Мятежный дух может быть религиозным, но у него не может быть религии. А разница между религией и религиозностью огромна.
Религиозность — это опыт сродни любви. Это встреча с полнотой бытия. Это созерцание самого себя в зеркале жизни.
Религиозность — это опыт сродни любви. Это встреча с полнотой бытия. Это созерцание самого себя в зеркале жизни.
Это оргазмическое ощущение в том смысле, что ты растекаешься и сливаешься с миром — с землей, деревьями, цветами, небом, звездами. Это океанический опыт, капля росы, стекающая с цветка лотоса в океан.
Можно сказать, что капля росы становится океаном, а можно сказать, что океан становится каплей росы. Это грандиознейший опыт.
Но принадлежность к религии — это не опыт, это просто система верований, в духе которой тебя воспитывали. Все это заимствовано. А истину нельзя заимствовать.
Или она твоя, или ее нет.
Возможно, Гаутама Будда знал истину, но это не значит, что за ним надо слепо следовать. Когда ты за кем-то следуешь, ты просто слепо ему подражаешь, ты становишься его тенью, ты предаешь себя. Когда ты за кем-то следуешь, ты предпринимаешь отчаянную попытку стать кем угодно, но только не самим собой. Но разве таково твое предназначение?
Иисус не был христианином, он был мятежным духом. Он не принадлежал ни к какой религии, и в этом было его преступление. Евреям он был ненавистен, потому что оказался белой вороной среди своего народа; ведь он говорил о возможности непосредственного контакта с универсальным духом.
Религия — это рынок. Это своего рода бюрократия: ты должен двигаться в нужном русле, в заданном направлении. Тебе не позволяется непосредственно связываться с Богом; ты обязан исповедоваться священнику, а уж он за тебя будет молиться.
Священник всегда выступает посредником на линии «человек — Бог».
Религия — это бизнес священников; религия не имеет никакого отношения к религиозности. Это самая настоящая профессия — эксплуатировать невежество и беспомощность человечества. Это эксплуатация страха смерти, страха неизвестности, страха ответственности в жизни. Священник о тебе позаботится — ты только верь в его церковь, в его религию, в его бога, в его священное писание.
Исповедовать любую религию — это исповедовать все виды лжи, суеверия и предрассудков. Принадлежать к какой-то религии — это принадлежать к прошлому, которое мертво.
У мятежного духа нет прошлого. У него есть только настоящее и огромные горизонты, которые открываются в будущее.
Религиозный дух понимает под религией не священные писания, а святость бытия. Не молитвы, которым его обучают священники во всех религиях, а благодарность, которую ощущаешь, наблюдая восход или закат солнца и чувствуя себя частицей этого прекрасного и необъятного бытия, полного чудес.
Это молитва без слов. Это песня без мелодии. Это великая тишина, и в этой тишине бытие с тобой говорит. В этой тишине ты говоришь с бытием. Это диалог. Никто не говорит, никто не слышит. Происходит передача энергии. В тебе пылает огонь.
В сущности, религиозность и мятежность — это два названия одного и того же опыта. Но если ты становишься частью организованной религии, ты не живешь, ты не ищешь истину, ты не любишь бытие. Это своего рода смерть, хотя ты продолжаешь дышать, продолжаешь есть. Ты все равно движешься в направлении могилы. Ты не развиваешься и не расцветаешь, ты просто стареешь.
Развивается только мятежный дух; он стремится коснуться звезд. Его не удовлетворяет жизнь, заполненная ерундой. Он не может удовлетвориться такой жизнью. Его нынешняя реальность — неудовлетворенность.
Мятежный человек несет искру божественной неудовлетворенности в своем сердце, им движет стремление найти удовлетворение и обрести покой. Он совершает паломничество, двигаясь к своей святыне — удовлетворению. Вся его жизнь — это странствие, а высшая реальность все ближе, и ближе, и ближе. Все ближе то осознание, которое освобождает тебя от рабства, от разочарования, от страданий, от гнева и позволяет насладиться свободой, красотой, любовью и испытать творческое вдохновение во всех измерениях жизни.
Мятежный человек несет на себе золотую печать. Все, к чему он прикасается, становится золотом. Если он играет на бамбуковой флейте, она становится золотой.
Если он танцует в одиночестве под звездным небом, его танец намного важнее всех картин, статуй и святых писаний мира.
Его творчество может выражаться даже в молчании. Но это не обычное молчание, под которым мы понимаем отсутствие шума. Это великая тишина, в которой его внутренняя сущность расцветает розами. Можно даже почувствовать благоухание этой тишины. Все организованные религии мертвы; церкви, храмы, мечети, синагоги — все это могилы прошлого. И чем скорее мы превратим их в музеи, тем будет лучше, иначе они погубят все человечество. Они и так слишком многое убили в человеке.
Они все искалечили, отравили; они принесли неисчислимые беды людям.
Вы спрашиваете: «Какова религия мятежного духа?» Мятеж!
Мятеж — вот религия мятежного духа. Поднимать мятеж против эксплуатации, дискриминации, гнета, духовного рабства, предрассудков... Как много того, против чего надо поднимать мятеж.
Но мятеж против — это лишь половина мятежа, потому что другая половина мятежа — это мятеж ради. Ради истины, ради свободы, любви, ради нового человечества, нового человека, нового общества, нового сознания.
Мятеж состоит из двух частей. Негативная часть мятежа восстает против всего безобразного, чему поклонялись веками, а позитивная часть мятежа выступает за все прекрасное, что веками игнорировалось, и не только игнорировалось, а распиналось, убивалось, вытравлялось. Как только человек находил подлинную религию мятежности, наградой ему становилось распятие. Вот почему я хочу, чтобы в мире появилось как можно больше мятежных людей, потому что чем больше мятежников, тем труднее найти палачей.
Ник возвратился в родной город после долгих лет скитаний за морями. «Надеюсь», — сказал приходской священник, — «что ты был верен нашей вере, даже вдалеке».
«Конечно, отец», — отвечал ему Ник, — «Я лгал, дрался, нарушал клятвы, сыпал проклятиями, воровал и трахался с бабами; но ни на миг не забывал о религии, в духе которой меня воспитали».
В чем смысл всех религий? В современном мире существуют три сотни религий. Но в современном мире совершаются миллионы убийств, самоубийств и грабежей. В разных странах идут войны. Чем занимаются все эти религии? И при этом каждый человек считает себя религиозным! Каждый человек верен своей религии; убивает, насилует, грабит, но помнит, что он христианин, или мусульманин, или индуист, что он верит в Бога, что он последователь Гаутамы Будды.
Что все это значит? Явная ложь не только другим, но даже самому себе. Как странно, до неправдоподобия странно, что в мире существуют три сотни религий, но нигде нет ни покоя, ни мира, ни радости, ни праздника, ни святости, ни божественности. Все эти религии — ложь. Мятежный дух должен избавиться от всех этих религий и возродить религиозность без всяких прилагательных. Религия мятежного человека — его разум. Религия мятежного человека — его сознание.
Религия мятежного человека — его знание.
Только тогда он становится свободным как ветер, прекрасным, как цветок лотоса в пруду, и радостным, как птица, поющая в манговой роще. Он впервые начинает жить и понимает, что жизнь — вот единственный Бог, и нет иных Богов.
Мятежный человек — язычник. Он поклоняется звездам, травам, деревьям, рекам, горам. Он поклоняется человеку и всему живому, потому что там, где есть жизнь, есть божественное, и это божественное — разум.
«Мятежник», занятие 10,
5 июня 1987 г.
Можно сказать, что капля росы становится океаном, а можно сказать, что океан становится каплей росы. Это грандиознейший опыт.
Но принадлежность к религии — это не опыт, это просто система верований, в духе которой тебя воспитывали. Все это заимствовано. А истину нельзя заимствовать.
Или она твоя, или ее нет.
Возможно, Гаутама Будда знал истину, но это не значит, что за ним надо слепо следовать. Когда ты за кем-то следуешь, ты просто слепо ему подражаешь, ты становишься его тенью, ты предаешь себя. Когда ты за кем-то следуешь, ты предпринимаешь отчаянную попытку стать кем угодно, но только не самим собой. Но разве таково твое предназначение?
Иисус не был христианином, он был мятежным духом. Он не принадлежал ни к какой религии, и в этом было его преступление. Евреям он был ненавистен, потому что оказался белой вороной среди своего народа; ведь он говорил о возможности непосредственного контакта с универсальным духом.
Религия — это рынок. Это своего рода бюрократия: ты должен двигаться в нужном русле, в заданном направлении. Тебе не позволяется непосредственно связываться с Богом; ты обязан исповедоваться священнику, а уж он за тебя будет молиться.
Священник всегда выступает посредником на линии «человек — Бог».
Религия — это бизнес священников; религия не имеет никакого отношения к религиозности. Это самая настоящая профессия — эксплуатировать невежество и беспомощность человечества. Это эксплуатация страха смерти, страха неизвестности, страха ответственности в жизни. Священник о тебе позаботится — ты только верь в его церковь, в его религию, в его бога, в его священное писание.
Исповедовать любую религию — это исповедовать все виды лжи, суеверия и предрассудков. Принадлежать к какой-то религии — это принадлежать к прошлому, которое мертво.
У мятежного духа нет прошлого. У него есть только настоящее и огромные горизонты, которые открываются в будущее.
Религиозный дух понимает под религией не священные писания, а святость бытия. Не молитвы, которым его обучают священники во всех религиях, а благодарность, которую ощущаешь, наблюдая восход или закат солнца и чувствуя себя частицей этого прекрасного и необъятного бытия, полного чудес.
Это молитва без слов. Это песня без мелодии. Это великая тишина, и в этой тишине бытие с тобой говорит. В этой тишине ты говоришь с бытием. Это диалог. Никто не говорит, никто не слышит. Происходит передача энергии. В тебе пылает огонь.
В сущности, религиозность и мятежность — это два названия одного и того же опыта. Но если ты становишься частью организованной религии, ты не живешь, ты не ищешь истину, ты не любишь бытие. Это своего рода смерть, хотя ты продолжаешь дышать, продолжаешь есть. Ты все равно движешься в направлении могилы. Ты не развиваешься и не расцветаешь, ты просто стареешь.
Развивается только мятежный дух; он стремится коснуться звезд. Его не удовлетворяет жизнь, заполненная ерундой. Он не может удовлетвориться такой жизнью. Его нынешняя реальность — неудовлетворенность.
Мятежный человек несет искру божественной неудовлетворенности в своем сердце, им движет стремление найти удовлетворение и обрести покой. Он совершает паломничество, двигаясь к своей святыне — удовлетворению. Вся его жизнь — это странствие, а высшая реальность все ближе, и ближе, и ближе. Все ближе то осознание, которое освобождает тебя от рабства, от разочарования, от страданий, от гнева и позволяет насладиться свободой, красотой, любовью и испытать творческое вдохновение во всех измерениях жизни.
Мятежный человек несет на себе золотую печать. Все, к чему он прикасается, становится золотом. Если он играет на бамбуковой флейте, она становится золотой.
Если он танцует в одиночестве под звездным небом, его танец намного важнее всех картин, статуй и святых писаний мира.
Его творчество может выражаться даже в молчании. Но это не обычное молчание, под которым мы понимаем отсутствие шума. Это великая тишина, в которой его внутренняя сущность расцветает розами. Можно даже почувствовать благоухание этой тишины. Все организованные религии мертвы; церкви, храмы, мечети, синагоги — все это могилы прошлого. И чем скорее мы превратим их в музеи, тем будет лучше, иначе они погубят все человечество. Они и так слишком многое убили в человеке.
Они все искалечили, отравили; они принесли неисчислимые беды людям.
Вы спрашиваете: «Какова религия мятежного духа?» Мятеж!
Мятеж — вот религия мятежного духа. Поднимать мятеж против эксплуатации, дискриминации, гнета, духовного рабства, предрассудков... Как много того, против чего надо поднимать мятеж.
Но мятеж против — это лишь половина мятежа, потому что другая половина мятежа — это мятеж ради. Ради истины, ради свободы, любви, ради нового человечества, нового человека, нового общества, нового сознания.
Мятеж состоит из двух частей. Негативная часть мятежа восстает против всего безобразного, чему поклонялись веками, а позитивная часть мятежа выступает за все прекрасное, что веками игнорировалось, и не только игнорировалось, а распиналось, убивалось, вытравлялось. Как только человек находил подлинную религию мятежности, наградой ему становилось распятие. Вот почему я хочу, чтобы в мире появилось как можно больше мятежных людей, потому что чем больше мятежников, тем труднее найти палачей.
Ник возвратился в родной город после долгих лет скитаний за морями. «Надеюсь», — сказал приходской священник, — «что ты был верен нашей вере, даже вдалеке».
«Конечно, отец», — отвечал ему Ник, — «Я лгал, дрался, нарушал клятвы, сыпал проклятиями, воровал и трахался с бабами; но ни на миг не забывал о религии, в духе которой меня воспитали».
В чем смысл всех религий? В современном мире существуют три сотни религий. Но в современном мире совершаются миллионы убийств, самоубийств и грабежей. В разных странах идут войны. Чем занимаются все эти религии? И при этом каждый человек считает себя религиозным! Каждый человек верен своей религии; убивает, насилует, грабит, но помнит, что он христианин, или мусульманин, или индуист, что он верит в Бога, что он последователь Гаутамы Будды.
Что все это значит? Явная ложь не только другим, но даже самому себе. Как странно, до неправдоподобия странно, что в мире существуют три сотни религий, но нигде нет ни покоя, ни мира, ни радости, ни праздника, ни святости, ни божественности. Все эти религии — ложь. Мятежный дух должен избавиться от всех этих религий и возродить религиозность без всяких прилагательных. Религия мятежного человека — его разум. Религия мятежного человека — его сознание.
Религия мятежного человека — его знание.
Только тогда он становится свободным как ветер, прекрасным, как цветок лотоса в пруду, и радостным, как птица, поющая в манговой роще. Он впервые начинает жить и понимает, что жизнь — вот единственный Бог, и нет иных Богов.
Мятежный человек — язычник. Он поклоняется звездам, травам, деревьям, рекам, горам. Он поклоняется человеку и всему живому, потому что там, где есть жизнь, есть божественное, и это божественное — разум.
«Мятежник», занятие 10,
5 июня 1987 г.
Обсуждения Религиозность и мятежность