Новорожденный ребенок

Мифы эти тщательно замаскированы высокопарными фразами о заботе, которую должно проявлять о детях, об их здоровье и развитии, и молодым и неискушенным родителям порою трудно их разглядеть. Мешает естественное чувство ответственности за своего малыша, которое в условиях отсутствия необходимых знании и жизненною опыта (в нашем случае, попросту, перинатальной культуры), побуждает следовать тому, что принято считать «здравым смыслом». «Здравый смысл» же подсказывает, что общество просто должно заботиться о Детях, и поэтому все, что делается для рожениц н маленьких детей, имеет под собой прочные научные основания и подкреплено опытом. А статистика, касающаяся перинатальной патологии и детской заболеваемости, которая этот опыт, собственно, и отражает, едва ли становится предметом интереса беременной мамы. «Здравый смысл» подсказывает следовать устоявшимся правилам, и это считается проявлением родительской сознательности и ответственности. Рассмотрим мифы, которые делают систему перинатальной индустрии живучей и непоколебимой.

МИФ № 1. О неразумности и неодушевленности «этого»

Сугубо материалистический взгляд на новорожденного и грудного ребенка (а тем более на ребенка в утробе матери) на практике ведет к такому с ним обращению, которое, как ни странно, вовсе не предполагает, что перед нами — чувствующая и переживающая душа. При том не вызывает сомнения, что это существо — живое. И именно радением о жизни данного существа объясняются все испытания, которые ему устраивают еще с внутриутробного периода. Медицина, озабоченная выживанием «объекта», и родители, слепо следующие с детства усвоенным штампам. Здесь мы не будем перечислять и обсуждать все этапы и «операции», свойственные перинатальному конвейеру. Но думающему взрослому человеку достаточно мысленно самому пройти через этот конвейер, чтобы убедиться, какое совершается насилие и попирание элементарных природных законов. Грубые акушерские вмешательства, повальное применение большого количества медикаментов, разлучение с матерью после рождения, обездвиживание в пеленках в нефизиологической растянутой позе и многое, многое другое — все это не может не вызывать страданий и не оставлять в психике следа.

Такое обращение возможно, если мы постулируем, что имеем дело с неким физиологическим объектом, не имеющим какой-либо тонкой психической организации, то есть по сути — с существом живым, но… неодушевленным. А потому к нему и возможно применение жестких манипуляций и технологических схем по выращиванию и воспитанию.

Любые родители, конечно, далеки от того, чтобы считать своего ребенка неодушевленным. Однако упорство, с которым детей кутают в жару, обездвиживают, пичкают лекарствами и искусственными смесями, отравляют прививками, приучают к несвойственному их организму и психике режиму и т. д. и т. п., не может не вызывать удивления и мрачных раздумий о том, что же такое родительская любовь.

Представления о душевных свойствах привыкли связывать с их проявлением у взрослого человека. Материалистическая наука утверждает (и справедливо), что так называемые душевные качества (например, способность переживать и сопереживать, испытывать возвышенные чувства, мыслить и т. д.) приобретаются нами в процессе социальной жизни, в которую мы постепенно входим в периоде детства (социализация).

И, естественно, было бы ошибкой приписывать даже зачатки таких качеств новорожденному ребенку. Но нельзя забывать, что эти самые качества все же существуют в нем в виде предпосылок. И реализоваться по мере взросления могут лишь при определенных условиях. А наличие соответствующих условий оказывается важным с самого момента рождения и даже ранее — при беременности и в родах. И либо мы не учитываем эти предпосылки, смотря на малы¬ша как на биологический объект (и как следствие — как на объект медицинского курирования), либо принимаем их во внимание. Во втором случае мы должны говорить о культуре обращения с младенцем, задачей которой и является создание условий для реализации тех возможностей и предпосылок, благодаря которым каждый ребенок имеет шанс стать развитым взрослым, обладающим разумом.

Истории жизни детей-маугли, оказавшихся волей судьбы в условиях дикой природы и наблюдения их со стороны ученых, ярко показывают нам роль социальной и культурной среды в жизни ребенка и являют собой примеры нереализованных предпосылок. Эти же примеры показывают нам, что, попав в человеческую среду, такие дети так и не смогли стать полноценными культурными людьми. Время было упущено.

Не происходит ли нечто подобное, только не в столь заметной и очевидной степени, с нашими детьми, отношение к которым в период новорожденности фактически ограничено педиатрическим подходом? Не упускается ли время, когда в развитии ребенка происходит нечто важное, определяющее всю последующую жизнь?

Сегодняшний подход к воспитанию изобилует стремлениями Родителей всячески развивать ребенка. «Развитие интеллекта», «Развитие творческих способностей», «развивающие игры» и т. д. и т. п. — все это широко представлено в различных детских студиях, кружках и так называемых «группах развития». Родители искренне верят, что все желаемые качества в ребенке можно «развить». Но можно ли развить способность любить? Способность сострадать? Способность быть счастливым? Способность к достижению духового совершенства? Отраженный в литературе образ Злого Гения недвусмысленно показывает, что развитые таланты и способности без должной духовной основы могут породить в худшем случае монстра, которого лишь с натяжкой можно назвать человеком, а в лучшем — просто несчастного человека с трагичной судьбой. Духовные же основы нельзя развить подобно интеллекту и творческим способностям. Они проистекают из того, как человек ощущает этот мир и себя в нем. но не в уме. а где-то очень глубоко, в сердцевине своего существа. Но самые глубинные ощущения возникают на ранних этапах жизни. Все. что окружает и происходит, становится основой первичной картины мира, моделью, которая исподволь будет проявляться позже как фундамент жизненного кредо. Поэтому-то так необходима культура обращения с младенцем. исходящая из понимания того, что хотя мы и имеем дело фактически лишь с биологическим, своим отношением и своими действиями мы соприкасаемся с потенциальными возможностями духовных проявлений.

Итак, ошибочно наделять ребенка способностью чувствовать и переживать подобно взрослому, но также неправомерно отрицать влияние на будущее малыша той среды, в которую он изначально попадает, и того ухода и обращения, которые он получает. К сожалению, в практике это не учитывается. «Эта твердая мысль, хорошо укоренившийся постулат, что «это» ничего не чувствует, «это» ничего не слышит, ото» ничего не ВИДИТ о новорожденном». Современные цивилизованные мамы уверенно обездвиживают детей в пеленках, кутают в ватные одеяла в жару, лишают свежего воздуха, кормят по часам как подопытных животных и совершают массу глупостей, противоречащих природе. При этом делается это все с любовью. Вот такой парадокс нашей жизни.

МИФ № 2. О недоделанности и несовершенстве

Теперь интересно посмотреть, что же представляет собой этот неодушевленный «биологический объект» с точки зрения практики ухода за ним и воспитания в первые месяцы после рождения. Содержание этой точки зрения, естественно, диктуется медицинизи-рованным подходом, поскольку лишь медицина до конца можп быть компетентной в содержании самого «объекта» — костях, мускулатуре, внутренних органах, кровеносной и нервной системах и т.д. Задача медицины — поиск и устранение патологии. Поэтому на ре бенка смотрят со стороны подверженности его тем или иным пато¬логиям и факторов, их вызывающих. Ребенку еще фактически в утробе матери придается статус если не реального, то потенциального пациента, в коем он и входит в этот мир.

Пациент требует особого режима содержания. То, что для здорового совершенно безобидно, для пациента может оказаться очень опасным. Например, его состояние может ухудшиться от незначи¬тельного переохлаждения или бактерий и вирусов, присутствующих в нашей естественной жизненной среде. Поэтому нужно оберегать его от естественного природного окружения, создавая искусственный безопасный мир. Другими словами, пациент, не способный жить в естественной окружающей среде, — несовершенен, незрел. Это и есть содержание второго мифа.

Вот выдержки из популярных книг, заботливо разъясняющие родителям, что представляет собой их новорожденное дитя.

«После перерезки пуповины сосуды закрываются не сразу, вследствие чего существует угроза попадания через них инфекции».

«Кожа новорожденнного нежная, тонкая, поэтому она легко ранима и подвержена различным заболеваниям».

«К позвоночнику ребра прикреплены не косо, как у взрослых, а почти горизонтально, поэтому при дыхании грудная клетка недостаточно расширяется и мало спадается».

«Мускулатура развита слабо».
«Тепловая регуляция новорожденного менее совершенна, чем у детей старшего возраста. Температура тела неустойчива и может колебаться в зависимости от условий окружающей среды». «Носовые ходы новорожденного узкие, хрящи гортани и трахеи тонкие. Выстилающая их слизистая оболочка склонна к набуханию. Легкие бедны эластическими волокнами».

«Относительное количество крови (при расчете на 1 кг массы тела), циркулирующей в кровеносной системе, больше, чем у взрослого» поэтому органы кровообращения у новорожденного функционируют со значительным напряжением».

«Мышечная и эластическая ткань в стенках желудка и кишечника развита недостаточно».

«Кишечник у новорожденного относительно длиннее, чем у взрослого, причем стенки его легко проходимы для микробов и ядо-витых продуктов их жизнедеятельности — токсинов».

«Нервная регуляция желудочно-кишечного тракта развита не полностью, в результате чего ослаблена необходимая функциональ-ная слаженность между различными частями пищеварительного тракта».

«Головной мозг новорожденного велик, но его отделы, нервные клетки, составляющие ткань мозга, развиты недостаточно».

«Новорожденный не обладает достаточными защитными силами против многих микробов: стафилококка, стрептококка, кишечной палочки. Это приводит к тому, что при малейших погрешностях в уходе и питании дети заболевают». И т. д. и т. п.

Разве может подобное существо вызывать иные чувства, кроме жалости и сострадания?

Существу несовершенному всегда чего-то не хватает. Он неполноценен. А потому логика медицинизированного подхода неминуемо диктует — пациента мало ограждать от враждебных ему факторов, его надо лечить. Лечить, чтобы компенсировать его изначаль¬ную неполноценность. Жизнь малыша для его же благополучия требует активного вмешательства, которое начинается сразу же после рождения. Послеродовая обработка, дальнейшее ежедневное прочищение и промывание, водичка с глюкозой, витамины, прививки и т. д.

В основе такой практики, на наш взгляд, лежат две принципиальные ошибки, вольно или невольно превратившиеся в распространенные убеждения.

Во-первых, это сравнение ребенка с взрослым с физиологической стороны. Действительно, в сравнении со здоровым взрослым ребенок кажется незрелым и несовершенным. Но придет ли нам на ум утверждать, что молоденький росточек несовершеннее взрослого растения? Если новорожденный малыш не может ходить, означает ли это, что он несовершеннее взрослого? Правильнее было бы говорить о совершенстве и зрелости, соответствующим данному периоду жизни. Собственно, этому и следует физиологическая наука, но почему-то не практика обращения с новорожденными.

Действительно, ребенок требует иной среды и иного ухода, чем взрослый, но это не повод считать его несовершенным. Иначе и взрослого человека можно объявить несовершенным, коль он не может находиться в космическом пространстве без специального скафандра. Другими словами — на каждом возрастном этапе свои понятия о совершенстве и зрелости. И здоровый новорожденный ребенок для своего возраста совершенен и зрел и ни в коем случае не яв¬ляется недоделанным взрослым.

Во-вторых, это укоренившееся стойкое представление о том. что по каким-то неведомым нам причинам природа в процессе эволюции наделала много ошибок, которые приходится исправлять. К сожалению, иногда это называется научным подходом. Вот некоторые «ошибки», настойчиво исправляемые в рутинной практике:

— малое количество молозива в груди матери в первые дни после родов и поэтому ребенка докармливают;

— также отсутствие в груди матери сладкой водички, которую приходится давать из бутылочки;

— наличие молока у матери спустя несколько месяцев после рождения ребенка, когда кормление грудью уже «бессмысленно»;

— отсутствие механизма типа внутреннего будильника, заставляющего есть по часам и не просить есть ночью.

Этот список можно продолжать долго, но самое главное - ввергнув ребенка в этот мир, природа не предусмотрела защиты от таящихся на каждом шагу опасностей: стерильности и термокомфортной среды. Их приходится создавать искусственно. Природа побуждает ребенка хаотически двигаться, даже во сне. И с этим приходится бороться с помощью пеленания. И т. д. и т. п.

Однако если мы еще не потеряли здравого смысла, то легко поймем, что все зависит от того, каким путем мы собираемся идти. Либо признать наших детей печальными ошибками природы, рождающей их без средств выживания, либо признать, что в чем-то неверны наши сложившиеся представления. Слепо следовать устоявшимся стереотипам, проистекающим от отсутствия культуры деторождения и ухода за младенцем, следовать вере в человеческий разум, ставящего себя выше всего и исправляющего ошибки природы, отрываясь от своих природных же корней — тогда миф о несовершенстве и недоделанности новорожденного ребенка обретает реальность. И очень сложно выйти из порочного круга и понять, что реальность эта порождена лишь нашей верой.

Другой путь - осознать себя существом природным и живущим по законам, не придуманным человеческим умом, а действующим независимо от него и стоящих выше нас. И едва ли эти законы направлены на то, чтобы делать живые существа слабыми и неспособными к выживанию без специальных искусственных средств. Наоборот, воспроизводство жизни и выживание потомства поддержи-ваются и обеспечиваются этими законами.

На втором пути мы увидим, что новорожденный малыш очень хорошо защищен и в некоторых отношениях даже более чем взросли, хотя, конечно, и требует особого ухода и особых условий. Если мы будем искать не предрасположенности его к той или иной патологии, не способы защитить его от этого опасного мира, а бу-демискать его силу, то обнаружим, что маленькое человеческое существо удивительно живуче. Малыш обладает поразительными жизненными силами и защищен практически от всего. К сожалению, кроме невежества взрослых и их многочисленных страхов, В конце концов, мы обретаем то, что ищем и в соответствии с тем, во что верим.

Страх — это главное следствие второго мифа. Страхами и порожденными ими беспокойствами обычно пропитана вся атмосфера, в которой растет малыш. Прислушайтесь, о чем говорят во дворах молодые мамочки с колясками. В основном о том, как «мы вели себя в поликлинике», у кого что «нашли» и как это лечить. А проблем действительно много. Но может ли быть иначе, если таковы убеждения и такова вера?

МИФ № 3. О родительской некомпетентности

Итак, родители производят на свет слабое и недоразвитое существо, которое рождается в опасный и агрессивный мир. Это существо требует особой заботы и специального ухода, чтобы выжить. Причем не просто заботы и ухода, а активного вмешательства в естественный ход развития. Активное вмешательство носит в основном медицинский характер, что в сегодняшнем понимании трактуется как «научный подход» к уходу за ребенком. Спрашивается — могут ли быть родители компетентными в вопросах заботы и ухода за своим ребенком? Ответ очевиден — конечно, нет. Не каждый родитель имеет медицинское образование и тем более не каждый родитель владеет научной методологией. Поскольку некомпетентность родителей очевидна, им нужна помощь профессионалов-медиков. Помощь эта обязательна. Ребенок, выросший здоровым без медицинского вмешательства — нонсенс, существующий лишь к воспаленном воображении. Родителям же отводится роль сиделок, задача которых — в точности выполнять все даваемые рекомендации. Вот логика, ведущая к существованию и укоренению третьего мифа — мифа о родительской некомпетентности. Скрытым и явным образом миф этот активно внедряется и проповедуется в силу ценности и значимости желаемой цели — здоровья ребенка.

Для помощи родителям создана целая система, включающая патронаж медицинской сестры и визиты участкового педиатра, тщательно разработанные рекомендации по уходу за ребенком, график периодических посещений поликлиники для текущих осмотров, замеров, взвешиваний, прививок и т. д. Эта система призвана помочь родителям вырастить здорового и крепкого ребенка, обеспечив тем самым государству будущего трудоспособного члена общества, а родителям — родительское счастье, не обремененное болезнями любимого чада.

Очевидно, что для нашего цивилизованного общества такая система просто необходима. Многим детям требуется квалифицированное медицинское вмешательство. Во многих случаях совет врача оказывается очень полезным. Однако польза этой системы не в последнюю очередь определяется позицией родителей. А позиция эта может быть различной. Это может быть осознанная родительская ответственность за ребенка. И тогда медицина играет роль помощника в случаях, когда действительно необходима специальная квалификация. А может быть перекладывание своей ответственности на медицинскую систему. Тогда родители становятся заложниками этой системы и обрекают себя на то, что будут постоянно ребенка лечить (а он, соответственно, постоянно болеть).

Родительская ответственность — понятие емкое и сложное, и вопреки распространенной иллюзии постоянный страх за здоровье ребенка вовсе не является признаком этой ответственности. Родительская ответственность — прежде всего ответственность за вверенную душу. Ответственность, которую нельзя с себя снять, но можно (и должно) лишь реализовать, исполнив родительскую миссию.

Реализация ответственности, однако, возможна лишь при наличии компетентности. Компетентность определяется уровнем культуры в целом и соответствующей ей культурой деторождения и обращения с младенцем, в нашем обществе отсутствующей и замененной медицинской системой. Медицинская система и определяет уровень компетенции родителей. И, естественно, этот уровень с медицинской точки зрения оказывается ниже, чем уровень младшего медицинского обслуживающего персонала.

Исподволь усвоив свою некомпетентность, родители легко складывают с себя ту ответственность, которую, увы, сложить нельзя. Медицинская же система, в силу сложившейся мифологии, эту ответственность принимает, будучи неспособной ее реализовать, поскольку призвана быть лишь помощницей. Это является объяснением удивительного парадокса — при развитой системе медицинской помощи родителям, все новом оборудовании и суперсовременных лекарственных препаратах — все более грустная статистика Детской заболеваемости. Хотя парадокса никакого и нет. А есть состояние гармонии, свойственное всему в этом мире. Соответствие Результатов усилий вере.

И как часто вера эта какая-то странная, по-детски наивная, вера не как свидетельство знания и силы, а как свидетельство бессилия и невежества. Вера, ведущая к созданию особой религии, заложника-ми которой и призван делать рассматриваемый нами миф.

У этой религии есть свой фетиш — туманно и неопределенно понимаемое, но выглядящее в розовом цвете родительское счастье, на-прямую связанное со здоровьем ребенка. И на этом «небе» очень хочется оказаться. Есть паства - родители, убежденные в собственном некомпетентности и неумении обеспечить малышу должную заботх, а потому испытывающие беспокойства и страх. Есть посредник, способный привести к «небу» при условии «послушания», то есть соблюдения определенного «ритуала» это «церковь» в лице меди цинской системы, со «священниками» различного ранга — врачами. «Ритуал» хорошо отработан. Само рождение в медицинском учреждении с использованием вмешательств знаменует посвящение в пациенты. Пациент «духовно» привязан к «церкви», в ней — его «спасение», то есть будущее. Посещения патронажной сестры и регулярные походы к врачу — как исповедь и причастие, а исполнение длиннейшего списка рекомендаций по ежедневному уходу за ребенком — непрестанное материнское подвижничество. Нарушение ритуала, такое как непосещение «храма» (то есть поликлиники) в положенные сроки или тем паче такое, как отказ от прививок, грозит преданием анафеме, обвинениями в отсутствии родительской сознательности и сектантстве.

Таковы «три кита», на которых основывается сегодняшнее отношение к ребенку. Первый миф создает основу, так сказать, теоретическую базу этого отношения — редукционизм, сведение существа ребенка к биологической стороне. Это соответствующе ориентиру ет родителей, отсекая духовные аспекты и ставя физическое здоровье самой главной ценностью, на достижение которой должны направляться все усилия на раннем этапе жизни. Второй миф порож дает страх, парализующий творческое начало в родителях и делающий их пассивными приложениями к ребенку, готовыми выполнять любую стороннюю волю, подающуюся как «здравый смысл». Третий миф указывает «путь». Куда? Пусть ответ на этот вопрос будет для читателя несложным интеллектуальным упражнением.

Глава из книги М. Трунова “Первый год - первый опыт”