Точка

Я думал, что в жизни этого не расскажу, язык не повернётся. Худший стыд – распростёртый на всеобщее обозрение. Но жизнь ушла из меня, хочу исповедаться её последними каплями.
Лето ещё только накатывается, подминая город под себя, а я уже не могу переносить его мускусный животный смрад. Задыхающийся вечер умножает всё на камфару: сквер в душной сирени, креозот на путях, полынь вдоль насыпи, чердачную пыль, гудрон плоских крыш.
Перегретый кровельный металл обжигает ноги. За старой антенной...

предыдущая глава здесь https://www.sunhome.ru/prose/zhizn-pomnozhennaya-na-lyubov-priklyuchatsya-tak-do-polnogo.html

Конечно, всё в один день увидеть было бы невозможно. Друзья это знали, и постарались всё распланировать, чтобы увидеть как можно больше.

Они звонили Мише и Нине, рассказывали им о том, как и где они есть. Те, слегка завидуя, по-доброму, только и могли вздыхать, надеясь, что потом смогут побывать там и сами.

На второй день по прибытию они отправились осматривать Соловецкий...

предыдущая глава https://www.sunhome.ru/prose/tri-zvezdi-rasskazi-i-pokazi.html

На следующий день пойти в гости захотели все! Без исключения! Но лагерь всё же нельзя было оставлять без присмотра, и как Сергей не рвался пойти вместе со всеми, ему пришлось подчиниться Дим Димычу.

Тот, пользуясь своим старшинством, о чём Серега полушуточно ему сказал, освободил себя от дежурства.

Всё было уже привычно. Они всей толпой встали у стены пирамиды, Надя положила руку на теплые камни, сказала слово, и...

- Ну, ты и спать здоров, - водитель был явно в хорошем настроении, - я уже несколько часов как проснулся, а ты всё дрыхнешь. Даже останавливаться не стал, чтобы пирожков купить.
- А тут, что есть пирожковый магазин у дороги?
- Тут бабушки домашней выпечкой торгуют для дальнобойщиков, вкусно и дёшево.
- Так остановился бы, что тут такого?
- Впереди ещё одна такая точка будет, купи себе, не пожалеешь.
И действительно, вскоре мы увидели торгующих бабушек у обочины. Продавали они много чего, от...

Путь был долог. Дольше чем обычно. И хотя место было уже известно, дорога была тяжела. Врезавшиеся в плечи лямки не давали забывать о теле, и только воля и присутствие, да пол-сумки не давали эмоциям возобладать.

И вот-точка отсчета.
Лагерь, дрова, костер и возникающее время от времени беспокойство от попытки осознания пространства вокруг. Таинственность граничащая, точнее переходящая в животный страх. Открывающаяся под ногами картина, внушала почтительный трепет своей многомерностью...

Признаваться в своих недостатках, когда нас упрекают в них - это скромность, открывать их своим друзьям - простодушие, доверчивость, выставлять же их перед всеми - гордость.

Обдумай, верно ли и возможно ли то, что ты обещаешь, ибо обещание - есть долг.

Три пути ведут к знанию: путь размышления - это путь самый благородный, путь подражания - это путь самый легкий и путь опыта - это путь самый горький.

Блажен, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.

В древности люди...

!
Хотел бы я родиться негром. Черным как ночь и губастым, как Армстронг. С тех пор как я себя помню, моя душа поет. Вот только у меня нет средства, которым я мог бы пропеть эту песню. Я не могу прижать губы к мундштуку трубы или саксофона. И у меня нет голоса, чтобы пропеть эту песню моей души. И нет слов, чтобы описать ее в буквах. И писать я еще не умею. Я никому никогда не рассказывал об этой песне. Иногда, она переполняет меня, так что хочется выплеснуть наружу. Только я не знаю как. Может...

NI.

Боль, безумными, струящимися осколками, словно кусочками острого льда, с пламенем, пробирающим колющими, густыми ветками холода, наполняет тело, сжимая ощущением вновь растревоженных ран, шрамов, царапин, и порывы разгоревшейся стихии бешеными ударами усиливают невыносимые отголоски пробудившихся страданий. И бросая от потемневшей тени, леденеющего муками неудержимой борьбы, к рваным алыми, полуразрушенными облаками, небесам, палящими безжалостными яркими лучами поблекшего отчаяния...

Мне как всегда повезло Любовь и Ревность никак не пожмут себе руки Меня раздирая на части Одинокое сердце открыло все створки своей жаркой печи Топка горюет – не тем её топят… Я не знаю опять где Лежит мое тело Ходит Поёт Рассуждает Моя точка покоя растеклась по бумаге бесцветными буквами Бумага краснея прячет глаза Ей стыдно быть носителем украдкого счастья Я вполне становлюсь трусом чтобы не видеть плачущих глаз Бегу в себя заглушая тревогу попранной совести отрезанием мыслей кусками Я...

–Тетя Аня! Тетя Аня! – звенели мальчишечьи голоса.
Я оглянулась. С детской площадки ко мне неслась ватага ребят. Впереди всех, размахивая руками и счастливо улыбаясь, бежал маленький Женька.

–Мы… тут... спорили… – пытаясь отдышаться, сбивчиво начал Женька, – как важнее быть, когда станешь взрослым…

–Какой человек лучше, – поправил Димка.
–Когда вырастешь, надо быть богатым и главным, как мой папа. Ведь, правда? – глядя мне в глаза, спросил Костик.

–Важно стать умным и честным...