Умный лось и охотник

Лось бежал вдыхая полной лосиной грудью, запахи, свежести леса, хвои, пожухлой листвы, сырости, экскрементов кабанов и его лося сородичей, а ещё запахи то там то сям доносившиеся до его чуткого лосиного носа, многих других живностей, населявших лес. Погода ноябрьская, стояла солнечная, но был уже лёгкий морозец. Солнышко, желтое, красное, белое, игриво и весело мелькало за деревьями с разной яркостью, по правую сторону глаза лося и всё это вместе взятое, бодрило лося и придавало чувство уверенности в себе.

Вдруг, лось внезапно увидел, как с дерева, сбоку слева, падает сухая кустистая ветка, благо левый глаз лося не ловил солнечных зайцев и был всё это время в относительной тени. Пока большущая сухая ветка летела вниз, лось успел просчитать траекторию и скорость падения ветки через квадратный корень. Лось был, не очень молодой, но был ещё зубастым, хотя зубы и под точились уже. Лось был очень умный, долго пожил в лесах и всё то время жития его в лесу, ему лосю, удавалось всякий раз, счастливо спасать свою жизнь и от всего этого, он был счастливым, мудрым, умным лосём. Если бы другой молодой лось, увидел как где то с дерева падает сухая большая ветка, то он бы пробежал мимо. Но наш лось, был опытный. Падение ветки его напрягло и он остановился и стал оценивать ситуацию.

Так, так, рассуждал лось, ветка просто так, даже сухая, сама упасть не может, потому как, в лесу было полное безветрие. Лось, напряжённо и быстро пытался сообразить. Если она упала, значит на дерево влез снайпер с ружьём и оптическим прицелом, думал лось. Он, за свою жизнь, много, много раз, видел, как в лес привозили крутых высокопоставленных мужиков, вроде как на охоту, поохотится. Те охотились, а их, с деревьев, валили снайперы с ружьями и оптическими прицелами, а потом говорили, что это было непреднамеренное убийство по неосторожности, сам дескать, мужик, по неопытности охотничьей своей, случайно, нечайно, подставился под пулю, ну и так далее. Мудрый лось, за свою многолетнюю жизнь, выучил человечий язык, всё понимал, только сам говорить не мог, чёто там у него во рту и горле, было не так, ну да ладно.

Мужик долго сидел на дереве и почти заснул и проснулся от холода, был ноябрь же, к тому же, проснулся толи от хруста мелких веток, и кое где в лесу, хруста ледка в мелких лужицах. Ещё только пробуждаясь, он подумал, лось, так и было, с спросонья он пнул ногой ветку, машинально, потому что, чуть не выронил ружьё, а ветка была сухая, чуть ниже той ветки, на которой он сидел. Ветка легко хряпнула и полетела вниз. Так как мужик охотник, долго сидел и спал в застывшей позе, то он не смог разодрать левый глаз, с которого он всегда целился через оптический прицел. Он, рукой разломил кусок настывшего льда на левом глазу, и усилием указательного пальца правой руки, потому что в левой руке он держал ружьё, замял левое веко в верх. Он увидел, два лося. Которые, очень удачно стояли в зоне поражения одной пулей. От этой мысли, мужику вдарило в голову, кровь пошла быстрее, в том числе и через левое глазное яблоко, и когда зрачёк оттаял окончательно, мужик увидел, всего одного лося, который, в упор смотрел на мужика, сидящего на дереве.

Умный лось, за это время, успел просчитать расстояние между собой и охотником и оно, по меркам мудрого лося, было безопасным, пока. Мужик прицелился. Лось, зорким правым глазом, а у лося, и левый то, видел зрачёк у белки, сидящей на другом краю опушки леса и грызущей шишку, а правый то у лося, и муравья стрелял на коре дерева при беге - увидел как пуля летит к его телу, но он, лось, прежде чем охотник довёл курок ружья, до конца, указательным пальцем правой руки, резко подкосив ноги, упал. Падая, в падении и с разворотом лосиной морды, при свистящем шуме ветра, в ветвисто лопатистых рогах лося, лось, одним глазом заметил, как пуля пролетает над его спиной, задевая и срывая с него, клок шерсти. И снова мудрый лось, успел просчитать скорость полёта пули, её траекторию движения, от ружья охотника, через, его лося, шкуру, и дальше до того места, где она, пуля, упадёт. Всё это, лось сделал так же в месте с косинусом и синусом и константой, перемножив несколько раз, отняв три раза, и разделив один раз и умножив на число пи в квадрате ещё раз – за сотую долю секунды.

Охотник замер и прислушался, но всё было тихо, только наверное, ежи, кабаны, лисы, волки, белки и зайцы поперхнулись от громкого непривычного звука в лесу, а тетерева глухари и мухи глухие, им всё равно. Охотник начал слазить с дерева, отряхнувшись, сделал первый шаг и прислушался, в сторону якобы убитого лося. Мысли охотника, уже сладостно ласкали, его охотника мозг, картинкой, как он будет наслаждаться отварной, а может быть поджаренной с кровью лосятиной, с варёной рассыпчатой дымящейся картошечкой, которую, он посолил солюшкой, и изнемогал в предвкушении, поглядывая, на пока ещё запечатанную запотевшую из холодильника бутылку водки, стоящую на столе и икрой кабачковой и шпротами в томатном соусе… Подавился слюнями, отогнал преждевременные мысли и вглядываясь туда, где стоял вот только что лось, двинулся вперёд ещё быстрее.

Лосю теперь, было уже всё равно, как он просчитал скорость и траекторию движения пули и её падение, за тысяча сто двадцать первым деревом, прямо в норку барсука, который, только вот аккурат собирался высунуть нос и определить какая погода в лесу сегодня. Ему, это надо было сделать, перед охотой. А то если холодно не пойду. Но ему, прямо на нос, упало что то с неба, ударило по носу, обожгло, и у барсука тут же пропал нюх. Это Божья кара Святого Барсумия, подумал барсук, думая, куда бы в прохладное и более влажное место в норе, сунуть свой горящий нос. Да, подумал барсук это Божья кара на меня, за то что я вчера, ой зачем я это вчера сделал так. То как обычно съедал целиком, на этот раз съел двадцать дождевых червей но не целиком, а ровно по половинке от каждого, а остальные половинки оставил лежать на земле, извиваться и мучится, ай, ай, ай, согрешил я Святой Барсумий, прости меня, больше так не буду, сопел и рыкал от болячки барсук, всунув свой горящий нос в какое то мокрое и холодное углубление в своей норке.

Но, вернёмся к нашему умному лосю.

Ибо, он лось, уже слышал шорохи и звуки доносившиеся со стороны от дерева, откуда, по мысли лося, должен был идти к нему лежащему на земле, убитому лосю, охотник. Идёт ко мне, подумал лось, и сладко и как в последний раз, лось, горестно и глубоко втянул в себя ноздрями воздух леса. Думает что застрелил меня, снова подумал лось и подумал дальше, так, надо сделать ход конём, ход конём, странно, что я это вспомнил сейчас, удивился сам себе лось, хоть бы выбраться из этой передряги. Правое веко лося интенсивно дёргалось, левые кустистые лопато видные рога лося, ломило на нервной почве. Правые нет, потому что они хоть и были тоже вроде кустистые, но были местами, изрядно по краям пообломаны, то там то сям, из за долгих многолетних боёв за самок с другими такими же лосями как он сам. У него у мудрого и умного лося, всегда выходил удачливо и победоносно, в нужный и правильный момент, правый рогатый хук, поэтому и были пообломаны рога то, с правой стороны, у умного и мудрого лося, ну, слегка, не так уж и сильно, всегда успокаивал себя лось. Кроме того, он лось, знал, что он снова сбросит рога, как во все предыдущие годы, но, в этот раз, он попытался бодаться за две самки сразу, подражать людям, но случилось, ему накостыляли два молодых лося, сразу и одновременно, по его правым красивым рогам проехались, тогда ещё, ай, нашёл время вспоминать, не до этого, надо свой зад уносить, зааад, сам себя переспросил умный и мудрый лось. Но зато сколько самок за свою жизнь он облагородил лосятами, не счесть, копыт на ногах не хватит.

Мудрый и умный лось вообще много раз видел, наблюдая из густых кустов, как люди, совершив брачные игры между самками и самцами, пили водку, ели шашлыки, а иногда и играли в шахматы на лесной полянке, когда особенно, брачный период, совершался сразу стадом, лось любил считать количество людей, ему это нравилось, раз самка, два самка, три самец, четыре самец, пять самец, шесть самец, семь самец…, и вот после брачных игр, кто то из них, двое играли в шахматы, а остальные пили водку и ели шашлыки из лосятины, вероятно, думал, подозревал лось, и из за этого, он зло переминался с копыта на копыто, громко ломая под собой сучки, и тёр громко рогами кору дерева, в кустах, где он стоял. Но те, после брачных игр, вообще были глухими, слепыми и горластыми. Одно было непонятно умному и мудрому лосю, как так можно делать брачные игры, сразу всем стадом, когда, на одну самку, иногда приходилось по три самца сразу, когда у нас у лосей, предшествовала во первых, долгая битва, рога в рога, до изнеможения, до первой крови, и только за обладание одной самки лосихи, от этих мыслей у умного и мудрого лося, иногда даже крыша с рогами ехала, потому что это было вообще непостижимо. Но умный и мудрый лось, находил логичное объяснение этому. Они люди, стоят на низшей ступени развития, и что бы плодится им, и размножатся как мухам и тараканам, нужно, чтобы было несколько самцов на одну самку, что бы точно и наверняка, человечья самка за плодоносила. На этом, лось всякий раз успокаивался, несомненно понимая, что они то, лоси, стоят на высшей ступени развития, когда в трудном и тяжёлом бою, с себе подобным, он заслуженно завоёвывал себе одну самку, ну да, попробовал один вот раз, за две сразу, как это у людей, ну схлопотал по рогам и теперь он стал ещё умнее и мудрее.

Но, вернёмся к нашему охотнику.

Охотник пытался идти быстрее, но на его пути были густые заросли кустов и впереди упавшее сгнившее дерево, он, через него пытался перелезть, но поросшее зелёным мхом и бледными поганками, сильно скользило его ноги. Охотник отплёвывался изо рта, и его отборный мат чудесно вплетался в трели соловья, который сверху с дерева запевая, смотрел на звероподобное существо в низу, пытающееся перелезть через лежащее дерево. А так как, он, лось, хорошо знал их человечий язык, то догадывался, что там громко бубнит человек. Лось снова вспомнил про шахматного коня. Он, много раз слышал слово конь, и видел эту фигуру на шахматной доске, когда наблюдал за брачными играми людей. Она, фигура, ему нравилась, он не мог точно понять почему, то ли потому, что холка коня в шахматной фигуре, гордо и высоко возвышалась, возносилась в верх, как и голова самого коня, как и у него самого, мудрого и умного лося. Он видел, что там на фигуре коня, точно нету зада, нет зада, а только лошадиная голова. Но к мудрому лосю, в голову пришла мудрая и одновременно умная, что не так часто с ним лосём бывает, мысль, он понял, что смог что то с чем то совместить, но не мог себе это чётко мысленно вообразить, и почему то, фигура шахматного коня у лося, назойливо ассоциировалась с обычным лосиным задом.

Охотник перелез таки дерево и сделал уже три шага в сторону лося, хотя расстояние, ещё было приличным, и ещё было плохо видно, лежащего лося, как услышал жуткий треск, шорох, ломающиеся суки и ветки, и увидел, как на него несётся нечто ужасающее и чудовищное. Огромное серое, лохматое, две половинки, две колышущиеся, сотрясающиеся и волосатые две шерстяные щеки, огромных размеров, мамонт с бивнями, неее медведь, в диком ужасе не знал что думать охотник. Неее, не медведь, растерялся охотник, от неожиданности, рука с зажатым ружьём, дёргалась, видел вроде теперь по мере приближения чудища, в центре воинственный хобот, или в центре между щёками развивался толстый змеевидный ужасающий кнут, и даже на конце этого кнута, как успел вроде бы разглядеть охотник, словно острое мачете, злобно размахиваясь из стороны в сторону, как будто срубало попадающие под хвостатый хобот, мачете, кнут, сучки и ветки деревьев. Две серые большие мощные половинки с развивающимся змеем по центру, как два больших кроваво красных глаза у страха, летели сломя головы, прям аккурат на ошалевшего от испуга охотника. Из под этих двух половинок, охотник успел ещё заметить как будто, страшные и ужасные извёрнутые копыта, бежавшие странным, устрашающим выворачивающимся, словно как будто взбрыкивающим образом, на бедолагу охотника. Чёрт, в ужасе осознал охотник. Охотник, вообще от страха, не мог разглядеть огромные ужасные красные глаза у чёрта, или один большой глаз по центру у циклопа, он то прикрывался то открывался, гудел, хрюкал и храпел. Вдруг, подкравшись незаметно сзади, охотником овладела паническая атака. Паническая атака долго ходила по лесу, в поисках какой нибудь жертвы, и вот повезло же, попался на пути охотник бедолага, вот щаас отдохну на нём, подумала паническая атака. Она, атака, дала ему под дых, от этого дыхание у охотника перехватило и сделала под ножку охотнику.

Мужик охотник, за всю свою жизнь ничего такого подобного не видал, как что то вроде бегущей галопом через кусты и заросли на него чудовища напоминавшего ему смутно и отдалённо чью то задницу, то ли чёрта, то ли лося, то ли мамонта, он мужик, на данный момент, не мог осознать, понять и принять такое, и он, от страха, на подкосившихся ногах, роняя своё ружье из ослабшей руки, упал на землю, порытую жёлтой разноцветной листвой клёна, лиственницы и желудями, носом в чьи-то старые зверские фекалии.

Лось, как мог бежал задом быстро, на мужика, от этого, его задние ноги взбрыкивались, всё время сбивались с привычного ритма, норовя, лося дёрнуть в перёд, как по привычке, и с непривычки, непривычно ужасно устали, а передние, вообще ныли под копытами, всё время пытаясь тормозить его лося, что бы то же рвануть в перёд, как положено. А хвост лося при беге задом, как и вся лосиная задница, весь обкололся об кусты и сучки деревьев и теперь горел гором от местами выдранных пучков шерсти на конце хвоста и лосиной волосатой заднице. Лось затормозил перед самым ружьём, лежавшим подле охотника, а ему лосю, не видно ж там, сзади, когда тормозить то, вот он и копытом задней ноги, как то по курку, да зацепил, поди ж ты, копытом то, курок, ружьё стрельнуло в сторону вроде. Лежавший на мокрой жёлтой листве и в старых зверских фекалиях, мужик, так и подумал, последней мыслью, стрельнуло случайно, всё, помер. Лось то, по мокрой листве, тормозя, лягнув по курку ружья и про скользил, и в момент выстрела, слегка пнул в бок копытом, мужика, так, чуть, но мужик то, ой помер, когда то найдут меня, тело то моё тут будет лежать, холодно ему поди будет, да и жучки и паучки тут всякие, а можь зверьё и не найдёт, хотяяя, по запаху, ой помер всё, последней мыслью вроде как будто подумал мужик охотник, лежа на жёлтой листве, носом в чём то источавшем очень неприятный запах.

Лось, долго не стал оставаться на месте преступления и подключать свой умный и мудрый мозг в режим дедуктивного метода. В кои то веки лось выстрелил из ружья, куда ж не знает, в мужика что ли, и рванул, быстро, резво и привычно, в перёд, в глубь, в чащу леса, и радовались его ноги, задние и передние, до самых кончиков копыт, как им было привычно делать эти уверенные удирающие движения. Ноздри лося возбуждённо широко раздувались, мысль в его мозге, теперь, из за разогретой от быстрого бега крови, осознавала чётко и восхищённо, как эврика, о том что он, умный и мудрый лось, понял наконец, смысл того, что такое, ход конём!