Земля круглая

Знание-сила над невежеством, а не формула сила+незнание=мудрость триалектики. Незнание равносильно мудрствованию на тему понятий, сформулированных классиками, когда понимаешь, что чем больше познаёшь, видишь процент опознанного знания с той лавиной потенциально недопонятого и непознанного, которое несоизмеримо растёт и это открывает истину того, что в сущности как ни старайся, а всё знать-это всё равно, что ни хрена не знать. Диалектика представляла синтетическое прогрессивное новое знание...

14
Винсент проснулся около полудня. Самочувствие было далеко не наилучшим, и он решил зайти выпить пива к Алехандро. Как он выяснил по собственному опыту, в приятной беседе похмелье почему-то проходит быстрее, чем если лечиться одному. Купив в ближайшем супермаркете большую упаковку баночного, он отправился в гости. Алехандро встретил его на кухне, священник стоял у плиты и помешивал странное вида кипящее варево.
– Это что у тебя за ведьмино зелье? – спросил Винсент, разрывая упаковку и...

01.11
Безо всякой видимой причины, едва собрались, между дроидами повисло напряжение.

Поэтому они шутили больше обычного и усложняли проект улитки сверх необходимого, сверх всяких пределов, будто всерьёз ради неё пришли.

Но прежде тёплый владыка отстегнул с браслетов сюрикены. До чего тонкие, оказывается! И тяжести неожиданной, звякнули чисто и глухо! Не две штуки – две стопки сюрикенов положил на глянцевую лазурь перед Гелиотропом. Четырёхконечные с равносторонними углами, трёхконечные...

01.19
Спрятались от собратьев? Конечно-конечно!..
Зыбкая Обманка текла к звёздам слоями, холмами на срезах слоёв, к зовущему её троповому лунному гнездовью. Полукругом обняла область спокойную, как заводь, открытую с другой стороны к крупным и круглым звёздам бесцветного неба.

Не по-дневному светло, штильно, подводно, но светло.

Три дракона, соблюдая равные расстояния между собой, кружили медленно огибая лазурит, мордами к нему, круглому, в сетке крупноячеистой схемы. Цветом топ близок...

Вода прозрачная-зелёная, тихая. Залив распахнут к восходу. С полудня коническая гора протягивает к нему холодную синюю тень, раскидывает всё шире и к закату покрывает целиком, до бурунов на горизонте. За них не перекинуться, там день ещё, там – штормовая безбрежность.

От берега уже в паре взмахов сильного пловца глубина залива неведома никому. Колышется подводный сад, проглядывают очертания тёмной звезды с четырьмя лучами. Будто великан, раскинувший ноги и руки, плывёт, наблюдает из глубины...

-Нет, говорит. Один отряд хан отправил. Они тут разделиться должны были, половина его всадников бы тут осталась, а он к Разливу пошёл бы с другой половиной, но тут нас встретили.

-Добро бы, если бы так всё было. А не врёт нам этот пёс? Как думаешь, Исток? Ты это племя хорошо знаешь.

-Правду, говорит, сказываю, хочу, чтоб главный вой мне жизнь сохранил за честность мою. Говорит, можете меня до другого града спутанного с собой взять, и если лгу, и есть там ещё хазары, то головы меня лишите...

В городе стояло обычное знойное лето +43 в тени. Солнце нещадно палило все дни напролёт, но обходило стороной наш двор, походивший на дно колодца, куда заглядывало ненадолго лишь ровно в полдень. Двор с трёх сторон окружал добротный дом, на высоком фундаменте, с обширной балханой, с четвёртой - крытый переулок.

Жили здесь, в любви и согласии, занесённые бог весть откуда репрессиями и войной - русские, крымские татары, немцы и местные жители.

Наше семейство ютилось в безразмерной комнате...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

Конечно же, не в одно мгновение. Но кто-то людям обязан был рассказать правду. Рано или поздно каждый из нас говорит правду. Увы, так как все люди индивидуальны, каждый из нас добавляет в правду что-то своё личное, и, в конечном счете, правда превращается в относительную правду, а иногда в ложь. Эта книга направлена на то, чтобы развеять в людях многовековые иллюзии. Для этого существует только один язык, данный Богом – язык образов. И всё зависит от того, насколько точно и истинно автор данного...

11. Испытание для истинного дворянина.
Как любил повторять его отец, да покоится он во тьме, дворянин – это, прежде всего, человек, руководствующийся своей головой, а не сердцем. В любой другой ситуации, его решение было бы полностью согласовано с этой позицией. Однако же отнестись к тому, что происходило в коридоре с этой же колокольни, было бы просто бесчеловечно.

Он никогда не думал, что с помощью окованного сталью фолианта можно благополучно расправиться с тремя хорошо обученными...