Стремление к равенству

Сейчас он ставит новые эксперименты: пытается вычислить вклад, который вносит эгалитаризм в общественное поведение человека. Люди, которые чувствительнее всего относятся к чужому доходу, сильнее наказывают богатых в играх-экспериментах, где вводится понятие общественного блага. Даже если это уменьшает собственное благосостояние блюстителей равенства.

Именно на этих завистниках и держится общество. "Тот, кто не готов платить, чтобы изменить поведение других, - не очень хороший член группы. Ведь если не тратить ресурсов на то, чтобы люди вели себя по правилам, группа никогда не станет сплоченной", - полагает Фаулер. По его мнению, врожденный вкус к равенству присущ человеку с тех времен, когда наши далекие предки впервые объединились в группы.

"Исследование Фаулера убедительно демонстрирует, что люди не любят неравенство, которое возникает в результате случая. "Я подчеркиваю - случая", - комментирует работу коллеги-политолога швейцарский экономист Эрнст Фер, работающий в той же области. Он тоже играл в перераспределение доходов - как в университетских аудиториях, так и в хижинах Папуа-Новой Гвинеи.

И в его опытах испытуемые тратили часть своих средств на наказание индивидуалистов, максимизирующих только личную выгоду. Разница в том, что в опытах Фера стремление к сотрудничеству нельзя было отделить от стремления к равенству, отмечает Фаулер. В своем опыте он уничтожил само понятие сотрудничества, а стремление к равенству осталось.

Фаулер отчасти согласен с Фером: "Мы измеряли, насколько люди хотят наказывать богатых, а не то, как они будут делать это в жизни". Дело не в уважении к упорному труду богачей, а в неанонимности: у состоятельных людей есть ресурсы, чтобы адресно ответить на выпад против себя. В результате эгалитарные мотивы подавляются, и в обществе всегда существует нереализованный потенциал стремления к равенству. Прорывы случаются там, где человек может обеспечить себе анонимность.

Например, в толпе.

Сейчас Фаулер пишет новую работу, связывающую политику и экономику. Вместе с коллегами он показал, что люди, стремящиеся влиять на чужие доходы, склонны ассоциировать себя с политической партией. При этом не особенно важно с какой: "и демократы, и республиканцы в экономических играх наказывают в среднем больше, чем беспартийные".

"О вкусах не спорят - если уж людям так важно равенство, экономика и политический процесс должны отражать это, - говорит Фер. - Главная сложность в том, как достигнуть равенства, не жертвуя эффективностью. Это возможно далеко не всегда".

Правила игры

Итак, психологи провели серию экспериментальных игр, в которых каждый игрок по своему желанию мог восстанавливать финансовое равенство между участниками. Правила игры исключали мотив личной выгоды, не было и эмоционального контакта между игроками. Оказалось, что участники игры стремились поддерживать материальное равенство в группе, а при его нарушении они испытывали негативные эмоции - злость или беспокойство. При условии строгой анонимности игроков негативные эмоции могут быть вызваны только самим фактом материального неравенства.

Авторы публикации предполагают, что именно этот эмоциональный механизм в основном и поддерживает эгалитарное общество и мотивирует кооперативное поведение людей.

Откуда в человеческом коллективе родилась идея всеобщего равенства? Обычно психологи кладут в основу идеи равенства мотивы личной выгоды каждого члена кооперации. Иными словами, если совокупная выгода больше, то и мне лично больше достанется. Коллектив специалистов из различных американских и немецких научных учреждений (кафедры политологии Калифорнийского университета в Сан-Диего, кафедры антропологии Калифорнийского университета в Дэвисе, кафедры политологии Стэнфордcкого университета, кафедры политологии Университета Майами и Центра адаптивного поведения и познания Института Макса Планка) поставил перед собой цель проверить эту модель мотивации равенства.

Для этого они придумали психологическую игру, в которой были устранены любые мотивы персональной выгоды. Игра такая. Четырем участникам компьютер случайным образом раздает условно-денежные выплаты. Каждый игрок видит на экране суммы выплат трем другим игрокам и может по своему произволу либо увеличить, либо уменьшить их доход. Самому игроку невыгодно изменять доходы других участников, потому что за каждое действие у него отнимается одна денежка, а у того, на кого это действие направлено, прибавляется либо убавляется три денежки. То есть любое вмешательство в доходы других - положительное или отрицательное - штрафуется.

Важно было то, что участники не были между собой знакомы, друг друга не видели, контакты запрещались. Перемешивание игроков между раундами было устроено таким образом, что ни один участник дважды не играл с одним и тем же человеком. Строгая анонимность и отсутствие предшествующей истории в игре исключали возможность хорошей или дурной репутации у игроков. Предполагалось, что при исключении мотива личной выгоды игроки вообще не станут менять доходы других. Однако вопреки ожиданиям они очень активно манипулировали материальным достатком других участников.

Тут важно, какие игроки оказались «под прицелом» и кто в них «стрелял». Итак, кому больше всего меняли доходы? Больше всего получали дополнительных очков те, у кого доходы сильно отличались от среднего. 71% отрицательных фишек получили наиболее везучие игроки (кого компьютер одарил выше среднего), 62% положительных фишек получили самые невезучие. Везучие игроки получали в среднем 8,9 отрицательных фишек, невезучие малоимущие получили в среднем 1,6 отрицательных фишек. И напротив, везучие игроки в среднем получали 4 добавочных фишки, а невезучим прибавили 11,1 фишек.

Следующий естественный вопрос: как влияли личные доходы на действия игрока? Оказалось, что богатые игроки тратили на положительные фишки на 75% больше, чем на отрицательные, а бедные в два раза чаще применяли штрафы, чем дарили подарки. То есть мотив бедных: пусть богатые станут беднее, а богатые думают: пусть бедные станут богаче. Как бы то ни было, но своими действиям игроки хотели уравнять доходы остальных членов игрового коллектива. Таким образом, без всяких для себя привилегий - материальных или социальных - участники игры продемонстрировали внутренне присущее человеку стремление к общественному равенству.

Откуда бы ему взяться, если личная заинтересованность тут ни при чем? Психологи провели предварительное тестирование участников игры. Им предлагалось оценить свои эмоции по отношению к очень везучему абстрактному игроку (доходы которого сильно больше среднего) и умеренно везучему (которому компьютер выделил немного больше среднего). 75% игроков сообщили о той или иной степени раздражения, и 41% о злости. При этом умеренная везучесть вызвала существенно меньше негативных эмоций - 46 и 27% соответственно. И это по отношению к абстрактному игроку, доход которого, как хорошо известно участникам, зависит исключительно от перемигиваний компьютерных лампочек!

Именно те игроки, которые в предварительных тестах испытывали отрицательные эмоции, наиболее активно вмешивались в материальный достаток других, добавляя или отнимая фишки.