Зелень таежная

Когда слишком устаешь что бы читать в метро закрываешь глаза и невольно вспоминаешь все свои грозы с самого детства, и думается: вот бы этот страшный гул ударил в голову, как Гефест своим чудесным молотом богу Зевсу, и родилось бы тогда что-то важное и нужное, как родилась из головы громовержца Афина Паллада. Все ждешь... ждешь... и ничего не происходит. Темнота за закрытыми веками, темнота за горящими неверным светом окнами вагона поезда... И каждый день возвращаясь с работы я позволяю ей...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 8. ЮНОСТЬ. ГОРЬКИЙ.

Одна судьба, Сам Бог, могла знать, почему так неотступно увлекла меня в столь отдаленный северный город, с которым никогда и ничто меня не связывало ранее, который был, а скорее стал для меня еще одним немалым событием в жизни, а может ступенькой, а может дверью… Мои причины были просты, но они были данью моему характеру, желающему брать быка за рога, по максимуму, ибо и уверенность изнутри шла столь сильным потоком, что ничего другого, кроме цели своей я...

Танец… Завораживает, побуждает, возбуждает… Громкие звуки, как удары хлыста по камню… Гибкая фигурка выгибающаяся в такт мелодии. Светомузыка, создающая эффект замедления, и от того окружающее кажется еще сильнее нереальным. Лучи скользящие по коже… синий, красный, желтый, зеленый… И люди вокруг. Много людей, в невообразимом ритме двигающиеся тебе навстречу. Хочется сбежать. Но нельзя. Нужно спасти. Сохранить. Мир, хранителя, самого себя…

Замираю. Нашел. Теперь осталось лишь подойти, просить...

Однажды дерево полюбило птицу. Весь день любовалось оно полетом птицы и мечтало, чтобы та хоть на миг присела на его ветки и отдохнула в тени листвы. Все мысли дерева были о птице: как она спала и где летала, что узнала за день и куда отправиться завтра. Иногда птица спала на ветвях дерева, и тогда не было предела его счастью. Ничего более не желало дерево кроме как благополучия птицы.

Так шли дни и месяцы. Времена года сменяли друг друга, а когда наступала осень, и дни становились...

Все началось, когда ко мне подошел Игорёк. Ну, вы знаете, тот, который папину Камасутру изучает для повышения образованности в вопросах взаимоотношений полов. В смысле, между мужчинами и женщинами.

Так вот, подошел ко мне Игорёк и говорит:
- Слушай, Жека, ты про оберлейтенанта Пауля Зиберта в курсе?

- Нет, -
говорю я:
- не в курсе. Что за лейтенант такой?
- Темнота! Совсем что ли? -
у Игорька вид, словно я с луны свалился, а Пауль Зиберт мой родной папа, о котором мне ничего не...

ГЛАВА ИЗ РОМАНА-ПРИТЧИ "Страна Чудесных Дураков" /книга3/

О переменах в жизни Ольвик и Левши, кроме Человечка, конечно же, никто не знал. Даже Семёныч, с которым Левша очень быстро сдружился, не подозревал, зачем его друг попросил включить красивую музыку в машине в момент, когда тот подаст ему сигнал светом в окошке. Думал, что Лёва, как всегда, чудачит.

А если разобраться, так ведь никто и не знал.
Ольвик? Она над этим вопросом не задумывалась. И вовсе не потому, что была безразлична к...

Однажды вечером после лекций Джефферсон Томс зашел в автокафе выпить чашечку кофе и позаниматься. Усевшись за столик и аккуратно разложив перед собой учебники по философии, он заметил девушку, подающую команды роботам-официантам. У незнакомки были дымчато-серые глаза, волосы цвета ракетной струи и изящная, с приятными округлостями фигура. У Томса перехватило дыхание; ему вспомнились осень, вечер, дождь и горящие свечи.

Так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Предлогом для знакомства послужила...

Пансионат отдыха. Шикарный – самораздвигающиеся двери, высокие потолки, фонтаны в холле и дворе, плавательные бассейны неправильной формы, большие светлые номера, всюду стекло, вода и зелень. Аквапарк. Хай-тек и ол-инклюзив.

Жаркое лето, ни облачка, зелень, пальмы и газоны. Юг.

У меня компания – пара-тройка мужчин около 40 лет, с женами и детьми. Нормальные люди, общительные и нашего круга, хоть и из милиции. То ли опера, то ли следаки из Москвы.

Профессия все-таки накладывает отпечаток...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 14. В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ.

Уже в который раз поезд увозил меня из Кировабада. И снова я уезжала навсегда, оставляя этот город и не зная, что ничего в нем не оставила, все незримо уместилось в моем сердце, став до боли, до горечи, до тоски родным. И меньше всего думала, да и не сожалела, что уже больше никогда не вернусь сюда, не думала, что любовь моя к этой земле, к этому народу не иссякнет и время от времени будет ныть и будет душа печалиться и бродить во мне по уголкам памяти...

Молодой Писатель один за другим бросал в мусорную корзину скомканные листы своего творчества. Оно казалось неживым, недостойным его таланта. Не было вдохновения и того чувства свободного полета над миром фантазий, который так нравился его читателям.

Каждая следующая попытка создать яркий характер произведения оказывалась в той же корзине. Он вкладывал в это всю душу, пытаясь передать словами биение собственного сердца, а получалась какая-то барабанная дробь.

Пустота и чувство безысходности...