Конечно, социальные проблемы это проблемы основные, но далеко не единственные. Сейчас мне хочется затронуть два другие вопроса, которые имеют для нас с вами жизненно важное значение. Они тесно связаны с обсуждаемой проблемой. Это вопросы о моем отношении к проблемам педагогики высшей школы и вопрос о качестве лечебной помощи в РФ. Пожалуй, начну издалека.
Моя преподавательская судьба сложилась не совсем обычно. Я окончил Военно-медицинскую академию. Учился хорошо, и поэтому мне была предоставлена возможность пройти двухгодичную специализацию по патофизиологии в лаборатории академика И.Р. Петрова. Затем я был направлен в Дальневосточный окружной госпиталь для создания экспериментальной лаборатории. После увольнения из армии в 1960 г. я собирался уехать домой, в Ленинград. Неожиданно тогдашний ректор Хабаровского медицинского института Серафим Карпович Нечепаев предложил мне занять кафедру патофизиологии. Для меня, молодого человека, только ещё заканчивающего работу над кандидатской диссертацией, это было очень лестное предложение. Лестное и вместе с тем страшное. Ведь я не прошел школу ни ассистента, ни доцента. Педагогического опыта у меня почти не было. А в Ленинграде ждали родные, квартира… Серафим Карпович был удивительным человеком. Он умел убеждать. И я решился. Так Хабаровск стал моей второй родиной. В первые годы было очень трудно. На занятиях я стремился спрашивать каждого студента. При этом студенты не успевали выполнять лабораторные работы. Тогда я сделал основной упор на практическую часть занятия и прекратил школьный опрос. Результаты были ещё хуже: студенты перестали учить теорию. Я стал посещать лекции по педагогике и читать педагогическую литературу. Увы, это помогало мало. Я долго не мог понять, что это за наука такая, где упорно и зачастую бездоказательно повторяют общеизвестные истины вроде того, что необходимо идти от простого к сложному, от частного к общему…Будучи экспериментаторами, мы сами стали проводить педагогические исследования. Начали с изучения выживаемости знаний. Оказалось, что она чрезвычайно низкая. Данные литературы и наш собственный горький опыт убеждали нас в том, что используемая нами классическая педагогическая система или, как её иногда называют, «педагогика мелового периода» не дает и, по-видимому, не может дать глубоких и прочных знаний. Что же делать? Мы ведь не только исследователи. Мы, пожалуй, даже в большей мере – педагоги. Обучение является основным делом нашей жизни. И это основное дело мы делаем… - ну, как бы это помягче выразиться…Впрочем, почему помягче? Будем говорить как есть – делаем плохо. А разве можно жить спокойно, если основное дело своей жизни делаешь не так, как надо. И хуже всего было то, что мы не знали, как надо. Миллион терзаний привел меня в Москву. Там, во 2 медицинском институте мне посчастливилось прослушать курс лекций по педагогике высшей школы очень творческого божьей милостию педагога Владимира Павловича Беспалько. Тогда-то я и понял, что рождается новая современная количественная педагогика. Было это около 30 лет тому назад.
Вы можете меня спросить, зачем я все это вам рассказываю и главное, какое это имеет отношение к медицинским проблемам. Самое непосредственное. Чтобы успешно бороться с заболеваемостью, надо много знать, надо очень много знать и уметь, причем знания должны быть глубокими и прочными. Классическая дидактическая система таких знаний дать не может. Как вы думаете, почему наилучшие достижения древних метателей диска не превышали 30 метров, а сегодня рекорд приближается к 72 м, т.е. возрос почти в 2,5 раза? Почему Сергей Дидыка на 111 кг (!) превысил первый рекорд мира в толчке, установленный в 1898 г. австралийцем Вильгельмом Тюрком? Почему первый олимпийский чемпион по марафонскому бегу грек Спирос Луис, участвуй он в сегодняшних соревнованиях, занял бы только трехтысячное место, пропустив вперед не только мужчин, но и сотни женщин. Может быть, люди стали сильнее своих далеких предков? Может быть, изменились и стали крепче их мышцы и связки? Скорее – наоборот. В чем же дело? Дело в отборе и методах обучения. Правильное обучение способно делать чудеса. Отбор в высшие учебные заведения у нас проводится (хотя и тут методы отбора нуждаются в усовершенствовании). А методы обучения? В течение 20 лет мы вели педагогические исследования. Это стало второй научной проблемой нашей кафедры. Мы участвовали в разработке и апробации новой педагогической системы. В связи с этим на базе нашей кафедры 20 лет тому назад была создана межвузовская кафедра педагогики Хабаровского края. Многие коллеги относились к этому весьма неодобрительно. «Занимайтесь изучением своих патофизиологических проблем», - говорил мне проректор по научной работе профессор А.К. Пиотрович. А мы без педагогических исследований уже не могли. Ведь от этого зависело качество нашей преподавательской деятельности.
В одной из средних школ Ленинграда детям стали преподавать основы педагогики. Казалось бы – зачем? Ведь они ещё не доросли до этого. А дети стали учиться гораздо лучше. «Каждый солдат должен знать свой маневр», - любил повторять Суворов. Вспомним крылатое выражение Фрэнсиса Бэкона: «Ipsa scientia potestas est» («сама наука – это сила») За 20 лет нам удалось проверить эффективность основных блоков оптимизированной системы. Нам казалось, что мы на правильном пути. Мы верили в то, что эта система даст возможность существенно улучшить качество обучения. Увы, все обернулось совсем не так, как мы ожидали…
Стоп! Со студентами мы, конечно, будем обсуждать эти вопросы. Но ведь эти вопросы волнуют не только студентов. Учатся миллионы. Эта тема близка каждому. Может быть, стоит, опираясь на 50-летний собственный опыт написать об этом для всех?
Классическая традиционная система обучения, которая широко используется в настоящее время в средней и в высшей школах, сослужила добрую службу человечеству. Однако она совершенно не соответствует потребностям нашего современного общества.
В необходимости перестройки системы высшего образования сомнений ни у кого нет. Это ещё раз подтвердил в своем интервью бывший министр здравоохранения Е.И. Чазов. Он сообщил, что при аттестации 350 тыс. врачей – выпускников различных медицинских институтов, около 10% были аттестованы условно, а тысяча врачей не была допущена к работе. Оказалось, что 40% выпускников полностью лишены практических навыков. Стыдно сказать, но в каждом третьем случае неудачного лечения причиной промахов является недостаточная квалификация, а проще – неграмотность врача.
«К сожалению, мы вылечиваем только 30% нуждающихся», - говорил на съезде профсоюзов профессор С.Н. Федоров. Бывший министр здравоохранения проф. Воробьев опубликовал страшную цифру – около 500 тыс. человек ежегодно погибают у нас потому, что их вовремя не лечили или лечили неправильно (!).
Я привожу примеры из области медицины просто потому, что эта сфера деятельности мне, медику, более знакома. Однако не менее яркие примеры можно было бы привести из любой другой области – промышленности, строительства, сельского хозяйства, торговли, науки, культуры. Известный социолог профессор Рюриков считает, что около 20% работников, занятых в различных сферах народного хозяйства, работает хорошо, процентов 50 – посредственно и процентов 30 – откровенно плохо. При анализе качества работы врачей профессор Штейнгарт получил примерно такие же данные. Наши исследования (о них – в дальнейшем) дали еще более мрачную картину.
К тяжелым последствиям приводит примат образования над воспитанием. «Если бы Пушкина воспитывала не добрая душа Арина Родионовна, а современная эстрадная певица, - считает Валентин Распутин, - он вырос бы, наверное, не Пушкиным, а Дантесом».
Восточный мудрец Омар Хаям в XII веке нашей эры посвятил проблеме обучения свое рубаи:
Давно меж мудрецами спор идет –
Который путь к познанию ведет?
Боюсь, что крик раздастся: «О, невежды,
Путь истинный не этот и не тот».
Омар Хаям тоже не знал, как надо учить. Прошло почти 9 веков. Знаем ли мы это теперь? Мне, как руководителю межвузовской кафедры педагогики приходится бывать во всех вузах Хабаровска. И меня нередко спрашивали, что значит «перестройка обучения» применительно к задачам кафедральных коллективов и тем более – каждого из преподавателей. Спрашивали, как правило, робко, шепотом. Чтобы публично не обнаружить своей неосведомленности. Зря стеснялись! К нам в институт приехала комиссия. Перед проверкой, председатель комиссии, московский профессор, собрал руководителей кафедр для беседы. Я задал ему вопрос: «Что значит перестройка обучения?» Вы не поверите: ответить он не мог. Единственное что он сказал: «А как Вы считаете?» Я был делегатом I Всесоюзного съезда работников народного образования. До начала съезда нас, делегатов из Хабаровского края, повезли познакомить с работой одной из московских школ. Когда собрались учителя школы, я спросил у завуча школы, знает ли она, что такое перестройка обучения. «Конечно», - ответил завуч. «Что же?» - не унимался я. – «Перестройка – это значит, что хорошо и честно работать». – «А вы что же, до сих пор были жуликом?» - завуч густо покраснела и села на свое место. Может быть, плохие результаты обучения связаны у нас с тем, что у нас плохие учителя? Или система обучения не годится? А может быть, и то и другое?
Наш современный поэт Игорь Губерман пишет:
Я охладел к научным книжкам
Не потому, что стал ленив,
Ученья корень горек слишком,
А плод, как правило, червив.
Выходит, что современный поэт тоже не знает как надо учиться. Знаете ли Вы, дорогой читатель? Если Вы скажете – «да», я на этом закончу. Если вы скажете «нет», я тем более закончу, так как об этом много пишут и говорят. Не может быть, чтобы Вы ничего не читали… Но я предполагаю, что большинство из читателей ответило бы так как это было в уже описанной интермедии Аркадия Райкина. Вот я и хочу уточнить для Вас основные постулаты теории воспитания и дидактики. Тем более, что педагогический корпус вузов у нас разобщен. В Хабаровске нет Дома ученых, где мы могли бы встречаться и обсуждать общие вопросы. А дискуссии, обмен опытом очень нужны. Ведь дидактика родилась в недрах XVII века. Это было при крепостном праве. Тогда не было ни телевидения, ни компьютеров, ни мини-юбок. Все было другим…кроме классно – урочной системы.
А знаю ли я, как надо учить? Вопрос на засыпку. Великий Сократ изрек гениальную шутку: Scio me, nihil seire (я знаю, что ничего не знаю). И великий мудрец был … прав. Мы всю жизнь гоняемся за Синей птицей – истиной в разных сферах, а она от нас ускользает, потому что «все течет, все меняется», и иначе быть не может – это закон! Но есть и другой постулат, о котором знали древние греки: Usus est magister optimus (опыт – наилучший учитель). Я преподаю в медицинском вузе без малого - 50 лет (полвека!). С возрастом, вообще возникает потребность обменяться выстраданным опытом, годным для своего времени, особенно если этот опыт способен оптимизировать изучаемый процесс. Именно этому и посвящена настоящая книга.
Я ожидал, что уж где-где, а на съезде учителей этот вопрос будет обсужден основательно. Увы, мои ожидания и тут не оправдались. Несколько лет тому назад мы провели анонимный опрос преподавателей нашего вуза. В анкете были два вопроса:
1. Как вы учились в средней школе (были двоечником, троечником, хорошистом, отличником)?
2. Как Вы учились в вузе (были двоечником, троечником, хорошистом, отличником)?
Оказалось, что почти все наши профессора были отличниками, а треть (35%) ассистентов были …патентованными троечниками! А патентованный троечник хорошим преподавателем (за редким исключением), я в этом убежден, быть не может! Будь моя воля, я бы заменил половину преподавателей. Заменил? Легко сказать …Кем? Где взять достойную замену? Работа сложная. Платят мало. Когда проезжаешь мимо нашего Педагогического университета, неизменно видишь толпу студенток с папиросами. Они дымят у входа в свой «храм». Будущие учителя… Чему они будут учить школяров? Хорошо было Василию Александровичу Сухомлинскому. Выдающийся педагог был директором сельской школы. У него были возможности приглашать в свою школу незаурядных учителей. Приглашенным он создавал комфортные условия для жизни и работы, а потом, через месяц на педсовете решался вопрос – вписывается ли приглашенный в коллектив энтузиастов. У нас, к сожалению, работа по отбору кадров носит чисто формальный характер. Мы забыли афоризм нашего «вождя и мучителя» - «В период реконструкции кадры решают все!»
Я убедился в этом на собственном опыте. Когда мне «стукнуло» 60 (пенсионный возраст) с подачи ректора на должность заведующего кафедрой был избран один из моих учеников кандидат медицинских наук М.И. Радивоз. Меня перевели на должность профессора кафедры. Однако, через год, Михаил Иванович, от имени ректора сообщил мне, что меня переводят на ½ ставки. Зато на вакантную ставку ассистента зачисляют студентку – интерна (!). Поскольку ректор не изъявил желания объяснить мне причину таких перемещений, я не пошел к нему за разъяснениями, но диалог с ним, чтобы объективно разобраться в логике событий, провел мысленно или, как теперь модно говорить – виртуально:
- Разве может студентка преподавать сложнейший теоретический предмет?
- Нам нужно готовить молодых специалистов. Пусть осваивает предмет.
-У меня на освоение предмета фактически ушла вся жизнь. Я ведь заведовал кафедрой 34 года, а до этого в течение двух лет прошел специализацию по патофизиологии под руководством академиков И.Р. Петрова и П.Н. Веселкина. Я ведь на кафедре единственный дипломированный патофизиолог.
- Теперь Вы – чл.-корр. Международной Академии наук Высшей школы. Возьмите шефство над молодежью. Помогите им стать дипломированными специалистами. Кстати, у вас на кафедре, помимо заведующего есть еще 4 кандидата наук. Их вполне можно считать дипломированными патофизиологами.
Конечно, печально, что за 34 года Вы не подготовили достойную смену, но это не ваша беда, а ваша вина.
- Неужели Вам не жалко расставаться со мной? Я ведь единственный почетный студент 3 курса, руководитель межвузовской кафедры педагогики Хабаровского края, экс-чемпион города и края по большому теннису. На ½ ставки я не проживу. Придется искать другую работу.
- Конечно, жалко! Увы, время неумолимо. Все мы стареем и рано или поздно приходится уходить. Спасибо Вам за ту огромную работу, которую вы провели на кафедре и в институте, но мне кажется, что вы несколько переоцениваете свои возможности. Великий Вольтер считал, что к званиям и наградам следует относиться с презрением. Правда, добавлял он, лучше это делать, когда их имеешь. Главное это ведь результаты работы, результаты исследований, а Вы ведь сами, опираясь на свой большой опыт, в своих выступлениях неоднократно подчеркивали, что современные студенты мало интересуются научными проблемами, не задают вопросов, плохо посещают лекции, в общем учатся хуже, чем студенты XX века. Так что нам ещё есть над чем работать.
Malum nullum est sine aliguo bono (нет худа без добра) считали древние римляне. Так и получилось. Меня пригласили работать в лабораторию медицинской информатики Вычислительного центра (ВЦ) Дальневосточного отделения (ДВО) РАН. Я познакомился с интересным творческим коллективом. В медицинском институте я остался работать на полставки профессора. Педагогическая нагрузка была небольшой, и я впервые получил возможность спокойно обобщить опыт своей исследовательской и педагогической работы. Прошло 11 лет и в день моего юбилея ученый Совет медицинского университета с подачи ректора присвоил мне, единственному из профессоров университета (совместителю, работающему на полставки!!) звание Почетного профессора университета. Наверное, это единственный случай в университетской практике! Мне кажется, что ректор, по-видимому, просто хотел извиниться передо мной за то, что 11 лет тому назад он совершил ошибку, пытаясь выжить меня из университета. А впрочем, …кто его знает…
Может быть, плохие результаты обучения связаны с недостатком питания нашей молодежи? Может быть… Может быть…Ведь если здоровья нет, все остальное может оказаться ненужным.
Если разделить белковые ресурсы планеты на количество землян, то получится 58 гр. А белковый минимум – 70-90 гр. В России недоедают около 40 млн. человек. Знакомя группу студентов с педагогическими идеями В.А. Сухомлинского, я спросил: «Как вы думаете, какой урок в соответствии с этими идеями должен быть в любом учебном заведении первым?». Встала бледная худенькая девочка и, не задумываясь, сказала: - «Первым уроком должен быть урок еды!». Я объяснил, что по Сухомлинскому первым уроком должен быть урок ЗДОРОВЬЯ. – «Ну ладно, - сказал я. - Допустим, здоровье есть. Как вы думаете, каким в любом учебном заведении должен быть второй урок?». Опять встала та же девочка и твердо сказала: - «Вторым уроком должен быть урок еды!». На днях ко мне приходил студент на отработку пропущенного занятия. Я спросил его, сколько раз в месяц он ест мясо. Он глубоко вздохнул и сказал: - «По праздникам»…Отличницы из моей учебной группы провели анонимный анкетный опрос студентов и преподавателей на эту тему. Оказалось, что 20% студентов не потребляют мясо (8%) или потребляют его 1 раз в неделю (12%), преподаватели потребляют систематически (100%). В соответствии с данными статистики население России потребляет в год около 50 кг мяса. Это на 38% меньше необходимого. Чем это плохо? Половина детской смертности связана с недоеданием. От характера питания очень зависит интеллектуальное развитие детей. Если в раннем возрасте дети недоедают в течение трех лет, то у них на всю жизнь развивается умственная отсталость, борьба с которой бесперспективна. Не случайно, наверное, количество умственно отсталых детей на Дальнем Востоке на 20% больше, чем в западных регионах нашей страны. Напомню, что В.А. Сухомлинский считал, что у 85% неуспевающих школьников имеются скрытые дефекты в состоянии здоровья, а на съезде учителей прозвучала другая цифра – 95% (!).
Второй урок это урок…Подскажите, дорогой читатель. Ну, ничего. После прочтения этой книги, я надеюсь, Вы запомните это на всю жизнь. Второй урок это урок ЛЮБВИ. Однажды в лагере комсомольского актива, куда меня летом пригласили для разговора о проблемах воспитания, после этих слов встала старшая вожатая и, потупив очи, конфузливо произнесла: «Ну, для этого у нас времени нет», Да не о той любви идет речь! Речь идет о любви к делу, которому ты служишь. Между прочим, в этом лагере, расположенном в живописном уголке природы на берегу Уссури, мальчишкам и девчонкам с утра до вечера в помещении читали лекции. «Вы собираете грибы? – спросил я. «Что Вы! Нам некогда». Какое уж тут здоровье! Какая уж тут любовь!
Третий урок – это урок МУДРОСТИ. В любом вузе есть кафедра физического воспитания, но нигде нет кафедры умственного воспитания. Нашим студентам не преподают ни формальной логики, ни риторики. Многие студенты совершенно не способны сделать умозаключение, подвести под правило, сформулировать определение. Считается, что этому должны учить на всех кафедрах. В результате не учат нигде. К решению любого вопроса, будь то вопросы обучения, вопросы воспитания или вопросы медицины, в век НТР необходимо подходить с позиций современной науки. Пока нередко приходится вспоминать знаменитые пушкинские строки:
«Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь»…
Важнейший для вас вопрос это вопрос о качестве лечения больных в нашей стране. Медицинская наука бурно развивается. С ее достижениями за 6 лет вы познакомитесь в стенах alma mater. А дальше? А дальше в течение всей своей профессиональной жизни вы должны будете заниматься самообразованием, изучать медицинскую литературу по своей узкой специальности и по наиболее актуальным проблемам медицинской науки. По моим наблюдениям, наши практические врачи в большинстве своем этим занимаются недостаточно. В следующей главе я расскажу об этом подробнее.
Проблема №1 медицины – болезни сердечно – сосудистой системы. Недостаточность сердца портит жизнь более, чем 1 млрд. жителей нашей планеты (более, чем 30 млн. россиян). Недостаточность сердца уносит больше жизней, чем войны, природные катастрофы, СПИД и наркомания вместе взятые ( ). 70% сердечно – сосудистых заболеваний связаны с развитием атеросклероза, который называют «черной оспой XX, а теперь и XXI века» или «ржавчиной жизни». На долю смертности от болезней системы кровообращения в России приходится 55,6% ( ). У нас в год регистрируется более 700 тыс. инфарктов миокарда и более 400 тыс. инсультов. Самое печальное, что эта мрачная статистика у нас в стране усугубляется: за последние 15 лет смертность от сердечно – сосудистых заболеваний увеличилась в России на 30% (в 2004 г. в России умерли от этих болезней 1 млн. 200 тыс. больных). В возрасте 20-25 лет смертность, по данным известного терапевта академика Е.И. Чазова, повысилась на 80%! ( ). Одной из самых распространенных болезней является артериальная гипертония. Она встречается больше, чем у половины людей старше 60 лет и частота ее в нашей стране существенно нарастает ( ). Это опасно: ведь именно эта болезнь и связанная с ней ишемическая болезнь сердца обусловливают развитие инфарктов и инсультов, которые дают 90% смертности от сердечно – сосудистых заболеваний. А ведь в цивилизованных странах с этими болезнями научились бороться. Смертность от инсультов в США за 20 лет снизилась более, чем в 2 раза, а от инфарктов миокарда – более чем на 40%. В Японии смертность от инсультов (Япония многие годы тут была «лидером») ( ) снизилась в 4 раза! Увы, Россия уже к 1995 г. стала «лидером» по смертности от сердечно – сосудистых заболеваний с отрывом от Японии более, чем в 4 раза. В чем дело?
На этот вопрос хорошо отвечает очень острая статья Ю.Н. Беленкова и В.Ю. Мареева «Как мы лечим больных с сердечно – сосудистыми заболеваниями»…Более высокая смертность больных, перенесших инфаркт миокарда в Российской Федерации связана с элементарным невыполнением международных рекомендаций и нарушением общепринятой технологии лечения больных. Так, из 5 классов лекарств, утвержденных к применению и спасающих жизнь больным, кардиологи РФ 2 практически не применяют, а по частоте применения трех других значительно уступают кардиологам США и Западной Европы, не говоря уж о применении хирургических и электрофизиологических методов лечения, где наше отставание просто грандиозно. Всего два конкретных примера.
- Для современной научно обоснованной профилактики и для лечения атеросклероза необходимо использовать статины, обладающие целым комплексом антисклеротических свойств ( ). Для борьбы с атеросклерозом статины это то же, чем был в свое время пенициллин для борьбы с инфекцией. По расчетам у нас должны принимать статины около 60 млн. человек, а принимают 14 тысяч (0.025% от должного). Мы отстаем по частоте назначения статинов от соседей по Восточной Европе в 50 раз и от США – более чем в 80 раз! А ведь речь идет о спасении жизни больных с коронарной болезнью.
- РФ – «лидер» по части возникновения инсультов при артериальной гипертонии. В США 27% больных с гипертонией лечатся эффективно (принимают утвержденные лекарства и при этом уровни артериального давления у них не превышают 140/90 мм рт. ст. В РФ таких больных 1,5%, что в 18 раз меньше, чем в США. Пока в РФ гипертонию будут лечить допотопными средствами снижения смертности нам не добиться ( ).
Все это свидетельства низкого уровня знаний и нежелания выполнять общепринятые рекомендации. По смертности РФ опередила весь цивилизованный мир. Незнание современных принципов медицины, основанной на доказательствах, и невыполнение общепринятых рекомендаций по лечению больных ведут к ошибкам, граничащим с преступлением, так как в результате этих ошибок умирают люди.
Четвертый урок это урок ТРУДА. Заметьте, только четвертый! Существует специальный предмет – научная организация труда (НОТ). В некоторых вузах он преподается, в медицинских – нет. У нас каждый работает, как бог на душу положит. Законов и правил научной организации труда мы просто не знаем. Поэтому и трудимся неэффективно. У нас тут есть некоторые свои соображения.
Вот обо всем об этом, об уроках и идеях Сухомлинского и пойдет речь в этой книге. Только авторы не претендуют на истину в конечной инстанции. Давайте просто вместе поразмышляем. Ведь перестраиваться-то надо!
Моя преподавательская судьба сложилась не совсем обычно. Я окончил Военно-медицинскую академию. Учился хорошо, и поэтому мне была предоставлена возможность пройти двухгодичную специализацию по патофизиологии в лаборатории академика И.Р. Петрова. Затем я был направлен в Дальневосточный окружной госпиталь для создания экспериментальной лаборатории. После увольнения из армии в 1960 г. я собирался уехать домой, в Ленинград. Неожиданно тогдашний ректор Хабаровского медицинского института Серафим Карпович Нечепаев предложил мне занять кафедру патофизиологии. Для меня, молодого человека, только ещё заканчивающего работу над кандидатской диссертацией, это было очень лестное предложение. Лестное и вместе с тем страшное. Ведь я не прошел школу ни ассистента, ни доцента. Педагогического опыта у меня почти не было. А в Ленинграде ждали родные, квартира… Серафим Карпович был удивительным человеком. Он умел убеждать. И я решился. Так Хабаровск стал моей второй родиной. В первые годы было очень трудно. На занятиях я стремился спрашивать каждого студента. При этом студенты не успевали выполнять лабораторные работы. Тогда я сделал основной упор на практическую часть занятия и прекратил школьный опрос. Результаты были ещё хуже: студенты перестали учить теорию. Я стал посещать лекции по педагогике и читать педагогическую литературу. Увы, это помогало мало. Я долго не мог понять, что это за наука такая, где упорно и зачастую бездоказательно повторяют общеизвестные истины вроде того, что необходимо идти от простого к сложному, от частного к общему…Будучи экспериментаторами, мы сами стали проводить педагогические исследования. Начали с изучения выживаемости знаний. Оказалось, что она чрезвычайно низкая. Данные литературы и наш собственный горький опыт убеждали нас в том, что используемая нами классическая педагогическая система или, как её иногда называют, «педагогика мелового периода» не дает и, по-видимому, не может дать глубоких и прочных знаний. Что же делать? Мы ведь не только исследователи. Мы, пожалуй, даже в большей мере – педагоги. Обучение является основным делом нашей жизни. И это основное дело мы делаем… - ну, как бы это помягче выразиться…Впрочем, почему помягче? Будем говорить как есть – делаем плохо. А разве можно жить спокойно, если основное дело своей жизни делаешь не так, как надо. И хуже всего было то, что мы не знали, как надо. Миллион терзаний привел меня в Москву. Там, во 2 медицинском институте мне посчастливилось прослушать курс лекций по педагогике высшей школы очень творческого божьей милостию педагога Владимира Павловича Беспалько. Тогда-то я и понял, что рождается новая современная количественная педагогика. Было это около 30 лет тому назад.
Вы можете меня спросить, зачем я все это вам рассказываю и главное, какое это имеет отношение к медицинским проблемам. Самое непосредственное. Чтобы успешно бороться с заболеваемостью, надо много знать, надо очень много знать и уметь, причем знания должны быть глубокими и прочными. Классическая дидактическая система таких знаний дать не может. Как вы думаете, почему наилучшие достижения древних метателей диска не превышали 30 метров, а сегодня рекорд приближается к 72 м, т.е. возрос почти в 2,5 раза? Почему Сергей Дидыка на 111 кг (!) превысил первый рекорд мира в толчке, установленный в 1898 г. австралийцем Вильгельмом Тюрком? Почему первый олимпийский чемпион по марафонскому бегу грек Спирос Луис, участвуй он в сегодняшних соревнованиях, занял бы только трехтысячное место, пропустив вперед не только мужчин, но и сотни женщин. Может быть, люди стали сильнее своих далеких предков? Может быть, изменились и стали крепче их мышцы и связки? Скорее – наоборот. В чем же дело? Дело в отборе и методах обучения. Правильное обучение способно делать чудеса. Отбор в высшие учебные заведения у нас проводится (хотя и тут методы отбора нуждаются в усовершенствовании). А методы обучения? В течение 20 лет мы вели педагогические исследования. Это стало второй научной проблемой нашей кафедры. Мы участвовали в разработке и апробации новой педагогической системы. В связи с этим на базе нашей кафедры 20 лет тому назад была создана межвузовская кафедра педагогики Хабаровского края. Многие коллеги относились к этому весьма неодобрительно. «Занимайтесь изучением своих патофизиологических проблем», - говорил мне проректор по научной работе профессор А.К. Пиотрович. А мы без педагогических исследований уже не могли. Ведь от этого зависело качество нашей преподавательской деятельности.
В одной из средних школ Ленинграда детям стали преподавать основы педагогики. Казалось бы – зачем? Ведь они ещё не доросли до этого. А дети стали учиться гораздо лучше. «Каждый солдат должен знать свой маневр», - любил повторять Суворов. Вспомним крылатое выражение Фрэнсиса Бэкона: «Ipsa scientia potestas est» («сама наука – это сила») За 20 лет нам удалось проверить эффективность основных блоков оптимизированной системы. Нам казалось, что мы на правильном пути. Мы верили в то, что эта система даст возможность существенно улучшить качество обучения. Увы, все обернулось совсем не так, как мы ожидали…
Стоп! Со студентами мы, конечно, будем обсуждать эти вопросы. Но ведь эти вопросы волнуют не только студентов. Учатся миллионы. Эта тема близка каждому. Может быть, стоит, опираясь на 50-летний собственный опыт написать об этом для всех?
Классическая традиционная система обучения, которая широко используется в настоящее время в средней и в высшей школах, сослужила добрую службу человечеству. Однако она совершенно не соответствует потребностям нашего современного общества.
В необходимости перестройки системы высшего образования сомнений ни у кого нет. Это ещё раз подтвердил в своем интервью бывший министр здравоохранения Е.И. Чазов. Он сообщил, что при аттестации 350 тыс. врачей – выпускников различных медицинских институтов, около 10% были аттестованы условно, а тысяча врачей не была допущена к работе. Оказалось, что 40% выпускников полностью лишены практических навыков. Стыдно сказать, но в каждом третьем случае неудачного лечения причиной промахов является недостаточная квалификация, а проще – неграмотность врача.
«К сожалению, мы вылечиваем только 30% нуждающихся», - говорил на съезде профсоюзов профессор С.Н. Федоров. Бывший министр здравоохранения проф. Воробьев опубликовал страшную цифру – около 500 тыс. человек ежегодно погибают у нас потому, что их вовремя не лечили или лечили неправильно (!).
Я привожу примеры из области медицины просто потому, что эта сфера деятельности мне, медику, более знакома. Однако не менее яркие примеры можно было бы привести из любой другой области – промышленности, строительства, сельского хозяйства, торговли, науки, культуры. Известный социолог профессор Рюриков считает, что около 20% работников, занятых в различных сферах народного хозяйства, работает хорошо, процентов 50 – посредственно и процентов 30 – откровенно плохо. При анализе качества работы врачей профессор Штейнгарт получил примерно такие же данные. Наши исследования (о них – в дальнейшем) дали еще более мрачную картину.
К тяжелым последствиям приводит примат образования над воспитанием. «Если бы Пушкина воспитывала не добрая душа Арина Родионовна, а современная эстрадная певица, - считает Валентин Распутин, - он вырос бы, наверное, не Пушкиным, а Дантесом».
Восточный мудрец Омар Хаям в XII веке нашей эры посвятил проблеме обучения свое рубаи:
Давно меж мудрецами спор идет –
Который путь к познанию ведет?
Боюсь, что крик раздастся: «О, невежды,
Путь истинный не этот и не тот».
Омар Хаям тоже не знал, как надо учить. Прошло почти 9 веков. Знаем ли мы это теперь? Мне, как руководителю межвузовской кафедры педагогики приходится бывать во всех вузах Хабаровска. И меня нередко спрашивали, что значит «перестройка обучения» применительно к задачам кафедральных коллективов и тем более – каждого из преподавателей. Спрашивали, как правило, робко, шепотом. Чтобы публично не обнаружить своей неосведомленности. Зря стеснялись! К нам в институт приехала комиссия. Перед проверкой, председатель комиссии, московский профессор, собрал руководителей кафедр для беседы. Я задал ему вопрос: «Что значит перестройка обучения?» Вы не поверите: ответить он не мог. Единственное что он сказал: «А как Вы считаете?» Я был делегатом I Всесоюзного съезда работников народного образования. До начала съезда нас, делегатов из Хабаровского края, повезли познакомить с работой одной из московских школ. Когда собрались учителя школы, я спросил у завуча школы, знает ли она, что такое перестройка обучения. «Конечно», - ответил завуч. «Что же?» - не унимался я. – «Перестройка – это значит, что хорошо и честно работать». – «А вы что же, до сих пор были жуликом?» - завуч густо покраснела и села на свое место. Может быть, плохие результаты обучения связаны у нас с тем, что у нас плохие учителя? Или система обучения не годится? А может быть, и то и другое?
Наш современный поэт Игорь Губерман пишет:
Я охладел к научным книжкам
Не потому, что стал ленив,
Ученья корень горек слишком,
А плод, как правило, червив.
Выходит, что современный поэт тоже не знает как надо учиться. Знаете ли Вы, дорогой читатель? Если Вы скажете – «да», я на этом закончу. Если вы скажете «нет», я тем более закончу, так как об этом много пишут и говорят. Не может быть, чтобы Вы ничего не читали… Но я предполагаю, что большинство из читателей ответило бы так как это было в уже описанной интермедии Аркадия Райкина. Вот я и хочу уточнить для Вас основные постулаты теории воспитания и дидактики. Тем более, что педагогический корпус вузов у нас разобщен. В Хабаровске нет Дома ученых, где мы могли бы встречаться и обсуждать общие вопросы. А дискуссии, обмен опытом очень нужны. Ведь дидактика родилась в недрах XVII века. Это было при крепостном праве. Тогда не было ни телевидения, ни компьютеров, ни мини-юбок. Все было другим…кроме классно – урочной системы.
А знаю ли я, как надо учить? Вопрос на засыпку. Великий Сократ изрек гениальную шутку: Scio me, nihil seire (я знаю, что ничего не знаю). И великий мудрец был … прав. Мы всю жизнь гоняемся за Синей птицей – истиной в разных сферах, а она от нас ускользает, потому что «все течет, все меняется», и иначе быть не может – это закон! Но есть и другой постулат, о котором знали древние греки: Usus est magister optimus (опыт – наилучший учитель). Я преподаю в медицинском вузе без малого - 50 лет (полвека!). С возрастом, вообще возникает потребность обменяться выстраданным опытом, годным для своего времени, особенно если этот опыт способен оптимизировать изучаемый процесс. Именно этому и посвящена настоящая книга.
Я ожидал, что уж где-где, а на съезде учителей этот вопрос будет обсужден основательно. Увы, мои ожидания и тут не оправдались. Несколько лет тому назад мы провели анонимный опрос преподавателей нашего вуза. В анкете были два вопроса:
1. Как вы учились в средней школе (были двоечником, троечником, хорошистом, отличником)?
2. Как Вы учились в вузе (были двоечником, троечником, хорошистом, отличником)?
Оказалось, что почти все наши профессора были отличниками, а треть (35%) ассистентов были …патентованными троечниками! А патентованный троечник хорошим преподавателем (за редким исключением), я в этом убежден, быть не может! Будь моя воля, я бы заменил половину преподавателей. Заменил? Легко сказать …Кем? Где взять достойную замену? Работа сложная. Платят мало. Когда проезжаешь мимо нашего Педагогического университета, неизменно видишь толпу студенток с папиросами. Они дымят у входа в свой «храм». Будущие учителя… Чему они будут учить школяров? Хорошо было Василию Александровичу Сухомлинскому. Выдающийся педагог был директором сельской школы. У него были возможности приглашать в свою школу незаурядных учителей. Приглашенным он создавал комфортные условия для жизни и работы, а потом, через месяц на педсовете решался вопрос – вписывается ли приглашенный в коллектив энтузиастов. У нас, к сожалению, работа по отбору кадров носит чисто формальный характер. Мы забыли афоризм нашего «вождя и мучителя» - «В период реконструкции кадры решают все!»
Я убедился в этом на собственном опыте. Когда мне «стукнуло» 60 (пенсионный возраст) с подачи ректора на должность заведующего кафедрой был избран один из моих учеников кандидат медицинских наук М.И. Радивоз. Меня перевели на должность профессора кафедры. Однако, через год, Михаил Иванович, от имени ректора сообщил мне, что меня переводят на ½ ставки. Зато на вакантную ставку ассистента зачисляют студентку – интерна (!). Поскольку ректор не изъявил желания объяснить мне причину таких перемещений, я не пошел к нему за разъяснениями, но диалог с ним, чтобы объективно разобраться в логике событий, провел мысленно или, как теперь модно говорить – виртуально:
- Разве может студентка преподавать сложнейший теоретический предмет?
- Нам нужно готовить молодых специалистов. Пусть осваивает предмет.
-У меня на освоение предмета фактически ушла вся жизнь. Я ведь заведовал кафедрой 34 года, а до этого в течение двух лет прошел специализацию по патофизиологии под руководством академиков И.Р. Петрова и П.Н. Веселкина. Я ведь на кафедре единственный дипломированный патофизиолог.
- Теперь Вы – чл.-корр. Международной Академии наук Высшей школы. Возьмите шефство над молодежью. Помогите им стать дипломированными специалистами. Кстати, у вас на кафедре, помимо заведующего есть еще 4 кандидата наук. Их вполне можно считать дипломированными патофизиологами.
Конечно, печально, что за 34 года Вы не подготовили достойную смену, но это не ваша беда, а ваша вина.
- Неужели Вам не жалко расставаться со мной? Я ведь единственный почетный студент 3 курса, руководитель межвузовской кафедры педагогики Хабаровского края, экс-чемпион города и края по большому теннису. На ½ ставки я не проживу. Придется искать другую работу.
- Конечно, жалко! Увы, время неумолимо. Все мы стареем и рано или поздно приходится уходить. Спасибо Вам за ту огромную работу, которую вы провели на кафедре и в институте, но мне кажется, что вы несколько переоцениваете свои возможности. Великий Вольтер считал, что к званиям и наградам следует относиться с презрением. Правда, добавлял он, лучше это делать, когда их имеешь. Главное это ведь результаты работы, результаты исследований, а Вы ведь сами, опираясь на свой большой опыт, в своих выступлениях неоднократно подчеркивали, что современные студенты мало интересуются научными проблемами, не задают вопросов, плохо посещают лекции, в общем учатся хуже, чем студенты XX века. Так что нам ещё есть над чем работать.
Malum nullum est sine aliguo bono (нет худа без добра) считали древние римляне. Так и получилось. Меня пригласили работать в лабораторию медицинской информатики Вычислительного центра (ВЦ) Дальневосточного отделения (ДВО) РАН. Я познакомился с интересным творческим коллективом. В медицинском институте я остался работать на полставки профессора. Педагогическая нагрузка была небольшой, и я впервые получил возможность спокойно обобщить опыт своей исследовательской и педагогической работы. Прошло 11 лет и в день моего юбилея ученый Совет медицинского университета с подачи ректора присвоил мне, единственному из профессоров университета (совместителю, работающему на полставки!!) звание Почетного профессора университета. Наверное, это единственный случай в университетской практике! Мне кажется, что ректор, по-видимому, просто хотел извиниться передо мной за то, что 11 лет тому назад он совершил ошибку, пытаясь выжить меня из университета. А впрочем, …кто его знает…
Может быть, плохие результаты обучения связаны с недостатком питания нашей молодежи? Может быть… Может быть…Ведь если здоровья нет, все остальное может оказаться ненужным.
Если разделить белковые ресурсы планеты на количество землян, то получится 58 гр. А белковый минимум – 70-90 гр. В России недоедают около 40 млн. человек. Знакомя группу студентов с педагогическими идеями В.А. Сухомлинского, я спросил: «Как вы думаете, какой урок в соответствии с этими идеями должен быть в любом учебном заведении первым?». Встала бледная худенькая девочка и, не задумываясь, сказала: - «Первым уроком должен быть урок еды!». Я объяснил, что по Сухомлинскому первым уроком должен быть урок ЗДОРОВЬЯ. – «Ну ладно, - сказал я. - Допустим, здоровье есть. Как вы думаете, каким в любом учебном заведении должен быть второй урок?». Опять встала та же девочка и твердо сказала: - «Вторым уроком должен быть урок еды!». На днях ко мне приходил студент на отработку пропущенного занятия. Я спросил его, сколько раз в месяц он ест мясо. Он глубоко вздохнул и сказал: - «По праздникам»…Отличницы из моей учебной группы провели анонимный анкетный опрос студентов и преподавателей на эту тему. Оказалось, что 20% студентов не потребляют мясо (8%) или потребляют его 1 раз в неделю (12%), преподаватели потребляют систематически (100%). В соответствии с данными статистики население России потребляет в год около 50 кг мяса. Это на 38% меньше необходимого. Чем это плохо? Половина детской смертности связана с недоеданием. От характера питания очень зависит интеллектуальное развитие детей. Если в раннем возрасте дети недоедают в течение трех лет, то у них на всю жизнь развивается умственная отсталость, борьба с которой бесперспективна. Не случайно, наверное, количество умственно отсталых детей на Дальнем Востоке на 20% больше, чем в западных регионах нашей страны. Напомню, что В.А. Сухомлинский считал, что у 85% неуспевающих школьников имеются скрытые дефекты в состоянии здоровья, а на съезде учителей прозвучала другая цифра – 95% (!).
Второй урок это урок…Подскажите, дорогой читатель. Ну, ничего. После прочтения этой книги, я надеюсь, Вы запомните это на всю жизнь. Второй урок это урок ЛЮБВИ. Однажды в лагере комсомольского актива, куда меня летом пригласили для разговора о проблемах воспитания, после этих слов встала старшая вожатая и, потупив очи, конфузливо произнесла: «Ну, для этого у нас времени нет», Да не о той любви идет речь! Речь идет о любви к делу, которому ты служишь. Между прочим, в этом лагере, расположенном в живописном уголке природы на берегу Уссури, мальчишкам и девчонкам с утра до вечера в помещении читали лекции. «Вы собираете грибы? – спросил я. «Что Вы! Нам некогда». Какое уж тут здоровье! Какая уж тут любовь!
Третий урок – это урок МУДРОСТИ. В любом вузе есть кафедра физического воспитания, но нигде нет кафедры умственного воспитания. Нашим студентам не преподают ни формальной логики, ни риторики. Многие студенты совершенно не способны сделать умозаключение, подвести под правило, сформулировать определение. Считается, что этому должны учить на всех кафедрах. В результате не учат нигде. К решению любого вопроса, будь то вопросы обучения, вопросы воспитания или вопросы медицины, в век НТР необходимо подходить с позиций современной науки. Пока нередко приходится вспоминать знаменитые пушкинские строки:
«Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь»…
Важнейший для вас вопрос это вопрос о качестве лечения больных в нашей стране. Медицинская наука бурно развивается. С ее достижениями за 6 лет вы познакомитесь в стенах alma mater. А дальше? А дальше в течение всей своей профессиональной жизни вы должны будете заниматься самообразованием, изучать медицинскую литературу по своей узкой специальности и по наиболее актуальным проблемам медицинской науки. По моим наблюдениям, наши практические врачи в большинстве своем этим занимаются недостаточно. В следующей главе я расскажу об этом подробнее.
Проблема №1 медицины – болезни сердечно – сосудистой системы. Недостаточность сердца портит жизнь более, чем 1 млрд. жителей нашей планеты (более, чем 30 млн. россиян). Недостаточность сердца уносит больше жизней, чем войны, природные катастрофы, СПИД и наркомания вместе взятые ( ). 70% сердечно – сосудистых заболеваний связаны с развитием атеросклероза, который называют «черной оспой XX, а теперь и XXI века» или «ржавчиной жизни». На долю смертности от болезней системы кровообращения в России приходится 55,6% ( ). У нас в год регистрируется более 700 тыс. инфарктов миокарда и более 400 тыс. инсультов. Самое печальное, что эта мрачная статистика у нас в стране усугубляется: за последние 15 лет смертность от сердечно – сосудистых заболеваний увеличилась в России на 30% (в 2004 г. в России умерли от этих болезней 1 млн. 200 тыс. больных). В возрасте 20-25 лет смертность, по данным известного терапевта академика Е.И. Чазова, повысилась на 80%! ( ). Одной из самых распространенных болезней является артериальная гипертония. Она встречается больше, чем у половины людей старше 60 лет и частота ее в нашей стране существенно нарастает ( ). Это опасно: ведь именно эта болезнь и связанная с ней ишемическая болезнь сердца обусловливают развитие инфарктов и инсультов, которые дают 90% смертности от сердечно – сосудистых заболеваний. А ведь в цивилизованных странах с этими болезнями научились бороться. Смертность от инсультов в США за 20 лет снизилась более, чем в 2 раза, а от инфарктов миокарда – более чем на 40%. В Японии смертность от инсультов (Япония многие годы тут была «лидером») ( ) снизилась в 4 раза! Увы, Россия уже к 1995 г. стала «лидером» по смертности от сердечно – сосудистых заболеваний с отрывом от Японии более, чем в 4 раза. В чем дело?
На этот вопрос хорошо отвечает очень острая статья Ю.Н. Беленкова и В.Ю. Мареева «Как мы лечим больных с сердечно – сосудистыми заболеваниями»…Более высокая смертность больных, перенесших инфаркт миокарда в Российской Федерации связана с элементарным невыполнением международных рекомендаций и нарушением общепринятой технологии лечения больных. Так, из 5 классов лекарств, утвержденных к применению и спасающих жизнь больным, кардиологи РФ 2 практически не применяют, а по частоте применения трех других значительно уступают кардиологам США и Западной Европы, не говоря уж о применении хирургических и электрофизиологических методов лечения, где наше отставание просто грандиозно. Всего два конкретных примера.
- Для современной научно обоснованной профилактики и для лечения атеросклероза необходимо использовать статины, обладающие целым комплексом антисклеротических свойств ( ). Для борьбы с атеросклерозом статины это то же, чем был в свое время пенициллин для борьбы с инфекцией. По расчетам у нас должны принимать статины около 60 млн. человек, а принимают 14 тысяч (0.025% от должного). Мы отстаем по частоте назначения статинов от соседей по Восточной Европе в 50 раз и от США – более чем в 80 раз! А ведь речь идет о спасении жизни больных с коронарной болезнью.
- РФ – «лидер» по части возникновения инсультов при артериальной гипертонии. В США 27% больных с гипертонией лечатся эффективно (принимают утвержденные лекарства и при этом уровни артериального давления у них не превышают 140/90 мм рт. ст. В РФ таких больных 1,5%, что в 18 раз меньше, чем в США. Пока в РФ гипертонию будут лечить допотопными средствами снижения смертности нам не добиться ( ).
Все это свидетельства низкого уровня знаний и нежелания выполнять общепринятые рекомендации. По смертности РФ опередила весь цивилизованный мир. Незнание современных принципов медицины, основанной на доказательствах, и невыполнение общепринятых рекомендаций по лечению больных ведут к ошибкам, граничащим с преступлением, так как в результате этих ошибок умирают люди.
Четвертый урок это урок ТРУДА. Заметьте, только четвертый! Существует специальный предмет – научная организация труда (НОТ). В некоторых вузах он преподается, в медицинских – нет. У нас каждый работает, как бог на душу положит. Законов и правил научной организации труда мы просто не знаем. Поэтому и трудимся неэффективно. У нас тут есть некоторые свои соображения.
Вот обо всем об этом, об уроках и идеях Сухомлинского и пойдет речь в этой книге. Только авторы не претендуют на истину в конечной инстанции. Давайте просто вместе поразмышляем. Ведь перестраиваться-то надо!
Обсуждения Педагогическая дилемма