В хлебном магазине

- Господи, боже мой! Я не могу поверить! Я чувствую себя на седьмом небе от счастья!

- Я тоже очень счастлив, родная, но…
- Подумать только! Я уже думала, что ты никогда не сделаешь мне предложение! Я так, так...

- Ну что ты! Я бы все равно сделал, ведь я так тебя люблю! Но…

- А я сейчас люблю и тебя и весь мир! Это так…
- Да я тебя очень люблю, но…
- Как это прекрасно, милый! Я так рада, так…
- Но подожди же! Ты не сказала согласна ты или нет, я понимаю, что скорее всего да, ну...

Пластилиновые люди.

Помойки оттаяли? – спросили в пространство Охотского моря люди в телогрейках, с изнуренными работой и рыболовным бытом лицами, как серые куклы-марионетки нависшие с высокого борта плавбазы «Приморский комсомолец», громоздящегося над нашей толпой, на гуляющей по зыби палубе СРТМа, исполняющего роль перегрузчика со стоящего в открытом море белоснежного «пассажира»..

От клинкеров тянутся ржавые потеки до ватерлинии, - судно давно в «морях». Нас поднимают наверх по очереди...

Было это не даче, а дома. Действительно было жарко и, возможно было лето, хотя такое могло случиться и весной, и осенью. Дело было вечером, но до заката было еще очень далеко. История касается меня, а солнце тут ни при чем. Но, так или иначе, спасибо большое Владимиру Владимировичу за строчки, послужившие эпиграфом.

Если верить в то, что действительно существует будущее, прошлое и настоящее, то последнее является самым коротким, самым мимолетным временным отрезком. Настоящее - это одна...

Когда-то, давным-давно, когда в мою серую, одинокую, почти монашескую, жизнь, вошел Алексей, мужчина совсем не моей мечты, я написала эти строки, запечатлев себя наивной, слегка разочарованной, где-то растерянной, женщиной-девочкой, подчинившейся воле сильного человека и судьбы.

Глупышка. Женщина без прошлого.
Нагая пошлость бытия.
Граница пройдена беспошлинно
Меж трёх аспектов жития.

Заблудшая овца. Наложница
В гареме будничных идей.
Судьбы невинная острожница.
Немой укор...

С чего начать? Даже не знаю. Всё началось осенью. Его звали Мишаня, учитель по физкультуре. Я пришла на очередное собрание туристов, чтобы обговорить о предстоящем конкурсе плакатов в котором я учавствовала. На самом деле мироприятие было по туризму, а плакат – это деталь.

Помню, что много шутили на тему, что нарисовать в конечном итоге я ушла к подруге. По ближе я Михаила Владимировича узнала на тех соревнованиях, мы с ним долго беседовами о том – о сём. В тот же день он дал мне свою почту...

Высокие тонкие каблучки осенних замшевых полусапожков звонко цокали на пустой и быстро темнеющей улице. Был тот час, когда домочадцы, вернувшись со службы, успели уже вкусно поужинать, но готовиться ко сну было еще рано. И они, заслуженные работники умственной и физической деятельности, сидели в казенной комнате или собственной шестиметровой кухне перед телевизором и внимательно, одним глазом, наблюдали за тем, что произошло за последние сутки на Родине, в ближнем и дальнем зарубежье.

А...

Уже который день все одно и то же, люди приходят на тебя посмотреть, и уходят, почти сразу же. Я живу в зоомагазине, меня зовут... Я забыл, меня еще никак не зовут, просто меня еще не купили. Конечно, на моей клетке, как и на многих других, что-то написано. Наверняка это мое имя. Ах, если бы я умел читать! Если бы я умел читать, то я узнал бы, что на бирке написано просто "Попугай". Но я не умею читать, поэтому каждый день я смотрю на эту надпись, в надежде, что когда-нибудь я разгадаю её смысл...

По улицам осеннего города шел человек, который не мог не выделяться из толпы. Он вглядывался в лица, идущих мимо, людей, с интересом наблюдал за машинами, за всем, что его окружало. Человек шел без всякой цели, идти ему было не куда, он сел на ступеньку у входа в магазин, обхватил голову руками. Люди шли мимо, не замечая, как погибает человек.

Но, несмотря ни на что, он не жалел, что приехал в этот город, ведь он все-таки повидал отца, для встречи с которым он покинул деревню. Своего отца он...

— О, черт. Опять этот долбаный рояль с самого утра, — бурчит Алла, с максимально недовольным видом поднимаясь с кровати. — Тошнит уже от этого Бетховена.

Лениво она стучит в стену, заранее зная, что это не произведет ровным счетом никакого эффекта. Никогда не производило.

На кухне царит привычный беспорядок. Настолько привычный, что на него уже никто не обращает внимания, даже редкие гости, заходящие в эту квартиру. Алла жарит привычную яичницу. Жарит небрежно, но это не оттого, что такая...

Витя - рафинированный интеллигент со стажем. Стаж у него немалый, общий - сорок два, тюремный - девятнадцать. Родная мама и жизнь научили Витю главному правилу: «вежливость - залог здоровья». Поэтому всюду и со всеми Витя предельно вежлив и на Вы. И абсолютно неважно с кем Витя общается, будь то криминальный авторитет на воле, пахан на зоне, попутчик в поезде или участковый инспектор милиции, не говоря уже об операх из уголовного розыска.

- «Гражданин начальник, вы ведь знаете, сколько я...