Про истинную религию

Но именно так и сделали религии - они всю землю превратили в сумасшедший дом.

Если наука одна, то почему не должна быть также одна и наука о внутреннем?

Наука изучает объективный мир, а религия изучает субъективный мир. Их работа одинакова, различны лишь направления и измерения.

В более просвещенном веке не будет такой вещи, как религия, будут только две науки: объективная наука и субъективная наука. Объективная наука имеет дело с вещами, субъективная наука имеет дело с существованием.

Вот почему я говорю, что я против религий, но не против религии. Но эта религия еще пребывает в родовых муках. Старые религии будут делать все от них зависящее, чтобы убить ее, уничтожить ее - ведь рождение науки о сознании будет смертью для всех так называемых религий, эксплуатирующих человечество на протяжении тысяч лет.

Что случится с их церквями, синагогами, храмами? Что случится с их священством, с их папами, с их имамами, с их шанкарачарьями, с их раввинами? Это ведь большой бизнес. Эти люди не позволят так легко родиться истинной религии.

Но в человеческой истории настало время, когда хватка старых религий ослабевает.

Человек лишь формально платит дань уважения христианству, джайнизму, индуизму, мусульманству, но всякий, у кого есть разум, не интересуется больше всей этой чепухой. Человек может ходить в синагогу, и в церковь, и в мечеть по другим причинам, и эти причины не религиозные; эти причины социальные. Бывать в синагоге - это респектабельность, это выгода, и в этом нет никакого вреда. Это все равно как посещение ротари-клуба или клуба светских львов. Эти религии - старые клубы, вокруг которых накопился религиозный жаргон, но стоит всмотреться немного глубже и можно увидеть, что все это лишь ловкий фокус, за которым ничего нет.

Я за религию, но эта религия не будет повторением ни одной из религий, к которым вы привыкли.

Новая религия будет восстанием против всех этих религий. Она не будет продолжать их работу; она полностью прекратит их работу и начнет новую — работу по настоящему преобразованию человека.

Вы спрашиваете меня: «В чем самая основная ошибка всех этих религий?» Ошибок много, и все они фундаментальные, но, прежде всего, я хотел бы поговорить о самой фундаментальной. Самая фундаментальная ошибка всех религий заключается в том, что ни одна из них не имела достаточно смелости, чтобы признать тот факт, что существуют вещи, которые мы не знаем. Все они притворяются, что знают все, что они всеведущие.

Почему это случилось? Потому что если вы признаете свое неведение в чем-либо, тогда в умах ваших последователей возникает сомнение. Если вы невежественны в чем-то, то кто знает - может быть, вы невежественны и в другом? Где гарантия? Чтобы защититься от дураков, они все без исключения притворились всеведущими.

Самое прекрасное в науке то, что она не притворяется всеведущей. Наука не притворяется всеведущей; она признает свои человеческие пределы. Она знает, как много она знает, и она знает, что гораздо больше предстоит узнать. А величайшие ученые знают и нечто гораздо более глубокое. Познанное - границы его известны; познаваемое - оно рано или поздно будет познано, - ученые на пути к нему.

Но лишь величайшие ученые, такие, как Альберт Эйнштейн, способны осознать третью категорию, непознаваемое, то, что никогда не будет познано. С этим ничего нельзя сделать, поскольку окончательная тайна не может быть сведена к знанию.

Мы есть часть существования - как можем мы понять окончательную тайну существования?

Мы пришли слишком поздно; никто не присутствовал в качестве очевидца. И нет способа нам полностью отделить себя от существования и стать лишь наблюдателями. Мы живем, мы дышим, мы существуем вместе с существованием - мы не можем отделить себя от него. Когда мы отделяемся, в тот же момент мы умираем. А если мы не отделены, если мы не являемся просто свидетелями, без вовлечения, без привязанности, то мы не в состоянии познать окончательную тайну; таким образом, полное познание невозможно. Всегда останется что-то непознаваемое. Да, его можно почувствовать, но нельзя познать. Может быть, оно доступно иным переживаниям - отличным от знания.

Вы влюбляетесь - можете ли вы сказать, что знаете любовь? Она представляется совершенно иным явлением. Вы чувствуете ее. Если вы попытаетесь познать ее, она, скорее всего, испарится из ваших рук. Ее нельзя свести к познанию. Ее нельзя сделать объектом познания, потому что любовь - это не явление ума. Она имеет какое-то отношение к вашему сердцу. Да, ваше сердцебиение знает ее, но это знание совершенно иного рода: интеллект не способен приблизиться к биению сердца.

Но в вас есть нечто большее, чем сердце, - в вас есть ваше существо, ваш жизненный источник. Как вы познаете через свой ум, являющийся самой поверхностной частью вашей индивидуальности, так вы познаете и сердцем, - которое глубже ума. Ум не может пройти в сердце, оно слишком глубоко для него. Но за сердцем, еще глубже, находится ваше существо, самый ваш жизненный источник. Этот жизненный источник тоже имеет свой способ познавания.

Когда знает ум, мы называем это знанием.

Когда знает сердце, мы называем это любовью. А когда знает существо, мы называем это медитацией.

Но все они говорят на разных языках, и эти языки не переводятся друг на друга. И чем глубже вы проходите, тем труднее становится переводить, потому что самый центр вашего существа - не что иное, как безмолвие. Как перевести безмолвие в звук? В тот момент, когда вы переводите безмолвие в звук, вы разрушаете это безмолвие. Даже музыка не может перевести безмолвие. Музыка, наверное, подходит ближе всего к безмолвию, но все-таки она - звук.

Поэзия не подходит так близко, как музыка, поскольку слова, какими бы красивыми они ни были, - все же слова. Они не несут в себе жизни, они мертвы. Как перевести жизнь во что-то мертвое? Да, может быть, между словами, здесь и там, можно найти проблеск чего-то, но это между слов, между строк, не в словах, не в строках.

Вот она самая фундаментальная ошибка всех религий: они обманули человечество тем, что крикливо заявляли, что знают все.

Но каждый день они вынуждены выставляться напоказ, выставлять напоказ свои знания; поэтому-то они и боролись с любым прогрессом знания.

Если Галилео находит, что Земля движется вокруг Солнца, то папа гневается. Папа непогрешим, он единственный представитель Иисуса, и он непогрешим. Что же говорить об Иисусе - он единственный рожденный сын Божий, а что же говорить о Боге... Но согласно Библии - книге, сошедшей с небес, написанной Богом, - Солнце вращается вокруг Земли.

Галилео создает проблему. Если Галилео прав, тогда не прав Бог; не прав единственный рожденный сын Божий, не правы в течение всех этих двух тысяч лет представители единственного рожденного Божьего сына - непогрешимые папы. Всего лишь один человек, Галилео, разрушает все их притворство. Он выставляет напоказ все их лицемерие. Ему нужно заткнуть рот. Галилео был стар, почти умирал, находился на смертном одре, но его заставили, почти притащили на суд папы, чтобы он попросил прощения.

И папа потребовал: «Измените что нужно в своей книге, поскольку святая книга не может быть неправой. Вы просто человеческое существо: вы можете ошибаться; но Иисус Христос ошибаться не может. Не может ошибаться и Сам Бог, не могут ошибаться и сотни непогрешимых пап... Вы выступаете против Бога, Его сына и Его представителей. Просто измените в своей книге все, что нужно!»

Галилео был, наверное, человеком с огромным чувством юмора, - которое я считаю одним из величайших качеств религиозного человека. Серьезны только идиоты; они обязаны быть серьезными. Чтобы иметь способность смеяться, нужно быть немного разумными.

Говорят, что англичанин смеется дважды, когда слышит шутку: один раз просто из вежливости по отношению к тому парню, который рассказывает шутку, из этикета, из хороших манер; а второй раз среди ночи, когда до него доходит смысл шутки. Немец смеется только один раз: для того чтобы показать, что он понял шутку. Еврей никогда не смеется; он просто говорит: «Прежде всего, вы рассказываете ее совершенно неправильно...»

Нужно немного разума, и Галилео был, по-видимому, разумным человеком. Он был одним из величайших ученых мира, но его также считали и одним из самых религиозных людей. Он сказал: «Конечно, Бог не может ошибаться, Иисус не может ошибаться, все непогрешимые папы не могут ошибаться, а бедный Галилео может ошибиться всегда. Здесь нет никакой проблемы - я изменю все что нужно в своей книге. Но следует помнить одну вещь: Земля все-таки вертится вокруг Солнца. С этим я ничего не могу поделать; она не подчиняется моим приказам. В том, что касается моей книги, я изменю ее, но в примечании я вынужден буду написать: "Земля не подчиняется моим приказам, она все-таки вертится вокруг Солнца"».

На каждый шаг науки религия делала шаг против. Согласно Библии Земля плоская, не круглая. Когда Колумб начал задумывать свое путешествие, полагая, что Земля круглая, он применил простую арифметику: «Если я непрерывно двигаюсь в одном направлении, то однажды я обязательно вернусь в ту же точку, откуда начал... полный круг». Но все были против этой идеи.

Папа вызвал Колумба к себе и сказал: «Не будьте дураком. Библия ясно говорит: она плоская. Вскоре вы достигнете края этой плоской Земли и упадете с нее. И знаете ли вы, куда упадете? Небеса наверху, и вы не сможете падать наверх - или вы можете? Вы упадете вниз, в ад. Поэтому не надо отправляться в это путешествие и не надо уговаривать людей на это путешествие».

Колумб же настаивал на том, чтобы отправиться; он отправился и открыл двери в новый мир. Мы столь многим обязаны Колумбу, что не осознаем этого. Мир, который мы знаем, был вынесен на свет Колумбом. Если бы мы слушали папу, непогрешимого папу, который наговорил столько чепухи, — но его чепуха была очень святой, очень религиозной...

Все религии мира обязаны притворяться, что они знают все. И они знают все в точности, как оно есть; по-другому быть не может.

Джайны называют своего тиртханкару, своего пророка, своего мессию, всеведущим. Он знает все - прошлое, настоящее, будущее, и все, что он говорит, - абсолютная истина. Будда шутил по поводу Махавиры, мессии джайнов. Они были современниками двадцать пять веков назад. Махавира постарел, но Будда был молод и еще был способен шутить и смеяться. Он был еще молодым и живым - он еще не установился.

Когда религия устанавливается, она приобретает свои насущные интересы. Махавира имел установившуюся религию возрастом в тысячи лет, может быть, самую старую религию мира, — ведь индусы говорят, и говорят правильно, что их книга, Риг Веда, - самая старая в мире. Сейчас точно, научными методами доказано, что Риг Веда - старейшее сохранившееся священное писание. Но в Риг Веде упоминается первый мессия джайнов; это достаточное доказательство того, что первый мессия джайнов предшествовал Риг Веде. Он упоминается там, его имя Ришабхадева.

Он упоминается с уважением, которое невозможно испытывать по отношению к современнику. Такова человеческая слабость, но очень трудно испытывать уважение по отношению к тому, кто живет одновременно с вами. Легко уважать того, кто давно умер. То, как Риг Веда вспоминает Ришабхадеву, настолько уважительно, что кажется, он был мертв тогда уже тысячу лет, никак не меньше, поэтому джайнизм - давно установившаяся религия.

Буддизм же только начинался с Будды. Будда мог позволить себе смеяться и шутить, поэтому он смеется над Махавирой, над его всемогуществом, всезнанием, вездесущностью. Он говорит: «Я видел Махавиру, стоящим перед домом, просящим подаяние», - ведь Махавира жил обнаженным и просил подаяние своими собственными руками. Будда говорит: «Я видел его стоящим перед пустым домом. В этом доме никого не было - и, тем не менее, джайны говорят, что этот человек знает не только настоящее, но прошлое и будущее».

Будда говорит: «Я видел, как Махавира шел прямо передо мною и наступил на хвост собаки. Это было ранним утром, и еще не было светло. Только тогда, когда собака вскочила и залаяла, Махавира узнал, что наступил ей на хвост. И это всеведущий человек, а вот не знает, что прямо на его пути спит собака, и наступает ей на хвост».

Но то же самое случилось и с Буддой, когда он установился. Через триста лет, когда его высказывания и речи были впервые собраны, ученики дали абсолютно ясно понять, что «все написанное здесь — абсолютная истина, и останется истиной навсегда».

Ну, а в тех высказываниях есть столько идиотских вещей, которые, может быть, и имели смысл двадцать пять веков назад, но сегодня бессмысленны, потому что столь многое произошло за эти двадцать пять столетий. Будда не имел понятия о Карле Марксе, он не имел понятия о Зигмунде Фрейде... все, что он написал или высказал, основывается только на том знании, которое было доступно в то время.

«Человек беден, потому что в прошлой жизни он совершал плохие деяния». Сейчас, после Карла Маркса, так не скажешь. «Человек богат, потому что в своей прошлой жизни он совершал добрые деяния». Сейчас, после Карла Маркса, так не скажешь. И я не думаю, что у Будды были хоть какие-то понятия о том, что появится Карл Маркс, хотя его ученики и говорят, что все сказанное им останется истинным навечно - другими словами, он всеведущий.

Великим утешением для бедных было то, что если они делают добрые дела, то в будущих своих жизнях они тоже будут богатыми. Была радость и для богатых: «Мы богаты, потому что совершали добрые дела в своей прошлой жизни». И они прекрасно знают, какие добрые дела они совершают прямо сейчас... а их богатство возрастает с каждым днем; прошлая-то жизнь давным-давно завершилась, а богатство, вот, продолжает расти. Бедные люди становятся беднее, а богатые - богаче.

Но в Индии никогда не думали о революции; об этом не может быть и речи, - а жила Индия в такой нищете, в какой не жила ни одна страна. Индия прожила в рабстве больше любой другой страны мира. Но рабство, нищета, страдание - все это нужно принимать, потому что это ваши же дела. Против этого не восстанешь. Против кого вы собираетесь восставать? Единственный способ - уравновесить плохие дела хорошими делами. Сама идея революции никогда не являлась индийскому уму. Если наступает рабство, нужно принять его.

Индусы знают все ответы. Они говорят: «Ничего не случается без Божьей воли. Так что, если вы раб...» И на протяжении двух тысяч лет Индия была в рабстве. Это чудо, что такая большая страна оставалась в рабстве две тысячи лет. А люди, захватывавшие Индию, были маленькими варварскими племенами; их нельзя было и сравнивать с Индией. Индийцы могли бы сокрушать лишь толпой, им не нужно было даже брать меча в руки.

Но любой- гунны, монголы, тюрки, мусульмане, британцы - любой, у кого была амбиция и желание захватить Индию, всегда находил радушный прием. Индия была готова - благодарна за то, что вы пришли так издалека и перенесли так много трудностей! Простая причина этого заключалась в том, что индусы знали ответ: это Божья воля; ничего не случается без Божьей воли, и рабство это - Божья воля. И такой человек, как махатма Ганди, - можно было бы подумать, что такой человек, как махатма Ганди, мог бы выказать немного больше разума, но нет. Если вы индус, вы не можете выказать больше разума, чем от вас ждут.

В Бихаре, одной из провинций Индии - беднейшей провинции, произошло великое землетрясение. Провинция эта уже была бедна; каждый год она страдала от наводнений. И теперь это землетрясение... погибли тысячи. И что же сказал Ганди? Ганди сказал: «Бихар страдает из-за своих плохих дел». В двадцатом веке? Землетрясение? И все население Бихара?

Это было бы понятно, если объяснять отдельному индивидууму, что он страдает из-за своей плохой кармы, но весь штат, страдающий из-за своей плохой кармы!.. Как будто все эти люди в своей прошлой жизни были в том же состоянии и все они заработали такие плохие кармы, что случилось землетрясение. А вся остальная Индия не пострадала от землетрясения, потому что люди там заработали в своей прошлой жизни хорошие кармы. Странно!

Это тем более странно, что Бихар - место рождения Махавиры, Гаутамы Будды, Макхкхали Госала, Аджита Кешкамбала - великих учителей и великих пророков - и Бихар страдает из-за того, что заработал плохие кармы! В Индии ни один штат не дал жизнь такому количеству пророков, философов, мыслителей. Что плохого мог совершить Бихар? Но индуизм все знает.

Я хочу, чтобы вы запомнили: основная ошибка, которую совершили все религии, заключается в том, что у них не хватало смелости признать, что есть пределы их знанию.

Ни в один из моментов они не сумели сказать: «Мы не знаем ».

Они были настолько самонадеянны, что и до сих пор продолжают говорить, что знают, и продолжают создавать новые фикции знания.

Вот в чем истинная религия будет иной, фундаментально иной.

Да, время от времени появлялись отдельные личности, обладавшие качеством истинной религии; например, Бодхидхарма. Одно из самых способных к любви человеческих созданий, он пришел в Китай четырнадцать веков назад. Он оставался в Китае на протяжении девяти лет и вокруг него собрались приверженцы. Но он не был человеком, приверженным глупости так называемых религий.

Формально он был буддийским монахом, а Китай к тому времени уже был обращен в буддизм. Тысячи буддийских монахов уже добрались до Китая раньше Бодхидхармы, и когда они услышали, что идет Бодхидхарма, они обрадовались, потому что Бодхидхарма был почти равен Будде. Его имя достигло их ушей задолго до того, как он пришел. Даже царь Китая, великий император By, вышел, чтобы встретить Бодхидхарму на границе Китая и Индии.

By стал средством обращения всего Китая в буддизм, обращения его от Конфуция к Гаутаме Будде. Он все свои силы и все свои сокровища вложил в руки буддийских монахов, и был он великим императором. Когда он встретил Бодхидхарму, он спросил: «Я ждал случая повидаться с вами. Я стар, и я счастлив, что вы, в конце концов, пришли; мы ждали вас все эти годы. Я хотел бы задать несколько вопросов».

Первый вопрос, который он задал, был такой: «Я все свои сокровища, все свои армии, все свое чиновничество - все что я имею - посвятил тому, чтобы обратить эту огромную землю в буддизм, и я построил тысячи храмов Будды». Он построил один храм Будды, в котором находилось десять тысяч статуй Будды; была изрезана целая гора, было покончено с целой горой - она была изрезана на статуи Будды, так что целая гора стала храмом. Он спросил: «Какова будет моя награда в ином мире?»

Другие монахи говорили ему вот что: «Вы совершили так много в услужение Гаутаме Будде, что когда вы достигнете иного мира, он сам, возможно, будет стоять там и приветствовать вас. И вы достигли такой добродетели, что вечность удовольствий — ваша».

Бодхидхарма же сказал: «Все, что вы сделали, абсолютно бессмысленно. Вы даже не начали своего пути, вы не сделали и первого шага. Вы падете в седьмой ад - вот вам мое слово».

Император By не мог поверить услышанному: «Я сделал так много, а этот человек говорит: "Вы падете в седьмой ад"!»

Бодхидхарма рассмеялся и сказал: «Все, что вы сделали, исходило из жадности, а все исходящее из жадности не может сделать вас религиозным. Вы отреклись от столь многих богатств, но вы не отреклись от них безусловно. Вы торгуетесь, это все бизнес. Вы покупаете иной мир. Вы вкладываете ваш банковский счет из этого мира в другой мир, переводите его. Вы хитрите, потому что этот мир мимолетен, - вы завтра же можете умереть, - а эти другие монахи говорили вам, что иной мир вечен... Так что же вы делаете? Вы отдаете мимолетные сокровища, чтобы получить за них сокровища вечные? Это хорошее дело! Кого вы пытаетесь обмануть?»

By разгневался, услышав, что Бодхидхарма говорит с ним подобным образом перед всеми этими монахами, и генералами, и младшими царями, которые пришли вместе с By, и перед всем его двором. Никто раньше не говорил с ним подобным образом. Он сказал Бодхидхарме: «Разве может так говорить религиозный человек?»

Бодхидхарма сказал: «Да, это единственный способ, которым может разговаривать религиозный человек; все остальные способы для людей, которые хотят обмануть вас. Эти монахи обманывали вас; они давали вам обещания. Вы ничего не знаете о том, что случится после смерти; и они этого не знают, но они притворяются, что знают».

By спросил: «Кто вы такой, чтобы говорить так?»

И вы знаете, что ответил Бодхидхарма? Он сказал: «Я не знаю. Это один момент, которого я не знаю. Я был в себе, я прошел до самого центра моего существа и вышел оттуда таким же невежественным, каким был раньше. Я не знаю». Вот это то, что я называю смелостью.

Ни одна религия не была достаточно смелой для того, чтобы сказать: «Вот это мы знаем, а вот этого мы не знаем; может быть, в будущем сможем узнать. А за этим лежит пространство, которое навсегда останется непознанным».

Если бы эти религии были смиренными, то мир был бы совершенно иным. Человечество не пребывало бы в таком беспорядке; не было бы такой муки. Что говорить об аде — мы уже живем здесь в аду. Какие еще большие страдания могут быть в аду?

И люди, ответственные за это, - это ваши так называемые религиозные люди. Они все еще притворяются, все еще играют в эти игры. После трехсот лет, на протяжении которых наука непрерывно разрушала их территорию, непрерывно уничтожала их так называемое знание, открывала новые факты, новые реальности, - папа все еще непогрешим, шанкарачарья все еще непогрешим!

В Джайпуре проходила индусская конференция и один шанкарачарья... В Индии четыре шанкарачарьи, и они эквивалентны папе; каждый из них правит одним направлением - четыре шанкарачарьи для четырех направлений. Один из шанкарачарьев относился к Джайпуру, он родился в Джайпуре. Он был прежде астрологом, великим ученым, а когда умер один шанкарачарья, его избрали быть шанкарачарьей в Джаганатх Пури.

Я знал его до того, как он стал шанкарачарьей, и на этой конференции мы впервые встретились после того, как его избрали шанкарачарьей. Я спросил его: «Теперь вы стали, должно быть, непогрешимым. Я же прекрасно знаю, что до этого вы не были таким. Можете ли вы сказать мне, в какой день, в какое время вы стали непогрешимым?»

Он сказал: «Не задавайте мне перед другими людьми неудобных вопросов. Теперь я шанкарачарья, и мне полагается быть непогрешимым».

Я сказал: «Полагается быть?»

Он сказал: «Это только для вас. Если вы спросите меня на публике, то я непогрешим».

Сейчас папой стал поляк. Слышали ли вы о том, чтобы хоть один поляк стал непогрешимым? Но вот один поляк, папа, стал непогрешимым. Как далеко собирается падать этот мир? Падать дальше некуда. После того как поляк умрет, - ведь папы умирают очень быстро по той простой причине, что к тому времени, когда они становятся папами, они уже почти мертвы. Достичь Ватикана требует так много времени, что если они проживают потом несколько лет, то и этого достаточно. После этого папы кого выбирать? Можно ли найти кого-нибудь другого? Я думаю Орегон подойдет. После Польши Орегон будет самым подходящим местом. Здесь можно найти гораздо больших идиотов, но и они станут непогрешимыми после принятие папства.

Истинная религия будет обладать смирением, чтобы признать, что известны лишь немногие вещи, гораздо больше неизвестно, а кое-что навсегда останется непознанным.

Это кое-что - цель всего религиозного поиска.

Его нельзя сделать объектом знания, но можно пережить, можно пить, можно испытать его вкус - оно существует.

Ученый остается отделенным от изучаемого им объекта. Oh всегда отделен от объекта; отсюда и возможность самого знания, коль скоро познающий отделен от познаваемого. Религиозный же человек движется в свою субъективность, где познающий познаваемое объединены.

Когда познающий и познаваемое объединены, нет возможности для знания. Да, вы можете танцевать этим, но вы не можете высказать этого.

Оно может проявляться в походке, в том, как вы ходите; оно может, проявляться в ваших глазах, в том, как вы видите; оно может проявляться в вашем прикосновении, в том, как вы прикасаетесь, - но это не может быть переложено на слова.

Слова абсолютно бессильны в том, что касается религии. А эти так называемые религии полны слов. Я называю все это хламом!

Вот она основная ошибка. Но есть и другие ошибки, достойные упоминания. Например: каждая религия эгоистична. Хотя каждая религия учит своих последователей отбросить эго, быть без эго, быть смиренными, сама религия смиренной не является, она очень высокомерна.

Иисус говорит: «Будьте смиренными, будьте покорными», - но задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что сам Иисус вовсе не является смиренным и покорным. Может ли быть большее высокомерие, может ли быть больший эгоизм? Он объявляет себя единственным рожденным сыном Божьим! Вы не можете объявить себя еще одним сыном Божьим - не можете объявить себя даже двоюродным братом, поскольку у Бога нет братьев. У вас не может быть с Богом никаких родственных отношений, Иисус закрыл эту дверь.

Он мессия, и он явился спасти мир. Похоже, никто не спасен, а прошло уже две тысячи лет. Он сам умер в страданиях на кресте - кого он собирается спасти? Но идея о том, что: «Я спасу вас, приходите, следуйте за мною»... Это было одним из важнейших факторов в уничтожении человечества - ведь все религии заявляли, что они единственные правильные религии, а все остальные религии ложны. Они непрерывно сражались, убивали друг друга, уничтожали друг друга.

Как раз на днях я смотрел по телевидению публичный диспут. Один раввин, один протестантский священник и один католический священник обсуждали меня. И они пришли к заключению... раввин предложил: «Теперь пора - мы должны предпринять попытку вступить в диалог с этим человеком». Я не мог этому поверить - раввин разговаривает с католическим священником, говорит, что необходим диалог. Почему? Во времена Иисуса было так много раввинов, почему не нужен был диалог с самим Иисусом? Или диалогом было распятие?

И этот идиот католик соглашается. Он не скажет даже: «Вы, будучи раввином, вы верите в диалог? Тогда что же произошло с Иисусом? Диалогом было распятие?» Нет, он не спрашивает этого. И раввин не удивляется тому, что сам говорит. Иисус был евреем - раввину было бы совершенно правильно вступить в диалог с евреем. Если он заблудился, верните еврея обратно на истинный путь; или, может быть, он прав, тогда вы вступайте на его путь. Но было ли диалогом распятие? Оно не было даже монологом!

Теперь же все они установились. Католик, протестант и раввин не имеют проблем, поскольку теперь они стали частью насущного бизнеса. И все они знают, что делают одно и то же дело, они в одном и том же бизнесе. Иисус был источником проблемы; диалог с ним не был возможен. Диалог невозможен и со мной, но причины для этого другие.

С Иисусом диалог был невозможен, потому что он был мессией, а вы кто? Диалог возможен только между равными. Он сын Божий. А вы кто? Приемный сын? Вы должны быть кем-то, иначе какой диалог? Нет, диалог был невозможен, ведь Иисус был настолько эгоистичен, что раввины прекрасно знали: никакой диалог невозможен. Один или два раза они подступали к нему.

Один раввин спросил Иисуса: «Какой властью говоришь ты?»

Он сказал: «Своею собственной властью - и помните, раньше был Авраам, теперь я». Авраам был древнейшим предком, а Иисус говорит: «Раньше был Авраам, теперь я. Какой еще власти вы хотите?» И вот этот человек говорит: «Блаженны покорные», - но сам он не покорен; «Блаженны нищие, блаженны смиренные...» Но в чем причина? Почему они блаженны? «...ибо их есть царствие небесное».

Странный аргумент! Здесь вы теряете; там приобретаете в тысячу крат. Что вы приобретаете? Те же самые вещи. Здесь вы бедны, там будете богаты. Здесь вы нищий, там вы будете царем. Но в чем качественная разница? Всего лишь в «здесь и там» - лишь в двух разных пространствах. Эти люди стараются быть смиренными, покорными, бедными по одной простой причине: чтобы наследовать царствие Божье. Этот человек провоцирует и эксплуатирует вашу жадность. Все религии делают это.

Диалог со мной тоже невозможен, но по другим причинам.

Прежде всего, я не знаю самого себя - об этом обсуждения быть не может, - а это самая фундаментальная вещь, которую следует обсуждать. Какое здесь может быть обсуждение? Или вы были внутри себя, или нет.

Если вы были внутри себя, тогда достаточно просто заглянуть вам в глаза - и вот он диалог. Если вы не были внутри, то и тогда достаточно заглянуть вам в глаза. Диалог заканчивается, не начавшись.

Со мной диалог невозможен, потому что я не ученый. Я не могу цитировать священные писания, я всегда неправильно цитирую их. Но кого это волнует? Я ведь не испытываю никакого уважения к этим писаниям. Я не верю в то, что они святые. Это всего лишь религиозные вымыслы, поэтому неправильное цитирование из религиозных вымыслов совсем не вызывает никаких проблем. На самом деле, я никогда и не читал их внимательно. Я просмотрел их здесь и там - и даже так я нашел в них столько хлама.

Так какой же диалог со мной возможен и по каким пунктам? Нужны какие-то аргументы, но никакие аргументы невозможны, поскольку я говорю, что Бога нет. Какой же может быть диалог? Вы должны будете доказать существование Бога; тогда диалог может начаться. Или приведите Бога в комнату для свидетелей; тогда мы сможем обсудить, является ли Он истинным Богом или всего лишь поддельным американцем.

Я не верю в то, что существуют какие-то небеса и ад. Какой же диалог возможен? Да, в других религиях можно вести диалог, потому что есть пункты для соглашения. Мусульмане, христиане, индусы, евреи - они могут обсуждать Бога. По одному пункту согласие уже есть: Бог существует. Теперь вопрос только в Его форме, атрибутах, качествах, - но основной вопрос уже согласован. Они все согласны с существованием небес и рая. Может быть, кто-нибудь верит в семь адов, кто-нибудь - в пять, кто-нибудь - в три. Это лишь вопрос количества, он не такой важный. А со мной, какой может быть диалог?

Когда я слушал эту публичную дискуссию, меня заинтересовало, что если бы этот диалог состоялся, то как бы он начался? С какого места? Нет ни одного пункта для согласия, ведь все эти религии лишь псевдо, они не истинные религии; в противном случае была бы хоть какая-нибудь возможность.

С Бодхидхармой я могу вести диалог. Он говорит: «Я не знаю, кто я». Вот оно достаточное согласие. Теперь мы можем взяться за руки и отправиться на утреннюю прогулку. Теперь не нужно ничего говорить, все сказано.

Через девять лет, когда Бодхидхарма возвращался в Индию, он собрал четырех своих главных учеников и спросил их: «Сконденсируйте религию в одно высказывание, чтобы я мог узнать, поняли вы меня или нет».

Первый ученик сказал: «Сострадание - вот религия. Основное послание Будды - сострадание».

Бодхидхарма сказал: «Ты имеешь мои кости, не больше».

Второй ученик сказал: «Медитация. Быть безмолвным, быть предельно безмолвным, чтобы внутри не двигалась ни единая мысль - вот суть религии».

Бодхидхарма сказал: «Ты имеешь мою плоть, но ничего больше; поскольку в том, что ты говоришь, ты только повторяешь мои слова. В твоих глазах я не вижу безмолвия; на твоем лице я не вижу глубины, которую приносит безмолвие».

Третий сказал: «Это не может быть высказано. Это невыразимо».

Бодхидхарма сказал: «Ты имеешь мозг моих костей. Но если это не может быть высказано, то почему ты использовал все-таки эти слова? Ты тем самым высказал. Говоря: "Это не может быть высказано, это не может быть выражено", - ты как-то высказываешься; поэтому я и говорю, что ты лишь мозг моих костей».

Он повернулся к четвертому. На глазах ученика стояли слезы, и он пал к ногам Бодхидхармы. Бодхидхарма потряс его и снова и снова спрашивал: «Что есть религия? » Но только слезы радости... его руки в благодарности охватывали ноги Бодхидхармы. Ученик не произнес ни единого слова, не сказал даже то, что это не может быть высказано, что это невыразимо.

Бодхидхарма крепко обнял его и сказал: «Ты имеешь меня. Теперь я уйду в покое, поскольку после меня что-то остается здесь».

Ну, а какой диалог возможен с этими раввинами, католическими священниками, протестантскими священниками? Прошло две тысячи лет, а раввины еще не принесли извинения за распятие Иисуса. Он, быть может, был эгоистом, быть может, он был не прав, быть может, он учил чему-то ложному, но никому не дано права распинать человека, - он никому не причинил вреда. Все, что было нужно, - это джентльменский спор, но они не были достаточно компетентными, чтобы спорить с ним.

Распятие - это не аргумент. Можете отрубить мне голову -это не аргумент. Это не означает, что я не прав, а вы правы. На самом деле, отрубание моей головы просто доказывает, что вы не в состоянии отстаивать свою точку зрения в споре. Тот, кто злится, всегда слаб. Всегда слаб тот, кто хочет мечом обратить вас в свою веру. Спустя две тысячи лет все еще... Я удивляюсь тому, что не извинился ни один раввин. Почему они должны это делать? Они думают, что были правы тогда, что правы и сейчас.

Я удивляюсь, что же это за католический монах и что же это за протестантский священник, которые сидят с раввином и обсуждают меня. Им следовало бы сначала поговорить о себе, о том, почему это они сидят вместе.

Все эти люди были эгоистами. Теперь раввины учат людей быть смиренными, а сами не могут принести извинения. Это невозможно. Они даже не упомянули имени Иисуса в своих писаниях, в своих книгах. Вы не найдете ни одного упоминания об Иисусе, его распятии или о рождении христианства из еврейского источника, нет: «Это не стоит даже и упоминания». Но та же ситуация и с другими религиями. Мухаммед говорит: «Я единственный посланник Бога. Один Бог, один посланник и одна святая книга, Коран - если вы верите в эти три вещи, то этого достаточно, вы спасены».

Это подводит меня ко второму пункту, который заключается в том, что все эти религии против сомнения. Они по-настоящему боялись сомнения.

Только бессильный интеллект может бояться сомнения; в ином случае сомнение - это вызов, возможность поиска.

Все они убили сомнение и навязали каждому уму идею о том, что если сомневаться, то попадешь в ад и будешь вечно страдать там. Никогда не сомневайтесь. Вера, полная вера -никакой частичной веры недостаточно, только полная вера. Чего вы требуете от человеческих существ? Чего-то абсолютно нечеловеческого. Человек - как он может верить полностью? Даже если он и пытается верить полностью, это значит, что есть сомнение; иначе, против чего он борется? Против чего он пытается верить полностью?

Есть сомнение, и сомнение не уничтожается верованием.

Сомнение уничтожается переживанием.

Они говорят, верьте!

Я говорю, исследуйте.

Они говорят, не сомневайтесь!

Я говорю, сомневайтесь до самого конца, пока не дойдете, и познайте, и почувствуйте, и переживите.

Тогда нет необходимости подавлять сомнение, оно испарится само по себе. Тогда вам не нужно верить. Вы не верите в солнце, вы не верите в луну - почему же вы верите в Бога? Вам не нужно верить в обыкновенные факты, потому что они просто есть. Но они не являются окончательной истиной.

Цветок розы цветет утром, вечером его нет. Вы все еще «верите» в него, но вам это не нужно; вы знаете его, здесь нет вопроса о сомнении. Эта «вера» в цветок розы - простая вера, она не вызывает сомнения. Точно так же вы не запутаетесь между простой верой и сложной верой, у меня есть для этого другое слово: доверие.

Вы доверяете цветку розы. Он цветет, распространяет свой аромат, и он увядает. К вечеру вы не находите его; его лепестки опали, и ветер унес их прочь. Но то не была вечная истина; вы знаете это как факт. И вы знаете, что розы расцветут снова, снова будет их аромат. Вам не нужно верить; вы просто знаете из опыта, из переживания, ведь и вчера были розы и они исчезли. Сегодня снова они исчезли - и завтра природа проследует своим курсом.

Зачем верить в Бога? Ни вчера вы не имели никакого переживания Бога, ни сегодня - и есть ли уверенность в этом на завтра? Откуда вам почерпнуть уверенность относительно завтра? - ведь вчера было пусто, сегодня пусто, и на завтра есть только пустая надежда. Но именно этому и учили все эти религии: уничтожьте сомнение.

В тот момент, когда вы уничтожаете сомнение, вы уничтожаете в человеке нечто, имеющее потрясающую ценность, поскольку именно сомнение позволяет человеку искать и находить. Вы отсекаете самые корни поиска; теперь поиска не будет. Вот почему очень редко, лишь время от времени, в целом мире встретишь человека, который обладает чувством вечности, который дышал вечностью, который нашел пульс вечного, — но это очень редко. И кто отвечает за это? Все ваши раввины, и все ваши папы, и все ваши шанкарачарьи, и все ваши имамы - они отвечают, потому что это они отсекли самые корни поиска.

В Японии выращивают странные деревья. Существуют деревья высотой всего пятнадцать сантиметров, имеющие возраст триста, четыреста лет. Четыреста лет! Дерево древнее, но как пигмей среди деревьев, - всего пятнадцати сантиметров. Японцы полагают, что это искусство! То, что они делают, заключается в постоянном отсечении корней. Глиняный горшок, в котором растет дерево, не имеет дна, и они время от времени поднимают горшок и отсекают корни. Когда отсекаются корни, дерево не может расти вверх. Оно стареет, но не вырастает вверх. Оно становится все старше и старше, но его уже уничтожили. Оно могло бы стать большим деревом, поскольку большинство таких деревьев принадлежат породе бо.

Япония - буддийская страна, а Гаутама Будда стал просветленным под деревом бо. Дерево бо так называется и на других языках, потому что под ним Гаутама Сиддхартха стал Буддой, достиг состояния бодхи, просветления. Бодхи - полное название этого дерева, но в обычной речи достаточно называть его деревом бо. Так что все эти деревья - деревья бо. Ни один Будда не сможет сесть под таким деревом. Обрезая эти деревья, они не дали стать Буддами неизвестно какому количеству Будд.

Дерево, под которым Будда стал просветленным, было таким большим, что под ним могла расположиться на отдых тысяча воловьих повозок. Вот таким оно было большим. Оно все еще живо - не то самое дерево, конечно, но ветвь того самого дерева. Дерево уничтожили мусульмане. Они не могли допустить, чтобы существовало дерево, под которым кто-то стал более великим, чем их Мухаммед. Они сожгли это дерево, они полностью уничтожили это дерево.

Но один из императоров Индии, Ашока, послал ветку этого дерева в подарок на Цейлон вместе со своей дочерью Сангхамитрой, которая стала санньясином. Сангхамитра отнесла ветвь дерева бо на Цейлон, а потом ветка этого дерева бо была возвращена обратно и посажена на том месте, где Будда стал просветленным. Это часть того же дерева, но в третьем поколении.

То, что делают эти люди в Японии, показывает нечто значительное: именно это проделали религии с человеком. Они отсекали ваши корни, чтобы вы не выросли вверх - вы только постарели.

И первый отсеченный ими корень - это сомнение; тогда прекращается поиск.

Второй отсеченный ими корень обращает вас против вашей природы, осуждает вашу природу. Очевидно, если ваша природа осуждается, то как можете вы помочь вашей природе течь, расти и прокладывать свой собственный путь, подобно реке? Нет, они не дают вам быть подобными реке, не дают вам двигаться свободно.

Все религии превратили вас в железнодорожный состав, бегающий по рельсам, бегающий от одной станции к другой - маневрирующий только по стрелкам, двигающийся только по рельсам. Эти рельсы они называют дисциплиной, контролем, самоконтролем.

Религии причинили так много вреда, что он почти неисчислим - их горшок с грехами полон, переполнен. Его нужно сбросить в Тихий океан на глубину десять километров, так глубоко, чтобы никто не смог найти его снова и снова начать тот же идиотский процесс.

Немногие разумные люди в мире должны освободиться от всего того, что причинили им религии без их ведома. Они должны полностью очиститься от иудейства, индуизма, христианства, джайнизма, буддизма. Они должны полностью очиститься - достаточно быть просто человечными.

Примите самих себя.

Уважайте себя. Позвольте вашей природе проложить ее собственный путь. Не насилуйте, не подавляйте.

Сомневайтесь - сомнение не грех, это признак вашей разумности. Сомневайтесь и продолжайте искать, пока не найдете.

Одно я могу сказать вам: тот, кто ищет, находит. Это абсолютно точно; никогда не было по-другому.

Из подлинного поиска никто еще не возвращался с пустыми руками.