Если поехать на юго-запад от столицы Ливана Бейрута, то, преодолев путь в 85 километров, путник попадёт в небольшой и тихий город с названием «Баальбек», где ему обязательно покажут покоящиеся на его окраине руины огромного древнего храма, рассказав, что возраст его очень велик и исчисляется приблизительно пятью тысячелетиями. А судя по уцелевшим развалинам, это сооружение было столь громадно, что даже скептики вынуждены хранить сдержанное молчание: по местным преданиям в нём обитал сам Дьявол....
Между тем, установлено, что слово «Баальбек» произошло от имени финикийского бога Солнца и плодородия Баала (Ваала), некогда почитаемого на обширнейших территориях Древнего Ближнего Востока. Это уже затем, много позже - в IV веке до н.э., захватившие эти земли греки переименуют поселение в Гелиополис, а пришедшие туда тремя столетиями позже римляне возведут на одной из уцелевших террас разрушенного храма-циклопа свой храм, назвав его «храмом Юпитера». Теперь его руины охраняются ЮНЕСКО, как одно из «чудес света».
И всё же, нас должны сейчас интересовать не эти древнеримские постройки, а то, что каменная площадь, на которой римляне возвели свой храм-гигант, служила фундаментом для сооружения совершенно невиданных размеров, намного большего, чем храм Юпитера, на что красноречиво указывает уникальность её конструкции.
Эта площадка представляет собой ряды необычайно плотно подогнанных друг к другу каменных глыб, каждая из которых весит столько, весят 5 вагонов, доверху гружёных щебнем, т.е. – 300 тонн. Поверх же них, на высоте приблизительно 7 метров, остались лежать нетронутыми три гигантских гранитных блока, получивших у исследователей название «Трилитон» или «Чудо трех камней». И вовсе не случайно, поскольку каждая из них весит, ни много ни мало, почти 1000 тонн.
Однако, несмотря на эти уникальные конструктивные особенности, природа храма Ваала объявлена неизвестной. Словно речь идёт не об архитектурном мегаисполине, вмещающем в себя огромную алтарную площадь с большим жертвенным Алтарём, а о заурядной постройке. По официальной версии никаких исторических сведений об этом здании не встречается вплоть до IV века до н.э., пока на эти земли, повторим, не вторглись греки, а после них пришли римляне, построившие на уцелевшем храмном фундаменте свой храм.
А сейчас постарайтесь быть крайне собранными, поскольку сейчас станет понятным, что всё, что выдаётся за правду, на самом деле является её полной противоположностью. Что все мировые религии, начиная с Иудаизма, Христианства и заканчивая Исламом, имеют один общий корень, произрастающий из жертвенных алтарей исполинских храмов Древнего Ближнего Востока....
Да будет ли вам известно, что многочисленные упоминания о боге Ваале, равно, как о богах Дагоне и Хамосе, сохранились ни где-нибудь, а в самой популярной и тиражируемой книге на планете – Библии, а следовательно, и в Торе, поскольку именно глубоко патриархальная Тора легла в основу Библейского Ветхого Завета. Достаточно обратиться к их содержанию, чтобы убедиться в правоте сказанного: Книга Судей, 16:23; 1-Царств, 5:5; Иеремия, 48:7; Иеремия, 2: 8; 23; 1 Царств,12:10; 3-царств, 16:31; 32. При более же внимательном их прочтении становится понятным, что всё их содержание прямо или косвенно связано с теми событиями, которые происходили в храмах именно этих богов.
Что же происходило в храме бога Ваала? Нет, там люди не молились, как молятся ныне, прося в печали и в скорбях милости у Бога. Под его гигантской кровлею собирались многотысячные толпы ликующих, восторженных людей, одолеваемых одним страстным желанием: стать участниками грандиозных сексуальных спектаклей, которые разыгрывал в своём храме Бог Ваал. И не важно, какого возраста или пола были поднимающиеся по его огромной мраморной лестнице тысячи людей. Пройдя через его монументальные ворота «пропилеи», каждый находил за ними желанную роль.
И бросались люди в вихри любовных забав, и сплетались в них и ликовали, и взлетали вверх и срывались вниз. Гомон, крики, вопли, стоны перемешивались с торжественными хорами флейт, лир и тамбуринов, мощным гулом поднимающихся под самые купола храмных сводов, живописно расписанных эросом и сценами порносодержания. Люди вдохновенно отдавались тому полностью овладевающим их рассудка действу, к которому, волею их создавших, тяготела человеческая плоть.
Ни каких ограничений или запретов в сексуальных празднествах у язычников не существовало. Между ними широко практиковались гетеросвязи, гомосексуализм, лесбиянство, совокупления с животными и детьми, что отразилось в Библии в словах осуждающего происходящее Ветхозаветного Господа. Тогда Он научал должных вторгнуться туда с войной израильтян: «Из детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего. Я господь. Не ложись с мужчиной, как с женщиной, это мерзость. И ни с каким скотом не ложись, чтобы излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться перед скотом для совокупления с ним. Это гнусно» (Левит, 18:21-23; Числа, 31:15;16).
Правили же этими «балами» обнажённой человеческой плоти сами архонты, призывая в помощь себе оскоплённых жрецов. Сверхлюди великолепно режиссировали эти спектакли, участвуя вместе с народом в сексуально-чувственных феериях. Они являлись к ним то в образе совершенной, ослепительной внешности людей, публично, при больших скоплениях народа, совершающих акты совокуплений, тем демонстрируя культовость любодеяния, то в виде человекообразных мужей-гигантов, одним лишь своим устрашающим видом и мужественным фаллосом вызывающих благоговейный трепет и почитание. Но иногда они показывались в виде морского змея-дракона («левиафана»), парализующего своим гипнотическим взглядом толпы стоящих в его ожидании на морском берегу людей.
Не трудно поверить, какое сильное впечатление на неискушённый человеческий рассудок производили эти превращения. Разве язычники могли знать, что их боги уходили в свои подземные и подводные пристанища, чтобы возвратиться к ним в новых телесных одеяниях?
Кто-то спросит: жила ли среди язычников любовь? Безусловно, жила. Но не той бедной падчерицей - дочерью сердечного одиночества и мечтательной тишины, а явлением широким, как поток, свободным, как само мироощущение язычников. Бесконечные оргазмы, содрагавшие их наэлектризованные тела, неизбежно заставляли оргазмировать их души, пылать их девственный, свободный от предрассудков разум.
Создавшие жертвенных людей архонты учли просчёты в своих прежних взаимоотношениях с людьми. Теперь эти отношения стали другими, не в пример тем исключительно потребительским, какие царили в эпоху Вульгарно-Жертвенной Культуры. Надо ли сомневаться, что живущие на Ближневосточной земле народы были бесконечно довольны проживаемыми жизнями. Вопрос был лишь в цене. Ценой же, как они знали, были их «Души».
Люди были хорошо осведомлены, что Душа взрослого, отданная добровольно, или Душа малого дитя была для богов подобна нежному, удобоваримому лакомству. Поэтому они всячески старались угодить божественным носителям своих бесчисленных благ. По договору с богами люди сами ложились на Алтарь или, когда ещё были молоды и в силе, несли по их требованию своих детей, возраст которых, по установлению, не должен был превышать восьми месяцев.
Во время крупных празднеств или в годины природных бедствий счет младенческим жертвоприношениям шел на сотни и тысячи. Среди народов это жертводательство получило название «молек» или «молк», отчего вскоре произойдёт слово «молох».
Осуществляли ритуальные действия жрецы. Младенцев обычно придавали жертвенному огню, сжигая их в специально предназначенных для этого святилищах - «тофетах». О тофетах в Библии упоминается в 4 книге Царств 23:10 и Иеремии 7:31;32 и т.д. Они представляли собой небольшой закрытый двор, площадью около квадратного метра, с часовенкой. Пепел обычно прежде закалываемых, а затем сжигаемых детей хранили в том же дворе в специальных урнах с именем жертводателя и его письменным призывом к богу или богине принять дар.
Именно для этих просьб язычники обучались при храмах грамоте. Как раз от ханаанской (финикийской) письменности произойдёт в последствие еврейское письмо, так же как и арамейское (Арам — синоним Сирии), которое в позднебиблейские времена в значительной степени вытеснит еврейское.
Не сложно поверить, что, живя жертводательством, язычники не мучились ни раскаяниями, ни угрызениями совести. Никто из них не переоценивал значение плоти в рационально устроенном Богами планетарном мире. Они видели, как одни твари пожирают других, и были достаточно просвещены в том, что плотные тела - это лишь коконы, наполненные более ценным содержимым - Душою. Их понимание Мироздания было много совершеннее нынешнего. Поэтому слово «убить» к язычникам было применимо в гораздо меньшей степени, чем к последующим за ними «ослеплённым» поколениям, для которых «лишить жизни» стало означать «отправить в никуда», и на что мы обращаем самое пристальное внимание.
Божества постоянно демонстрировали людям способности освобождённого Сознания, чтобы те не сомневались в существовании Души и жизни после смерти. Неслучайно некоторые из жертвенных детей изображались на стелах храмов с атрибутами и характерными жестами тех Божеств, кто был хорошо знаком народу. Тем давалось понять, что Души принесенных в жертву людей не умирают, а сливаются с Божеством, становясь с Ним одним целым. И хотя в этом заключалась лишь часть правды, люди верили этому и поэтому до немощной старости доживать не хотели. Когда божества переставали внимать их просьбам о силе молодости, язычники сами ложились на алтарь, где им, опьянённым наркотическим напитком, жрецы пускали кровь.
Сегодня это можно назвать «эвтаназией». Но эвтаназией особенной, без скорби и потупленных взоров, как было бы сейчас, дозволь её нынешним, потерянным поколениям. А торжественной, совершаемой при мерцающем свете тысяч факелов, под стройные звуки многоголосого хора и оркестра, в окружении тысяч любовников и любовниц, с благоговейным трепетом взирающих с возвышений огромных храмных террас на это священное действо.
Сказанное объясняет, почему расселённые на Древнем Ближнем Востоке народы не росли числом. Их количество из века в век строго отслеживалось, как сегодня люди отслеживают численность поголовья скота, вскармливаемого на ограниченных площадью плодородных пастбищах.
(продолжение следует)
Между тем, установлено, что слово «Баальбек» произошло от имени финикийского бога Солнца и плодородия Баала (Ваала), некогда почитаемого на обширнейших территориях Древнего Ближнего Востока. Это уже затем, много позже - в IV веке до н.э., захватившие эти земли греки переименуют поселение в Гелиополис, а пришедшие туда тремя столетиями позже римляне возведут на одной из уцелевших террас разрушенного храма-циклопа свой храм, назвав его «храмом Юпитера». Теперь его руины охраняются ЮНЕСКО, как одно из «чудес света».
И всё же, нас должны сейчас интересовать не эти древнеримские постройки, а то, что каменная площадь, на которой римляне возвели свой храм-гигант, служила фундаментом для сооружения совершенно невиданных размеров, намного большего, чем храм Юпитера, на что красноречиво указывает уникальность её конструкции.
Эта площадка представляет собой ряды необычайно плотно подогнанных друг к другу каменных глыб, каждая из которых весит столько, весят 5 вагонов, доверху гружёных щебнем, т.е. – 300 тонн. Поверх же них, на высоте приблизительно 7 метров, остались лежать нетронутыми три гигантских гранитных блока, получивших у исследователей название «Трилитон» или «Чудо трех камней». И вовсе не случайно, поскольку каждая из них весит, ни много ни мало, почти 1000 тонн.
Однако, несмотря на эти уникальные конструктивные особенности, природа храма Ваала объявлена неизвестной. Словно речь идёт не об архитектурном мегаисполине, вмещающем в себя огромную алтарную площадь с большим жертвенным Алтарём, а о заурядной постройке. По официальной версии никаких исторических сведений об этом здании не встречается вплоть до IV века до н.э., пока на эти земли, повторим, не вторглись греки, а после них пришли римляне, построившие на уцелевшем храмном фундаменте свой храм.
А сейчас постарайтесь быть крайне собранными, поскольку сейчас станет понятным, что всё, что выдаётся за правду, на самом деле является её полной противоположностью. Что все мировые религии, начиная с Иудаизма, Христианства и заканчивая Исламом, имеют один общий корень, произрастающий из жертвенных алтарей исполинских храмов Древнего Ближнего Востока....
Да будет ли вам известно, что многочисленные упоминания о боге Ваале, равно, как о богах Дагоне и Хамосе, сохранились ни где-нибудь, а в самой популярной и тиражируемой книге на планете – Библии, а следовательно, и в Торе, поскольку именно глубоко патриархальная Тора легла в основу Библейского Ветхого Завета. Достаточно обратиться к их содержанию, чтобы убедиться в правоте сказанного: Книга Судей, 16:23; 1-Царств, 5:5; Иеремия, 48:7; Иеремия, 2: 8; 23; 1 Царств,12:10; 3-царств, 16:31; 32. При более же внимательном их прочтении становится понятным, что всё их содержание прямо или косвенно связано с теми событиями, которые происходили в храмах именно этих богов.
Что же происходило в храме бога Ваала? Нет, там люди не молились, как молятся ныне, прося в печали и в скорбях милости у Бога. Под его гигантской кровлею собирались многотысячные толпы ликующих, восторженных людей, одолеваемых одним страстным желанием: стать участниками грандиозных сексуальных спектаклей, которые разыгрывал в своём храме Бог Ваал. И не важно, какого возраста или пола были поднимающиеся по его огромной мраморной лестнице тысячи людей. Пройдя через его монументальные ворота «пропилеи», каждый находил за ними желанную роль.
И бросались люди в вихри любовных забав, и сплетались в них и ликовали, и взлетали вверх и срывались вниз. Гомон, крики, вопли, стоны перемешивались с торжественными хорами флейт, лир и тамбуринов, мощным гулом поднимающихся под самые купола храмных сводов, живописно расписанных эросом и сценами порносодержания. Люди вдохновенно отдавались тому полностью овладевающим их рассудка действу, к которому, волею их создавших, тяготела человеческая плоть.
Ни каких ограничений или запретов в сексуальных празднествах у язычников не существовало. Между ними широко практиковались гетеросвязи, гомосексуализм, лесбиянство, совокупления с животными и детьми, что отразилось в Библии в словах осуждающего происходящее Ветхозаветного Господа. Тогда Он научал должных вторгнуться туда с войной израильтян: «Из детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего. Я господь. Не ложись с мужчиной, как с женщиной, это мерзость. И ни с каким скотом не ложись, чтобы излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться перед скотом для совокупления с ним. Это гнусно» (Левит, 18:21-23; Числа, 31:15;16).
Правили же этими «балами» обнажённой человеческой плоти сами архонты, призывая в помощь себе оскоплённых жрецов. Сверхлюди великолепно режиссировали эти спектакли, участвуя вместе с народом в сексуально-чувственных феериях. Они являлись к ним то в образе совершенной, ослепительной внешности людей, публично, при больших скоплениях народа, совершающих акты совокуплений, тем демонстрируя культовость любодеяния, то в виде человекообразных мужей-гигантов, одним лишь своим устрашающим видом и мужественным фаллосом вызывающих благоговейный трепет и почитание. Но иногда они показывались в виде морского змея-дракона («левиафана»), парализующего своим гипнотическим взглядом толпы стоящих в его ожидании на морском берегу людей.
Не трудно поверить, какое сильное впечатление на неискушённый человеческий рассудок производили эти превращения. Разве язычники могли знать, что их боги уходили в свои подземные и подводные пристанища, чтобы возвратиться к ним в новых телесных одеяниях?
Кто-то спросит: жила ли среди язычников любовь? Безусловно, жила. Но не той бедной падчерицей - дочерью сердечного одиночества и мечтательной тишины, а явлением широким, как поток, свободным, как само мироощущение язычников. Бесконечные оргазмы, содрагавшие их наэлектризованные тела, неизбежно заставляли оргазмировать их души, пылать их девственный, свободный от предрассудков разум.
Создавшие жертвенных людей архонты учли просчёты в своих прежних взаимоотношениях с людьми. Теперь эти отношения стали другими, не в пример тем исключительно потребительским, какие царили в эпоху Вульгарно-Жертвенной Культуры. Надо ли сомневаться, что живущие на Ближневосточной земле народы были бесконечно довольны проживаемыми жизнями. Вопрос был лишь в цене. Ценой же, как они знали, были их «Души».
Люди были хорошо осведомлены, что Душа взрослого, отданная добровольно, или Душа малого дитя была для богов подобна нежному, удобоваримому лакомству. Поэтому они всячески старались угодить божественным носителям своих бесчисленных благ. По договору с богами люди сами ложились на Алтарь или, когда ещё были молоды и в силе, несли по их требованию своих детей, возраст которых, по установлению, не должен был превышать восьми месяцев.
Во время крупных празднеств или в годины природных бедствий счет младенческим жертвоприношениям шел на сотни и тысячи. Среди народов это жертводательство получило название «молек» или «молк», отчего вскоре произойдёт слово «молох».
Осуществляли ритуальные действия жрецы. Младенцев обычно придавали жертвенному огню, сжигая их в специально предназначенных для этого святилищах - «тофетах». О тофетах в Библии упоминается в 4 книге Царств 23:10 и Иеремии 7:31;32 и т.д. Они представляли собой небольшой закрытый двор, площадью около квадратного метра, с часовенкой. Пепел обычно прежде закалываемых, а затем сжигаемых детей хранили в том же дворе в специальных урнах с именем жертводателя и его письменным призывом к богу или богине принять дар.
Именно для этих просьб язычники обучались при храмах грамоте. Как раз от ханаанской (финикийской) письменности произойдёт в последствие еврейское письмо, так же как и арамейское (Арам — синоним Сирии), которое в позднебиблейские времена в значительной степени вытеснит еврейское.
Не сложно поверить, что, живя жертводательством, язычники не мучились ни раскаяниями, ни угрызениями совести. Никто из них не переоценивал значение плоти в рационально устроенном Богами планетарном мире. Они видели, как одни твари пожирают других, и были достаточно просвещены в том, что плотные тела - это лишь коконы, наполненные более ценным содержимым - Душою. Их понимание Мироздания было много совершеннее нынешнего. Поэтому слово «убить» к язычникам было применимо в гораздо меньшей степени, чем к последующим за ними «ослеплённым» поколениям, для которых «лишить жизни» стало означать «отправить в никуда», и на что мы обращаем самое пристальное внимание.
Божества постоянно демонстрировали людям способности освобождённого Сознания, чтобы те не сомневались в существовании Души и жизни после смерти. Неслучайно некоторые из жертвенных детей изображались на стелах храмов с атрибутами и характерными жестами тех Божеств, кто был хорошо знаком народу. Тем давалось понять, что Души принесенных в жертву людей не умирают, а сливаются с Божеством, становясь с Ним одним целым. И хотя в этом заключалась лишь часть правды, люди верили этому и поэтому до немощной старости доживать не хотели. Когда божества переставали внимать их просьбам о силе молодости, язычники сами ложились на алтарь, где им, опьянённым наркотическим напитком, жрецы пускали кровь.
Сегодня это можно назвать «эвтаназией». Но эвтаназией особенной, без скорби и потупленных взоров, как было бы сейчас, дозволь её нынешним, потерянным поколениям. А торжественной, совершаемой при мерцающем свете тысяч факелов, под стройные звуки многоголосого хора и оркестра, в окружении тысяч любовников и любовниц, с благоговейным трепетом взирающих с возвышений огромных храмных террас на это священное действо.
Сказанное объясняет, почему расселённые на Древнем Ближнем Востоке народы не росли числом. Их количество из века в век строго отслеживалось, как сегодня люди отслеживают численность поголовья скота, вскармливаемого на ограниченных площадью плодородных пастбищах.
(продолжение следует)
Обсуждения Апокалипсис ч.8: Баальбек - город Дьявола