Волосы старика

Акула будет рада, если весь мир окажется под водой.

Без ветра трава не колышется.
Без огня хворост не загорится.
Без повода и пословица не говорится.
Без совета человек не хорош; без языка колокол не издает звука.

Без тучи дождя не будет, без людей дело не сделается.

Без хорошего друга человек не знает своих ошибок.
Белый холст боится попасть в чан с индиго.
Благородный человек не помнит старого зла.
Благородный человек, действуя по праву, увеличивает своё счастье; ничтожный...

– Заказ необычный. – Доктор Вагнер старался говорить как можно степеннее. – Насколько я понимаю, мы первое предприятие, к которому обращаются с просьбой поставить автоматическую счетную машину для тибетского монастыря. Не сочтите меня любопытным, но уж очень трудно представить, зачем вашему… э… учреждению нужна такая машина. Вы не можете объяснить, что вы собираетесь с ней делать?

– Охотно, – ответил лама, поправляя складки шелкового халата и не спеша убирая логарифмическую линейку, с помощью...

Нет, речь пойдет не о призраках. Я не верю ни во что потустороннее. Ни в черта, ни в дьявола, ни в вервольфов, ни в летающие тарелки. Ни в ад, ни в рай. Чертовщина – плод чьей-то больной фантазии, а что до рая и ада – и то, и другое находится здесь, на Земле. И не нужно искать их где-то.

Иногда, мутными зимними вечерами, я сижу один в пустой квартире и, разглядывая снежные цветы на оконном стекле, размышляю о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представляется мне чем-то...

Сэм Денкингер – уважаемый стольпар.
Когда он идет вразвалочку по Гангутской набережной, единственной улице поселка,

загребая здоровенными ручищами семечку из кармана отутюженных брюк, подносит ее ко рту манерно, слегка оттопырив мизинец – всем сразу понятно: перед ними матерый потомственный стольпар собственной персоной.

Здоровается с редкими прохожими, вышагивающими субботним утром по воняющему гниющими водорослями берегу, он небрежно : «…рассьте..» и сверкает передним золотым зубом так...

-1-
"Жизнь...
Да что ты знаешь о ней?!
Ты ничего о ней не знаешь, так же как и о душе.
Кем ты был? Что сделал? Ничего... Не можешь вспомнить... Ну и ладно. Ведь это уже не так и важно.

Опять... Опять какие-то мысли... обрывки... слова… образы...

Нет... Не могу вспомнить...
Опять...
Да когда же это закончится?!
Тишина... Неужели всё?"
Тихий вздох. Раскаленный воздух обжигает легкие. Он встал и чуть не упал. Опять этот дом. Да что его так тянет сюда? Не помню... Опять случилось...

15

Вдруг на лестнице раздался громкий топот, и в квартиру ворвалась группа мужчин с фонариками и повязками на рукавах. Громко и часто дышали две крупные овчарки на коротких поводках..

Мужчины ввалились в каморку, и её заполнила мельтешня лучей фонариков.

Пометавшись по стенам, они все замерли на обнажённых фигурах Женщины и Алексея. Последним из ночных гостей вошёл их Главный и отдал всем приказание:

– Документы! Завьялов, Костецкий и ты - осмотреть помещение!

Трое с двумя...

Лестница была старая и ржавая, с покрытыми мхом ступеньками из сваренной вместе арматуры, погнутой точно посередине. Кожаные перчатки противно скользили в грязи, налипшей за многие годы на поручнях. В поручнях, впрочем, не было особой нужды – один из них почти отвалился, болтаясь на выгнутой дугой некрашеной металлической трубке. Другой был приварен на совесть, поэтому тем, кто срезал его болгаркой со стоек, пришлось изрядно повозиться. Интересно, кому понадобился ржавый поручень?..

Впрочем...

И была ночь, и наступило утро – день первый.

Саес сидел на полу кабинета среди вороха диагностических карт. За двадцать лет практики их накопилось около 20 тысяч. Перебирая карты и внимательно рассматривая их, он вспоминал имена, ситуации, даты.

На всех этих картах у их владельцев когда-то были проблемы, горе, потери родных и близких, радость. Он видел своих бывших клиентов, мысленно разговаривал с ними. Машинально в отдельную стопку он откладывал карточки умерших людей. Напряжённая работа...

Жил некогда на свете талантливый драматург. Пьесы его ставили лучшие театры королевства, а сам он, следуя высказыванию одного из критиков, был известен больше, чем даже монарх, и власть имел не в пример большую, чем король – над душами людей.

Ведь душу, как известно, не могут стеснить никакие армии, но она легко тянется ко всему прекрасному и следует за тем, что в мире имеет истинную цену.

Из уютного особняка на тихой улочке драматург выпускал в мир свои пьесы, и не было ему равных в...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 12(2). ОТЪЕЗД.

С надеждой, болью, радостными и тяжелыми предчувствиями, наконец-то благословенная Богом, легкая, окрыленная, вырвавшаяся в начало нового своего пути, готовая вновь штурмовать любые события и биться о свою долгую цель, я уезжала из Сочи, прекрасного, но почему-то немного чуждого для меня городка, ибо он достаточно расслаблял, в нем было маятно, как, впрочем, и везде, где я не могла приблизиться к своей цели, да и на всю жизнь запомнившимся мне тем неприятным...