Третий этюд

Мы были знакомы давно, по мне, так даже слишком давно… Его звали Глеб, это имя навеки осталось в моем сердце, навеки отпечаталось в моей душе. Навсегда…

Он часто улыбался, его темные с озорными искорками глаза навевали покой. Когда он был рядом, я забывала про страх и боль, он был для меня всем, он был тем, что люди называют жизнью. Как ребенок я радовалась, когда он возвращался, хмурилась и скучала, когда он внезапно исчезал на день, два, иногда неделю и больше. Но… он никогда не опаздывал...

Глава 1.
Ириль никогда не думала, что попадётся так глупо: попав в плен янтарных глаз прекрасного и холодного сына Дома Бэанрэ. Просто магия какая-то, честное слово, но самое страшное было в другом – ей совсем не хотелось убегать, хотя рассудок твердил, что сейчас самое время. Возможно, Ириль бы и обругала себя, но эти прекрасные глаза не давали…

Иллюзия треснула, когда кто-то заломил ей руки за спину, и рассыпалась пылью, когда те же руки, не слишком церемонясь, забросили её на спину...

То, что алкоголь расширяет «кругозор», особенно в тёплое время года – это, несомненно! А какие краски и образы возникают в голове, не передать!

Идём с супругой по улице. Солнышко светит, птички поют! Посёлок небольшой, многие знают друг друга.

Мы же переехали сюда недавно, поэтому знакомых не настолько много, чтобы раскланиваться на каждом шагу да протягивать руку каждому встречному! Так вот, идём под ручку, разговариваем о чём-то. Вижу – на самом конце улицы мужик какой-то в нашу сторону...

Третий час...

Случай из реальной жизни.
8:00 утра – пора начинать службу, а диакона все нет.
Батюшка дает возглас, начинают читать третий час. Диакона все нет.
Батюшка посылает алтарника позвонить диакону узнать почему-таки его все нет, тогда как служба уже вовсю идет.
Дальше диалог:
Алтарник: Отец диакон, батюшка просил у Вас спросить, придете Вы или нет?
Диакон (заспанным голосом): Который час?
Алтарник: Третий уже.
Диакон: А чего звонишь в такую рань?
Алтарник: Вы не...

Однажды нам довелось пройти километров пятнадцать ночью. Небо заволокло облаками, а сама я, обладая слабым зрением, кажется, и при луне, видела бы не лучше. После двух-трех часов ходьбы ноги неожиданно пошли будто бы сами. Мы поднимались по склонам горы, перепрыгивали с кочки на кочку полувысохших болот, шли лесом. Я заметила, что в течение длительного времени ни разу не споткнулась, не оступилась. Меня этот факт удивил. В дальнейшем я не раз отмечала в себе такую удивительную способность в тех...

А он так любил яблоки, Белый налив, Антоновка, Пепинка, Джанатан, Белый кальвин, Семеринка, от одних названий голова шла кругом, но он устоял, устоял и за полярным кругом будут яблони цвести, ряды редели.

***
Раздался третий комариный звон(ок), как выстрел, как начало начал, сколько можно бежать по кругу, сколько я вас спрашиваю, остановись, переведи дух, посчитай до ста.

Занавес, нет, не опустился, а наоборот поднялся, представление начинается, как же так, я уже слышал эти слова, не...

Осенними ночами , когда окна захлебываются смолью , и открываются иные пределы , заселенные фантомами , танцующими на площадях в лиловых кольцах догорающих костров , а сердце скрещенных в огне поленьев плывет над очагом невесомой золой и свивается в высокую черную розу ,

ночами , когда высь роняет из апофеоза тоски завитки голубых улиток в самое темя - древней капельной пыткой ,- а недры изрыгают заклинания и ворожбу ,

ночами , когда в трех шагах от земного пупка какое-то существо...

А к Вам когда-нибудь приходила мысль покинуть этот мир? Естественно приходила! Но я хочу уйти по другому. Я хочу по другому!!! Хочу уйти... уйти... может быть как-то совсем по другому. Я хочу умереть в муках. Я хочу чтобы всё зло которое я причинил в этом мире вернулось ко мне болью. Боль прошла бы везде! И не осталось бы такого места на теле чтобы боль не затронула его.

II

Да! Я не познал любви к девушке. Истинной любви. Познал лишь боль, печаль и страдание. Это всё что она могла мне...

Когда садишься за чистый лист бумаги, перед тобой открываются всевозможные границы и просторы для бесцельного его марания. Но редко, очень редко, это марание вскоре превращается в великий труд. И кто-то может даже его и признает. Но признать, значит понять, а понять никто в мире не в силах, и в итоге они просто соглашаются с вами.

II
Чистый лист - это всевозможные границы и просторы. Да! Я, как Вы заметили, повторился. Но это ничего не стоит, поскольку это бесславный конец этого листа, и он...

"-Будем же верить, если не можем уразуметь-", сказал Михаил и трижды перекрестил капот машины.

"-Заводи, с Богом-" торжественно обратился он к сидевшему за рулём, мрачного вида, мужчине.

Стартер тихо заурчал, но двигатель так и не завёлся.

"- Миша, а ты водичкой святой взбрызнул?"- ехидно спросил худощавый пассажир и захихикал,

дёргая седеющей редкой бородкой.
"-Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним"- сурово изрёк Михаил и молча выругался про себя.

"-Иоан Златоуст...