопреки Ему. Ведь Иисус не раз говорил, что верить, - это значит и исполнять закон.
Ну и далее уже почти без обиняков:
"... мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона"
(Рим. 3.24, 28)
"Но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве"
(Рим. 7.6)
"Христос искупил нас от клятвы закона"
(Гал. 3.13)
Нет нужды доказывать, что это противоречит Учению Иисуса, (и самому Павлу в других местах), настоль это очевидно. И тем не менее эта мыслишка оказалась необычайно живучей в христианстве, поскольку она во истину от лукавого. Ведь это так приятно освободиться от оков морали и вытворяя чорт знает что, чувствовать себя выше, лучше, правильнее всех нехристей, независимо от того, утруждают ли те себя соблюдением норм морали или свинячат наравне с этим сортом христиан (христиан лишь по самопровозглашению)
Смирение
Я уже сказал, что неправильное понимание учения Иисуса о смирении привело к развитию культа юродства, к пренебрежению мудростью, к придуриванию. Началось это с Апостолов и особую лепту здесь внес опять Павел. Вот его высказывание на тему:
"Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, а разум разумных отвергну"
(1 Кор. 1.19)
Здесь Павел претендует на то, что он якобы цитирует Исайю. На самом деле он сильно перекручивает сказанное Исайей, радикально меняя смысл. Вот что пишет Исайя в том месте, на которое ссылается Павел:
"Так вот я еще необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет"
(Ис. 29.14)
У Исайи нет негативного отношения к мудрости и разуму как таковыми. Речь идет лишь о том, что те, кто вел еврейский народ, кто почитался за мудрых и разумных в тот момент, вели его неправильно, за что Бог и накажет евреев, а особенно этих, выдающих себя за мудрых, но отнюдь не мудрых на самом деле. Ведь и пророки, как предупреждал и Яхве и Иисус могут быть и истинными и ложными. Точно также и мудрецы. Павел же начинает здесь атаку на мудрость и разум, как таковые, проводя мысль, что быть мудрым, разумным - это гордыня, противоречит смирению, которого требовал Иисус. И вот как он развивает дальше свою атаку:
"Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?
Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих".
(1 Кор. 1.20, 21)
Здесь Павел напрямую начинает пропагандировать юродство, возводя при этом поклеп на Иисуса Христа, что якобы Он юродствовал в Своих проповедях. Что именно Павел имеет в виду под "юродством проповеди" Иисуса, он не поясняет, но очевидно (не видно ничего другого возможного) он имеет в виду притчевый стиль речей Иисуса. Но в притчах Иисуса нет и тени придуривания, свойственного юродству. Помимо того что, как мы знаем, Иисус прибегал к притчам в связи со сложностью задачи объяснения духа и неподготовленностью аудитории, нужно отметить, что притчевый стиль в ту эпоху считался признаком именно мудрости и утонченного интеллектуализма. Вспомним "Премудрого" Соломона с его притчами.
Павел продолжает:
"Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных;
Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избирал Бог, чтобы посрамить сильное;
И незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, -
Для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом".
(1 Кор.1, 26-29)
Сам то Павел, между прочим, был до "избрания" и мудрым по плоти и сильным и благородным, т.е. имел чин не рядовой и власть и знал законы, включая римские. Не рядовых выбирал и Бог Отец: Авраама, Моисея. Благородного Давида Иисус тоже ногами не пинает. "Избрал" же Иисус "незнатное мира и уничиженное" не для того, "чтобы упразднить значущее", а для того, чтобы "никакая плоть не хвалилась пред Богом". "Не хвалиться перед Богом", еще не значит быть незначащим, тем более юродивым. Павел же, ловко смешивая праведное с грешным, искажает мысль Иисуса.
И далее
"Никто не обольщает самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым".
Это уже проповедь юродства в чистом виде.
В отношении Павла к мудрости к рациональному разуму есть и одна глубокая и отчасти правильная мысль, но к сожалению лишь отчасти:
"... знание надмевает, а любовь назидает.
Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает, как должно знать.
Но кто любит Бога, тому дано знание от Него"
(1 Кор. 8, 1ч3)
Тут Павел правильно ухватил очень важную вещь: рациональное познание хорошо само по себе только, когда речь идет о материальном мире. Но когда речь идет о человеке и направлении его на путь истинный, рациональное познание лишенное духа, дает сбой. (Эта мысль впоследствии будет прекрасно развита православными философами, особенно Лосевым). Но не прав Павел, полагая, что оно здесь вообще не нужно. Примеры того, куда заводит вера и дух, не контролируемые рациональным разумом, противопоставляемые ему, дает уже сам Павел, своими заблуждениями. А в наш век таких примеров хоть пруд пруди, начиная с хумейнизма.
В другом искривлении учения Иисуса о смирении принимают участие дружно уже все Апостолы. Вот как это проявляется в их речах!
"Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа: царю ли, как верховной власти,
Правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро...
Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым
Ибо то угодно (Богу), если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо.
Ибо, что за похвала, когда вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу"
(1 Петр. 2.13, 14, 18ч20)
"Так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти"
(Иуда. 1.8)
"Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены"
(Рим. 13.1)
"Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить"
(Тит. 2.9)
Все, что есть на эту тему у Иисуса, это "Богу - Божее, кесарю - кесарево". Отсюда до "Всякая власть от Бога" и беспрекословного подчинения любой власти во всем, что она требует, далековато. Хотя, конечно, тут нет жесткого, непреодолимого противоречия и Апостолы могли бы свести концы с концами, заявив, что хоть они нигде и не упомянули, что подчинение властям ограничивается все же тем, что сначала "Богу - Божие", но они, мол, имели это в виду. Т.е., если власть заставляет тебя отступиться от веры или делать противное заповедям, то тут никакого послушания быть не может. И надо сказать, что именно так и поступали они в отношении власти, к их чести будь сказано. Но на словах забыли это добавить и это создает смещение акцентов от исполненного достоинства Христова смирения в сторону смирения рабского, приниженного.
Этот акцент усугубляется еще и заявлением Петра, что Богу угодно, "если кто ... переносит скорби, страдая несправедливо".
Из учения Иисуса о том, что страдающий в этой жизни получит вознаграждение в той, вовсе не следует что Всеблагому Богу угодны страдания людей и рабская покорность их власти. Конечно, Иисус призывал к кротости и терпению, но нигде не говорил, что речь идет о рабской покорности, не допускающей сопротивления ни в каком случае. Самим Своим обликом, Он учит, что это не так, а случай с торгашами в храме показывает, что была у него мера терпения и кротости. В призывах же Апостолов к покорности властям, начальству и хозяевам нельзя не уловить рабский оттенок.
"Не судите..."
Апостолы довольно дружно толкуют Христово "Не судите, да не судимы будете" в буквальном смысле слова:
"Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, а судия
Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?"
(Иак. 4.11, 12)
С одной стороны Иаков правильно улавливает пафос Иисуса направленный против фарисеев, которые использовали закон для того только, чтобы лицемерно судить других и злословить. Но с другой стороны доводит это до запрета вообще судить ближнего. Мол, закон дан лишь для того, чтобы каждый сам для себя определял, что хорошо и что плохо и что можно, а что нельзя.
"Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же (судом), каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же...
Неужели, думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?..
Посему не судите никак прежде времени пока не придет Господь, который и осветит сокрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет хвала от Бога"
(1 Кор. 4.1, 3, 5)
Павел, как видим, тоже "начинает за здравие", мол не судите ближнего лицемерно, делая сами то же самое, а "кончает за упокой": не надо вообще судить ближнего, пусть Бог рассудит. И поскольку он имеет неплохую школу мышления, то подводит под этот тезис логическое обоснование, не лишенное остроумия, но все равно неверное. Мол, не надо судить ближнего, поскольку мы не знаем его помыслов и намерений, один Бог знает, вот пусть Он и судит. Могу добавить от себя, что мы никогда не обладаем всей полнотой информации и посему суд человеческий всегда несовершенен. Тут Павел, действительно, проникает в суть (есть это у него там и сям). Но вывод его все равно не верен. Ибо эта неполнота информации, да еще и ума недостаток, несовершенство, касаются всех дел, которые делает человек на земле, а не только суда, и если принять это за достаточную причину, чтобы не делать, то нельзя делать вообще ничего, не только что судить, а значит и жить нельзя. А главное, Иисус Христос говорил не только: не судите лицемерно, несправедливо, поспешно и т.д. Он говорил еще и "судите": "Не судите по наружности, а судите судом праведным". Не себя же тут имеет в виду Иисус, должен судить человек "судом праведным", а ближнего своего. И даже расписывает Иисус, как это нужно делать деликатно, чтоб понапрасну не обидеть и не опорочить ближнего: сначала "обличи" этого ближнего наедине, чтобы он имел возможность либо объясниться и оправдаться, либо исправиться, потом, если не помогло, в присутствии одного двух людей, и только потом "обличи" его публично. Это никак не похоже на то, чтобы стыдливо отворачиваться от безобразий ближнего, оставляя это заботе Господа Бога. Нет, Иисус как и Его Отец, учит нас, что это на нас возложено, не допускать загнивание жизни здесь и сейчас, а не только готовить каждому себя к будущему Царству Небесному. Иначе и в Царство Небесное не попадешь.
Это искажение Христова "Не судите" сочетается у Апостолов с перекручиванием Его Учение о смирении и еще более превращает достойное смирение Иисуса в рабское и приниженное, в стиле "Моя хата с краю, я ничего не знаю".
"Бренность" земной жизни, греховность плоти
Как я уже писал, ничего такого нет в действительности в Учении Иисуса, но в толкованиях это появляется уже начиная с Апостолов.
"Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь той же мыслью, ибо страдающий плотью перестает грешить"
(1 Петр. 4.1)
Куда как яснее: страдайте, ребята, умерщвляйте свою плоть, от нее все грехи. А вот тот, кто страдает плотью, тот не грешит. Ну, а как же грех мщения? Ведь мстит человек, который пострадал и зачастую пострадал плотью. И вообще, посмотрите направо, посмотрите налево: кругом полно страдающих плотью и, тем не менее, законченных сукиных сынов. А многих из них именно страдания и толкнули к греху. Сколько людей воруют только потому, что им кушать нечего. Сколько женщин из-за этого становятся проститутками. А главное, ничего подобного Иисус Христос не говорил. Он призывал сострадать всем страдающим, но не говорил, что все страдающие - хорошие люди и попадут в рай. Страдающие за правду - эти попадут. А те, которые умерщвляют свою плоть постами, могут быть лицемерными фарисеями и эти уж точно не попадут в рай. И их Иисус обличал многократно и как же об этом можно забывать Петру, на котором, как на краеугольном камне Иисус хотел основать свою церковь.
А вот "бренность мира" по Иоанну:
"Не любите мира, ни того что в мире, кто любит мир, в том нет любви Отчей.
Ибо все что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего).
И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек".
(1 Иоан. 2. 15ч17)
Что значит "Не любите мир"? Отбросим вариант, что речь идет о мире - творение Господа, творя который Он повторил, что это хорошо. До такого кощунства Иоанн, конечно, не мог опуститься. Примем вариант, что речь идет о мире в понимании последователей Иоанна, противопоставляющих мирское, мирскую суету, духовной жизни монахов и отшельников, удалившихся от мира. Тогда "Не любите мир" значит "не любите мирских, суетных и небезгрешных людей". (Допустим для простоты, что "в миру" все грешны, а монахи все безгрешны, что, как мы знаем, тоже не совсем так). Но ведь Иисус Христос сказал, что он пришел спасти не праведных, но грешных. И призывая любить своего ближнего он имел в виду этих самых мирских грешных людей.
Но может быть Иоанн имеет в виду не людей "мира", а все прочее, что есть "в миру", скажем, грех, суетность, похоть. Ну, если он имел в виду, именно, грех, суетность и похоть, то нужно было бы так и говорить и тогда бы не извлекли из него его исследователи "бренность мира". Тем более, что он говорит: "Не любите мир и все что в мире", значит и "мир", т.е. людей "мира" тоже. И не только грех, суетность и похоть не любите, но все что в мире". А в "мире" между прочим, есть еще честный труд и простые радости жизни, т.е. вознаграждение, которого достоин каждый трудящийся, как говорит Христос, есть любовь мужа с женой, которая плотская, но не похоть, есть любовь родителей к детям и детей к родителям. Иисус никогда не призывал не любить всего этого.
Путает здесь Иоанн Иисусово "Не мир, но меч", обращенное к тем, кто избрал себе путь служения духовной идее и кто во имя этого должен отказаться от мирских радостей и даже оставить отца, мать и братьев своих, чтобы идти за Ним, путает с отношением Иисуса к "миру", мирскому и плоти. Иисус провел мудрое разделение между людьми обычными, "мирскими" и избравшими путь служения духу. И у Него есть требования общие для тех и других: любить Бога, исполнять заповеди, любить друг друга и есть дополнительные требования к избравшим путь служения.
Для последних: "Оставь отца и мать своих" и жены себе тоже не заводи, потому что это помешает тебе до конца отдаться служению. Но если все будут бросать отца и мать, то будет чорт знает что. А если все не будут жениться, то прекратится род людской. И Иисус нигде не говорил, что никто из тех, кто не избрал себе путь служения идее, не попадет в Царство Небесное. Точно также как не обещал, что все избравшие этот путь попадут туда. Он говорил: "Кому много дано, с того много и потребуется". Какой бы путь человек не избрал, он должен еще пройти его достойно, чтобы попасть в Царство Небесное. Тот, кто дал обет служения, взял на себя большие обязательства. Но те, кто не дали - вовсе не погибшие люди, если они свое выполняют. И "не любить" их - это от Иоанна, а не от Христа.
Кстати, разделение на избравших или избранных на путь служения и прочих не Иисус первый ввел. Это сделал еще Бог Отец в Моисеевом Учении. Только там избранные - левиты были предопределены, назначены по крови, по происхождению. Это был упрощенный подход, принижающий дух, подход пригодный для раннего этапа движения идеи. Иисус, поднимая дух на новую высоту во всем, поднимает его и в этом отношении. Теперь человек сам, по внутреннему влечению (или по ощущению, что на него "снизошел Дух Святой") выбирает себе путь служения и акт выбора уже есть акт духовный, проявление духа. Потому что есть в этом добровольная жертва, отказ от многих земных благ. Попытка же распространить требования, предъявляемые к избравшим путь служения, на всех людей, помимо прочего, снижает высоту духа, которая есть в добровольном выборе пути служения. Чего уж тут высокого, если это обязаловка?
А вот как "умерщвляет плоть" Павел:
"Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир,
Потому что плотские помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божьему не покоряются, да и не могут.
Посему живущие по плоти Богу угодить не могут"
(Рим. 8. 6-8)
Но ведь Иисус и сам не отказывался от приглашений отобедать и даже выпить, и учеников своих учил тому же. Аж, до того, что противники обвиняли Его в чрезмерной любви покушать и выпить. Конечно, Иисус не призывал ни к обжорству, ни к пьянству и главное, духовные потребности Он ставил превыше "помышлений плоти". Но не во всяком "помышлении плоти" Иисус видел грех. С Павла же начинается путь христианства к средневековой аскезе, к изуверской попытке изгнать из жизни все плотское, как греховное, так и здоровое, нормальное, дарованное человеку Творцом, создавшим человека не только духовным, но и плотским.
Павел же продолжает "гвоздить" плоть:
"Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти,
Ибо, если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете"
(Рим. 8.12, 13)
(Как поется "...а если вы не живете, то вам и не умирать".)
"Дела плоти известны; они суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство,
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси,
Ненависть..."
(Гал. 5.19-21)
Во всем виновата плоть. И в религиозных войнах и в зверствах инквизиции. И с какой стати "идолослужения, волшебство, вражда, ссора, зависть, гнев, распри, разногласия и ненависть" это только от плоти. А Каин убил Авеля, по "помышлению плоти"? А сами Апостолы, призывая к умерщвлению плоти, не враждуют между собой, не ссорятся, не завидуют друг другу?
Откровения Святого Иоанна Богослова
Хотя я и назвал апостольский период развития христианства учением Павла, и хотя роль Павла, действительно, доминантна на этом периоде (да и во всей дальнейшей эволюции христианства), тем не менее вклад Иоанна Богослова с его Апокалипсисом заслуживает отдельного рассмотрения. Влияние его хоть и не столь значительно, тоже прослеживается вплоть до наших дней.
Иоанн выделялся среди других Апостолов еще при жизни Иисуса Христа. Он был любимым учеником Иисуса и не случайно во время "тайной вечери" возлежал рядом с Ним, положив голову Ему на грудь. Выделялся Иоанн повышенной чувствительностью, восприимчивостью к духовной части Учения, и поскольку она есть главное в этом Учении, Иисус и любил его больше других. Именно, Иоанн в своем Евангелии передал наиболее поэтические, образные, впечатляющие высказывания Иисуса о духе. Этим он внес, конечно, неоценимый вклад в развитие Учения. Но в то же время именно на цитатах из Иоанна я иллюстрировал кажущуюся противоречивость учения Иисуса о Благой вести. Это потому что Иоанн, будучи по природе богато одаренным к восприятию духа, легко воспламеняемый им, легко воспаряющий на крыльях его, в то же время не то, чтобы начисто лишен был способности воспринимать рациональное, мыслить рационально (он точно передал и некоторые тонкие рациональные мысли Иисуса), но он, безусловно, пренебрегал рациональной стороной Учения. Что и привело к тому, что видимая противоречивость Учения Иисуса наиболее проступает, именно, в его Евангелии, в то время как, скажем, у Луки, врача, и, следовательно, человека рационального уже по профессии, Учение выглядит наиболее гармоничным, последовательным и непротиворечивым, но далеко ему до тех взлетов духа, которые сумел ухватить и передать Иоанн. Но Иоанн, сконцентрировавшись на духе, просто опускал многие рациональные рассуждения Иисуса, относящиеся к закону и морали. Дух же, лишенный рацио, тяготеет к искривлениям и это проявилось в Апокалипсисе.
Впрочем, в первых 3-х главах его есть еще мало-мальски рациональные, конструктивные поучения, которые Иоанн дает семи общинам и которые вполне могли бы быть помещены где-нибудь среди малых пророков и не выделялись бы на их фоне. Но уже в этих главах начинается, а дальше сплошным валом идет жанр христианских фэнтази, сиречь видений, с "престолами", "радугами", "старцами", с животными с глазами в неположенных местах и т.д.
Я уже не раз писал о том, что и Бог Отец и Иисус Христос предупреждали о необходимости осторожности с видениями, образец которой дал Гидеон, многократно уточнявший, действительно ли от Бога это видится ему. После него, к сожалению, никто, включая Иоанна, этого не делал. Яхве и Иисус Христос предупреждали о лжепророках, которые будут выдавать себя за истинных пророков и говорить якобы от лица и по поручению Бога. Сказано "По плодам их узнаете их". Но для того, чтобы можно было "по плодам узнать их", надо чтобы "плоды" эти были в принципе узнаваемы. Когда Исайя говорит, что столько то лет спустя придет царь Кир и он разрешит евреям вернуться на родину, то тут все узнаваемо и проверяемо. Царь - это царь, Кир - имя, евреи - это евреи, где их родина известно. Проходит столько то лет, появляется царь Кир, разрешает евреям вернуться, значит Исайя истинный пророк. Не появляется, не разрешает - Исайя - лжепророк. Как сказал бы К.Поппер, первое требование его фоллибилизма выполнено - есть принципиальная проверяемость. Ну, там с хорошеньким опозданием, но хоть в принципе. Но кто и когда сможет проверить все эти престолы, силы и зверей с глазами?
Впрочем, если их нельзя проверить на соответствие фактам, то можно оценить художественную правдивость их описания. Когда тот же Иоанн передает душевные страдания Иисуса Христа перед предстоящей мученической смертью, то потрясает художественной достоверностью описываемого:
"Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел".
(Иоан. 12.27)
Еще сильнее описана эта сцена моления в Гефсиманском саду ("моления о чаше") у Матфея:
"И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать,
Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.
И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты"
(Мат. 26.37-39)
Бесхитростно, лаконично, но художественно достоверно описывает Матфей раскаяние и смерть Иуды:
"Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,
Говоря: согрешил я, предал Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился"
(Мат. 27. 3-5)
Столь же художественно правдиво описывает Матфей и сцены издевательств над Иисусом перед и во время казни:
"И сплели венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и становясь перед ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся Царь Иудейский!
И плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове...
Проходящие же злословили Его, кивая головами своими
И говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста"
(Мат. 27.29, 30, 39, 40)
И много еще можно привести мест из Евангелий, истинность, описываемого в которых, невозможно сегодня проверить по факту, но в которые невозможно не поверить в силу их художественной убедительности.
А вот описание Царства Небесного с престолами, радугами и зверями с глазами из Апокалипсиса:
"... и вот престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий;
И сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису: а радуга вокруг престола видом подобная смарагду
И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я двадцать четыре старца, которые облачены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы.
И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели пред престолом, которые суть семь духов Божиих
И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади.
И каждое из животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет.
И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, живущему во веки веков,
Тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои пред престолом, говоря:
Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все и все по твоей воле существует и сотворено".
(Отк. 4.2-6, 8-11)
С одной стороны, это смахивает на самую примитивную научную фантастику. С другой, на описание двора восточного деспота с маниакальной жаждой всеобщего преклонения и раболепия перед ним, а не на Всеблагого Творца, самодостаточного и не нуждающегося в подлизах типа Элифаза. С третьей, это отдает "произведением впечатлений" на примитивную публику в стиле: "А вдоль дороги мертвецы с косами стоят". Отсюда и пошло невообразимое кликушество, сопровождающее христианство вплоть до наших дней.
Кстати, Иисус Христос упорно избегал описания Царства Небесного, даже когда ученики, включая Иоанна, просили Его об этом. Если Иисус избегал этого, то чего это вдруг позволено теперь это делать Иоанну. Трудно отделаться от впечатления, что, одержимый желанием выделиться среди других Апостолов и подтвердить свой статус любимого ученика Иисуса, поколебленный, очевидно, необычайной амбициозностью Павла, Иоанн навоображал себе всяких турус на колесах, а затем его богатая фантазия организовала ему на этой почве "видение", в которое он охотно поверил.
Даже такой богослов, как Ориген, которого, как увидим в дальнейшем, весьма трудно упрекнуть в избытке рационализма, пишет:
"Тот же самый святой Павел называет, не знаю только, откуда Он взял это - какие-то престолы, и господства, и начальства, и власти..."
(Ориген "О началах", Рига, 1936, с.79)
Ориген, правда, говорил о Павле, а не об Иоанне, но это не имеет значения. Главное, что даже у такого ортодоксального богослова, все эти "престолы" не вызывают доверия.
Конечно, есть в Апокалипсисе "звезда Полынь", как бы предсказавшая Чернобыль. Но темно и многосмысленно сказано это у Иоанна. Это не царь по имени Кир, через столько то лет. Это какой-то третий ангел протрубил в трубу и упала звезда. А перед этим было еще два ангела и те тоже трубили в трубу и что-то происходило. Но совершенно невозможно идентифицировать то, что происходило после трубных гласов первых двух ангелов с реальными событиями, предшествующими Чернобылю.
Когда это в недавнем прошлом на земле "третья часть дерев сгорела и вся трава зеленая сгорела", (Отп. 8.7), что должно было случиться после первой трубы? Или что можно сопоставить воздействию трубы второго ангела, последствия которой описаны так:
"И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла"
(Отп. 8.9)
Ничего подобного перед Чернобылем не наблюдалось.
Не предсказана дата звезды Полыни-Чернобыля, зато сказано не раз, что скоро все это будет, а прошло около двух тысяч лет.
Совпадения же названия Чернобыля с полынью может быть ведь и простой случайностью.
Вообще, все предсказания Апокалипсиса полны неопределенности и поэтому их можно относить к весьма разным реальным событиям, если вообще к чему-то можно отнести. Сколько раз, начиная со средних веков, объявляли дату Апокалипсиса через пару лет или просто завтра и творили на этом основании чорт знает что.
Оторвав дух от рацио, погрузившись в экстатическое состояние, способствующее появлению видений, но не способствующее их рациональному контролю, слепо уверовав в свою избранность и потому надежность своих видений, Иоанн перестает заботиться о соответствии этих видений Учению Иисуса Христа. В результате высокий и светлый дух Иисуса, гармонически сочетающийся в Его Учении с рацио, Иоанн подменяет мрачной мистикой, нарочитой таинственностью и непонятностью, почти шаманским камланием:
"Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое, число его шестьсот шестьдесят шесть"
(Отк. 13.18)
Какая мудрость и чего считать, если число названо? И что значит число зверя, которое заодно - число человеческое? Какая отвратительная мистика, пахнущая кабалой и тайными жреческими учениями Междуречья и Египта, против которых заострено и Учение Моисея и Учение Иисуса.
Апокалипсис - это не только замена подлинного духа мистикой, это также подмена сути Учения. В Апокалипсисе нет вообще следов Учения за пределами первых трех глав. Хотя, как я сказал, уже и в этих главах начинается нагнетание мистики. Вот, например, начало 3-й главы:
"И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звезд..."
(Отк. 3.1)
Кто этот, имеющий семь духов Божиих? Яхве, Иисус Христос? Тогда почему только семь, а не 7 тысяч или миллионов? И что это, вообще, за "духи Божии"? До сих пор был Дух Святой и просто дух, который был один на всех. И при чем тут семь звезд? У Иисуса Христа тоже не все понятно сразу, но постепенно проясняется. А Иоанн просто темнит. К тому же, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Толкователь должен прояснять, а не затемнять толкуемое.
Но в дальнейших главах Апокалипсиса нет ни "возлюби ближнего", ни "возлюби дальнего", ни "возлюби Бога", ни не делай того или делай это. Вместо этого война высших сил, из которых одни хорошие, другие плохие по определению. Война в которой люди - это просто пассивный материал, безучастно обреченые на страдания и смерть.
"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя"
(Отк. 13.15)
И еще много подобного. Все это напоминает войны между собой языческих богов, войны, в которых люди расплачиваются за поражения своих богов.
До Апокалипсиса Учение - это более-менее чистый монотеизм. "Шма, Исраэль, Адонай Элокейну, Адонай эхад" - "Слушай, Израйль, Господь Бог наш, Бог один". Ну, мелькает там, на заднем плане Сатана, не упразднены и языческие боги, помогающие, скажем, фараоновым жрецам, но все это не конкуренты по большому счету Господу Богу. Это так, мелкие пакостники в сравнении с Творцом и Его Сыном. А в Апокалипсисе появляется Антихрист, всякие звери и драконы, которые хоть и обречены на поражение в конечном счете, где-то, когда-то, но до того ведут бой с Богом на равных и даже на определенном этапе одерживают победу. Это уже не монотеизм, а почти дуализм и манихейство.
В результате Апокалипсис породил в дальнейшей эволюции христианства тьму кликушества, мракобесия и эзотерики. Конечно, для всего этого были и другие источники вдохновения, вроде "Кабалы" из Иудаизма и самих восточных мистических учений, являющихся первоисточником всего этого. Но Кабала в Иудаизме не входит в канон, запрещена, т.е. лежит вне Учения. Тем более, восточные мистические учения не входят в христианский канон. А Апокалипсис канонизирован христианством, и тем введен в Учение. Таким образом, он превратился в "Троянского коня" внутри Учения, с которым Учение уже не может бороться. В результате его отрицательное влияние на дальнейшую судьбу Христианства трудно переоценить.
Итоги апостольского периода
Резюмируя этот период, можно сказать, что трудами апостолов, героическими трудами, Учение мощно распространилось по всему тогдашнему миру, приобретя многие тысячи приверженцев. С другой стороны, своими толкованиями Апостолы и особенно Павел и Иоанн серьезно исказили суть Учения Иисуса Христа и это искажение очень дорого стоило в дальнейшем христианству, да и всему человечеству, которое и сегодня продолжает платить по этому счету.
Чтобы окончательно добить закон, Павел выдвигает еще такую идею: тому, кто верит, тому, кто "во Христе", можно нарушать закон даже зная его. Ему все грехи прощены наперед по милости Божьей, а не по делам закона. Идея настоль очевидно противоречит Учению Иисуса, настоль кощунственна, что Павел, конечно, не говорит это так прямым текстом, а припудривает это ставшей с его подачи обязательной словесной шелухой, долженствующей символизировать, якобы, глубину мысли и религиозного чувства.
Тем не менее, местами он звучит весьма близко к тому, что я сформулировал прямым текстом:
"Ибо что говорит Писание? поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность.
Воздаяние делающему вменяется не по милости, а по долгу;
А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в оправдание"
(Рим. 4, 3ч5)
Здесь Павел использует свой самый сильный козырь в поддержку его идеи. Бог, действительно, прощал Аврааму его грехи, прощал их за его веру и не требуя, чтобы Авраам раскаялся. Но, во-первых, Авраам не был ужасный грешник и то, что ему прощались его грехи, не значит, что любые грехи будут прощены любому за веру, как к тому клонит Павел. Во-вторых, как мы уже выяснили, прощения грехов Аврааму было временным, локальным явлением, связанным с планом Бога произвести избранный народ, которому будет дан закон. Если бы целью Бога была вера без закона, то вдохновив евреев верой в Себя после того, как вывел их "рукою крепкою" из рабства, Он мог бы на этом остановиться. Зачем было еще закон давать? И наконец, Павел притворяется, что он развивает Учение Христа, а не сочиняет собственное, вопреки Ему. Ведь Иисус не раз говорил, что верить, - это значит и исполнять закон.
Ну и далее уже почти без обиняков:
"... мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона"
(Рим. 3.24, 28)
"Но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве"
(Рим. 7.6)
"Христос искупил нас от клятвы закона"
(Гал. 3.13)
Нет нужды доказывать, что это противоречит Учению Иисуса, (и самому Павлу в других местах), настоль это очевидно. И тем не менее эта мыслишка оказалась необычайно живучей в христианстве, поскольку она во истину от лукавого. Ведь это так приятно освободиться от оков морали и вытворяя чорт знает что, чувствовать себя выше, лучше, правильнее всех нехристей, независимо от того, утруждают ли те себя соблюдением норм морали или свинячат наравне с этим сортом христиан (христиан лишь по самопровозглашению)
Смирение
Я уже сказал, что неправильное понимание учения Иисуса о смирении привело к развитию культа юродства, к пренебрежению мудростью, к придуриванию. Началось это с Апостолов и особую лепту здесь внес опять Павел. Вот его высказывание на тему:
"Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, а разум разумных отвергну"
(1 Кор. 1.19)
Здесь Павел претендует на то, что он якобы цитирует Исайю. На самом деле он сильно перекручивает сказанное Исайей, радикально меняя смысл. Вот что пишет Исайя в том месте, на которое ссылается Павел:
"Так вот я еще необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет"
(Ис. 29.14)
У Исайи нет негативного отношения к мудрости и разуму как таковыми. Речь идет лишь о том, что те, кто вел еврейский народ, кто почитался за мудрых и разумных в тот момент, вели его неправильно, за что Бог и накажет евреев, а особенно этих, выдающих себя за мудрых, но отнюдь не мудрых на самом деле. Ведь и пророки, как предупреждал и Яхве и Иисус могут быть и истинными и ложными. Точно также и мудрецы. Павел же начинает здесь атаку на мудрость и разум, как таковые, проводя мысль, что быть мудрым, разумным - это гордыня, противоречит смирению, которого требовал Иисус. И вот как он развивает дальше свою атаку:
"Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?
Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих".
(1 Кор. 1.20, 21)
Здесь Павел напрямую начинает пропагандировать юродство, возводя при этом поклеп на Иисуса Христа, что якобы Он юродствовал в Своих проповедях. Что именно Павел имеет в виду под "юродством проповеди" Иисуса, он не поясняет, но очевидно (не видно ничего другого возможного) он имеет в виду притчевый стиль речей Иисуса. Но в притчах Иисуса нет и тени придуривания, свойственного юродству. Помимо того что, как мы знаем, Иисус прибегал к притчам в связи со сложностью задачи объяснения духа и неподготовленностью аудитории, нужно отметить, что притчевый стиль в ту эпоху считался признаком именно мудрости и утонченного интеллектуализма. Вспомним "Премудрого" Соломона с его притчами.
Павел продолжает:
"Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных;
Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избирал Бог, чтобы посрамить сильное;
И незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, -
Для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом".
(1 Кор.1, 26-29)
Сам то Павел, между прочим, был до "избрания" и мудрым по плоти и сильным и благородным, т.е. имел чин не рядовой и власть и знал законы, включая римские. Не рядовых выбирал и Бог Отец: Авраама, Моисея. Благородного Давида Иисус тоже ногами не пинает. "Избрал" же Иисус "незнатное мира и уничиженное" не для того, "чтобы упразднить значущее", а для того, чтобы "никакая плоть не хвалилась пред Богом". "Не хвалиться перед Богом", еще не значит быть незначащим, тем более юродивым. Павел же, ловко смешивая праведное с грешным, искажает мысль Иисуса.
И далее
"Никто не обольщает самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым".
Это уже проповедь юродства в чистом виде.
В отношении Павла к мудрости к рациональному разуму есть и одна глубокая и отчасти правильная мысль, но к сожалению лишь отчасти:
"... знание надмевает, а любовь назидает.
Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает, как должно знать.
Но кто любит Бога, тому дано знание от Него"
(1 Кор. 8, 1ч3)
Тут Павел правильно ухватил очень важную вещь: рациональное познание хорошо само по себе только, когда речь идет о материальном мире. Но когда речь идет о человеке и направлении его на путь истинный, рациональное познание лишенное духа, дает сбой. (Эта мысль впоследствии будет прекрасно развита православными философами, особенно Лосевым). Но не прав Павел, полагая, что оно здесь вообще не нужно. Примеры того, куда заводит вера и дух, не контролируемые рациональным разумом, противопоставляемые ему, дает уже сам Павел, своими заблуждениями. А в наш век таких примеров хоть пруд пруди, начиная с хумейнизма.
В другом искривлении учения Иисуса о смирении принимают участие дружно уже все Апостолы. Вот как это проявляется в их речах!
"Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа: царю ли, как верховной власти,
Правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро...
Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым
Ибо то угодно (Богу), если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо.
Ибо, что за похвала, когда вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу"
(1 Петр. 2.13, 14, 18ч20)
"Так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти"
(Иуда. 1.8)
"Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены"
(Рим. 13.1)
"Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить"
(Тит. 2.9)
Все, что есть на эту тему у Иисуса, это "Богу - Божее, кесарю - кесарево". Отсюда до "Всякая власть от Бога" и беспрекословного подчинения любой власти во всем, что она требует, далековато. Хотя, конечно, тут нет жесткого, непреодолимого противоречия и Апостолы могли бы свести концы с концами, заявив, что хоть они нигде и не упомянули, что подчинение властям ограничивается все же тем, что сначала "Богу - Божие", но они, мол, имели это в виду. Т.е., если власть заставляет тебя отступиться от веры или делать противное заповедям, то тут никакого послушания быть не может. И надо сказать, что именно так и поступали они в отношении власти, к их чести будь сказано. Но на словах забыли это добавить и это создает смещение акцентов от исполненного достоинства Христова смирения в сторону смирения рабского, приниженного.
Этот акцент усугубляется еще и заявлением Петра, что Богу угодно, "если кто ... переносит скорби, страдая несправедливо".
Из учения Иисуса о том, что страдающий в этой жизни получит вознаграждение в той, вовсе не следует что Всеблагому Богу угодны страдания людей и рабская покорность их власти. Конечно, Иисус призывал к кротости и терпению, но нигде не говорил, что речь идет о рабской покорности, не допускающей сопротивления ни в каком случае. Самим Своим обликом, Он учит, что это не так, а случай с торгашами в храме показывает, что была у него мера терпения и кротости. В призывах же Апостолов к покорности властям, начальству и хозяевам нельзя не уловить рабский оттенок.
"Не судите..."
Апостолы довольно дружно толкуют Христово "Не судите, да не судимы будете" в буквальном смысле слова:
"Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, а судия
Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?"
(Иак. 4.11, 12)
С одной стороны Иаков правильно улавливает пафос Иисуса направленный против фарисеев, которые использовали закон для того только, чтобы лицемерно судить других и злословить. Но с другой стороны доводит это до запрета вообще судить ближнего. Мол, закон дан лишь для того, чтобы каждый сам для себя определял, что хорошо и что плохо и что можно, а что нельзя.
"Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же (судом), каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же...
Неужели, думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?..
Посему не судите никак прежде времени пока не придет Господь, который и осветит сокрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет хвала от Бога"
(1 Кор. 4.1, 3, 5)
Павел, как видим, тоже "начинает за здравие", мол не судите ближнего лицемерно, делая сами то же самое, а "кончает за упокой": не надо вообще судить ближнего, пусть Бог рассудит. И поскольку он имеет неплохую школу мышления, то подводит под этот тезис логическое обоснование, не лишенное остроумия, но все равно неверное. Мол, не надо судить ближнего, поскольку мы не знаем его помыслов и намерений, один Бог знает, вот пусть Он и судит. Могу добавить от себя, что мы никогда не обладаем всей полнотой информации и посему суд человеческий всегда несовершенен. Тут Павел, действительно, проникает в суть (есть это у него там и сям). Но вывод его все равно не верен. Ибо эта неполнота информации, да еще и ума недостаток, несовершенство, касаются всех дел, которые делает человек на земле, а не только суда, и если принять это за достаточную причину, чтобы не делать, то нельзя делать вообще ничего, не только что судить, а значит и жить нельзя. А главное, Иисус Христос говорил не только: не судите лицемерно, несправедливо, поспешно и т.д. Он говорил еще и "судите": "Не судите по наружности, а судите судом праведным". Не себя же тут имеет в виду Иисус, должен судить человек "судом праведным", а ближнего своего. И даже расписывает Иисус, как это нужно делать деликатно, чтоб понапрасну не обидеть и не опорочить ближнего: сначала "обличи" этого ближнего наедине, чтобы он имел возможность либо объясниться и оправдаться, либо исправиться, потом, если не помогло, в присутствии одного двух людей, и только потом "обличи" его публично. Это никак не похоже на то, чтобы стыдливо отворачиваться от безобразий ближнего, оставляя это заботе Господа Бога. Нет, Иисус как и Его Отец, учит нас, что это на нас возложено, не допускать загнивание жизни здесь и сейчас, а не только готовить каждому себя к будущему Царству Небесному. Иначе и в Царство Небесное не попадешь.
Это искажение Христова "Не судите" сочетается у Апостолов с перекручиванием Его Учение о смирении и еще более превращает достойное смирение Иисуса в рабское и приниженное, в стиле "Моя хата с краю, я ничего не знаю".
"Бренность" земной жизни, греховность плоти
Как я уже писал, ничего такого нет в действительности в Учении Иисуса, но в толкованиях это появляется уже начиная с Апостолов.
"Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь той же мыслью, ибо страдающий плотью перестает грешить"
(1 Петр. 4.1)
Куда как яснее: страдайте, ребята, умерщвляйте свою плоть, от нее все грехи. А вот тот, кто страдает плотью, тот не грешит. Ну, а как же грех мщения? Ведь мстит человек, который пострадал и зачастую пострадал плотью. И вообще, посмотрите направо, посмотрите налево: кругом полно страдающих плотью и, тем не менее, законченных сукиных сынов. А многих из них именно страдания и толкнули к греху. Сколько людей воруют только потому, что им кушать нечего. Сколько женщин из-за этого становятся проститутками. А главное, ничего подобного Иисус Христос не говорил. Он призывал сострадать всем страдающим, но не говорил, что все страдающие - хорошие люди и попадут в рай. Страдающие за правду - эти попадут. А те, которые умерщвляют свою плоть постами, могут быть лицемерными фарисеями и эти уж точно не попадут в рай. И их Иисус обличал многократно и как же об этом можно забывать Петру, на котором, как на краеугольном камне Иисус хотел основать свою церковь.
А вот "бренность мира" по Иоанну:
"Не любите мира, ни того что в мире, кто любит мир, в том нет любви Отчей.
Ибо все что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего).
И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек".
(1 Иоан. 2. 15ч17)
Что значит "Не любите мир"? Отбросим вариант, что речь идет о мире - творение Господа, творя который Он повторил, что это хорошо. До такого кощунства Иоанн, конечно, не мог опуститься. Примем вариант, что речь идет о мире в понимании последователей Иоанна, противопоставляющих мирское, мирскую суету, духовной жизни монахов и отшельников, удалившихся от мира. Тогда "Не любите мир" значит "не любите мирских, суетных и небезгрешных людей". (Допустим для простоты, что "в миру" все грешны, а монахи все безгрешны, что, как мы знаем, тоже не совсем так). Но ведь Иисус Христос сказал, что он пришел спасти не праведных, но грешных. И призывая любить своего ближнего он имел в виду этих самых мирских грешных людей.
Но может быть Иоанн имеет в виду не людей "мира", а все прочее, что есть "в миру", скажем, грех, суетность, похоть. Ну, если он имел в виду, именно, грех, суетность и похоть, то нужно было бы так и говорить и тогда бы не извлекли из него его исследователи "бренность мира". Тем более, что он говорит: "Не любите мир и все что в мире", значит и "мир", т.е. людей "мира" тоже. И не только грех, суетность и похоть не любите, но все что в мире". А в "мире" между прочим, есть еще честный труд и простые радости жизни, т.е. вознаграждение, которого достоин каждый трудящийся, как говорит Христос, есть любовь мужа с женой, которая плотская, но не похоть, есть любовь родителей к детям и детей к родителям. Иисус никогда не призывал не любить всего этого.
Путает здесь Иоанн Иисусово "Не мир, но меч", обращенное к тем, кто избрал себе путь служения духовной идее и кто во имя этого должен отказаться от мирских радостей и даже оставить отца, мать и братьев своих, чтобы идти за Ним, путает с отношением Иисуса к "миру", мирскому и плоти. Иисус провел мудрое разделение между людьми обычными, "мирскими" и избравшими путь служения духу. И у Него есть требования общие для тех и других: любить Бога, исполнять заповеди, любить друг друга и есть дополнительные требования к избравшим путь служения.
Для последних: "Оставь отца и мать своих" и жены себе тоже не заводи, потому что это помешает тебе до конца отдаться служению. Но если все будут бросать отца и мать, то будет чорт знает что. А если все не будут жениться, то прекратится род людской. И Иисус нигде не говорил, что никто из тех, кто не избрал себе путь служения идее, не попадет в Царство Небесное. Точно также как не обещал, что все избравшие этот путь попадут туда. Он говорил: "Кому много дано, с того много и потребуется". Какой бы путь человек не избрал, он должен еще пройти его достойно, чтобы попасть в Царство Небесное. Тот, кто дал обет служения, взял на себя большие обязательства. Но те, кто не дали - вовсе не погибшие люди, если они свое выполняют. И "не любить" их - это от Иоанна, а не от Христа.
Кстати, разделение на избравших или избранных на путь служения и прочих не Иисус первый ввел. Это сделал еще Бог Отец в Моисеевом Учении. Только там избранные - левиты были предопределены, назначены по крови, по происхождению. Это был упрощенный подход, принижающий дух, подход пригодный для раннего этапа движения идеи. Иисус, поднимая дух на новую высоту во всем, поднимает его и в этом отношении. Теперь человек сам, по внутреннему влечению (или по ощущению, что на него "снизошел Дух Святой") выбирает себе путь служения и акт выбора уже есть акт духовный, проявление духа. Потому что есть в этом добровольная жертва, отказ от многих земных благ. Попытка же распространить требования, предъявляемые к избравшим путь служения, на всех людей, помимо прочего, снижает высоту духа, которая есть в добровольном выборе пути служения. Чего уж тут высокого, если это обязаловка?
А вот как "умерщвляет плоть" Павел:
"Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир,
Потому что плотские помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божьему не покоряются, да и не могут.
Посему живущие по плоти Богу угодить не могут"
(Рим. 8. 6-8)
Но ведь Иисус и сам не отказывался от приглашений отобедать и даже выпить, и учеников своих учил тому же. Аж, до того, что противники обвиняли Его в чрезмерной любви покушать и выпить. Конечно, Иисус не призывал ни к обжорству, ни к пьянству и главное, духовные потребности Он ставил превыше "помышлений плоти". Но не во всяком "помышлении плоти" Иисус видел грех. С Павла же начинается путь христианства к средневековой аскезе, к изуверской попытке изгнать из жизни все плотское, как греховное, так и здоровое, нормальное, дарованное человеку Творцом, создавшим человека не только духовным, но и плотским.
Павел же продолжает "гвоздить" плоть:
"Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти,
Ибо, если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете"
(Рим. 8.12, 13)
(Как поется "...а если вы не живете, то вам и не умирать".)
"Дела плоти известны; они суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство,
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси,
Ненависть..."
(Гал. 5.19-21)
Во всем виновата плоть. И в религиозных войнах и в зверствах инквизиции. И с какой стати "идолослужения, волшебство, вражда, ссора, зависть, гнев, распри, разногласия и ненависть" это только от плоти. А Каин убил Авеля, по "помышлению плоти"? А сами Апостолы, призывая к умерщвлению плоти, не враждуют между собой, не ссорятся, не завидуют друг другу?
Откровения Святого Иоанна Богослова
Хотя я и назвал апостольский период развития христианства учением Павла, и хотя роль Павла, действительно, доминантна на этом периоде (да и во всей дальнейшей эволюции христианства), тем не менее вклад Иоанна Богослова с его Апокалипсисом заслуживает отдельного рассмотрения. Влияние его хоть и не столь значительно, тоже прослеживается вплоть до наших дней.
Иоанн выделялся среди других Апостолов еще при жизни Иисуса Христа. Он был любимым учеником Иисуса и не случайно во время "тайной вечери" возлежал рядом с Ним, положив голову Ему на грудь. Выделялся Иоанн повышенной чувствительностью, восприимчивостью к духовной части Учения, и поскольку она есть главное в этом Учении, Иисус и любил его больше других. Именно, Иоанн в своем Евангелии передал наиболее поэтические, образные, впечатляющие высказывания Иисуса о духе. Этим он внес, конечно, неоценимый вклад в развитие Учения. Но в то же время именно на цитатах из Иоанна я иллюстрировал кажущуюся противоречивость учения Иисуса о Благой вести. Это потому что Иоанн, будучи по природе богато одаренным к восприятию духа, легко воспламеняемый им, легко воспаряющий на крыльях его, в то же время не то, чтобы начисто лишен был способности воспринимать рациональное, мыслить рационально (он точно передал и некоторые тонкие рациональные мысли Иисуса), но он, безусловно, пренебрегал рациональной стороной Учения. Что и привело к тому, что видимая противоречивость Учения Иисуса наиболее проступает, именно, в его Евангелии, в то время как, скажем, у Луки, врача, и, следовательно, человека рационального уже по профессии, Учение выглядит наиболее гармоничным, последовательным и непротиворечивым, но далеко ему до тех взлетов духа, которые сумел ухватить и передать Иоанн. Но Иоанн, сконцентрировавшись на духе, просто опускал многие рациональные рассуждения Иисуса, относящиеся к закону и морали. Дух же, лишенный рацио, тяготеет к искривлениям и это проявилось в Апокалипсисе.
Впрочем, в первых 3-х главах его есть еще мало-мальски рациональные, конструктивные поучения, которые Иоанн дает семи общинам и которые вполне могли бы быть помещены где-нибудь среди малых пророков и не выделялись бы на их фоне. Но уже в этих главах начинается, а дальше сплошным валом идет жанр христианских фэнтази, сиречь видений, с "престолами", "радугами", "старцами", с животными с глазами в неположенных местах и т.д.
Я уже не раз писал о том, что и Бог Отец и Иисус Христос предупреждали о необходимости осторожности с видениями, образец которой дал Гидеон, многократно уточнявший, действительно ли от Бога это видится ему. После него, к сожалению, никто, включая Иоанна, этого не делал. Яхве и Иисус Христос предупреждали о лжепророках, которые будут выдавать себя за истинных пророков и говорить якобы от лица и по поручению Бога. Сказано "По плодам их узнаете их". Но для того, чтобы можно было "по плодам узнать их", надо чтобы "плоды" эти были в принципе узнаваемы. Когда Исайя говорит, что столько то лет спустя придет царь Кир и он разрешит евреям вернуться на родину, то тут все узнаваемо и проверяемо. Царь - это царь, Кир - имя, евреи - это евреи, где их родина известно. Проходит столько то лет, появляется царь Кир, разрешает евреям вернуться, значит Исайя истинный пророк. Не появляется, не разрешает - Исайя - лжепророк. Как сказал бы К.Поппер, первое требование его фоллибилизма выполнено - есть принципиальная проверяемость. Ну, там с хорошеньким опозданием, но хоть в принципе. Но кто и когда сможет проверить все эти престолы, силы и зверей с глазами?
Впрочем, если их нельзя проверить на соответствие фактам, то можно оценить художественную правдивость их описания. Когда тот же Иоанн передает душевные страдания Иисуса Христа перед предстоящей мученической смертью, то потрясает художественной достоверностью описываемого:
"Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел".
(Иоан. 12.27)
Еще сильнее описана эта сцена моления в Гефсиманском саду ("моления о чаше") у Матфея:
"И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать,
Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.
И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты"
(Мат. 26.37-39)
Бесхитростно, лаконично, но художественно достоверно описывает Матфей раскаяние и смерть Иуды:
"Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,
Говоря: согрешил я, предал Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился"
(Мат. 27. 3-5)
Столь же художественно правдиво описывает Матфей и сцены издевательств над Иисусом перед и во время казни:
"И сплели венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и становясь перед ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся Царь Иудейский!
И плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове...
Проходящие же злословили Его, кивая головами своими
И говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста"
(Мат. 27.29, 30, 39, 40)
И много еще можно привести мест из Евангелий, истинность, описываемого в которых, невозможно сегодня проверить по факту, но в которые невозможно не поверить в силу их художественной убедительности.
А вот описание Царства Небесного с престолами, радугами и зверями с глазами из Апокалипсиса:
"... и вот престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий;
И сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису: а радуга вокруг престола видом подобная смарагду
И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я двадцать четыре старца, которые облачены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы.
И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели пред престолом, которые суть семь духов Божиих
И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади.
И каждое из животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет.
И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, живущему во веки веков,
Тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои пред престолом, говоря:
Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все и все по твоей воле существует и сотворено".
(Отк. 4.2-6, 8-11)
С одной стороны, это смахивает на самую примитивную научную фантастику. С другой, на описание двора восточного деспота с маниакальной жаждой всеобщего преклонения и раболепия перед ним, а не на Всеблагого Творца, самодостаточного и не нуждающегося в подлизах типа Элифаза. С третьей, это отдает "произведением впечатлений" на примитивную публику в стиле: "А вдоль дороги мертвецы с косами стоят". Отсюда и пошло невообразимое кликушество, сопровождающее христианство вплоть до наших дней.
Кстати, Иисус Христос упорно избегал описания Царства Небесного, даже когда ученики, включая Иоанна, просили Его об этом. Если Иисус избегал этого, то чего это вдруг позволено теперь это делать Иоанну. Трудно отделаться от впечатления, что, одержимый желанием выделиться среди других Апостолов и подтвердить свой статус любимого ученика Иисуса, поколебленный, очевидно, необычайной амбициозностью Павла, Иоанн навоображал себе всяких турус на колесах, а затем его богатая фантазия организовала ему на этой почве "видение", в которое он охотно поверил.
Даже такой богослов, как Ориген, которого, как увидим в дальнейшем, весьма трудно упрекнуть в избытке рационализма, пишет:
"Тот же самый святой Павел называет, не знаю только, откуда Он взял это - какие-то престолы, и господства, и начальства, и власти..."
(Ориген "О началах", Рига, 1936, с.79)
Ориген, правда, говорил о Павле, а не об Иоанне, но это не имеет значения. Главное, что даже у такого ортодоксального богослова, все эти "престолы" не вызывают доверия.
Конечно, есть в Апокалипсисе "звезда Полынь", как бы предсказавшая Чернобыль. Но темно и многосмысленно сказано это у Иоанна. Это не царь по имени Кир, через столько то лет. Это какой-то третий ангел протрубил в трубу и упала звезда. А перед этим было еще два ангела и те тоже трубили в трубу и что-то происходило. Но совершенно невозможно идентифицировать то, что происходило после трубных гласов первых двух ангелов с реальными событиями, предшествующими Чернобылю.
Когда это в недавнем прошлом на земле "третья часть дерев сгорела и вся трава зеленая сгорела", (Отп. 8.7), что должно было случиться после первой трубы? Или что можно сопоставить воздействию трубы второго ангела, последствия которой описаны так:
"И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла"
(Отп. 8.9)
Ничего подобного перед Чернобылем не наблюдалось.
Не предсказана дата звезды Полыни-Чернобыля, зато сказано не раз, что скоро все это будет, а прошло около двух тысяч лет.
Совпадения же названия Чернобыля с полынью может быть ведь и простой случайностью.
Вообще, все предсказания Апокалипсиса полны неопределенности и поэтому их можно относить к весьма разным реальным событиям, если вообще к чему-то можно отнести. Сколько раз, начиная со средних веков, объявляли дату Апокалипсиса через пару лет или просто завтра и творили на этом основании чорт знает что.
Оторвав дух от рацио, погрузившись в экстатическое состояние, способствующее появлению видений, но не способствующее их рациональному контролю, слепо уверовав в свою избранность и потому надежность своих видений, Иоанн перестает заботиться о соответствии этих видений Учению Иисуса Христа. В результате высокий и светлый дух Иисуса, гармонически сочетающийся в Его Учении с рацио, Иоанн подменяет мрачной мистикой, нарочитой таинственностью и непонятностью, почти шаманским камланием:
"Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое, число его шестьсот шестьдесят шесть"
(Отк. 13.18)
Какая мудрость и чего считать, если число названо? И что значит число зверя, которое заодно - число человеческое? Какая отвратительная мистика, пахнущая кабалой и тайными жреческими учениями Междуречья и Египта, против которых заострено и Учение Моисея и Учение Иисуса.
Апокалипсис - это не только замена подлинного духа мистикой, это также подмена сути Учения. В Апокалипсисе нет вообще следов Учения за пределами первых трех глав. Хотя, как я сказал, уже и в этих главах начинается нагнетание мистики. Вот, например, начало 3-й главы:
"И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звезд..."
(Отк. 3.1)
Кто этот, имеющий семь духов Божиих? Яхве, Иисус Христос? Тогда почему только семь, а не 7 тысяч или миллионов? И что это, вообще, за "духи Божии"? До сих пор был Дух Святой и просто дух, который был один на всех. И при чем тут семь звезд? У Иисуса Христа тоже не все понятно сразу, но постепенно проясняется. А Иоанн просто темнит. К тому же, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Толкователь должен прояснять, а не затемнять толкуемое.
Но в дальнейших главах Апокалипсиса нет ни "возлюби ближнего", ни "возлюби дальнего", ни "возлюби Бога", ни не делай того или делай это. Вместо этого война высших сил, из которых одни хорошие, другие плохие по определению. Война в которой люди - это просто пассивный материал, безучастно обреченые на страдания и смерть.
"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя"
(Отк. 13.15)
И еще много подобного. Все это напоминает войны между собой языческих богов, войны, в которых люди расплачиваются за поражения своих богов.
До Апокалипсиса Учение - это более-менее чистый монотеизм. "Шма, Исраэль, Адонай Элокейну, Адонай эхад" - "Слушай, Израйль, Господь Бог наш, Бог один". Ну, мелькает там, на заднем плане Сатана, не упразднены и языческие боги, помогающие, скажем, фараоновым жрецам, но все это не конкуренты по большому счету Господу Богу. Это так, мелкие пакостники в сравнении с Творцом и Его Сыном. А в Апокалипсисе появляется Антихрист, всякие звери и драконы, которые хоть и обречены на поражение в конечном счете, где-то, когда-то, но до того ведут бой с Богом на равных и даже на определенном этапе одерживают победу. Это уже не монотеизм, а почти дуализм и манихейство.
В результате Апокалипсис породил в дальнейшей эволюции христианства тьму кликушества, мракобесия и эзотерики. Конечно, для всего этого были и другие источники вдохновения, вроде "Кабалы" из Иудаизма и самих восточных мистических учений, являющихся первоисточником всего этого. Но Кабала в Иудаизме не входит в канон, запрещена, т.е. лежит вне Учения. Тем более, восточные мистические учения не входят в христианский канон. А Апокалипсис канонизирован христианством, и тем введен в Учение. Таким образом, он превратился в "Троянского коня" внутри Учения, с которым Учение уже не может бороться. В результате его отрицательное влияние на дальнейшую судьбу Христианства трудно переоценить.
Итоги апостольского периода
Резюмируя этот период, можно сказать, что трудами апостолов, героическими трудами, Учение мощно распространилось по всему тогдашнему миру, приобретя многие тысячи приверженцев. С другой стороны, своими толкованиями Апостолы и особенно Павел и Иоанн серьезно исказили суть Учения Иисуса Христа и это искажение очень дорого стоило в дальнейшем христианству, да и всему человечеству, которое и сегодня продолжает платить по этому счету.
Обсуждения От Моисея до постмодернизма. Ч. 2. Христианство